Фиолетовый сорняк

Вернувшись в замок, Беллатриса кометой влетела в комнату Майи, молниеносным взмахом палочки захлопнула дверь, едва не прищемив ей мантию, и каким-то незнакомым заклинанием срастила тяжёлую дверь в единое целое с дверным косяком. Ещё один взмах – и бархатные шторы, плотно сомкнувшись на окне, обратились в мрамор. После третьего заклятия из стены выступило оскаленное каменное лицо, глаза которого горели ядовитой зеленью. Майя недавно читала в «Записках колдуна» про такие штуки – при попытке подслушать, что творится в комнате, глаза мерзкой хари вспыхивали красным, а у любопытного начинались очень большие неприятности. Беллатриса расположилась в кресле, которое всегда занимала, приходя сюда, и кивнула Майе на стул, разрешая сесть. - Скажи-ка мне, милое дитя, - вкрадчиво начала она, - что все эти так называемые волшебники берегут больше всего на свете? - Не знаю, - робко ответила сбитая с толку Майя. – Жизнь, наверное. - Правильно, но не совсем. А что ещё? - Каждый своё. Деньги там в карманах, или драгоценности. Золотишко всякое… - Как приземлённо! Видимо, основано на личном опыте. Но денежки в карманах водятся далеко не у всех волшебников. А вот что вынуждены охранять все волшебники до единого? На что нас заставляют молиться чуть не с колыбели, заниматься всякой ерундой, только бы этому самому не было причинено хотя бы малейшего вреда? Что это? Майя молчала. На то, чтобы вообразить такое, ей недоставало фантазии. Талисман, дающий власть над миром? Сказочный Император-Всех-Волшебников, про которого комиксы рисуют? Какое-нибудь кровожадное чудище в тайном подземном храме? - Тупица! – Беллатриса, казалось, прочла её мысли. – Статут о секретности! Всесильное божество тупых и недалёких идиотов, неизвестно на каком основании именующих себя чародеями. Да какие же они волшебники, когда молятся даже не на живое существо – на бумажку? Видели бы они своего бога! Я, кстати, видела – в Зале Славы Министерства. Кусок шкуры дохлой овцы, запачканный подписями полусотни предателей крови, вот он – их бог, а вокруг него – жрецы, как же без них! Прожорливые, продажные, лживые, прямо как у маглов. Ну-ка, угадай, кто они такие? С этими ты должна быть знакома – хотя бы по переписке. - Министерство магии, - уже увереннее ответила Майя. – Они про меня часто письма писали. Посылали сову на дом, а меня там неделю как нету – что я, совсем дура, дома ждать, пока меня сцапают? - Будь ты полной дурой, на тебя бы тратила время не я, а Нагайна. От кого именно приходили письма? - Не помню точно, - Майе очень не хотелось оказаться полной дурой, но сложная подпись под письмом выскальзывала из памяти не хуже, чем мелкие родичи Нагайны – из пальцев. – Какая-то Кувалда… или Мувалда… из этой, как её, комиссии по злому потреблению… - По злоупотреблению магией. То ещё гнездо паразитов. Эта комиссия, да будет тебе известно, входит в Департамент обеспечения магического правопорядка, основная цель которого – пополнять Азкабан новыми постояльцами. Этот самый департамент мои приятели на днях успешно обезглавили, отправив старую кочергу Боунс на чаепитие с её безвременно почившими братцем и невесткой. Оставшись без пастуха, стадо потихоньку впадает в панику, а поводов для паники в последнее время хватает! Наши акции следуют одна за другой, особенно среди маглов. Пока Тёмный Лорд не придёт к власти, у них не будет ни дня спокойной жизни! Беллатриса вытянула из воздуха кубок и шумно глотнула. По запаху, вернее по его отсутствию, Майя поняла, что в кубке была вода. Беллатрисе сегодня не нужно было пить вино, она уже была словно пьяна от чего-то другого. - Тёмный Лорд узнал, что в Министерстве на днях собирают большое совещание. Твои друзья из Комиссии по злоупотреблению, стиратели памяти, комитет по выработке сказочек для маглов, устранители случайных заклятий… эти хоть сколько-то ещё походят на колдунов. Словом все, кому по должности положено рвать мантию, чтобы маглы – о, ужас! – нас не заметили. – Беллатриса снова отпила воды. – У меня приказ Повелителя: во время совещания выманить их всей толпой из Министерства и основательно проредить. От поставленной задачи Майе стало дурно. Вызвать на себя огонь двух или трёх десятков волшебников, почти каждый из которых и в одиночку бы с ней справился! Беллатрису же эта мысль, кажется, только возбуждала: - План, достойный подлинного гения! Пока мракоборцы и другие серьёзные бойцы рыщут по нашим опустелым домам в поисках тайной базы, серая министерская скотинка захлёбывается в потоке простого хулиганства и мелких злоупотреблений. Если вдобавок сократить их число хотя бы на треть, они просто утонут в рутине, и Министерство через полгода само упадёт к нам в карман как созревшее яблоко. Только подумай: не выбивать их по одному, не таскаться ночами по их заплесневелым норам, а накрыть всех одной шляпой! Да ещё одуревших после двух или трёх часов болтовни, за которую они там у себя получают недурное жалованье. У нас неплохие шансы, ты согласна? Майя не рискнула ответить честным «Нет» и сама задала вопрос: - А сколько нас там будет? - Сколько? – переспросила Беллатриса с видом школьницы, забывшей урок, и сжала руку в кулак. – Раз… два… - начала она считать, не загибая, а разгибая пальцы, - три… нет, Хоррора брать не будем. Я не знаю, как он отреагирует на маглов. Так что считай! – она продемонстрировала Майе два пальца, один из которых был украшен кольцом-черепом. Вид у Майи был настолько ошарашенный, что Беллатриса расхохоталась взахлёб. - Что ты делаешь такие круглые глаза? – спросила она, отсмеявшись. – Как раз у нас двоих-то всё и получится. Для того, что желает видеть Тёмный Лорд, нужна не взрывная мощь десятка волшебных палочек, а хорошая порция нахальства. А этого у меня хоть отбавляй. Широким взмахом палочки она возвратила комнате Майи прежний вид, покинула кресло и, слегка пританцовывая – вот-вот колесом пройдётся – направилась к выходу. Уже стоя в дверях, она обернулась к Майе и подмигнула: - Совещание состоится завтра в десять. В это время мы будем уже на месте. Я не стану тебе рассказывать, что и как мы устроим. Пусть это будет мой маленький сюрприз! Беллатриса не давала о себе знать до вечера. Только после ужина Майя, открывая «Записки безумного мага», обнаружила вместо своей закладки кусок пергамента, на котором было написано торопливым почерком: «Завтра в девять часов». Что именно произойдёт в девять часов, записка не сообщала, и Майя, как обычно, в шесть утра, обрядившись в старенькие шорты и свитер и захватив рюкзак с кедами, отправилась к фонтану. Медведя там не было, и Майя взялась за сдвоенные заклятия, о которых прочитала накануне. От того ли, что не было ежесекундного ожидания удара по загривку лапой, а может быть, и от того, что рассвет в этот день был на диво ясный и спокойный, с заклятиями всё пошло на лад довольно быстро. Майя так увлеклась, что не сразу заметила идущую по аллее фигуру. Но когда разглядела, кто к ней приближается, то в изумлении опустила палочку и раскрыла рот. Беллатрису она узнала сразу – по росту и танцующей походке. Но как же она сегодня выглядела! Вместо одной из многочисленных чёрных мантий на колдунье была ярко-алая футболка с изображением бородатого магла в берете со звездой, поверх футболки была надета расстёгнутая рубашка в крупную красную, жёлтую, чёрную и ещё невесть какую клетку. Штаны неопределённого цвета были просторные, свободно висящие, со множеством лямок, пряжек и карманчиков, и вдобавок подвёрнутые чуть ниже колен. Обуви не было и в помине, зато правая щиколотка была несколько раз обмотана бордовым платком, а на пальцах ног поблёскивали серебряные кольца. И вдобавок ко всему, ногти на ногах Беллатрисы были выкрашены чёрным лаком, поверх которого пламенели алым непонятные восточные иероглифы. Венчала всё это великолепие коричневая шляпа, на которой ярко-зелёным был вышит разлапистый лист неизвестного Майе растения, а за ленту была заткнута пунцовая гвоздика. - Что, нравится? – спросило необыкновенное создание хорошо знакомым голосом. Подожди, сейчас и тебя приоденем. Присмотревшись, Майя поняла, что изменился не только туалет наставницы. Чёрные волосы стали бронзовыми, выпрямились и свисали тонкими косичками с украшениями из бус и серебряных трубочек, бледное лицо украсил девичий румянец и лёгкая россыпь веснушек. В этом облике Беллатриса казалась лишь на два-три года старше Майи. Только глаза остались прежними – чёрными и безумно горящими. - Запомни: пока я в этом виде – зовёшь меня «Бабс» и на «ты». Только так и никак иначе. – Беллатриса развязывала пёстрый матерчатый рюкзачок, обильно украшенный тесёмками и обвешанный значками. – А какое имечко придумаем тебе на сегодня? Ну-ка, прояви фантазию. - Ну… - Майя задумалась, - Давай, например, Хони. - Хони? Замечательно! Какое дурацкое имя, ещё более дурацкое, чем моё собственное. Главное, сама его не забудь! – Беллатриса справилась с застёжками рюкзака и вывалила на сиденье качелей огромную кучу скомканных пёстрых нарядов, превышающую размер рюкзачка раз самое меньшее в пять. – Выбирай что хочешь. Чем нелепее, тем лучше. Порывшись от души в цветастом ворохе, Майя обогатила свой наряд джинсовой то ли жилеткой, то ли курткой без рукавов, покрытой сверху донизу, как панцирь, разноцветными значками, жёлто-зелёным шейным платком, ярко-фиолетовой футболкой, широченной соломенной шляпой на алой тесьме и парой десятков плетёных бисерных и кожаных браслетов, которыми, не скупясь, оплела запястья и щиколотки. Некоторым количеством значков и бубенчиков украсился и её повидавший виды рюкзак. Обуваться она не стала – незачем. - Годится! – одобрила «Бабс», с помощью заклятия сооружая у Майи на правом виске тоненькую косичку. – Ещё бы волосики тебе в голубой цвет покрасить. Ну ладно, и так ничего. - А что мы будем делать в таком виде? – спросила «Хони». - То, чего мы давно уже не делали. От-ды-хать! Они трансгрессировали в Лондон, очутившись в одном из укромных тупичков возле вокзала Чаринг-Кросс, словно специально устроенном для высадки не желающих привлекать внимание волшебников. От внимания маглов Беллатриса их обезопасила, но на всякий случай в вышитых нашейных мешочках покоились использованные железнодорожные билеты на сегодняшний поезд из Колчестера и студенческие пропуска Эссекского университета, а карманы безразмерных штанов «Бабс» и жилетки «Хони» были наполнены разнокалиберной мелочью, имеющей хождение в Соединённом королевстве. Не спеша, заглядывая во все витрины и отпуская короткие замечания, босоногие «студентки» пешком дошли до Чаринг-Кросс-Роуд. Солнце постепенно начинало пригревать, а асфальт – пока слегка – припекать пятки. На улицах было малолюдно – надвигающаяся жара и субботнее утро ненавязчиво придерживали лондонцев по домам. Попадались, в основном, туристы, многие из которых, как показалось Майе, были одеты ничуть не менее вызывающе, чем они сами. С удивлением Майя обнаружила, что они оказались почти у самого входа в «Дырявый Котёл». Разглядывая вывески магазинов, они сильно толкнули пожилого джентльмена в клетчатом пиджаке, с тростью в одной руке и матерчатым сундучком для переноски кошек в другой. От толчка джентльмен едва не упал, его трость и шляпа полетели на землю. - Что вы себе позволяете, милочка! Ослепли вы что ли? – раскричался он. - Или пьяны с утра? Нечего по улицам ходить в таком состоянии! Бездельницы проклятые! Полиции на вас нет! Майя бросилась поднимать трость и присев на корточки, едва не ткнулась лицом в сетчатую боковую стенку кошачьей переноски. И замерла: из матерчатого полумрака на неё недовольно смотрели два круглых ярко-оранжевых глаза, а у самой сетки звонко щёлкнуло что-то очень твёрдое и очень острое. В этот же момент до слуха Майи донеслись приглушённые слова: - Яксли только что прислал сову. У них всё по графику. Должны закончить через четыре часа. Поворчав ещё с минуту, он вырвал из рук у Майи трость, несколько раз махнул указательным пальцем возле её лица, пророкотал: «Возмутительно!» и удалился. Майя так и осталась сидеть на корточках посреди Чаринг-Кросс-Роуд, пока спутница не дёрнула её за кончик тесьмы на шляпе: - Чего расселась? - Бабс! У него там сова! - Конечно сова. А ты думала, кого Яксли пошлёт из Министерства с письмом? Попугайчика? - А почему в кошачьей сумке? - Всё правильно. Птицу нужно возить в мягком. Только придурки с нечистой кровью держат сов в клетке. Перья ломаются о стальные прутья, и вместо прекрасной верной помощницы ты получаешь истрёпанный и засаленный веник, который даже спятивший домовик Ноттов взял бы в руки только для того, чтобы выбросить. - А как же это… когда в Хогвартс ехать? - Ты что, Хони, совсем того? За каким троллем везти в Хогвартс сову на поезде? Наши красавицы прекрасно долетали сами. Болтая таким образом, они прошли целый квартал по Чаринг-Кросс-Роуд, свернули на коротенькую Ирвинг-стрит и выбрались на покрытую зеленью квадратную площадь, посреди которой возвышался большой серый памятник, стоящий посреди полного воды бассейна. Надпись на основании гласила, что это Уильям Шекспир. Майя хоть и старалась вести себя естественно, но напряжение не отпускало её – она то и дело озиралась, опасаясь встретить знакомых волшебников. Беллатриса же, напротив, была сама непосредственность. Она отрывалась так, как будто задалась целью за сегодня возместить себе всё упущенное за семь лет в Хогвартсе, а четырнадцать лет в Азкабане ей просто приснились. Майя решительно не узнавала свою грозную наставницу, которая, бряцая значками и сверкая пятками, стремглав носилась от лавки к лавчонке и от газетного киоска к тележке мороженщика. Задирая продавцов едкими шуточками и нарочно путаясь при счёте мелочи, она покупала то мячик на резинке, то маленький карманный путеводитель-гармошку, то бутылочку шипучего напитка – и тут же выпивала его из горлышка, хорошенько взболтав, чтобы напиток бурлил и пенился. Брызги летели во все стороны, Беллатриса хохотала без удержу, как девчонка, и сделав два глотка, протягивала бутылочку Майе, весьма натурально изображая пьяницу, у которой после вчерашнего похмелья трещит голова. Вскоре едва отпитая бутылочка отправлялась в мусорную урну, как и леденец на палочке, и наполовину разгаданный кроссворд… Правда, перед тем, как кануть в металлических или каменных недрах, каждый из этих предметов ненадолго скрывался в рюкзаке «Бабс», которая недолгое время что-то проделывала с ним двумя руками. И урна каждый раз была новая. Постепенно веселье Беллатрисы заразило и Майю, и обе «студентки Эссекского университета» хохотали и дурачились уже вдвоём. Когда они со смехом и прибаутками кругом обошли площадь, оставив по пути около десятка «сюрпризов», солнце поднялось уже достаточно высоко. Жара достигла такой небывалой силы, что казалось, будто воздух, сгустившись, струится волнами, как дым, а босые пятки прилипают к расплавившемуся асфальту. Волшебницы остановились передохнуть и с удобством расположились на газоне. Скоро Майе показалось, что на них кто-то смотрит. Она слегка повернулась, чтобы широкая шляпа заслонила её лицо, и тихо позвала: - Бабс! - Ну? – отозвалась Беллатриса. Она сидела на траве, скрестив ноги, и листала только что купленный журнал. - Кажется, за нами следят. Вон тот, у меня за спиной. - Рыжий с газетой? Вижу его. И тех двоих у памятника тоже. По правде сказать, Майя не заметила никого подозрительного возле памятника, но на всякий случай кивнула. - Пусть смотрят. Магловские фараоны в штатском. Следят, чтобы никто бомбу не подложил. Мы их не интересуем. Вот того, что в розовой тенниске, нужно стеречься. У Майи было достаточно уличного опыта, чтобы не оборачиваться, разинув рот, при первом намёке на чужое внимание. Она немного пересела, притворившись, будто заглядывает через плечо собеседницы в журнал, она скосила взгляд в ту сторону, куда показывал взгляд Беллатрисы, и сразу поняла, о ком может идти речь. - Это волшебник, да? - Разумеется. Кто ещё напялит к спортивной рубашке галстук-бабочку? Скорее всего, мелкая шавка из Министерства, приставленная караулить вход в Косой переулок. Он нам не помешает, но волшебные палочки до поры до времени лучше не светить. – Беллатриса свернула журнал в трубочку и лихим броском отправила его в урну для мусора, до которой он не долетел фута четыре. Почти тут же вразвалку подошёл мокрый от духоты парковый охранник в светлой униформе, с торчащим из кармана радиопередатчиком: - Добрый день, мисс. У нас здесь не сорят. - Уй, извиняюсь! Счас, один момент. Беллатриса, вскочив на ноги, подобрала журнал с асфальта, бросила его в урну, снова промахнулась, подошла ближе и на этот раз спокойно и неторопливо отправила его по назначению. Майя так и не поняла, успела она заколдовать журнал или нет. Скорее всего, успела. Отряхнув руки, Беллатриса с довольным выражением лица приземлилась обратно. Несмотря на жару, сквер постепенно заполнялся маглами. Одни точно так же, как и волшебницы, располагались на зелёной травке, другие кружили по площади в безуспешных поисках тени, уничтожая напитки и мороженое. Они смеялись, щёлкали фотоаппаратами, гонялись друг за другом. Светловолосая дама профессорского вида, сбросив туфли, карабкалась на ограду памятника, её подруга в больших роговых очках хохотала, держа наготове фотокамеру. Неподалёку на скамейке симпатичная рыжеватая женщина лет тридцати, которую Майя уже видела недалеко от «Дырявого котла», что-то строчила в большой тетради с вытисненной на обложке совой и улыбалась собственным мыслям. «Чудаки! Прыгают, веселятся. А она сейчас палочку достанет – и пока-пока!» Беллатриса, однако, не собиралась ни на кого нападать. Она продолжала валять дурака, запуская в небо лёгкий пластмассовый пропеллер с помощью плоской, закрученной спиралью полоски из такого же пластика (ни дать ни взять, волшебная палочка «особой гибкости», как была у Мэри Хокинс). Потом, когда пропеллер благополучно приземлился в дальнюю урну, затеяла красить Майе ногти на ногах чёрным и жёлтым лаком, пояснив вполголоса: - Страшненько выглядит? Но так и надо. Путь пялятся на твои ноги. Зато не будут особенно смотреть, что мы делаем руками. Пока Майя, лёжа на животе, болтала ногами, чтобы лак скорее высох, Беллатриса, подбежав к памятнику, забралась на одну из каменных ваз, составляющих его ограду, и начала читать на несколько голосов какое-то длинное стихотворение, заканчивающееся словами: - …Я пленник? Да, судьба играет мной. Не делайте вреда мне. Будет выкуп. Я попрошу врача. Я ранен в мозг. Майя смотрела на эту декламацию широко открытыми глазами. Чтобы Беллатриса, презирающая маглов, так хорошо знала их поэзию? Неужели нарочно заучила? Закончив читать, Беллатриса сняла со своей шляпы гвоздику, которая ничуть не увяла за полдня на жаре, поцеловала, шепнув несколько слов, и опустила на воду окружающего памятник бассейна. Кто-то из маглов зааплодировал. Вскоре использованные пузырьки от лака тоже оказались в двух разных урнах у выхода на Ирвинг-стрит, куда Беллатриса повлекла Майю со словами: - Хорош валяться, Хони! Пойдём диски посмотрим. У самого входа в «Дырявый Котёл» сверкала на солнце стеклянная стена большого двухэтажного магазина музыкальной продукции. Из стены второго этажа выступал острый, застеклённый сверху донизу, угол – причуда архитектора. Беллатриса кивнула головой, указывая Майе на этот угол: - Наш наблюдательный пост. Они зашли в холл магазина и, презрев солидные указатели с надписями «Опера» и «Симфония», поднялись по лестнице на второй этаж. Прохладный искусственный камень остужал разгорячённые подошвы, глаза отдыхали от прямых солнечных лучей. На втором этаже никого не было, кроме единственного продавца и двух покупателей в чёрной, как ночь, одежде и с такими же чёрными длинными волосами – атлетического вида парня и тоже высокой, но тонкой, как смычок, девушки с очень бледной кожей. Они уже расплачивались, объясняя что-то продавцу с незнакомым забавным акцентом. «Во придурки!», - Майя уже раньше видела таких маглов – тяжёлые ботинки, серебряные кольца с черепушками, похоронные надписи на футболках… Готы, чтоб их! Похороны им подавай, как будто в самом деле помирать торопятся. «Видели бы вы её в бархатной мантии с серебряной вышивкой, небось от зависти бы собственные ботинки слопали. Только недолго бы на такое зрелище любовались. Когда она маглам показывается в мантии, то маглы мигом отправляются на кладбище. И не затем, чтобы стихи читать». Маглы закончили рассчитываться. Парень убирал покупки в рюкзак, девушка стреляла по сторонам глазами, полными небесной голубизны и удивления всем на свете. Её взгляд скользнул по кричащему наряду Беллатрисы, неожиданно задержался на Майе… Секунды две она просто смотрела, затем едва заметно подмигнула и подняла вверх большой палец. Майя невольно улыбнулась в ответ, но маглы, взявшись под руки, уже спускались по лестнице. Продавец, тощий молодой человек в очках с жёлтыми стёклами и с проколотым в трёх местах ухом, только сейчас заметил новых посетителей. - Чем могу вам помочь, юные леди? – спросил он равнодушным голосом. - Здрасьте! – звонко отозвалась Беллатриса. – У вас тут альтернатива есть? - Секция Z, последний стеллаж у окна, - так же спокойно ответил магл. - А послушать можно? - Можно на нашей аппаратуре. Проигрыватель найдёте в конце секции. Прокат наушников у нас с почасовой оплатой. Пожалуйста, ознакомьтесь с тарифом – продавец кивнул на стеклянный прилавок перед собой. Секунду или две Беллатриса смотрела на распечатанный листок, затем бесцеремонно запустила руку Майе в карман жилетки и выгребла оттуда горсть мелочи. Монеты звонко брякнули о стекло прилавка. - Нам одни на двоих. Этого хватит? Продавец окинул взглядом рассыпанное перед ним богатство, выхватил из горки несколько крупных монет и протянул Беллатрисе большие наушники с проводом, закрученным в спираль: - Пожалуйста. Схватив наушники, Беллатриса, бодро и нарочито громко шлёпая, устремилась в дальний конец зала. Майя последовала за ней.