Фиолетовый сорняк

На дорожке парка заскрипел гравий. К бывшему фонтану кто-то быстро шёл. Беллатриса перестала чесать медведю мраморный лоб и наклонила голову, прислушиваясь. - Кажется, сейчас будет весело, - загадочным тоном проговорила она. Люциус Малфой в развевающейся чёрной мантии приближался к ним стремительными шагами, далеко выбрасывая вперёд при каждом шаге свою тонкую трость. Выражение его лица и поза передавали крайнее возмущение. Беллатриса, напротив, спокойно раскачивалась на качелях, хихикая, как школьница. - Беллатриса! - Люциус? – голос и лицо Беллатрисы изобразили крайнее удивление. - Я хотел бы знать, - медленно и чётко произнёс Малфой, - что ты такое устроила в моём парке. - Ах, это? – Беллатриса небрежно махнула волшебной палочкой в сторону вулкана. – Неплохо вышло, правда? Хотя искры он мог бы выбрасывать и повыше. - Я не помню, - продолжал Малфой, подпуская в голос металла, - чтобы давал тебе разрешение разрушать фонтан, поставленный двести лет назад моим прапрадедом. - А я у тебя разве что-то спрашивала? – изобразила простодушие Беллатриса. – Тоже, знаешь ли, не припомню. И с каких это пор мне нужно твоё разрешение колдовать? Я думала, министра магии зовут Скримджер. Хотя, сказать откровенно, я и без его разрешения отлично обхожусь. - Это мой дом. И мой парк. И мой долг – поддерживать здесь порядок… - Порядок! – перебила Беллатриса. – Только это от тебя и слышно. Про порядок, про долг, ещё про приличия и что-то там про фамильную честь. Или гордость? Ах да, совсем забыла про «Так принято». Скажи на милость, какой смысл быть волшебником, если всю жизнь делать только то, что принято? - Ты никогда не понимала, почему один человек должен считаться с мнением другого, – сердито бросил Малфой. – Но если мы терпим твои выходки, то это не значит, что ты всегда и во всём права. Беллатриса сильно оттолкнулась ногами, раскачивая качели: - Чего я в самом деле никогда не пойму, так это того, что только в тебе нашла моя бедная сестра. Для волшебника с настоящей чистой кровью ты поразительно скучен. Целая лига фамильных портретов – и ни на дюйм фантазии. Чем ты в этом случае отличаешься от маглов, Люциус? – Беллатриса пожала плечами. – Мне тебя жаль. Аристократическое лицо Малфоя перекосила гримаса раздражения. - Я буду крайне тебе признателен, Беллатриса, - процедил он сквозь зубы, - если ты выберешь другое место и другой объект, чтобы оттачивать на нём своё остроумие. Я никому не позволю прохаживаться на мой счёт. Тем более при посторонних. - Ах вот в чём дело! – с воодушевлением вскричала Беллатриса. – И кого же ты стесняешься? Этой девчонки? Ты и вправду думаешь, что она где-то и кому-то сможет пересказать мои невинные шуточки? От настолько прямого намёка на её дальнейшую судьбу Майя похолодела. - У этой девчонки, - продолжала Беллатриса, - если она, конечно, переживёт сегодняшнюю ночь, есть шансы стать волшебницей. А вот ты, мой бедный родич, если чем-то и станешь, то разве что ещё одним фамильным портретом. С которого домовики стирают пыль. Малфой, едва сдерживая бешенство, развернулся на каблуках. - С тобой сейчас бесполезно разговаривать, - бросил он через плечо. – Я поговорю с тобой позже, когда ты будешь более вменяема. Хозяин поместья удалился. Беллатриса двумя пальцами послала ему вслед воздушный поцелуй. - Очарователен, правда? – спросила она со смехом. – Столько проникновенных слов – и всё из-за такого пустяка. Элементарная неглубокая трансфигурация, объект возвращается в исходное состояние одним движением палочки. Фините! Устрашающего вида огненная гора дрогнула, сжалась, и через миг на её месте снова красовался фонтан, летящие к небу искры сменились журчащими струями воды. - И ещё вот это! – колдунья взмахнула похожей на птичий коготь палочкой, и мраморный шар возник на прежнем месте. – Надеюсь, я не напутала с породой камня и с оттенком, иначе Люциус будет мне об этом напоминать ещё лет пятьдесят. Но возвращать это милое создание, - она кивнула на медведя, - обратно в каменную болванку, после того, как он едва вкусил свободы, у меня палочка не поднимется. Спрячься на время! – приказала она каменному зверю, и тот, кивнув тяжёлой головой, грузно развернулся и переваливаясь, потопал в одну из боковых аллей. Беллатриса легко спрыгнула с качелей. - Это была иллюзия, - сказала она, подмигнув. - А вот сейчас будет настоящее! Острие палочки-когтя склонилось в сторону земли, прозвучали несколько слов на незнакомом языке, скрежещущем, почти без гласных. Как бы в ответ, из-под земли донёсся страшный, гулкий вздох-взрыв, и у самых ног Майи разверзлась огромная трещина, из которой вырвался столб светящегося пара. Удушающе запахло серой, багрово засветилась, заполоняя трещину, кипящая лава. Земля под ногами моментально превратилась в раскалённую печь, частицы расплавленного камня брызнули в лицо и незащищённые колени, и Майя, завизжав от страха, отскочила на три шага. Беллатриса хохотала. - Нравится? – спросила она, возвращая парковой дорожке первоначальную целостность. – Немножко припекло? У тебя ещё было, куда улепетнуть. А вот когда земля загорится под ногами у тех придурков, которым хватило глупости противостоять Тёмному Лорду – им отступать будет некуда. Куда бы они ни сбежали, твёрдая земля под ними превратится в вулкан, а воздух обернётся удушающим смрадом. Наши заклятия будут преследовать их до края земли. Пока хоть один останется. Запомни это! Ни жива ни мертва, Майя застыла, поражённая всем, что она увидела. Беллатриса, наслаждаясь произведённым эффектом, схватила Майю за руку и дёрнула на себя, выводя из оцепенения. - Пойдём со мной! – прошептала она. – Я хочу показать тебе ещё кое-что. Напоследок. В поздний ночной час Беллатриса стояла перед Тёмным Лордом в его личных покоях на верхнем этаже одной из башен. Волдеморт сидел у стола, на котором были разложены несколько книг, журналов и газет. Беллатриса, склонив голову, почтительно застыла посреди комнаты. - Что ты скажешь об этой девчонке? – спросил Волдеморт, немигающим взглядом смотря на собеседницу. - Мне сложно сказать сразу, мой лорд, - отвечала Беллатриса, подняв голову. – На первый взгляд, заурядный уличный сорняк. Неразвита до предела, мыслит примитивно, живёт рефлексами, пугается всего подряд. Но довольно быстро ориентируется и чётко понимает, что ей позволено. Проявляет любопытство, даром, что перепугана насмерть. Здесь, безусловно, есть, с чем поработать. - Ты знаешь, что с ней делать дальше. Где ты её заперла? - В комнате для не слишком важных гостей. Это на третьем этаже восточного крыла. - Если за ночь она даже не попробует бежать, я в ней разочаруюсь. - Мой лорд! – оживилась Беллатриса. – А может быть… - Не нужно, - оборвал Тёмный Лорд. – Не будем давать ей слишком много поблажек. Единственное, в чём я готов сделать ей облегчение – это заменить охранное заклятие на бюро внизу оповещающим. Как только она придёт за своей волшебной палочкой, ты узнаешь об этом. - Я поняла, мой лорд! – ответила колдунья, снова склоняя голову. Тёмный Лорд помолчал, глядя на украшенный пышными чёрными волосами затылок. - О девчонке достаточно, - сказал он, и Беллатриса распрямилась. – Поговорим о моих врагах. Как ты считаешь, кто из них на сегодняшний день наиболее опасен для нашего дела? - Мой лорд! – воскликнула Беллатриса, - главный ваш враг давно известен. Вот он! - колдунья сделала шаг к столу и указала на обложку одной из книг. Строгие тёмные литеры на голубом фоне гласили: «АЛЬБУС ДАМБЛДОР. О пределах волшебства и о границах возможного». На фотографии, размещённой ниже, седобородый волшебник, сдвинув вверх очки-половинки, массировал пальцами утомлённые глаза. Волдеморт слегка раздвинул губы. Видимо, это должно было считаться улыбкой. - Об этом враге я не забываю ни на миг, - проговорил он, ставя книгу на ребро. – Но в этом отношении я уже работаю. И, кажется, я знаю, откуда к нему можно подобраться. Очень скоро, в сентябре, Альбус Дамблдор откроет пир по случаю начала нового учебного года. Но будущим летом он уже не поднимет кубок за его окончание. - Мой лорд! – чёрные глаза вспыхнули огнём, украшенные перстнями руки метнулись в сторону повелителя. – Разрешите мне принять участие в его устранении! - Не всё сразу, Беллатриса, - краткое движение бледной руки остановило порыв колдуньи. – Когда нужны будут решительные действия, настанет и твоё время. Сейчас же от нас требуется то, в чём ты, увы, не сильна: ожидание и терпение. И тогда удар будет нанесён с самой неожиданной для него стороны – от одного из тех, кого он считает своим долгом защищать. – Волдеморт резко опрокинул книгу фотографией вниз. – С Дамблдором всё ясно. Кто ещё? - Министерство Магии, – уверенно ответила Беллатриса. – Это ваш враг, многоликий и многочисленный, но, по сути, единый. Министерские воротилы, чтобы удержаться за власть, пойдут на что угодно. У них мало мозгов, но много полномочий, колдовское простонародье привыкло подчиняться их абсурдным решениям и даже жертвовать за них жизнью против всякой очевидности. - Это так, - согласился Тёмный Лорд. – Но этот враг не столь един, как может показаться. В Министерстве много группировок, каждая из них действует в собственных интересах. Большинство его чиновников работают исключительно на себя. Заставить их действовать сплочённо и организованно – непосильная задача. Новый министр Скримджер понимает это и предпринимает какие-то судорожные шаги, чтобы сколотить из чиновников армию. Но он не успеет. И никто не успеет. - Однако, мой лорд они всё ещё сильны… - Они уже допустили главную ошибку, Беллатриса. Они выпустили из рук управление массами. Министерству доверяют всё меньше и меньше – слишком они погрязли в лицемерии и привыкли сегодня повторять одно, а завтра – нечто противоположное. За Дамблдором толпы не пойдут – слишком он безумен. Но и за Министерством уже не пойдут. Простые волшебники охотнее прислушаются не к Скримджеру, а к другим, заслуженным и авторитетным, но формально независимым. Тем, кто не получает от Министерства ни жалованья, ни приказов, но может поддержать Министерство по зову сердца. Как, например… - под взглядом Волдеморта одна из газет приподнялась над столом и развернулась на второй странице. Под крупными буквами заголовка: «Сегодня – маглы, завтра – мы?» - красовалась фотография волшебника с орлиным носом и густой шапкой седых волос. Интервью с ним занимало целую полосу. - Филадор Филинг, - длинный тонкий палец Тёмного Лорда упёрся в лицо волшебника на фото. – Бывший начальник Управления мракоборцев, наставник Скримджера. Ты должна его помнить – в те годы он стоял за всеми активными операциями, но под конец резко разошёлся с покойным Барти Краучем по поводу допустимости применяемых методов и с треском вылетел в отставку. Всегда был сторонником более тесного сосуществования с маглами, и многие из тех, чья кровь нечиста, прислушивались к нему. Сейчас он призывает волшебников сплотиться, чтобы защитить себя и близлежащих маглов от кровожадных нападок радикальной секты убийц и фанатиков. Догадываешься, что за секту он имел в виду? - Нас! – Беллатриса передёрнулась от возмущения. – Конечно, я помню Филинга. Он лично допрашивал меня после той неудачной операции. Еле сдержался, чтобы не опробовать на мне пару Непростительных заклятий. И несколько раз прилетал в Азкабан, пытался склонить нас к «раскаянию». Старик просто помешался на маглах, но умел убеждать, его выкормыши на него просто молились. К нему, пожалуй, могут прислушаться. Особенно грязнокровки, чью нечистую родню он предлагает защищать от нас силой наших же волшебных палочек. Мой лорд, ему нужно заткнуть пасть, и немедленно! - Ты займёшься им. И ещё… - Волдеморт поднял со стола вторую газету. На более скромном фото сердитого вида колдун в невысоком цилиндре, с мохнатыми бровями и пышными бакенбардами, что-то недовольно кричал, жестикулируя тростью. - С этим ты вряд ли так близко знакома, - движением волшебной палочки Волдеморт заставил изображение колдуна приблизиться. – Борхард Тремор, многие годы возглавлял Комиссию по злоупотреблению магией. Пять лет назад с почётом ушёл в отставку, с поста заместителя главы департамента. Считался близким другом Дамблдора, хотя совершенно на него не похож. В отличие от Филинга, всегда призывал к максимальной изоляции от маглов и даже к дополнению Статута о секретности. Помню, как он в печати обвинял моих Пожирателей Смерти – но не в том, что они убивают маглов, а в том, что своими публичными демонстрациями рискуют выдать тайну существования магической Британии. Среди сторонников сегрегации с маглами, которым не по душе безумные речи Филинга, его слово имеет вес. Три дня назад, - палец Волдеморта скользнул к дате на газетной странице, - он выступил с предложением организовывать отряды волшебной самообороны по месту жительства. - Бред, - коротко припечатала Беллатриса. – Обыватели никогда не возьмутся за палочки. Кроме того, Скримджер не позволит ему вывести волшебников на улицы. Мой лорд, если вы позволите, я начну с Филинга. - В целом не возражаю, - отозвался Волдеморт, - но оба эти врага – непростая дичь. Филинг после своего выступления в газете перестал появляться на публике, уединился в своём доме в Корнуолле, защитив его всеми доступными волшебнику способами. Единственный его родич – троюродный внучатый племянник – должен быть там же, вместе с ним. Я трижды посылал своих Пожирателей Смерти к его логову, и все три раза они возвращались ни с чем, и к тому же изрядно потрёпанными. - Пусть прячется! Лишь бы не сбежал оттуда. Мой повелитель, кажется, я знаю, что можно сделать с его защитой. Нужно только дождаться утра. - Мне нравится, что мы думаем об одном и том же, Беллатриса, - удовлетворённо произнёс Волдеморт. – С Тремором всё обстоит иначе. Он защищает себя иным способом – тайной. Этот ярый поборник Статута окружил и самого себя непроницаемой секретностью. Регулярно меняет место жительства. Не появляется в публичных местах. Не использует два раза одну сову. Все письма и посылки получает и отправляет через несколько посредников. - Мой лорд, у него есть близкие люди? Родственники? - О заложниках я подумал первым делом. Тремор один как перст. Ни родни, ни старинных приятелей. А с бывшими коллегами он связи не поддерживает. Никто в магическом мире не знает, где и по какой надобности он покажется на людях. Правда, как и из любого правила, есть одно исключение. Тремор – заядлый курильщик. И предпочитает определённые сорта волшебного табака, которые можно достать только в одном месте. В табачном магазине Декстера и Варда в Косом переулке. - Отлично! – Беллатриса захлопала в ладоши. – Пусть прилетает. Я готова сама набить для него трубочку. И даже поднести огоньку. - Не всё так просто, - остановил её Тёмный Лорд. – Тремор и здесь попытался всё предусмотреть. Владельцы магазина – потомки старинных семейств, их дом и так неплохо защищён, а в дни визита Тремора превращается в настоящую крепость. Тремор договаривается о посещении за сутки, является точно в назначенный час, трансгрессирует в Косой переулок где-нибудь в людном месте и проводит на улице не больше полуминуты. Когда он зашёл в магазин, его уже не достанешь. Из магазина он отправляется с помощью «летучего пороха» каждый раз по новому адресу. К счастью, у нас появился новый друг в Косом переулке, который обещал предупредить меня, когда у Тремора в очередной раз выйдет табачок. - Мой лорд, может быть, дополнительно к этому отправить к лавочке наблюдателя? - Не стоит. Наши люди слишком заметны. Будем ждать информацию изнутри. Отправляйся к себе и жди приказа. - Будет исполнено, мой лорд. Разрешите вас покинуть? - Ты свободна, Беллатриса. И будь наготове до утра. Колдунья низко поклонилась и вышла из комнаты. Тёмный Лорд остался сидеть за столом, неподвижный, как статуя. Только глаза его сохраняли некое подобие жизни, когда он переводил их с одной волшебной фотографии на другую. Волшебники на фотографиях, чувствуя это взгляд, вздрагивали и старались отвернуться. Тишина расходилась от башни по всему замку, словно круги на воде от брошенного камня. Замок засыпал. Но спали в нём далеко не все…