Фиолетовый сорняк

Майя пришла в себя, лёжа лицом вниз. В поместье Малфоев она почти привыкла приходить в себя подобным образом. Но на сей раз она лежала не на гравии и не на разогретом лондонском асфальте, а на чём-то мягком и колючем одновременно. Приподнявшись на корточки, Майя увидела, что её окружают здоровенные розовые и серые камни, а под босыми ногами пружинит глубокая подстилка из мха. Неподалёку темнели сосны. По пасмурному небу с огромной скоростью проносились облака, иногда в редкие прорехи между тучами робко выглядывало неяркое солнце. Майя оглянулась. За спиной у неё возвышались такие же редкие валуны среди мхов, а ярдах в десяти над ними возвышался каменный обрыв, за которым где-то далеко внизу шумело неприветливое зелёно-серое море. Над обрывом заслоняла небо необычная каменная постройка – что-то вроде беседки с проломленной крышей, к которой вели выщербленные каменные ступеньки. За колоннами беседки виднелся уголок широкой каменной скамьи. Ветер, которого в Лондоне не было вовсе, здесь свистал во всю мощь. То с одной стороны, то с другой. Скоро Майе стало холодно, и она решила обуться. Рюкзак Майи обнаружился совсем рядом. Усевшись на влажный мох, чтобы натянуть кеды, она обнаружила недалеко от себя нечто яркое, похожее на алый пиджак. Майя пригляделась и ойкнула: на моховой подстилке ничком, как сама Майя недавно, лежала, нелепо раскинув руки и ноги, светловолосая женщина в алом жакете и горчичной юбке до колен. Майю пробила дрожь, и не только от холода. Откуда тут эта женщина? Она достала из рюкзака свитер и натянула его на себя неверными руками прямо поверх жилетки. Затем подошла к лежащей и попробовала перевернуть её лицом вверх. Она не шевельнулась, твердая как камень – видимо, была под заклятием. - Палочку проверила? – послышался голос из-за камней. Майя вздрогнула. За ближайшим к ней валуном на камне поменьше восседала Беллатриса в мантии. Она успела принять свой настоящий облик и уже натягивала ботинки. - Запомни раз и навсегда: в каком бы состоянии не лежал противник – без сознания, без дыхания, без головы – сначала убери от него волшебную палочку, а потом можешь делать с ним – или с ней – что хочешь. – Беллатриса протянула руку к своим ногам, и шнурки-змеи, сверкая алыми глазками, начали затягиваться сами собой. – Как тебе это милое местечко? - Мрачно тут, - ответила Майя. - Конечно, здесь не так весело, как в Лондоне на Лестер-сквер. Эту беседку в волшебном мире называют «Конечной станцией». А когда-то называли ещё более по-дурацки – «Усыпальница последней надежды». Отсюда начинается кратчайший путь по воздуху в Азкабан. – Беллатриса гибким движением поднялась с камня и медленно двинулась по пружинящей моховой подушке, продолжая нараспев: - Много волшебников отправились с этого обрыва через море, но уже не так много возвратились обратно. И поверь, из тех, кто вернулся, никому не захочется любоваться на это место лишний раз. Я не исключение. Архитектура здесь ещё более дурацкая, чем название. Но одно достоинство у этого места всё же есть. - Какое? - Здесь нас будут искать в последнюю очередь. Словно в ответ, взвыл и застонал ветер, зашумели, склоняясь набок, верхушки сосен, и также беспорядочно заплясали под ветром чёрные волосы колдуньи. Беллатриса, придерживая край развевающейся мантии, присела на мох возле бесчувственной женщины и быстрым движением подцепила с земли откатившуюся в сторону незнакомую волшебную палочку, тонкую, гибкую, с небольшой шишечкой на рукояти. - Неплохо! – заметила она, встав на ноги и взмахнув палочкой, отчего в воздухе сухо треснула молния и запахло электричеством. – Я давно заметила, что палочка, взятая в бою, сама в руку просится. – Повинуясь уверенным движениям руки Беллатрисы, палочка начала один за другим опустошать карманы своей бывшей хозяйки. Из карманов вылетали и рядком укладывались на мху зеркальце в обложке, косметичка, портмоне с магловскими деньгами, кошелёк с волшебным серебром, несколько пузырьков с зельями в кожаном футлярчике, малюсенькая записная книжка и перо в чехле. Напоследок откуда-то из глубины выпорхнул небольшой, но пухлый бумажник с толстой пачкой визитных карточек. Почему-то Беллатриса, заинтересовавшись им больше всего остального, заставила бумажник прыгнуть к ней в руку и внимательно изучила его содержимое. Майя со своего места не могла прочитать, что написано на карточках, но хорошо видела, что все они разного цвета. Белые, чёрные, цветные, с изображениями и без, со строгими гербами и аляповатыми картинками, с чётким шрифтом и вычурными каллиграфическими надписями, они отличались друг от друга как небо и земля. - Заметила? – обернулась к Майе Беллатриса. – Имя одно и то же, а должности и звания разные. Британский музей, Корпус Мира, Общество любителей поэзии Восточной Англии, Союз борьбы с глобальным потеплением… Как ты думаешь, какие из них настоящие? - Никакие? – вопрос наставницы поставил Майю в тупик. - С такими мозгами тебе только в Министерство. Настоящие карточки – те, что заколдованы! – Беллатриса засмеялась и с криком: «Лови!» - перебросила Майе всю пачку. Разноцветный ворох карточек мелькнул перед глазами и рассыпался по земле… кроме нескольких. Около десятка белых карточек с символом Министерства и переливающимися надписями цвета вечернего неба плавно проплыли по воздуху и аккуратно втиснулись в левую руку Майи, свободную от волшебной палочки. Майя, прищурив глаза, вгляделась в надпись. - «Брамимонда Билберри-Блоссом», - прочитала она вслух. – «Сектор по предупреждению контактов с маглами. Главный специалист». - Главный специалист? – как обычно, насмешливо переспросила Беллатриса. – Судя по количеству бумажного хлама в кармане – самый главный! Что ж, будем считать, что гостью нам представили. Пора представиться самим. Она резко ткнула захваченной палочкой в распростёртую на земле фигуру и выкрикнула: «Оживи!» с такой интонацией, будто желала совершенно обратного. Женщина вздрогнула один раз , затем ещё раз, застонала, зашарила вокруг себя руками, пытаясь понять, где она находится. Потом приподнялась, опираясь руками на мох, попробовала сесть, оглянулась вокруг себя… и отпрянула в ужасе, едва не упав на спину. Стоящая перед ней колдунья в чёрной, как ночь, мантии, с развевающимися на ветру волосами удовлетворённо кивнула: - Очень хорошо. Значит, мне представляться не надо. Про тебя мы знаем уже достаточно. А это Хони, - кивнула Беллатриса в сторону Майи. – Мы с ней очень мило проводили выходной на Чаринг-Кросс-Роуд, пока вы не прибежали всей толпой и не начали кидаться заклятиями в бедную испуганную девочку. Пришлось уж мне за неё заступиться. Волшебница в алом не издала ни звука. Она только не отрываясь смотрела на собственную волшебную палочку в руках страшной женщины в чёрном одеянии. - Неплохо было придумано, правда? – продолжала та. – Самым сложным было выманить на улицу всю толпу. Просто что-нибудь развалить – вы послали бы двух балбесов, зарегистрировали происшествие в журнале и успокоились. Устроить серьёзный бада-бум? Вы бы вызвали мракоборцев, а сами остались дальше молоть языком. Что остаётся? Нечто запредельно нелепое, полная чушь, которая в здравую голову и прийти не может. Причём повторённая многократно. Вот это должно было вас разозлить, что, собственно, и случилось. «Они что, над нами издеваются? Мы такие серьёзные, мы придумали кучу правил, мы их всех поучаем, как жить, а они позволяют себе над нами смеяться? Да ещё несколько раз подряд? Не допустим!» Всё, что было нужно, чтобы пробить скорлупу вашей министерской непрошибаемости – это просто немного поиграть. Беллатриса присела на корточки около оглушённой заклятием и новостями волшебницы и с притворной лаской потрепала её по щеке: - Давай поиграем ещё немного. В «Верю – не верю»! В руках Беллатрисы неведомым образом появился короткий и широкий, тёмный от времени кинжал. Рукоятка кинжала оканчивалась двойным полукольцом, как современные ножницы. Беллатриса подобрала с земли одну из визитных карточек и резким взмахом кинжала отсекла от неё идеально правильный квадрат. - Я воспользуюсь твоим пером, милочка. Ты ведь не возражаешь? Министерская волшебница не ответила. Она смотрела остановившимися глазами на клинок Беллатрисы. Майя тоже не отрываясь таращилась на кинжал – она не ожидала, что древний клинок может быть таким невероятно острым. Беллатриса тем временем извлекла перо из чехла – это было «вечное» магическое перо, которое не нужно обмакивать в чернила. - Не дешёвая штучка, - оценила Беллатриса, расчерчивая бумажный квадратик двумя диагоналями на четыре ровные части. В каждом треугольнике она вывела по латинской букве (или по римской цифре?): I, V, L и C. Затем подняла с земли сухую сосновую иголку и небрежным движением палочки трансфигурировала её в тонкий и острый деревянный стерженёк, которым пронзила бумажный квадратик точно посредине. Майя широко раскрыла глаза от удивления – рука наставницы, которая только что сжимала смертоносное лезвие, теперь держала что-то вроде детского волчка, только квадратного! - Теперь слушай правила игры. Я хочу узнать, до чего вы сегодня договорились на своём совещании. Ты хочешь мне это рассказать, но пока что боишься себе в этом признаться. На самом деле, чем быстрее ты преодолеешь эту глупую застенчивость, тем лучше для тебя. Потому что у меня в запасе есть, как минимум, четыре способа получить у тебя эту информацию. И не все из них тебе понравятся. – Рука Беллатрисы, покручивая пальцами, несколько раз повернула необычный волчок вправо-влево. – Вот они! Выбирай любой. Пленница с застывшим лицом слушала странные речи колдуньи. Она не шевельнулась, но к страху в её глазах прибавилось удивление. - Не поняла? Ладно, объясню. I – это Imperius. Один взмах моей палочки – и ты сама кинешься мне всё рассказывать, испытывая при этом неземное блаженство. Чересчур просто, ты не находишь? К тому же, наверняка Хони будет скучно слушать весь твой бред. Не смущаясь молчанием собеседницы, Беллатриса продолжала: - Что у нас дальше? V – Veritaserum, или «сыворотка правды», хотя это, конечно же, никакая не сыворотка. Тот же результат, но чувства блаженства не гарантирую. Это варево на всех действует по-разному. Помнится, когда меня под этой штукой допрашивали в Министерстве, меня ею просто вырвало. Майя подумала, что она и без сыворотки близка к этому. - Продолжаем в порядке возрастания. L – Legilimentia. Тебе даже ротик открывать не придётся – я сама всё прочту. Этот путь, правда, тоже не подарок в плане ощущений. И много лишних хлопот для меня самой – разбираться в той шелухе, которой, без сомнения, забита твоя хорошенькая головка. И наконец, C – ты уже догадалась, о чём пойдёт речь? Как, не догадалась? И эти люди пытаются нами править! Так и быть, подсказываю. Cruciatus! Кажется, это слово тебе знакомо. Страх в глазах министерской волшебницы сменился неподдельным ужасом. Её испуг окончательно привёл Беллатрису в игривое настроение. Она присела на корточки рядом с пленницей и, глядя ей в глаза, ласково проговорила: - Есть ещё один выход. Самый лучший для тебя. Я выбрасываю эту штуку в море, и ты рассказываешь мне всё сама. Добровольно. А я за это сделаю тебе что-нибудь хорошее. Подарю «шоколадную лягушку». Или отпущу живой и невредимой. По рукам? Волшебница в алом, напрягая всю волю, еле заметно помотала головой. - Храбрая девочка, - задумчиво произнесла Беллатриса. – Но глупая девочка. Боишься меня до паралича и всё равно сопротивляешься. Зачем? – и не отрывая взгляда от пленницы, поманила пальцем Майю. Не ожидая ничего хорошего, Майя приблизилась. Беллатриса вытянула из воздуха отполированное до блеска серебряное блюдо, заклинанием заставила его повиснуть в футе от земли и протянула волчок Майе со словами: - Крути его, живо! Плохо гнущимися пальцами Майя прокрутила стерженёк. Острие дрогнуло и заплясало по серебряной глади. Бумажный квадратик, вращаясь, превратился в белый кружок с тёмным краем, четыре буквы слились в прерывистую чёрную полосу. Как завороженная, смотрела Майя на вертящийся кусочек бумаги, от всей души желая, чтобы он исчез. «И зачем это? – думала она. – Всё равно куда она захочет, туда и упадёт. И будет это «С», тут и думать нечего». Казалось, прошла небольшая вечность, когда волчок замер в воздухе, несколько раз прокрутился в обратную сторону и завалился набок, звякнув жёстким краем о полированное серебро. Майя зажмурилась, как будто решалась её собственная судьба. В окружившей её темноте сквозь свист ветра послышался вкрадчивый голос Беллатрисы: - Что там у нас? L? Как тривиально! Майя вздрогнула и открыла глаза. Беллатриса с разочарованной миной взирала на упавший волчок. «Так что, типа, она не знала, что выпадет? Не может быть!» Беллатриса спрятала в рукав трофейную палочку, извлекла из-за корсета свою собственную из грецкого ореха и наставила её пленнице точно между глаз: - Лучше не сопротивляйся. Тогда хотя бы не свихнёшься. Легилименс! Последнее слово Беллатриса выкрикнула резким высоким голосом, и словно в ответ на её крик, ветер взвыл особенно яростно и надрывно. И сейчас же пронзительно, заглушая ветер, закричала пленница. Две фигуры – алая и чёрная – яркими пятнами выделялись на зеленом мху. Майя не заметила, когда наступила тишина. Её колотила дрожь, и совсем не потому, что у неё замёрзли на ветру голые коленки. Поёживалась от холода и Беллатриса, которая только что отняла палочку от переносицы министерской волшебницы. Рядом со смертельно бледной, обмякшей пленницей она и сама казалась бледнее обычного, на лбу и висках блестели крупные капли пота. - Говорила я тебе – не сопротивляйся! Пришлось добавить чуть-чуть из следующего пункта списка. Сама себя заставила страдать почём зря. А ты смышлёная девочка, много запомнила. Как я и предполагала, у тебя в голове скопилась куча мысленного хлама. Но всё же попалось и кое-что интересное. Она шумно выдохнула, извлекла из-под мантии плоскую фляжку, оплетенную выпуклым узором из серебряных змей, отвинтила пробку и сделала хороший глоток. На лице колдуньи появился румянец, от висков поднялся лёгкий пар. - Вам не предлагаю, девочки. А то ещё буянить начнёте. – Она сделала ещё один глоток и завинтила крышку фляги. Майя не видела жеста палочки, но лежащая неподвижно фигура внезапно поднялась на ноги и застыв в неестественной позе, как деревянная статуя, развернулась в сторону моря. – Узнаёшь это место? Фигура не издала ни звука. Беллатриса, как обычно, не обратила на это внимания. - Можешь не отвечать. Вижу, что узнала. Да и как иначе? Ты же не раз сопровождала сюда бедолаг, не в том месте или не в той компании вытащивших палочку? Сколько волшебников ты отправила туда, за море, только потому, что они не умели или не смогли притворяться и лгать так же ловко, как ты сама? Вряд ли те, кого ты сюда тащила, попадались за что-то серьёзное. Таких, как я, сюда провожали другие: Филинг, Скримджер, Грозный Глаз… - Она слегка шевельнула палочкой, и застывшая фигура пленницы, задевая мох носками туфель, переместилась по воздуху к самому краю обрыва. – Взгляни-ка туда, вниз. Не бойся, не упадёшь… пока. Хотя Майю никто не приглашал, она тоже подошла к обрыву и, не в силах удержаться, глянула вниз. - Когда смотришь с высоты, даже мутная вода становится прозрачной. – Беллатриса, нимало не опасаясь, стояла на острие каменного выступа и с наслаждением ловила на ладонь солёные брызги. – Видишь движущиеся пятна у самой поверхности? Два года назад, после того, как мой рехнувшийся кузен смылся из вашей гостиницы, не отметившись в книге постояльцев, твои друзья из Министерства приманили сюда стаю косаток из Исландии. Подкормили, привязали к месту, обучили кое-чему полезному. Хотели запустить ещё летающих тварей, но с этим делом не справились. Говорят, Ральф Саламандер – сынок Ньюта, того самого – отказался участвовать в этой мерзости. А ведь Министерство предлагало ему за несколько заклятий больше, чем его отцу – за все издания его книг, вместе взятые. И орден Мерлина первой степени, а у старины Ньюта был только второй. Считай, что ты прибыла сюда с инспекцией. Проверить лично, как несут службу ваши охранники. Полюбуйся, вон они! Закончив речь смешком, который тут же унёс ветер, Беллатриса прикоснулась палочкой к виску. Между острием палочки-когтя и чёрными кудрями колдуньи протянулись несколько ярких серебряных нитей. В левой руке Беллатриса уже держала небольшой стеклянный пузырёк. Ветер хлестал со всех сторон, но не в силах был поколебать невесомые серебряные нити – подчиняясь плавным движениям волшебной палочки, они плавно втекали в пузырёк, завивались в спирали и лениво укладывались на дно. Последним движением палочки Беллатриса наглухо запечатала пузырёк. - Это – для Тёмного Лорда, - пояснила она, убирая пузырёк под мантию. – А вот это – в её левой руке мелькнул кинжал, - для ваших милых домашних любимцев! Взмах чёрного рукава перечеркнул ногу пленницы выше колена. Свист кинжала и короткий вскрик пленницы сплелись с шумом ветра. Острие рассекло прозрачную ткань чулка, и стал виден ярко-алый, не толще волоса порез, на котором стремительно набухали пунцовые капли. Тело министерской волшебницы проплыло против ветра и застыло над волнами. - Вы ведь поработали над ними, так? Заколдовали их, чтобы они не трогали прислужников Министерства, верно? Но есть один зов, которому они сопротивляться не смогут, несмотря на все ваши заклятия – зов крови! Я кое-что прочитала про этих малюток, они всегда были мне симпатичны. Стоит одной капле крови попасть в океан – и все косатки в тот же час приплывут на её запах. Кроме того, они, как и я, любят поиграть. Так что твоя инспекция может несколько затянуться. Разве что Хони тебя пожалеет… Беллатриса повернулась к застывшей от ужаса Майе: - Убей её! Ощущение у Майи было такое, будто на неё на ветру вылили ведро холодной воды. Она в ужасе смотрела над раскачивающуюся над водой пленницу, от бедра которой время от времени отрывались и падали в беспокойное море алые тяжёлые капли. Возле берега уже кружились под тонким слоем воды чёрно-белые пятна, волны то и дело рассекало мелькание тёмного, не меньше метра высотою, плавника. - Ну же! Убей! Помоги девочке безболезненно расстаться с жизнью. Избавишь её и от ледяной ванны, и от тесного знакомства с косатками. Она заслужила человеческую смерть. Как Майя ни силилась, но так и не смогла пошевелиться. Беллатриса одним прыжком подскочила к ней, не переставая волшебной палочкой поддерживать в воздухе пленницу: - Что застряла? Забыла слова? Или записать тебе заклинание на бумажке? – И уже тише, свистящим злым полушёпотом добавила: - Не разочаровывай меня! Видя, что Беллатриса уже готова перейти от слов к делу, Майя собрала остатки сил, вытянула вперёд палочку… но не успела издать ни звука, как ноги у неё подкосились. Выронив палочку, она упала на четвереньки, и сразу же её всерьёз, неподдельно вывернуло прямо на мох. Корчась на зелёной подстилке, Майя каким-то краем сознания услышала истошный крик и громкий всплеск где-то внизу… Спазмы не прекращались. Как Майе ни было плохо, она ещё могла удивляться, чем её может так долго тошнить. Утром перед тренировкой она не завтракала, в Лондоне съела и выпила всего ничего… В то же время она была не против, чтобы её мутило хоть вечность – как только спазмы закончатся, Беллатриса, которая наверняка уже покончила с волшебницей из Министерства, займётся ей. Она ждала заклинания, но вместо этого острый, окованный серебром носок ботинка врезался ей в бедро, а железная рука ухватила за волосы. - Дрянь! – послышался рассерженный голос. – Соплячка! Такой финал испортила! Наша гостья только собралась расстаться с жизнью в подходящей обстановке, а тут такое фу! Как ей не повезло – в свой последний миг вместо крика чаек и шума прибоя слушать твои рвотные позывы! Беллатриса рывком подняла Майю с земли и грубым движением волшебной палочки нахлобучила на неё рюкзак. - Стой прямо! Я тебя на себе волочь не намерена. Майя неосознанно протянула руку, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. В помутнённом мозгу бултыхалось одно желание – поскорее оказаться подальше от этого страшного места. И тут кто-то (наверное, Беллатриса, больше некому) вцепился Майе в пальцы и с силой дёрнул. Через мгновение Майю, жёстко ухваченную за руку, уже уносило в никуда. Опомнилась она на знакомой дорожке перед ажурными воротами поместья. Майя оглядела себя – руки, ноги и пальцы были на месте, ощупала лицо и затылок – коса и нос с ушами тоже в наличии. Свитер, кеды, рюкзак – всё находилось там, где обычно. Необычным было то, что Майя пребывала в гордом одиночестве. «Вот тебе раз! Кто же меня сюда перенёс?» С едва слышным хлопком из воздуха возникла Беллатриса. Увидела дрожащую Майю, рванулась к ней – и отшатнулась, чёрные глаза распахнулись от удивления. Ошеломлённое лицо колдуньи свидетельствовало, что она была готова к такому развитию событий не больше самой Майи. - Откуда ты?! Я тебя не переносила. Но кто? – Она круто развернулась на каблуках, желая найти того неизвестного волшебника, который умыкнул Майю у неё из-под носа, и вытрясти из него душу. – Никого здесь больше нет. И не было. Убедившись, что злоумышленник не прячется за живыми изгородями, Беллатриса подскочила к Майе и дотронулась до её лица, до плеча, до колена. Всматривалась некоторое время ей в глаза, и, в конце концов, видя, что перед ней существо из плоти и крови, немного успокоилась. - Неужели ты сама? Очень интересно. Впервые вижу, чтобы волшебницу вывернуло до начала трансгрессии, а не после неё. Клянусь обвислыми патлами Мерлина, у тебя всё выходит вверх тормашками! «Я трансгрессировала? Трансгрессировала?! Сама? Не может быть!» Открывая ворота, уже овладевшая собой Беллатриса приказала обычным резким тоном: - Чтоб сегодня провела в ванне не меньше двух часов! Имей в виду: если завтра утром от тебя ещё будет исходить запах твоего внутреннего мира, то такого рода ощущения ты будешь испытывать всю следующую неделю. Двадцать четыре часа в сутки. Когда ворота закрылись, она добавила: - В том случае, если вообще останешься в живых. Я свой приказ не отменяла. То, что ты была занята осквернением мха, оправданием не является. Стоило бы закончить тебя прямо на месте, но не моя забота – определять судьбу твоей тушки. Тёмный Лорд сохранил тебе жизнь. Только ему решать, что делать с ней дальше. «А стоило ли возвращаться?»