Cold Little Heart

      Поле ухода Харуна Ярен наконец дала волю чувствам. Что значило для нее увидеть любимого человека, которого она так долго считала погибшим от собственных рук? Она сама не могла понять. Как не могла унять слезы, которые стекали по щекам. Она одновременно чувствовала и радость, и отчаяние. Когда здесь был Харун, гордость и упрямство не позволили ей показать ему свои слезы, молить о прощении, сказать, как она сожалела все это время… И как рада, что о жив. Она не могла показаться такой жалкой, тем более в тот момент, когда он с видом судьи «зачитывал» ей свой приговор. Решил, что она заслуживает лишь нищеты и одиночества. Чертов вершитель судеб! — Ничего, я найду выход, всегда находила, — прошептала Ярен, чтобы взять себя в руки. Она постаралась переключиться с бессмысленных сожалений о том, что произошло между ними с Харуном, к размышлениям о своей дальнейшей судьбе. В том чтобы убиваться здесь не было никакого смысла, это не ее путь. И все же ее положение было достаточно плачевным.       Спустя несколько дней, она так и не смогла придумать, где ей взять деньги, которые стремительно заканчивались. Она жила все в той же квартире и вела свой однотипный безрадостный быт. Иногда Ярен раздумывала о том, что судьба уже не раз сводила ее с туристами. Может, это знак, и стоит уехать из этих мест навсегда, отправиться вслед за ними, например, в Стамбул, как предлагала Джерен? Но, как и большинство людей, Ярен всеми силами цеплялась за надежду вернуться к своей старой жизни, пусть далеко не идеальной, но другой она не знала, и мысль о том, что ей придется начинать все с начала, еще и в полном одиночестве, страшила ее. К тому же, у нее оставалась не так много денег, а рассчитывать на помощь своих новых знакомых Ярен не могла. Несмотря на то, что и Джерен, и Серкан очень выручили ее и были так милы с ней, Ярен знала, что скорее всего никто из них не был бы готов всерьез помогать ей, когда их поездка закончилась бы. Она была их случайным собеседником в путешествии, интересной историей о знакомстве с местной девушкой, рассказанной друзьям после поездки. В путешествии люди открыты к приключениям, а вот возвращаясь домой, они хотят, чтобы жизнь была размерной и спокойной, никому не нужны чужие проблемы.       Однако спустя несколько дней «турист» Серкан сам неожиданно появился в ее жизни. Ярен сидела, погруженная в свои мысли, когда раздался тихий, но уверенный стук в дверь ее квартиры. Сначала Ярен испугалась. Но затем она услышала голос ее недавнего нового знакомого. -Ярен, это Серкан. Может Вы помните, мы познакомились в музее. Если Вам неудобно, я могу зайти в другое время…       Она открыла дверь. -Нет, здравствуйте, г-н Серкан, все в порядке, и конечно я помню Вас. -Просто Серкан, не люблю чувствовать себя старым, — усмехнулся мужчина. — Еще раз извините за такое вторжение, но Вы не оставили контактов, а я чувствовал что-то вроде ответственности за Вашу судьбу после того, как порекомендовал Вам это сомнительное жилище… -Все хорошо, проходите, — постаралась быть гостеприимной Ярен. Вообще ей это было не свойственно, но в ее ситуации приходилось делать над собой усилие. Она остро нуждалась в любой помощи. -Ярен, я принес пирог, купил в местной пекарне за углом, по правде говоря, — как будто извиняясь, сказал он. Его взгляд был мягким и слегка насмешливым. -Да, это очень мило с Вашей стороны, я сделаю чай, — любезничала Ярен. Мать бы сейчас очень гордилась ею. Когда они жили в особняке Шадоглу, Хандан приложила немало усилий, чтобы заставить Ярен быть более учтивой с гостями, но обычно старания матери оказывались напрасными.       Они прошли на кухню, и, пока Ярен заваривала чай, Серкан оживленно рассказывал о своих впечатлениях о городе. Сначала Ярен лишь старалась казаться внимательным собеседником, но затем она сама не заметила, как их беспечный разговор почти захватил ее. К удивлению Ярен, ей правда было легко беседовать с Серканом на отвлеченные темы. Было в этом человеке что-то располагающее к себе. -А как тебе эти края, Ярен? — спросил он. -Я не знаю, я всегда здесь жила и никогда никуда не уезжала. -Да, правильно, пока не сравнишь, не поймешь, — улыбнулся он. — Меня поражают эти края, завораживают. Здесь все так же, как и сотни лет назад, как будто время застыло. Эта природа, архитектура, история и, главное, люди. Именно здесь есть место настоящим чувствам, настоящим страстям. Это дурманит, манит. Здесь людям доступно то, о чем они забыли в шумных городах, о чем они подсознательно мечтают, — задумчиво проговорил он, как будто всматриваясь в прошлое. -Есть и другая сторона, — продолжал Серкан. — Сильные чувства, сильная любовь часто приводят к большим разочарованиям, люди полны гнева. Здесь тебе не на что отвлечься, невозможно закрыть глаза, отпустить, забыть. Удивительное место. И все-таки обычно я предпочитаю проводить время в Портленде за бокалом вина у своего камина, — добавил он, рассмеявшись.       Ярен обдумывала его слова. Какой бы была ее жизнь, родись она в другом месте. Ярен никогда об этом не думала. Она украдкой рассматривала Серкана. Взъерошенные едва тронутые сединой волосы, насмешливый огонек в глазах, расслабленная поза. Ярен чувствовала что-то знакомое и родное в своём собеседнике, хотя этот человек ни капли не походил ни на ее отца, ни на ее деда. Он разговаривал с ней на равных, не соглашался с ней и не спорил, и, главное, не осуждал — ему было просто интересно, что она скажет.       С этого дня, они стали изредка встречаться и беседовать. Ярен старалась поддерживать эту связь частично из-за меркантильных интересов — Серкан покупал еду, к тому же она могла одалживать у него небольшие суммы денег. Но было еще кое-что. В жизни Ярен неожиданно появился товарищ, которого раньше у нее никогда не было. В другой ситуации она бы с большим опасениям отнеслась к компании незнакомого мужчины, пусть и находящегося в достаточно солидном возрасте. Ее семья сочла бы это опасным и к тому же неприличным. Но, когда она скрывалась от наемников Фюсун и рисковала умереть от голода, приоритеты Ярен сильно изменились, и она не считала компанию Серкана значимой угрозой. К тому же она инстинктивно ему доверяла.       Как-то вечером они сидели на кухне в съемном жилище Серкана, которое было намного уютнее квартиры Ярен. Серкан что-то медленно рассказывал, а Ярен расслаблено слушала его. Из телефона Серкана доносилась арабская мелодия, он прибавил звук. «Если это любовь — одна беда от нее. Если это мое наказание — то я приму его…» — сладко пела ливанская певица Нэнси Аджрам. -Как думаешь, Ярен, любовь может быть проклятием? -Я думаю, что любила одного человека, но чуть не погубила его, — неожиданно для самой себя ответила Ярен. -Ты хотела причинить ему зло? — глаза Серкана были необычайно внимательными. -Нет, никогда! Ну может когда мы только познакомились, — она уклончиво улыбнулась. — Но я никогда не хотела по-настоящему навредить ему, только не ему… Но навредила. И так, как не смог бы и враг.       Серкан оценивающе вглядывался в лицо Ярен, как будто пытаясь прочитать ее мысли. В его глазах не было привычной смешинки. Она этого не замечала, так как была погружена в воспоминания. -Знаешь Ярен, многие люди скажут, что намерение человека важнее результата. -Не думаю, что он думает что-то хорошее о моих намерениях… Он, кажется, ненавидит меня. В любом случае, как раньше все не будет. Но все равно я рада, что с ним все в порядке, не знаю, как я жила бы иначе…- Ярен говорила как будто сама с собой. Серкан не перебивал ее, не настаивал на том, чтобы она рассказала ему подробности своей истории, а просто наблюдал. -Думаешь он никогда не простит тебя? -Он слишком злится, никогда не сможет снова мне поверить… И главное его семья… -Недолюбливает тебя? -Хочет убить, — ответила Ярен, взглянув Серкану в лицо. -Оу, ясно, это серьезно.       И никаких предложений о помощи. Конечно, Ярен и так знала, что он не настолько близкий ей человек, ему не интересны ее проблемы, нечего было ожидать от него геройства. Но ей все-таки стало обидно. Она видела в нем старшего товарища и надеялась на большее участие, защиту и покровительство. Ярен тряхнула головой, чтобы выйти из странного транса. Что это вообще было, зачем она так разоткровенничалась? -Ладно, я пойду к себе, — поспешно проговорила она. -Хорошо, Ярен, доброй ночи! — как ни в чем не бывало ответил Серкан и потянулся к книге, лежавшей на столе. Но когда она уже уходила, он проводил ее задумчивым взглядом.       Ярен вернулась к себе в квартиру. Ее не покидало чувство, что Серкан специально спровоцировал ее, подвёл разговор к интересовавшей его теме, как будто что-то знал. Он ведь нарочно включил музыку, откуда вообще в плейлисте у этого человека могла оказаться эта арабская поп-песня о любви среди джаза. «Девочка, да что с тобой такое, зачем ты рассказываешь о таком людям, о которых ничего не знаешь?!» подумала она. Ярен постаралась отогнать тревожные мысли. Наверное, у нее началась паранойя. Она окинула грустным взглядом свое безрадостное жилище, закуталась в плед, чтобы защититься от вечно преследовавшего ее холода, и достала телефон. На экране было уведомление о новом сообщении от Хандан, и Ярен открыла его. Прочитав сообщение, она улыбнулась — мать писала о том, что Джихана освободили под залог, и отец направлялся в особняк Шадоглу. Ярен взвесила в голове риски, которые для нее означало бы возвращение домой и жизнь здесь в одиночестве, и поняла, что игра стоит свеч. Ложась спать, она твердо решила попытаться вернуться в Мидьят к своей семье. «Ты должен был знать, что я не люблю соблюдать твои условия, Харун» — подумала она.