Cold Little Heart

      Ярен и Фюсун ехали в одной машине в направлении Мидьята. Ярен иногда украдкой поглядывала на грозный силуэт свекрови, пытаясь угадать ее намерения. Неизвестность пугала ее, но она старалась не показывать страха. Наконец Фюсун прервала напряженное молчание. -Ну что, невестка, поедешь домой, к Шадоглу, придешь к родным, кинешься в их объятия. Наверное, ты скучала по отчиму дому, а, Ярен?       Ярен нерешительно кивнула, не до конца понимая к чему ведет свекровь. -И будешь мне докладывать о каждом слове, каждом шорохе, каждом взгляде Шадоглу. В особенности Насуха. И его «Айше», если она появится на пороге этого дома. А она появится. — проговорила Фюсун. «Эта змея Ярен вечно совала свой нос в чужие дела, теперь ее «талант» не пропадет даром» — думала она. -Вы хотите, чтобы я шпионила за своей семьей? — тихо спросила Ярен, до которой медленно доходил смысл сказанного. -Именно, и не говори мне, что ты на такое не способна, мы обе знаем, что это не так, — спокойно ответила Фюсун. Отказавшись от мысли об убийстве Ярен, Фюсун придумала, какую пользу она может извлечь из сложившейся ситуации. В войне Фюсун Ярен никогда не была главным противником и приоритетом. Это могло измениться, если бы Харун не выжил — тогда расплата за убийство ее сына была бы неизбежной. Но судьба распорядилась иначе. К тому же Фюсун действительно не хотела окончательно потерять доверие сына из-за какой-то девчонки, вскружившей ему голову. Еще и этот разговор с Серканом, будь он неладен.       Ярен молчала и Фюсун продолжила: -Будут еще поручения, и ты будешь их выполнять, если жизнь дорога. Ну что согласна? -У меня есть выбор? -Твой выбор тебе известен, — нетерпеливо заявила свекровь, недвусмысленно указывая взглядом на пистолет.       Недолго колебавшись, Ярен кивнула головой. -Это да? — не удовлетворилась таки ответом Фюсун. -Да, госпожа Фюсун, — тихо проговорила Ярен. -Сразу скажу кое-что. Один из вопросов связан с наследством Харуна, — сказала Фюсун. -Я не понимаю, о чем речь, Харун жив, я видела его буквально…- начала лепетать Ярен, испугавшись. -Конечно жив, благодаря мне, заметь, — ответила Фюсун, раздражаясь из-за того, что ее перебили. -Тогда я тем более не понимаю, госпожа Фюсун, — растерянно проговорила Ярен. -Если ты наконец закроешь рот, то возможно тебе будет легче разобраться, — смирила ее взглядом Фюсун. — Дело в том, что после того, как все решили, что Харун умер, было запущено дело о наследстве. Теперь в Мидьяте все знают, что он жив. Но юридические аспекты не решаются так быстро. Понимаешь ли, юристы и финансисты, с которыми мы работали, очевидно не до конца понимают специфику Мидьята, они редко сталкивались с «воскрешениями». Для наших контрагентов в Лондоне, Швейцарии и даже Стамбуле чудо пока не свершилось, — рот Фюсун скривился в подобии улыбки. Она продолжила разговор: -Так что формально все имущество пока принадлежит вдове Харуна, единственной наследнице первой очереди, то есть тебе, — уточнила Фюсун на всякий случай. Уж слишком недоумевающий вид был вид у ее невестки. — Странно, что твой мелкий меркантильный мозг не дошел до этого раньше, — добавила свекровь. -И что вы хотите от меня? — непонимающе ответила Ярен, проигнорировав нелестное высказывание в свой адрес. -Нужно будет кое-что подписать, перевести деньги на те счета, которые я укажу. Когда мои юристы подготовят необходимые документы, я свяжусь с тобой. -А полиция? Меня разве не искали… -Я улажу, все знают, что Харун жив, дело потихоньку развалится, твой отец отделается условным сроком… Пока делаешь то, что я говорю, об этом можешь не беспокоиться.       Харун так увлекся играми матери с Азизе, что забыл про формальные вопросы относительно своего «возвращения» в мир живых. Фюсун знала, что сын играет не на ее стороне, и должна была преподать ему урок. Она допустила ситуацию, в которой руках Харуна находилась значительная доля активов и богатств ее семьи. И ее это устраивало до тех пор, пока он не стал проворачивать игры за ее спиной. Фюсун надеялась убить двух зайцев — решить дело с бизнесом в свою пользу, указав сыну на его место, и еще раз напомнить Харуну о лживой и подлой натуре его жены, которая покусится на его деньги. Конечно, Фюсун понимала, что любые решения с активами могут быть обжалованы через суд, ведь все знали, что Харун выжил и, безусловно, любой здравомыслящий адвокат выиграл бы такое дело. Но еще она знала, что многие вопросы с в бизнесе должны решаться быстро, и, если определенные процессы будут запущены, их уже нельзя будет остановить.       В особенности Фюсун интересовала доля, которая принадлежала Харуну в общем бизнесе Шадоглу и Асланбеев. Когда она разобралась в истории трансакций, она выяснила, что сын без ее ведома вложил более 20 млн долларов в развитие этого предприятия, заполучив взамен часть акций. Фюсун была в ярости, когда узнала об этом, но обстоятельства сложились таким образом, что это было ей даже на руку. Фюсун планировала разрушить все, что принадлежало Азизе, ее семье, и любви всей ее жизни Насуху, и крах семейного бизнеса мог стать отличным первым шагом. Доля Харуна в бизнесе была недостаточной, чтобы нанести сокрушительный удар, но Фюсун уже удалось заполучить акции одного из Шадоглу.

***

      Когда Харун услышал о том, что Фюсун привезла Ярен в Мидьят, он терялся в догадках относительно дальнейших действий матери. Какого же было его удивление, когда он узнал, что Фюсун отвезла Ярен в особняк Шадоглу, живую и невредимую. Такая доброта была несвойственна Фюсун, а значит, он просто не знал о каких-то ее скрытых мотивах. Вернувшись в особняк Асланбеев, Харун отправился к матери, чтобы выяснить, что же за цели она преследовала. -У нас уговор с Джиханом. Я привезла ему дочь, в обмен он передал мне свою долю в бизнесе Шадоглу… Очень опрометчиво с его стороны, но что отец не сделает ради своего ребенка, — неспешно объясняла Фюсун, ухмыляясь. Это было правдой, но была и другая часть плана, о которой Харуну было знать не обязательно. -То есть ты ради денег оставила свою месть? Вот что может тебя убедить, да? — горько усмехнулся Харун. Он сам постоянно пытался сдержать Фюсун от того, чтобы она разжигала войну, но мысль о том, что от гнева матери можно так легко откупиться, показалась ему оскорбительной. Его просьбы значили для нее меньше этих несчастных акций, разборок с Азизе… -Ты что, расстроен, что я не пристрелила эту твою Ярен? Все в твоих руках, Харун, уговор с Джиханом у меня, не у тебя, ты волен самостоятельно разобраться с этой змеей…- дразнила сына Фюсун. Ей уже доложили, что Харун примчался из Мардина в испуге за жизнь своей женушки. Ничего, она еще даст ему шанс убедиться в подлости Ярен, может, тогда он все-таки найдет в себе силы избавиться от предательницы.       Харун нервно улыбнулся и покачал головой, чувствуя, что мать насмехается над ним. -Ты знаешь, что это не мои методы. -Ах да, как я могла забыть… Тогда я не знаю, что ты от меня хочешь, сынок. Зато знаю, что ты следишь за мной и очень интересуешься моими делами. Ты мой сын, Харун, но я не позволю тебе что-то проворачивать у меня за спиной, путать мне карты… Последний раз предупреждаю тебя — не вмешивайся! И прекрати постоянно меня упрекать, я твоя мать, ты не смеешь так со мной разговаривать, знай свое место, — в голосе Фюсун слышались нотки угрозы. -А то что? Ты и меня во враги запишешь? — не удержался от едкого вопроса Харун.       Фюсун ничего не ответила, лишь смирила его выразительным взглядом, а затем молча покинула комнату. Харун растерянно посмотрел ей вслед и устало вздохнул.