Двенадцать и один

      Наспех набирая номер Александра Николаевича, личного водителя Сабурова, он нажал на вызов и ждал, считая гудки. Старый хрен словно издевается и не берет трубку, как и сам Нурлан. И почему-то мысль об аварии казалась Щербакову максимально оптимистичной…       На третий раз ему все же ответил недовольный мужчина.       — Что? — от интонации сказанного у Алексея дёрнулся глаз.       — Что! Что ты спрашиваешь?! — в сердцах бросил он, сдерживаясь от того, чтобы наговорить лишнего. Поэтому в приказном тоне процедил каждое слово: — Нурлана Алибековича к телефону, живо!       Вошканье и шум магнитолы отчётливо слышалось на фоне. Не отрывая взгляд от монитора ноутбука, глаза бегали по строчкам со сведениями об автомобиле «преследователей». Из динамика раздался приглушенный кашель.       — Да, Лёш.       — Пизда! Телефон какого хера не берёшь? — гневно начал телохранитель, но притих, когда взгляд зацепился за смутно знакомый адрес на экране. — Где ты? За вами хвост?       — Телефон сел, а у водителя твоего номера нет, — нервно оправдывался Сабуров, и, судя по притихшей музыке в салоне и более громкому шуму дороги, он открыл окно. — Машина пропала. Я даже не понял, в какой момент.       — Ясно, — прокручивая в голове все возможные предположения о том, кто это мог быть и зачем им это, он задался вопросом. — Ты точно уверен, что за тобой следили? — не выключая ноутбук, Щербаков прошёлся по кухне, меряя ее шагами.       — Да, почти...       — Так да или почти?       — Не знаю я, что ты орёшь? — ни с того ни с сего завёлся казах, сидевший в машине, высматривая из открытого окна элитную многоэтажку. — Успокойся.       — Успокоиться... — уйдя на балкон, не своим голосом сказал Лёша.       — Мне приехать?       — Нет, — на этом звонок опять был сброшен. Убрав телефон в карман трико и устало выдохнув, навязчивые мысли не покидали. Облокотившись на перила, он смотрел вниз с седьмого этажа. И слова из сна буквально всплыли в голове. Двести семьдесят. Долбанное и бесячее число каждый раз становилось меньше. Но почему? Одному Богу известно…       Телефон разрывался от звонков. В ушах гудело от последствий ночной вылазки. Взяв трубку, Сабуров об этом пожалел. Абрамов сообщил о попытке поджога ангаров с машинами. Вовремя сработала пожарная сигнализация, но камеры не засекли причину воспламенения. Бухгалтерия не досчиталась семи поставок с Казахстана, которые по другим документам уже были доставлены. Также в сети оживились разговоры о его фирме и снова повылазили недоброжелатели. И всё это за одну ночь. Положив трубку, он сел на кровать и был готов взвыть. Он прекрасно понимал, чьих это рук дело. До Руслана Белого, по-видимому, дошла информация о том, что на него собирают дело. И то, что Нурлан этому содействует. Ну кто бы не хотел устранить конкурентов? Тем более когда есть за что…       Когда Сабуров поднялся на родине, он стал метить выше. Москва стала прекрасным местом для развития. Тогда и произошла их первая встреча. Изначально всё было хорошо, Руслан с «благими» намерениями был готов оказать ему помощь. Познакомил с влиятельными людьми и заинтересовался его идеей о перевозке. А после пошли сомнительные предложения для объединения организаций и разделения управления. Белый понадеялся на неопытность Сабурова и хотел пользоваться наработанными путями с границей, но Нурлан, не долго думая, заключил договоры с другими компаниями и отстранился от чужих дел, уйдя в развитие. И сейчас его организация насчитывала больше пятидесяти тысяч подчинённых. В одной Москве у него было три офиса. И он предпочитал знать о всех делах, происходящих вокруг. Окружив себя советом из смышленых людей, он знал, на что идёт.       В офисе шла утечка данных, и это было очевидно. Новости периодически всплывали то там, то тут. Но от кого было трудно узнать. То, что ему простят оплошность, он не рассчитывал. Поджог был предупреждением. И что будет дальше, можно только ожидать. Слежка наверняка была с этим связана. И что делать со всем происходящим, он не знал. В офис Нурлан приехал к десяти. У самого порога столкнувшись с, на удивление не опоздавшим, Щербаковым. Что еще больше поражало, так это его внешний вид.       — Лёш, — оглядев ещё раз сотрудника, Сабуров не удержался и потянул руку к чужому лбу. — У тебя температура? — расплываясь в нахальной улыбке от вида застывшего и не понимающего ничего мужчины. — Или ты всегда такой горячий? — смешок вырвался непроизвольно. А удивлённый Щербаков отмер и недовольно цокнул языком и закатил глаза, но уголки губ всё равно дрогнули в небольшой улыбке. Отбившись от ладони у лба, он поправил галстук, контрастирующий на фоне белоснежной рубашки, и убрал руки в карманы классических черных брюк.       — Не угадал? — не унимался Сабуров, придерживая входную дверь перед Лёшей, глядя на которого мысли о проблемах нейтрализовались автоматически. — Корпоратив? Встреча? Конференция? Совещания? — от каждого вопроса светлая бровь всё больше и больше поднималась, а когда неразговорчивый парень прошёл в здание и провёл на входе своим пропуском, оказался на другой стороне турникета. Растерявший всякое внимание Нурлан чертыхнулся, врезавшись в железную перекладину. Когда Щербаков в голос заржал над начальником, тот, состроив суровое лицо, сказал:       — На свидание тем более не пущу! Будешь до ночи со мной сидеть, — потянувшись за своей ключ картой, его опередили. Второй раз приложив свой пропуск к датчику, Алексей пропустил его через ограждение.       — Да иди ты, — фыркнул парень, убирая карту в чехол телефона. — Допекешь, пойду в машине переоденусь, я вещи с фитнес-клуба забыл дома оставить, — как бы угрожал мужчина и собирался уйти, но рука начальства притянула его обратно. И повела к лифту.       — Думать надо было раньше, Лёша.       Абрамов встретил обоих максимально недовольным взглядом, и былая легкость прошла. Обведя взглядом свой кабинет, Сабурову пришлось отпустить плечо телохранителя. Тот в свою очередь махнул недовольному Ивану и прошёл к излюбленному дивану, который, очевидно, не подходил под его размеры, но свисавшие ноги через подлокотник его не смущали.       — Нашли утраты? — закрывая за собой дверь, Нурлан подошёл к столу и взял первую попавшуюся папку, начиная её листать.       — Нашли, но не те. Ещё три машины нигде не числятся, — начал докладывать о происходящем заместитель. Новость весьма удручающая. Усевшись в своё кресло, Сабуров принялся изучать документацию. Периодически перекидываясь замечаниями с Абрамовым.       Забыв про существование Алексея до момента, как тот умудрился вернуться в кабинет после того, как незаметно из него вышел. Подойдя со спины к Нурлану и приложив к его шее горячую кружку с кофе. Когда тот дёрнулся и обернулся, столкнувшись с довольной улыбкой на лице Щербакова. Забрав кружку и поблагодарив, парень чуть отодвинулся от стола, на который по привычке уселся Лёша.       — Ну да, сейчас самое время для чаепития, — недовольно и громко проворчал заместитель, демонстративно положив на стол толстую папку и опираясь на неё рукой.       — Ваня, война войной, а обед по расписанию, — пошутил Алексей и, указав свободной рукой на воображаемые наручные часы, продолжил пить свой какао, вкус которого был далёк от идеала, приготовленного в местным автомате. В ответ на очередное недовольное замечание Абрамова, Щербаков уже серьёзно заметил:       — А разве нормально, что руководитель компании решает проблемы, которые не заметил вовремя его заместитель? — спросил он, выжидающе глядя на того самого «заместителя», который был явно рассержен, если не взбешен.       — А ты у нас самый умный?       — Ну, получается, что так, — снисходительно кивнул, расплывающийся в самодовольной улыбке телохранитель, потянулся к вазочке с конфетами на другом конце стола. Дальнейших возмущений он слушать не стал. А взяв две карамельки, одну из которых протянул не влезающему в их перепалку Нурлану.       В комнате было душно, и от горячего напитка тело бросало в жар. Поэтому, ослабив галстук и растянув две верхних пуговицы, он облегчённо выдохнул. А Сабуров, завороженный этим действием, напряжённо сглотнул, и он, в свою очередь, не был уверен, что жар в груди или порядком ниже был из-за кофе или температуры воздуха…       Не то чтобы Нурлана привлекали мужчины в целом. Точнее будет сказать, что его привлекал один конкретный человек. Ему нравились женщины: красивые, рыжие, блондинки, брюнетки, фигуристые, пышные, маленькие, или, наоборот, модельного роста; с карими, голубыми или зелёными глазами. Там рулил алкоголь и настроение, но взгляд всегда цеплялся за самых ярких.       А вот из мужчин только сероглазый с отливом в голубой, со светлыми, то ли русыми, то ли блондинистыми волосами. С перекатывающимися мышцами под плотно облегающей футболкой. Ростом чуть выше среднего, дурацкой, как говорил пару раз Абрамов, «ослиной» улыбкой. С вмятинкой на носу, появление которой покрыто тайной. Который готов был пару раз начистить морду водителю Александру за то, что тот спугнул кошек. С вечными шуточками в ответ на всё. Со странной любовью к ржавому корыту, названному «тойотой спринтер». И который отзывается на такое приятное слуху «Лёша».       Конфликт возник из-за незначительного замечания, сделанного Щербаковым. Абрамов отреагировал на него эмоционально, и шутливая перепалка переросла в бурные выяснения отношений, которые оказали негативное влияние на и без того напряжённое состояние Сабурова. Не в силах больше наблюдать за происходящим, он ударил кулаком по столу и остановил эту ссору.       — Лёха, бля, закрой свой рот! — гневная тирада прекратилась, а взъерошенный и перевозбуждённый Щербаков переводил дыхание. И уже было готов что-то ответить, но ему не дали. — Я ещё раз говорю тебе: закройся, нахуй! Сядь в угол и сиди, — отмахнувшись рукой от мужчины, недовольный взгляд Сабурова упёрся в Ивана. — А ты не начинай! Он тупой, тебе-то что до него опускаться? — на такой вопрос заместитель не знал, как реагировать. Радоваться или плакать. По сути, сейчас его босс прямым текстом сказал, что он умный, а этот идиот так и остался идиотом. Но интонация сказанного была далеко не похвальная. — Что встал? Иди, бля, бухгалтерию тряси!       На этом всё могло и кончиться, но как только дверь кабинета закрылась за Абрамовым. Остался Щербаков, который и вправду послушно сел в одном углу и пытался не отсвечивать. Но один взгляд на которого — кровь бурлила внутри. Руки Нурлана тряслись, и хотелось уже треснуть по чужой физиономии.       Не выражающее сейчас эмоций лицо было хуже красной тряпки для быка. А это спокойно произнесённое им:       — Помочь?       — Себе помоги, — огрызнулся казах и, схватив первую попавшуюся папку с документами, пытался успокоиться, но, судя по всему, у Щербакова были на это свои планы.       На ещё одно подобное предложение с его стороны Сабуров высказал всё. Про пожар, про слив инфы и озлобленного на него Белого. Он не кричал, а почти рыча нависал над диваном, на котором сидел Алексей. Внимающий, словно ему рассказывали сказку на ночь. Бесящий своей из ниоткуда взявшейся спокойностью.       — Чем ты мне тут помогаешь? Проблемы мои решишь? Белого завалишь? — Щербаков, гипнотизирующий взглядом настенные часы, внимательно слушал, что-то обдумывая. Когда гневный монолог прервался и напряжённый Нурлан стянул с себя пиджак, бросив его на диван, и подходя к подоконнику, достал сигареты из кармана брюк, закуривая в открытое окно, чего-то ожидая.       — Я тебе нужен? — вопрос в его голове звучал двусмысленно, и на один из которых хотелось ответить однозначное «да», но разум твердил правильную интерпретацию слов.       — Нет, — холодно и сухо бросил парень, вынимая из пачки вторую сигарету.       — Тогда я пойду…       В голове крутилась фраза про устранение Руслана. Когда Леша только вышел из кабинета, то почувствовал злость. На самого себя и на Нурлана. Себя он ощущал наиболее виноватым. Снова не закрыл вовремя рот, снова слишком много разрешил себе. И поплатился. А ведь только все было хорошо, не считая ночных кошмаров. Собственное увольнение чувствовалось на уровне груди и начинало давить все больше. Решив думать меньше, он оторвался от стены, на которую опирался последние минут пять, пытаясь расслабиться и не думать о таком злом начальнике. Хотелось винить Абрамова. За все время работы именно он не вовремя прерывает все хорошее.       Все объяснения он оставил на потом. Его цель в данный момент это Эмир Кашоков. На десять лет младше самого телохранителя, но связывало их не это. Сергей Валерьянович — отец Эмира и некогда авторитет во всем Зеленограде. Для всех он казался недоступным и уважаемым. Даже если эти заслуги были за бандитизм. То, как он проворачивал финансовые махинации было достойно отдельной похвалы. Профессионально избегая много лет выплат, он все же соблюдал некий “мир” в своем понимании. Старался не трогать гражданских, лишь скот. Такие как его враги. Многие из них, конечно, боялись, но находились и совсем отважные, правда ими занимался не мужчина.       Был на примете один пацан, с очень упрямым характером, что хотел заиметь то же уважение. По началу его даже Валерьян не стал слушать, пока не случилось несколько важных событий, навсегда изменивших криминальный мир. То, как все ближе подбирался Алексей, было замечено не сразу. Он словно змея обходил всех и обманывал. Где-то брал на понт. Но чаще показывался сучий характер, способный при случае держать голову холодной. А Сергей не понимал как пропустил такого человека в свои ряды. Сблизился, если можно так сказать. Совсем молодой Лешка понимал порой даже больше, быстро считал и стрелял на поражение. Так его и засекли. Когда убил почти что четким выстрелом шайку воров. Они давно мешали, но мужчина планировал разобраться с ними более гуманно.       Щербаков менял все устои. Был громким и заметным. Почти что в лоб у врага ходил и показывался. А потом рассказывал что узнал. Как у него получалось остаться незамеченным никто не понимал. Были и подозрения, что он всех сдает себе во благо, ради бабок. Но он так и не ушел к кому-то другому. Хорошо “служил” и был одним из близких людей Валеряьныча. Со временем вылазки к врагу стали опаснее, и парень почти что попадался. В такие моменты он мог пропадать на несколько дней, а потом выдавать столько информации, что волосы дыбом вставали. От того, что живой приходил. Без единой царапины.       Причина чтобы винить себя еще долгие годы. То, что не забудется, как бы не хотелось. Чертова трасса из Москвы. Сергей тогда ехал даже не ночью. Летний вечер, когда еще нет сумерек. Привычный разговор с Лехой на счет сына. Тот подрастал и все больше осознавал чем занимается его отец.       — Леш, ты бы действительно так не переживал. Я ключи передал, можешь, как я приеду, хоть лететь в новую квартиру и радоваться.       — Сергей Валерьянович, Москва — город большой. Значит и шансов спалиться в несколько раз больше. О тебе точно там знают. Повезло если один доедешь, — парень нахаживал круги по еще старой квартире. Уже через пару дней предстоит почти что менять жизнь.       — Все хорошо, я по трассе же. Тут конечно много машин, но я бы заметил, — улыбнулся, хоть и через трубку этого не было видно.       — Черт, ладно. Но в Зеленограде я останусь на дольше. Эмир, чай, не маленький. Сам справиться.       — Сам назвал только что Москву большим городом, — усмехнулся. — Но ты сильно сейчас на него похож. У меня словно два сына, — выдохнул счастливо. — Ладно, я приеду скоро, будем решать оставшиеся дела.       Не доехал. Тормоза отказали. Так сказали милиционеры с совершенно каменными ёблами. Как тогда рвал и метал Щербаков. Почти что очередное убийство устроил. Его оттащили какие-то знакомые под управлением Валерьяныча. Даже успокоительно вкололи, похвально. Правда это уже не поможет. Мертвый останется им навсегда.       По дороге к офису Кашокова вспоминался конечно же он. Стоило заехать на клабище в Зеленоград, который ему еще стоит сегодня посетить. Хотя бы за тем, чтобы встретить некогда знакомых людей. Для них он всегда был добрым мальчиком, ушедшим не туда. Они и подозревать не могли, что для них готовиться нападение. Отыгрывать роль “глупого” было не в новинку. Вот и сейчас он планировал сделать тоже самое. Он стал уважаемым в узких кругах, но до чего-то большого точно далеко. Зато были деньги, на которые он вполне себе жил. Жаль только, что Алексей был не слишком богат. Даже то прошлое не сделало его кем-то. После похорон он получил по завещанию деньги, но они быстро пришли в упадок сделав жизнь несладкой. По крайней мере, “Тойота Спринтер” говорила сама про себя. В мечтах был девятьсот одиннадцатый порш, но десять миллионов рублей не падают с неба. Благо сейчас становилось все проще, когда ты работаешь буквально на одного из самых богатых людей в Москве.       Встречал Щербакова очередной “офис” уже под ночь, когда время перевалило за десять, а все кабинеты были официально закрыты. Жаль только, что он всегда знал и немного следил о распорядке дня Эмира. Был уверен, что когда-то его помощь существенно понадобиться. Клятву он давал не зря, и, похоже, время действительно пришло. Убить двенадцать человек станет непростой задачей, но, как говорит ему “счетчик” в голове, есть около девяти месяцев. Когда-то людей, мешающих продвижению бизнеса, было больше. Только они не один десяток лет лежат под землей, став жертвами Алексея. Не по воле кого-то они были убиты. Просто это посчитал важным именно он, чем продлил жизнь Сергея, пусть и всего на пару лет. Сейчас, возможно, и Москва бы была под их влиянием, ведь самые важные не представляли угрозы, а мелкие бандиты остались, мало себя показывая. Из-за этого парень их и упустил, но сейчас был шанс все спасти.       Дверь в кабинет адвоката открылась. Молодой человек недовольно хмыкнул и, не отрываясь от бумаг, громко сказал:       — Рабочий день закончен, приходите завтра, — когда дверь закрылась, но человек, судя по звукам, остался стоять на пороге, он устало вздохнул и снизошел на нарушителя спокойствия. Но в следующий же момент, как только опознал в стоящем в дверях никого иного, как...       — Щербаков! — видеть перед собой живого и вполне полного сил старого знакомого было отчего-то приятно и радостно.       — Он самый, — в непринятой манере среди бандитов, но принятой у Алексея, он прошёл к столу и стиснул Кашокова в объятиях. С их последней встречи прошло, наверное, порядком трёх лет. А он совсем не изменился, всё также напоминал своего отца.       — Да ты, я как погляжу, хорошеешь, женой обзавёлся? — сделав шаг назад и оглядев Щербакова с ног до головы, изменения так и бросались в глаза.       — Хах, да какой там, — отмахнувшись, он сел на рядом стоящий стул для клиентов. Рассматривая просторное помещение. Простое, без излишеств, по сравнению с кабинетом того же Сабурова оно было скучное. — Я ж с этим ёжиком на уголовника похож, ну или скинхеда. Пришлось отрастить, — оба не сдержали улыбку и в конце концов расстались.       Кашоков тоже присел на своё кресло и пододвинулся к столу ближе, убирая документы в сторонку. Бессмысленный, но приятный разговор растянулся на полтора часа. Как в старые добрые, когда точно также, но в кабинете отца, они с Лёшей что-то обсуждали, забывая про десятилетнюю разницу в возрасте. Упивались чаем с сахаром и блевали от просроченных конфет. Он помнил, как Щербаков таскал ему SD-диски. И как, когда он был совсем ребёнком, помогал ему починить велосипед в тайне от родителей. Только он был близок с таким далёким и занятым отцом. И только он знал о нём куда больше многих. Только он из всех присутствующих на похоронах отца рыдал, так как не оплакивала смерть его мать. И только он по-прежнему, каждое третье сентября, оставлял на кладбище живые цветы. Эмир не видел Щербакова, бывало, годами, но знал, что тот жив, по очищенным зимой дорожкам и сигаретам, оставленным у памятника; по свежим ирисам два раза в год.       Но так хорошо долго быть не может, и Эмир это понимал. Недаром его Лёша всегда называл «сраный умный». Поэтому тянуть с засевшим в голове вопросом не стоит. И как только появилась немая пауза, он спросил:       — Лёш, что-то случилось? — да, грубо думать, что он пришёл сюда только за этим, но такова правда. Он знает, что Щербаков не хочет отсвечивать там, где точно знает угрозу для себя или для других.       — Да, — поджал губы и согласно кивнул, отводя взгляд в сторону старой картины. Кони. Как некий символ необузданной свободы. Задавать ещё каких-то вопросов не требовалось. Нужно просто ждать. — Я нашёл их, вернее тех, кто был причастен, — они оба знали, о ком идёт речь. Предатели. А точнее те, кто ещё не поплатился. Боль сдавила в груди, страх кольнул в сердце. Страх за мужчину, который сейчас стал очень серьёзным.       — Кто?       — Люди Белого, — спокойный голос не передавал внутренних метаний. — Засветились на днях.       — А он сам? — Кашоков знал о делах поверхностно, что да как. Но ни кто состоял в коллективе, не их количество. А вот Лёша помнил всех. И был настроен серьёзно.       — Он идиот, но не самоубийца, — кривая ухмылка испортила безмятежность чужого лица. — Они к нему примкнули после всего этого. А работали они на Брынзу. Но его уже черви жрать устали, — бросив короткий взгляд на стол, он взял бумажный стикер, и пальцы, как на автоматизме, стали его сгибать и складывать в незамысловатую фигуру. Белый маленький кораблик бережно держали в руке.       — И что ты собрался делать? — Сглотнув ком в горле, Эмир уже знал ответ на свой вопрос, но очень хотел ошибаться на этот счёт.       — Отдать на суд божий... — голубые глаза, которые он видел всё свое детство, были серыми. — Так надо, я клялся.       — Камню…       — Памятнику, — без злобы поправил его Щербаков. Он знал, что его «правды» не разделяют, но также он знал, что её просто не все знают.       — Прости, — опустив голову вниз, парень испытывал жгучее чувство совести.       — Не извиняйся, — утешительно улыбнулся Алексей и встал. — Просто знай, я на этом закончу, — обойдя стол, он похлопал по плечу родного сына «своего отца».       — Хорошо, — коснувшись пальцами чужой руки и почувствовав, как тот отдалился, Щербаков направился к выходу. — Лёш... — позвав его почти у двери, — что он тогда сказал тебе? — он застыл на месте и, недолго думая, сказал с грустной улыбкой:       — Что у него уже два сына…— от этих слов в глазах у Кашокова кольнуло, а глаза предательски заблестели.       — Тогда мои двери для тебя всегда открыты, — Лёша по-доброму посмотрел на него, словно тот снова стал тем маленьким мальчишкой. И благодарно кивнул. Когда дверь почти закрылась, из уст Эмира вырвалось: — Брат…       Он думал, что это было сказано очень тихо, но Щербаков все услышал.       А маленький белый кораблик остался стоять на краю рабочего стола.       Когда Алексей оказывается на свежем воздухе, то предпочитает оставить голову от мыслей и морально готовиться. Его снова ждет кладбище, но перед этим заезд за парой цветов. Ирисы означали то, чего он так и не смог выразить: привязанность. Пусть и в их деле было не слишком принято показывать эмоции, парень успел стать полезным и доверенным лицом, вследствие чего составлял неплохую компанию. Мог четко обрабатывать ситуацию, принимая нужные решения.       Когда Сергей только умер, он приходил часто. Каждую неделю. Было время. Но не любил пересекаться с кем-то. Похороны раскрыли ему глаза на многих. Толпы людей: родственники, кто-то из бандитов и два “сына”. Лишь они плакали, стоя в обнимку весь процесс. Мать Кашокова даже не решила подойти к ним, сухо бросив горсть земли и отлучаясь в конец. После, ее даже не было видно.       По прошествии нескольких лет, Щербаков перестал наведываться так часто. Если до этого он бурно рассказывал о происходящем, то потом этот “экшен” закончился.       Сейчас он сидел на лавочке с облупившейся краской у большого и красивого памятника, рядом с которым уже возложил пару ирисов и сигареты, в честь той привычки, которую не разделял сам Леша.       — Знаешь. Я же клялся, что они за всё ответят … — усмехнулся. — Осталось всего двенадцать. И у меня, похоже, не так много времени, — взглянул на часы. — Ты не ответишь, но-о.. — смена темы повлекла за собой лёгкое смущение вперемешку с из ниоткуда взявшийся радостью, — я уже рассказывал тебе про Нурлана. Он как будто проявляет ко мне больше внимания, — он вынул из кармана джинс блестящую обёртку от карамельки и покрутил её в руках, по детски глупо улыбаясь, — конфетками кормит…       В ответ слышались лишь шорохи крыс и птицы, что по ночи летали и искали пищу. Алексей поднял голову вверх, наблюдая за ними. Казалось, у животных всегда все хорошо. Страдают только люди. В последнее время из-за чертового Руслана все планы были испорчены. Воспоминания давили, из-за чего хотелось запереться в комнате и никогда не выходить. Но не сейчас; погрустит он потом. От него зависит жизнь человека, который стал уже не так безразличен.       — Мне пора ехать, — улыбнулся. — Навестить давних знакомых. Думаю забрать оружие. Интересно, осталось ли что-то от нашего “штаба”. Хотелось бы иметь такое место, куда всегда есть шанс приехать и пересидеть, — перед глазами словно пронесли те события. Тогда было больше радости, когда они с Валерьянкой накрывали врагов и ехали в ресторан всей большой компанией праздновать. Леша был молод и, казалось, глуп. Однозначно стоило радоваться тому, что он жив и то время кончилось. Но невысказанность перед некоторыми давила много лет, хоть и приезжал парень лишь к одному человеку. — Обещаю скоро навестить тебя еще раз. Расскажу как там Белый и.. Нурлан, наверное, — мимолетная улыбка, а настроение словно улучшилось и он уже сидел на кладбище перед неубранной могилой. Сюда стоило приехать и тщательно убрать. Показать еще больше своего уважения.       Когда-то достаточно красивый штаб их “команды”, сейчас выглядел как типичный недострой. Краска давно облупилась, несколько стен было повалено, а внутри, сквозь выбитые окна, просвечивалась пустота. Словно жизнь здесь не кипела, бабки не крутились и настоящее наступило слишком быстро. Еще, как оказалось, здание выкупили бывшие коллеги и поставили забор вместе с охраной, которая слишком уж не обратила на него внимания. По началу был план договориться или пройти мимо, но при подъезде с задней стороны виднелась дыра. Так как ограждение было по-типичному серым, а про шанс ухватиться и к чертям не порезать руки, речи идти не могло, пришлось лезть. Больше это было похоже на отверстие от выпиливания болгаркой, так что вопросов было много. Как это могло случиться узнать не получиться, но зато лишний раз напрягаться не придется.       Территория внутри встретила короткой травой, которую косили словно вчера, ведь легкий запах присутствовал, а куча зелени валялась в одном углу. Теперь происходящее вокруг стало видно лучше. Пусть и некоторые окна были замурованы. Зато виднелась дверь, поставленная также недавно. Ошибкой стало то, что Щербаков заранее не пробил это место. Похоже, в чужие владения оно перешло не больше трех лет назад, что по существу могло принести проблем больше, чем когда либо. Скорее всего, от оружия тут не осталось и следа, которое так сильно нужно сейчас. Если здание принадлежит тем, кого Леха предполагает, весь пол выдолблен в поисках огнестрела.       Так как на первичный осмотр он пошел без кувалды, перемещение было значительно быстрее, но из-за своих размеров и входа сзади, придется обходить множество коридоров, которые совсем не обвалились, больше напоминая восстановленные, или, даже, перестановленные. Кто-то ждал его и был в курсе о “сюрпризе” в полу.       — Сука, — совсем тихо, хоть и его здесь никто точно не услышит. Пол в нужном месте действительно почти отсутствовал, больше напоминая взрыв. — Блять и кто тут мог быть..       — Я ждал тебя, — из-за спины послышался грубый голос, а наведенное на парня оружие было ожидаемым действием.       — Сука, — теперь ухмыльнулся и сказал во весь голос так, чтобы мужчина точно услышал и понял, что это про него.       — Повторяешься.       — Нахуя тебе мое оружие? — разворачиваться он не спешил, смотря в стену и обдумывая план.       — Ты думаешь я не знал, что рано или поздно ты вернешься? Этого ждут даже мертвые, как твой “папаша”, — оружие сильнее надавило на позвоночник.       — Какая разница кто меня ждет, — Алексей начинал злиться. — Черт, просто отдай мне то, за чем я пришел, — сквозь сжатые зубы.       — Скажи кого ты ищешь, — он чуть расслабился. — Я все еще обладаю множеством информации и могу помочь тебе, если ты поможешь мне.       — Для начала скажи с чем помочь тебе.       — Сейчас не время ставить свои условия, Леша, — имя парня из уст мужчины прозвучало слишком приторно. — Забыл кто из нас на мушке?       — Хорошо, — он с огромным нежеланием сдался. — Я ищу Белого и его людей.       — Молодец, что наконец взялся за него. Не один десяток лет он морозит нам всем мозги, — он тут же убрал оружие, направленное на чужую спину. — Следуй за мной, я думаю мы можем обсудить некоторые дела.       — Спасибо конечно, но наставляя оружие на друга, ты теряешь его доверие, Гурам, — он развернулся и последовал за Амаряном.       — Считай, это была часть перфоманса. Я не следил за тобой и не знал к какой касте ты решил примкнуть, — они уже вышли из здания и направлялись к чужому Rolls-Royce.       — После всего того, что мы прошли тогда, в моей голове и мысли не было быть на его стороне, — охраны уже почему-то не было. — Моя машина с другой стороны. Уж прости, но к тебе я не сяду.       — Знаешь, у меня даже есть желание подарить тебе новую тачку, чтобы ты не ездил на этом говне. Но сейчас меня больше интересует что же такого произошло, раз ты резко взялся за устранение Белого. Тебя затронули?       — Можно сказать, что да, я пострадал, — они стояли у авто и мирно беседовали. Оружие из чужих рук было убрано и Щербаков был весь во внимании.       — Где-то ты ему насолил.. Но вдаваться не буду. Что из огнестрела тебе предоставить?       Выдав небольшой список того, что ему понадобиться, они решили встретиться завтра в обед около ресторана. Так как время было за полночь, он ехал в квартиру, которую ему подарил Сергей.       Решив даже не заезжать в магазин, а попросту лечь спать, чтобы не ходить весь следующий день разбитым, Леша забывает поставить будильник. Он и так не собирался ехать в офис к Нурлану, но уж точно не рассчитывал проснуться в двенадцать дня от настойчивых звонков. Примерно на пятый парень открыл глаза, начиная смотреть на телефон, не предпринимая никаких действий. Когда звонок сбрасывается, и тут же начинается новый, он решает ответить, дабы спасти хотя бы немного нервных клеток Сабурова после своих выходок.       — Сука, Леша, ты почему не на работе? — в него сразу плюются желчью, крича в трубку. Он чувствует, что где-то сзади точно стоит Абрамов и смеется.       — Нурлан Алибекович, здравствуйте. Я приболел, пока что не могу сказать когда буду в строю, — Щербаков даже не собирался вставать с кровати ближайшие пару часов, хоть и дел сегодня было огромное множество. Но тепло одеяла не давало сдвинуться с места.       — Голос что-то не похож у тебя на больной, — эту фразу он сказал тише, хоть и был зол. Желание извиниться было большим, ведь именно он сейчас виноват в том, что Алексей не приехал на работу. Осознание собственных слов пришло поздно. Приступы гнева в которых раз портили его отношения с другими людьми.       — Температура тридцать девять, — специально шмыгнув носом, он сделал вид, что действительно болеет.       — Леш, прости за вчерашнее. И за все. Выздоравливай, — Нурлан сказал это с нежностью в голосе и сбросил. Стоило относиться к парню по-другому. Он видел еще вчера его щенячьи глаза, перед тем, как тот ушел. Несмотря на маску безразличия, парень достаточно серьезно относился к чужим словам.       — Пиздец блять, — в пустоту. Похоже пора вставать, но прежде, перенести встречу с Гурамом на вечер.