Фиолетовый сорняк

День был невероятно длинным. Но пришедшая ему на смену ночь оказалась ещё длиннее. Майя думала, что добравшись до своей комнаты, упадёт на пол прямо на пороге и там же заснёт. К её же собственному удивлению, сил ей хватило на многое – и принять душ, и оставить рожки да ножки от ожидавшего её на столе ужина. Когда же она в конце концов добралась до постели, сон улетучился от неё с такой скоростью, как будто сам Волдеморт погрозил ему волшебной палочкой. Маленький мирок, в котором она пребывала по воле Тёмного Лорда и наставницы, трещал по швам. Они уже давно не сталкивалась с таким количеством волшебников одновременно. А в сегодняшний день ухитрились втиснуться грозная речь Волдеморта и первое в её жизни массовое побоище, суетливое возбуждение перед боем и заполненная ранеными гостиная после него, ожидание гнева Тёмного Лорда и смерть Рабастана, которого почему-то было до невозможности жалко, хотя он Майе, по существу, был никто. Ярче всего перед глазами стояли неподвижное тело Родольфуса, темнеющее не белой простыне, и те жуткие вещи, что творила наставница у его постели. Родольфусу так и вовсе хотелось надавать по голове, несмотря на его плачевное состояние. «Она вон что сделала, чтобы его вытащить. А он её взял и прогнал». «А ты что думала, что он к ней сразу обниматься полезет? Он же еле живой». «Ну и что из этого – еле живой? Разве так можно?» «Твоё это, что ли дело, как им себя вести? Может, у высокородных так принято?» «Всё равно… Не по-людски как-то». «А по-людски – это бутылками да посудой кидаться? Как мамаша в деда, когда он её подвыпившую к умывальнику тащил?» «Хотя бы спасибо сказал!» «У него вообще только что брата убили. Переживает, наверно». «Вот и переживал бы по-тихому. А не на жену срывался». «Хочет и срывается. Сорвёшься тут, когда дело не выгорело. А может, завтра нас всех Сами-Знаем-Кто вообще ухлопает». «Цыц, дура ты этакая! Даже не думай об этом! А то среди ночи на метлу сядешь». Мысленный приказ, который Майя отдала сама себе голосом Беллатрисы, неожиданно помог. Мысль о Тёмном Лорде не пропала совсем, но отступила куда-то на задние планы сознания. На передних же мелькали то огромный уносящийся вдаль мотоцикл, то Родольфус, исторгающий пламя из палочки, то сумасшедшие выкрутасы, которые выписывала в воздухе волшебница в кожаном пальто. Вдвоём на метле намного труднее маневрировать, чем в одиночку, да и метла у неё была явно не «Грифон», но безумный почерк полёта у обеих колдуний был весьма схожим. «А может, они родня? Не просто же так она за ней гонялась?» «Разве так бывает? Чтобы эти, из замков, пошли в Орден, против своих воевать? И за маглов заступаться?» «У неё один двоюродный уже в Орден сбежал. Может, ещё такие же были?» Кто была эта волшебница, едва не угробившая самого Родольфуса и оставившая с носом Беллатрису? Почему-то это показалось Майе важнее всего прочего, даже важнее неопределённости собственной судьбы. «Слышишь? Это говорю я, Беллатриса Лестрейндж из дома Блэк, который ты опозорила в час своего рождения!» Майя провела достаточно времени с наставницей, чтобы представлять образ мысли чистокровных волшебников. Как можно опозорить род, едва родившись, и ещё не успев ничего такого натворить? Только если родиться от кого-нибудь неподобающего. От магла, например. Или от волшебника, родившегося среди маглов. А может, от кровного врага? Кто-то из родичей наставницы спутался с кем не надо, завёл с ним дочку, и дочке этой сейчас чуть больше двадцати. Скорее всего, у этой красноволосой мамаша из Блэков – с папаш обычно взятки гладки. Вышла не за того, за кого родичи велели… А может, просто сбежала. Сна уже не было ни в одном глазу. Майя уселась на кровати и погрузилась в размышления. Сбежали или поженились? Лучше бы, конечно, поженились. Когда кто-то женится в семействе у важных шишек вроде Блэков, об этом судачат по углам и пишут в газетах. Когда просто сбегают, то судачат, но не пишут – семейство прячет концы в воду. Просто человек пропадает со страниц. Писали про него, писали – и перестали. А если у человека фамилия Лестрейндж или Блэк, то наверняка и смертельные случаи прилагаются. Старинные фамильные традиции, чтоб их. Где и как искать такие новости, Майя примерно догадывалась. Узнать многое она не надеялась. Только бы узнать имя. Для начала. Впрочем, имя как таковое Майя уже знала. «Тебе это не поможет, Нимфадора Чтоб-Он-Сдохс!» Было уже понятно, что до утра Майя не дотерпит. Вылетев из кровати, она, не зажигая света, принялась одеваться. В усадьбе полно народу, мало ли кому не спится, и все сегодня очень нервные. Их лучше зря не смущать голыми пятками и ссаженными коленками. В полной темноте, держа руку на палочке и стараясь не шуршать мантией, Майя промелькнула по коридорам замка и через пять минут стояла у двери в «парадную» библиотеку. Здесь она зажгла огонёк на палочке и поднесла его к вырезанному на дереве лицу. - Майя Люпин, - привычно назвалась она. Шевельнулись тщательно вырезанные волосы-змеи, выпученные глаза обожгли Майю осмысленным и безжалостным, как у наставницы, взглядом, и дверь отворилась. «Парадный» зал был наполнен темнотой и безмолвием. Огонёк на палочке Майи отразился в полировке стендов и тусклом металле магических приборов. Майя направилась к стеллажу с подшивками «Пророка», но в последний момент неожиданно для себя решила начать с книг постарше. И устремилась в дальний угол зала, где темнели на дубовых полках непонятные старинные тома. Спускаясь по лестнице в подземное хранилище, Майя думала о том, что вторгается на запретную территорию. За попытку засунуть любопытный нос в неудобную часть семейной хроники наставница по головке не погладит, это и без хрустального шара видать. Но с другой стороны, как же ещё разобраться, что за зверюга такая на неё выскочила? «Они и меня могли… как Родольфуса. А не ухлопали только потому, что сильно заняты были». «А что тебе это даст? В каком она ей колене родня там или племянница? Тебе-то что с этого?» «Ну всё-таки…» «Вот именно – всё-таки. Ты им кто? Это сами чистокровные все друг другу родня. И всю жизнь друг друга душат. Тебя там только не хватало, в ихних склоках». Отступать было уже поздно. И Майя, коснувшись волшебной палочкой последней двери, произнесла заклятие прохода. «Эти записи – страшное оружие, девочка». В хранилище горел неяркий свет. Это не удивило позднюю читательницу – несколько ламп всегда зажигались сами, как только заклятие отпирало дверь. Проходя между стеллажей к полкам с родословными, Майя споткнулась обо что-то круглое и пустое внутри. Неизвестный предмет откатился в сторону и со стеклянным звуком ударился о ближайшую полку. Удивлённая Майя на всякий случай выставила вперёд палочку и шагнула к огромному рабочему столу. На столе горели странным зеленоватым светом семь или восемь свечей, вставленных в три змеевидных подсвечника. Возле одного из них лежала огромная книга с вытисненным золотом на переплёте рисунком звёздного неба. Драгоценный переплёт бесстыдно попирали чёрные ботинки с высокими голенищами в складочку, змеи-шнурки беспокойно поводили серебряными головками то вправо, то влево, и недовольно сверкали глазами. Сама хозяйка ботинок сидела в отдалении на столе, подобрав одну ногу и обхватив руками колено. Рядом с ней валялись ещё несколько книг, открытых и закрытых, лежала пустая бутылка из-под вина (судя по всему, младшая сестрица той, что каталась по полу под ногами), и стоял внушительный хрустальный кубок, то ли тот самый, из которого она недавно поила возвращающегося к жизни Родольфуса, то ли его близнец. В зеленоватом свете тёмно-красный напиток в кубке казался чёрным, как ночь за окном. Майя и мигнуть не успела, как ей в переносицу уже смотрело остриё волшебной палочки. - А-а, понятно! – протянула Беллатриса, бросая палочку на стол. – Вот кому не спится! За каким троллем тебя сюда принесло? - Про это заклинание почитать хотела, - ответила Майя. Она заранее позаботилась о том, чтобы приготовить объяснение. – Которым технику глушат. - Ну-ну, - нетвёрдым голосом хмыкнула Беллатриса. – Читай, читай. Может быть, что-нибудь такое и вычитаешь. Она надолго припала к кубку, опустошив его на две трети, и звонко треснув по краю волшебной палочкой, наполнила его вновь. - Долохов час назад вернулся, - произнесла колдунья, глядя сквозь Майю. – Все живы, двое ранены. Всё это время пытались проломить защиту… Ничего не вышло, само собой. То есть это не я одна такая дура, - Беллатриса сделала ещё глоток. – Только кому от этого легче? Майя бросила взгляд назад, прикидывая, сможет ли она быстро улетучиться. Оставаться в обществе Беллатрисы вот-вот станет вредно для здоровья. - Неплохая вышла прогулочка, – Беллатриса раскачивалась из стороны в сторону, голос её нехорошо зазвенел. – Трое покойников! А у них – только один. Тебе не интересно, кто? - Кто, мадам? – спросила Майя. Колдунью в этом состоянии лучше было не злить. - Грозный Глаз! – объявила Беллатриса. – Добрый, старый Аластор Муди. Мой старинный знакомец и лучший боец в Ордене. Тёмный Лорд закончил его лично. Собственной рукой, без нашей помощи. Ба-бах – и не стало Грозного Глаза. И зачем тогда, получается, мы ему нужны? Зачем вообще мы кому-то нужны?! – одним глотком прикончив вино, колдунья повертела кубок перед глазами и неожиданным броском швырнула его в дальнюю стену. Тонко звякнув, сосуд разлетелся на мелкую хрустальную крошку, а Беллатриса, выхватив откуда-то из-за спины полную бутылку вина, заклинанием выбила пробку и, отхлебнув прямо из горлышка, выкрикнула: - Мы уже сами себе давно не нужны! Святая Тьма, в кого мы все превращаемся! Сделав ещё глоток, Беллатриса нашарила на столе палочку. Бутылка, о которую споткнулась Майя, выкатилась в проход, поднялась в воздух и со звоном рассыпалась в стеклянную пыль. Новый взмах палочки – и разлетевшиеся по всему залу осколки, поднявшись с пола, образовали небольшой смерч, который превратился в серебристо-зеленоватое пламя. Ещё два взмаха – и вокруг костра замелькали более плотные тени: свирепый бык поддевал на рога барана с крутыми рогами, вепрь с высокой холкой гнался за какой-то птицей с длинной шеей и большими крыльями. Создательница всего этого великолепия наблюдала за пляской теней, надув губки и подперев щёку кулачком, как ребёнок, который вот-вот расплачется. - Как так получилось? Почему? – дрожащим голосом спросила она, ни кому не обращаясь. – Чистокровные волшебники… Лучшие из лучших… Элита магического мира, наследники вековой премудрости. А кто против нас? Министерская сошка, лавочники, банковские клерки. Мы же всегда делали с ними всё, что хотели. И вдруг… Если у волшебного мира такая элита, то пропади он пропадом, этот ваш мир! – Она шмыгнула носом и снова отхлебнула из бутылки. – Что изменилось? Что? - Мне тоже интересен ответ на этот вопрос, - послышался негромкий голос со стороны входной двери. При первых звуках этого нового голоса Майя почувствовала, что не очень твёрдо держится на ногах. Минуту назад она не знала, куда бы скрыться от подвыпившей наставницы, а теперь неосознанно рванулась к Беллатрисе, как бы в поиске защиты. Сама Беллатриса вздрогнула, пляшущие тени развеялись, пламя, вновь ставшее осколками стекла, со звоном опало на пол. Лорд Волдеморт неслышно вступил в библиотеку, одним движением руки заставив исчезнуть со своего пути разлетевшиеся по полу осколки. Майе показалось, что Тёмный Лорд был бос. Его лишённое растительности лицо среди потемневших, потрескавшихся от времени книжных переплётов смотрелось особо зловеще. Волдеморт приблизился к столу и опустился в одно из тяжёлых дубовых кресел. - Я слушаю, Беллатриса. Каково твоё мнение о причинах такого неожиданного завершения нашей акции? Беллатриса с расширенными от ужаса глазами спрыгнула со стола, не обращая внимания на блестящие на полу одинокие стекляшки, и попыталась отдать поклон, при этом заметно качнувшись в сторону. Тёмный Лорд не моргнул и глазом – он, кажется, никогда не моргал. - Мой лорд! - голос Беллатрисы сорвался на хрип. – Прошу меня простить, я пьяна. - Я заметил. В руке Тёмного Лорда появился серебряный стакан с источающей зеленоватый пар жидкостью. Бледная рука протянула стакан застывшей в поклоне Беллатрисе: - Выпей это. И говори. Не смея поднять глаза, Беллатриса дрогнувшей рукой взяла стакан и единым духом проглотила зелье. Жестокая судорога сотрясла её тело до пальцев ног, бледное лицо перекосило от боли. Беллатриса сильно покачнулась и ухватилась за стол. Когда она снова выпрямилась, её лицо блестело от пота. Не отрывая взгляд от повелителя, колдунья нащупала на столе волшебную палочку и направила её на стакан, который вмиг наполнился водой. Беллатриса поднесла его к губам и осушила, стуча зубами о серебро. Придя в себя, она медленно поставила стакан на стол и произнесла слегка неверным голосом: - Благодарю вас, мой лорд! Обернувшись к Майе, она прошипела: - Исчезни! - Останься, - приказал Тёмный Лорд, не поворачивая головы. Майя с большей радостью исполнила бы первый приказ, но подчинилась второму. Поклонившись на всякий случай, она отступила от стола на шаг назад, в полутень. - Очень хорошо, Беллатриса, - произнёс Тёмный Лорд, как ни в чём не бывало. –Итак, что ты скажешь о наших противниках? Помню, как несколько месяцев назад всего две волшебницы вступили в схватку с врагами, превосходящими их числом самое малое вчетверо. И наголову разгромили их, причём дважды. А сегодня четыре десятка опытных магов дали разлететься двенадцати. Один трусливо бежал с поля боя, один уничтожен. Остальные удалились лишь слегка потрёпанными, а я потерял трёх слуг. Это, по меньшей мере, странно, и требует объяснения. Мои Пожиратели Смерти остались такими же, как были. Значит, дело во врагах. Я жду, Беллатриса. Что такого необычного ты заметила в их поведении? - Они больше рискуют жизнью своих людей, мой лорд, - медленно, подбирая слова, заговорила колдунья. – Раньше Орден не выводил в поле такое количество смертников. Они вышли почти все! - Это как раз неудивительно. В Орден и попадают такие, у кого начисто отсутствует здоровый инстинкт самосохранения. Бывают и исключения, одно из них мы как раз наблюдали. Но они в Ордене не задерживаются. Ты заметила что-нибудь ещё? - Они и правда всегда мало дорожили жизнью, мой лорд, - окончательно овладев собой, Беллатриса говорила уже ровно. – Но раньше просто бросались под наши заклятия, а сегодня действовали почти продуманно. Они догадывались, что нам будет запрещено убивать мальчишку, вне зависимости от того, настоящий он или нет. В результате на нас выскочили четырнадцать самоубийц, но ровно против половины из них невозможно было применить самые эффективные заклятия, а остальные семеро вдобавок оказались прикрыты со спины. Это несколько… уравновесило наше численное преимущество. - Это верно подмечено. Но всё равно не то, что я хотел услышать. К сожалению, ты не поняла самого главного, Беллатриса. Хотя всё видела. – Тёмный Лорд выдержал паузу и произнёс чётко и раздельно: – Они начали убивать. - Начали? – с удивлением на лице переспросила Беллатриса. – Мой лорд, мы уже не единожды теряли сподвижников. Бартемиус Крауч… - Всё верно. Я не забыл, сколько раз Пожиратели Смерти погибали в схватках, но по большей части, это происходило в результате трагических случайностей. Или их собственной небрежности. В самом конце прошлой войны Крауч отдал своим мракоборцам приказ колдовать на поражение. И далеко не все цепные псы Министерства охотно ему последовали. Такие, как безвременно усопший сегодня Грозный Глаз, или ещё более безвременно почивший Филинг, до последней схватки старались брать вас живьём. - О да, мой лорд. Но другие мракоборцы… тот же Скримджер… - Мракоборцы, но не Орден. Подчиняясь бредовым идеям своего сумасшедшего лидера, бойцы Ордена до сих пор сторонились прямого убийства. Но Дамблдора больше нет, а его преемники, похоже, обладают более реальным взглядом на вещи. Они ещё не начали применять против нас Непростительные Заклятия, но те, что они пустили в ход в сегодняшней битве – та кирпичная стена, например – к чему они могли привести в такой обстановке, кроме верной смерти? - Мой лорд!.. Я не могу постичь всю глубину вашей мысли. Даже если они вдруг вспомнили, зачем волшебнику палочка… Что это изменит? Члены Ордена – наши заклятые враги. Даже став убийцами, они всё равно будут против нас. - Это ненадолго, Беллатриса. Отказавшись от запрета, наложенного Дамблдором, они со временем дойдут и до Непростительных. Они уже приближаются к нам, приняв за основу, что для победы все средства хороши. А наши средства намного богаче. И рано или поздно они придут ко мне – потому что только я смогу дать им ту силу, которая им потребуется. – Тёмный Лорд снова замолчал. – Так что пусть убивают, Беллатриса. Я готов пожертвовать несколькими не самыми проворными слугами, если это приблизит меня к победе над самой сутью Ордена. Ты и другие должны будете учесть это, планируя следующие операции. Жаль было потерять Рабастана. Мне будет не хватать его таланта и дерзости, но его смерть принесла пользу всему нашему делу. Ты можешь гордиться, Беллатриса, твой деверь погиб не зря. - Мой лорд, позвольте мне завтра же отправиться на поиски убийцы! - Убийцам моего слуги не уйти от возмездия. Но в ближайшие дни ты должна оставаться в поместье. Жди моего приказа и будь готова в любой момент вылететь по моему призыву. Возможно, очень далеко. Даже за пределы Англии. - Я всегда готова, мой лорд! - Твоей ученицы это тоже касается. Волдеморт поднялся из кресла и медленно тронулся к выходу. На половине пути он обернулся и сказал: - И не вздумайте прерывать ваши занятия. Это, пожалуй, единственное разумное деяние из того, что творилось здесь в последнее время. Мне весьма не понравилось то, что я увидел в бою. Завтра я жду тебя ровно в полдень, после всех. Тёмный Лорд удалился. Некоторое время Беллатриса стояла молча, затем выхватила палочку и так резко взмахнула ею, как будто хотела разрубить стол пополам. Но результат получился гораздо более мирный: разбросанные книги уложились в аккуратную стопку, а винные лужи на столе и на полу исчезли без следа. Ещё один нервный взмах палочки – и ботинки колдуньи отправились по воздуху в сторону выхода. «Не вошёл бы кто сейчас сюда, - подумала Майя. – Прилетит ему ботинками в лицо, и такой ор подымется!» Беллатриса тем временем подскочила к Майе и прошипела ей в лицо: - Ты слышала, что сказал Тёмный Лорд? - Да, мадам, - ответила Майя. - Поняла что-нибудь? - Не всё, мадам, - почти честно призналась Майя. Честнее было бы сказать, что на не столько поняла, сколько перепугалась. - Ничего ты не поняла, соплячка! Тёмный Лорд сказал, что не будет возражать, если ублюдки из Ордена ухлопают у нас пару недотёп. Так вот, не вздумай у меня попасть в число этих недотёп, ясно? Говоря эти слова, Беллатриса впилась безумными глазами Майе в лицо. Бледная, как покойник, со слипшейся от пота чёрной короной волос, лишённая обуви, в мантии с оторванными рукавами, она сейчас как никогда напоминала собственную тюремную фотографию. Только цепей не хватало. Белатриса ухватила Майю за плечо и прошептала тем вкрадчивым голосом, который предвещал очень большие неприятности: - Если у тебя хватит глупости сдохнуть, я тебя и с того света достану! И очень подробно объясню, насколько ты была неправа. Закончив фразу, она выпустила плечо Майи, резко оттолкнула её и быстрыми неслышными шагами устремилась к выходу. Майя осталась посреди библиотеки в полном одиночестве. Подождав немного, она вытерла пот со лба и отправилась к шкафу с книгами заклинаний. Неуёмное желание углубиться в тайны рода Блэков испарилось без следа. На другой день Майя явилась на тренировку даже раньше времени – сон к ней так и не пришёл. Беллатриса уже прохаживалась у фонтана. Трезвая, бледная и страшная, как колхидская ведьма-детоубийца, она без лишних слов подняла Майю в небо и сразу же обрушилась на неё с такой же яростью, с какой вчера атаковала красноволосую волшебницу, полное имя которой Майе не суждено было выведать в минувшую ночь. Майю бросало, швыряло, крутило, молотило и колотило во всех направлениях, уйти из-под атаки на её тихоходной метле было нереально, а скромные оглушающие и обездвиживающие заклятия, которыми Майя время от времени огрызалась, колдунья возвращала ей с довеском, бонусами и премией. После пяти с половиной часов надругательства, когда Майя уже почти забыла, как называются «право» и «лево», колдунья указала большим пальцем в сторону земли – это означало перерыв. Опустившись на землю, Майя с трудом покинула метлу и распрямила ноги. Палочку она убирать не стала – на твёрдой земле её могли поджидать сюрпризы. Но на земле раскрасневшаяся Беллатриса, сбросившая остатки мрачного настроения и, казалось, помолодевшая лет на двадцать, всего лишь сказала: - Мне пора на доклад. А ты готовься. Завтра я возьмусь за тебя по-настоящему. И стремительной походкой удалилась в сторону замка. «По-настоящему? Куда уж больше-то?» Измученная до последней возможности, Майя проспала до пяти вечера. А когда перед вечерним походом в библиотеку решилась ненадолго сходить к совятнику, то неожиданно обнаружила там Беллатрису в дорожном плаще и с метлой наперевес. - Тебе не повезло! – обрадовала она на ходу. – Завтрашний урок отменяется. Улетаю в Хорватию дня на два. У тебя на столе список заклятий, изволь отработать к моему возвращению. В полёте, на полной скорости – если то, что ты выжимаешь из своего пучка прутиков, можно назвать скоростью. Вернусь – проверю! – И не дожидаясь ответа, вспрыгнула на метлу и по крутой спирали поднялась в стремительно темнеющее небо. - Счастливого пути, мадам! – запоздало крикнула Майя. Небо ответило тишиной. Беллатриса исчезла не два дня, а все три с половиной. За это время Майя успела четырежды упасть с метлы и то ли двенадцать, то ли пятнадцать раз пересчитать все кочки ближайшей рощицы вместе с транспортным средством. У заклятий, оставленных ей для самостоятельной работы, оказалась необычайная взрывная мощь, что Майя постигла ещё в самый первый раз, опробовав их на твёрдой земле. В полёте же пущенное неумелой рукой заклятие либо сильной отдачей заставляло Майю вертеться волчком, либо воздушной волной отбрасывало едва ли не на полмили. Находящиеся в открытом доступе книги ничем помочь не смогли, кроме совета лишний раз эти заклятия не использовать. Всё, чего Майя смогла достигнуть – это сохранить в целости метлу и собственные рёбра. На четвёртый день Майя просидела на метле до самого вечера. Она колдовала, пока правая рука не онемела настолько, что приходилось поддерживать её левой. Только под конец ей начало удаваться удержать метлу хотя бы близко к курсу. «Вздремнуть пару часов», - думала она про себя. «А потом в библиотеку. Может, в книгах про квиддич что-нибудь найду, как они в ветреную погоду летают. Как тот матч в шестьдесят пятом, который в шторм доигрывали». Поставив метлу на место, она, еле держась на ногах, ввалилась в замок и увидела, что по главной лестнице сверху спускается Беллатриса в том же самом плаще, что и в день отлёта. В одной руке у неё был верный «Грифон», а в другой – запечатанный конверт. - Понапрасну слетала. Они не придут, - бросила она, хотя Майя ни о чём её не спрашивала. – Впрочем, мне некогда по этому поводу огорчаться. Где твоя метла? - На месте, - ответила Майя. Особой бодрости в её голосе не было, поскольку наставница спрашивала про метлу не просто так. От одной мысли, что придётся снова подниматься в воздух, становилось страшно. - Так чего стоишь? Марш за ней, быстро! Когда Беллатриса таким тоном говорила: «Быстро!» это означало: «Прямо сейчас». Майя пулей бросилась в недавно покинутое метлохранилище и через минуту уже догоняла наставницу на подъездной аллее. - А куда мы полетим? – спросила Майя. У неё были основания подозревать, что больше пяти минут она на метле не удержится. - Сама не знаю, - загадочно ответила Беллатриса. – Возможно, никуда. Обойдёмся трансгрессией. Вот это, - она взмахнула конвертом, – я должна вскрыть ровно в десять часов. Тогда и узнаю. Но в любом случае должно быть весело. Она остановилась и, притянув Майю к себе, громко прошептала ей на ухо: - Сегодня вечером падёт Министерство!