Двенадцать и один

      Ласковая и настойчивая кошка мягко терлась головой о протянутую руку мужчины. Она подставляла под ласку свои пушистые бока. «Сытость — залог хорошего настроения», — подумал Алексей, сидя на корточках возле импровизированного «шведского стола» для местных кошек. Шершавый язычок прошёлся по его большому пальцу, а ласковое мурлыканье ввело в транс. Трехцветная кошка успела поесть раньше других и теперь не отходила от Алексея, пользуясь случаем. Её золотистые глаза поблескивали в лучах света. Назойливая вибрация в заднем кармане джинс ненадолго отвлекла, но голос в голове чётко обозначил это как «раз...».        Под рукой что-то кольнуло. Не задумываясь, он подтянул животное ближе и заметил в длинной шерсти свежий репейник, который мог скататься в колтун. Времени было достаточно, поэтому освободить кошку от неприятного соседства было несложно. Телефон снова напомнил о себе и настойчиво требовал внимания. «Два...».        Сразу же после этого раздался новый звонок. Мужчина обреченно вздохнул, поднялся с колен и потянулся к гаджету. Но тут окно на третьем этаже офисного здания со щелчком открылось.       — Лёха, блядь! — гневный выкрик говорил, что Щербаков превысил свой лимит ожидания.       Дверь привычно открылась без предварительного стука. И в голове высокого мужчины, сидящего за столом, пронеслось: «Не с пинка — и на том спасибо». Он не имел привычки звонить своим подчиненным без необходимости. А если бы и имел, то, вероятно, на третий или даже на второй пропуск человека бы ждало заявление об уходе по собственному желанию. Однако Алексею это не грозило, даже если бы он опоздал в пятый раз. Терпение? Нет, это было его преимуществом, которое он, скажем так, получил авансом за красивые глаза.       Ещё когда проходило его собеседование на должность телохранителя Нурлана, он вызвал некое сомнение в своей компетенции. Трое его предшественников пришли с досье или хотя бы письменными доказательствами об прохождении курсов о боевой подготовке, и все имели какой-никакой титул в боевых искусствах, а также стаж на подобных должностях. А этот из письменных доказательств об службе имел только татуировку с армии. И характерную вмятину на носу. «Боец», иначе не скажешь. Ни о каком костюме и речи не шло, серое трико и белая футболка — вот эталон официального стиля! Светлые волосы спадали на лоб, с которого он периодически их сдувал, пока рассказывал о себе. И вроде бы всё кричало о том, что его надо гнать взашей, но Сабуров изумленно продолжал наблюдать за представлением, оставаясь нем как рыба. Но после того, как Алексей, уставший отвечать на вопросы дотошного Абрамова, задал вопрос, вынуждающий выпасть в осадок.        — А китаец вообще по-русски не бельмес? — голубые глаза озадаченно уставились на мужчину с аккуратной укладкой и в идеальном костюме-тройке.        — Я казах…        — А ну ладно, ты это, без обид, — хохотнул Щербаков в кулак и перевёл взгляд на насупившегося Ивана.        — Обращение на «ты» недопустимо с Вашей стороны, — строго осведомил он, закрыл свою тетрадь и отставил в сторону с рукой. Но должного впечатления так и не произвёл. Так как в следующее мгновение, упираясь и нависая над столом, мужчина почти в самое лицо выплюнул четкое предложение.        — Его тело теперь моё, а с собой я общаюсь только на «ты», — и то ли слова, то ли то, как они были сказаны, произвело впечатление на Сабурова, и для себя он уже дал ему испытательный срок на этой должности…       — Лёша, — призывая к совести вошедшего, Сабуров сложил руки на груди и ждал... Ну явно не раскаяния, просто чего-то ждал.        — Три, — многозначительно кивнул телохранитель и, закрыв дверь, прошел к столу, игнорируя наличие второго стула, разместился на краю.        — Чего три? — хмурое выражение лица не менялось, но глаза, как всегда, изучали сотрудника с ног до головы.        — Три раза ты мне позвонил.        — И сколько раз ты мне ответил?        — Я бы и дальше не отвечал, — соглашаясь сам с собой, он демонстративно зевнул, давая понять «важность» этого диалога для него.        — Я, блять, не сомневаюсь, — ругнулся бизнесмен и сдался, бесполезно было ждать от него другого. Тишина продолжалась еще несколько минут. Нурлан рассматривал как всегда простого на вид парня. Тот же, в свою очередь, задрал голову вверх, где на потолке была лепнина. Они находились не в Санкт-Петербурге, где многие помещения были украшены, а в столице России. Скорее всего, такие выделяющиеся вещи были личной прихотью мужчины.       — Так и зачем ты меня вызвал? — когда Алексей решил покончить с залипанием в одну точку, таки спросил. Ради чего-то же он сюда приехал, с другого конца города, и отстояв почти час в пробке на своей любимой тойоте спринтер.       — Возникли непредвиденные обстоятельства и мне нужна помощь с документами, — наконец слегка полегчало, а злость рассеивалась.        — Настолько непредвиденные, что без меня ты не справишься? Тебя тут даже защищать не от кого.       — Ну хочешь конфетку дам, если все сделаешь, — он хитро ухмыльнулся и сложил руки друг на друга, показывая свое превосходство.        — Ладно, показывай что там у тебя, — он выдохнул и, похоже, смирился с тем, что следующие несколько часов пройдут за лишней писаниной. Но, возможно, удастся узнать зачем Сабуров держит у себя столько бумаг.        — В общем, я думаю.. — договорить ему не дали.       — В общем и целом, — Щербаков даже не посмотрел на босса, но со стола слез и теперь занял один из многочисленных стульев за длинным столом.       — Что? — в который раз младшего смутило чужое поведение.       — Правильно говорить “в общем и целом”.       — В общем и целом я думаю, что много времени это не займет, — словно читая чужие мысли, Нурлан старался успокоить парня. — Там лишь пересмотреть и найти ошибку, — к этому времени на столе оказалась увесистая папка, вмещающая в себя различные записи.       — Какую ошибку мы ищем? — Алексей взял пачку документов и стал просматривать отчеты.       — Какое-то расхождение в цифрах, не досчитались пары машин.        — Ага, и как я это найду в отчете, где сказано про материал того, что ты возил?       — Сам взял эти бумаги, бери другие, — если так и продолжится, Сабуров справится сам быстрее. — Вот лежат, там скорее всего будет, — он указал на нужную мультифору, которая была забита бумагой.       Не собираясь сильно запариваться, ведь выполнял Щербаков сейчас, по сути, чужую работу, он вывалил около двадцати листов на стол, которые начали разлетаться в ближайших метрах, а некоторые и вовсе упали на пол. Как бы Нурлан не хотел не обращать внимания на чужое поведение, желание устроить взбучку перевешивало себя уже не первый месяц. Даже если Леша был действительно хорошим телохранителем, его будто не научили манерам. Хамоватый парень, которому словно все равно выживет его начальник или нет. Между прочим, последний часто переживал за “охранника”, несмотря на то, что выдал пистолет на случай какого-то происшествия.       Сейчас хотелось отобрать оружие и пристрелить его владельца. Алексей решил, что поднимать отчеты с пола задача не для него и продолжал лупить своими до сумасшедшего красивыми глазами в те, что остались на столе. Постоянно перебирая в руках листы, создавался шелест, раздражающий младшего. Его жизнь была размеренной и спокойной до прихода личного защитника, который любил попиздеть где не надо, часто срывая конференции с другими компаниями, и покормить птичек с кошечками у входа в офис.       — Я тебе еще раз напоминаю, что ты можешь получить конфетку, если в ближайшие тридцать минут найдешь мне нужную информацию! — Сабуров кричал громко и угрожающе, не забывая при этом активно жестикулировать руками, из-за чего парень поморщился и отвернулся.       В тишине они провели еще минут пять, не считая шелеста, который был слышен уже не так сильно. Судя по всему, слова все же на что-то повлияли и чужой мозг стал работать активнее. За более чем год работы ощущалась недосказанность. Да, порой странное и слишком активное поведение раздражали, но без этого всего атмосфера словно изменилась, а находились они не в богатом и убранном месте, а где-то в подвале с запахом сырости, кучей крыс в углу и трупами в соседнем помещении. Словно только что похоронили кого-то близкого, и жизнь перестала быть яркой и красочной. Возможно это было потому, что за документы своего телохранителя он посадил впервые. Но этот момент явно дал им двоим перезагрузиться, осознать какую-то мелочь, стать ближе. Похоже, стоит чаще сажать его за дела, не соответствующие должности. Странным еще показалось то, что Нурлана не послали, не отправили к бухгалтеру, а молча принялись за работу.       — Все! Вот твои расхождения, — он вскочил и приблизился к чужому креслу, начав тыкать в какое-то число, — в три блядские машины. Отдаю с радостью! — к бумажонке присоединилась еще некоторая часть, но те, что указывали на ошибку были сложены отдельно. На этом, решив, что его рабочий день завершен, Алексей двинул к двери.       — Леша! Леш! Тебя отпускал кто-то? — Сабуров был одновременно не доволен и удивлен. Ему так быстро нашли то, что он бы искал днями; но опять отвергли с ноткой хамства.       — Барбариски? Ты серьезно? — он все же развернулся, но не стал возвращаться на место, где сидел до этого, а ухватился за вазочку с конфетами. Ожидая, что там будет что-то вроде “Рафаэлок”, но никак не конфеты из детства. — Ебучие сосалки?       — Тебя что-то не устраивает в моем выборе конфет? — было это сказано так серьезно, и с ноткой обиды, что небольшое смущение окрасило щеки Щербакова в красный.       — Ну ладно, — он выдохнул. — Что еще ты хотел?        — Как ты так быстро нашел ошибку?        — Завидуешь, что не можешь также? — Алексей усмехнулся, но все же ответил, отводя взгляд. — Посчитал сколько грузовиков всего, там написано на разных листах, и сравнил с тем, сколько должно быть. Там была разница, — он выдал это так быстро, словно его пристыдили.       — Ясно, — Сабуров развернулся и убрал бумаги на свое место, в шкаф. — Спасибо, ты молодец, — в глазах было действительно видно, что начальник более чем доволен и благодарен за нормальный ответ. — И кстати, какие конфеты за место этих предложишь?       — Эти устраивают. Я пошел, до свидания, — и прихватил еще горсть, почти опустошая вазочку.       — Как ребенок, — Нурлан улыбнулся и сам подхватил оставшиеся “Барбариски”. Стоило поставить напоминание и купить еще.       — И как долго мне там придется тебя прождать? — поправляя лацкан на пиджаке, Щербаков смотрел в зеркало, но в отражении его взгляд был устремлен за спину. По-обыденности одетый с иголочки Сабуров словно чувствовал на себе усталый взгляд, но пытался не обращать на него внимания.       — Ну если ты думал отсидеться всё это время в машине, то спешу огорчить, у тебя это не получится, — всё же установив непрямой, но зрительный контакт, казах сделал несколько шагов в сторону телохранителя. Его тело сразу же напряглось, а взгляд стал суровее, будто бы готовясь к чему-то. — Это свадьба, ничего страшного не произойдёт. — руки Нурлана легли на широкие плечи и успокаивающим жестом плавно ползли до предплечья.       — Тогда нахера там я?! — голос звучал приглушенно, словно все слова были сказаны через плотно сжатые зубы. — Я телохранитель, а не сиделка.       — А какая свадьба без драки? — карие глаза блестели от немого восхищения, черный классический костюм и белая рубашка идеально сидели по фигуре Щербакова. А глаза, которые зачастую красиво отдавали серым, сейчас были под стать синему безоблачному небу. — Тебе бы запонки, — сказал Сабуров, перехватив руку возле запястья. — Я всё же подумаю над введением тебе служебной формы.       — Хуяпонки, — мужчина огрызнулся и вырвался из цепких рук начальника и наобум, уже в стороне от зеркала, зачесал волосы назад. — Я тебе не Джеймс Бонд, чтоб в костюме ходить. Мы, по-моему, это уже обговорили, — максимально недовольно бросив это сравнение, он пошёл к кожаному дивану в личном кабинете бизнесмена.       — Я всегда могу пересмотреть наш договор… — в тон ему возмутился Нурлан, стараясь сохранить хорошее настроение перед важным мероприятием. — Если я посчитал нужным твоё присутствие со мной на свадьбе в качестве сопровождающего, то значит ты там будешь, — строго и в нелюбимой для Алексея манере «начальник-подчиненный» скомандовал бизнесмен. Если он хотел ехать весь путь до выездной регистрации спокойно, то лучше будет, если его «овчарка» будет сидеть обиженным и молчаливым.       — Хорошо, — это согласие не несло за собой ничего «хорошего», а следующие слова это только подтвердили: — Нурлан Алибекович… — несмотря на внешнее спокойствие высокого мужчины у зеркала, где-то внутри после такого официального обращения заскребли кошки. Возможно, даже те, которые были прикормлены Щербаковым у офиса.       Когда служебная машина с водителем стояла у офиса, напряжение между молодыми людьми никуда не делось. Телохранитель стал вести себя иначе, словно… словно он выполнял свою работу, как и полагалось. Держался холодно, на расстоянии, придерживал дверь и с серьёзным видом оглядывался по сторонам. У машины открыл заднюю дверь перед Сабуровым, и закрыл её. А после, засомневался с выбором места для себя, и в итоге занял переднее пассажирское кресло.       Когда Катя говорила Нурлану «привести с собой спутницу или близкого человека на свадьбу», то явно не имела в виду сотрудника. Но он-то рассчитывал, что это может помочь им с Алексеем узнать себя вне работы. И в конечном итоге сам всё испортил. Лёша принципиальный, бывает даже слишком. И такое его поведение намекает на серьезную обиду парня. Но за более чем полтора года его работы на Нурлана он знал, что это пройдет либо через час, либо в течение трех суток. Всё, что оставалось, это, как всегда, надеяться на лучшее.       За их долгую дружбу с Екатериной знакомство с женихом произошло за месяц до свадьбы. Дмитрий имел греческие корни и отменное чувство юмора. Общий язык парни нашли почти сразу, и, что главное, ни одного возвращения на их с Катей дружбу у него не нашлось. Для себя Позова Сабуров отметил как психолога. Но больше двух встреч у них не состоялось.       Когда чёрный тонированный «Мерседес» остановился у назначенного места, Алексей быстро вышел и открыл заднюю дверь. Опередив личного водителя Сабурова. В глаза не смотрел и выглядел максимально сдержанно. Как и подобает его статусу, но никак не вяжется с ним лично. — Лёш, — рука казаха лишь слегка коснулась чужой, но и этого хватило для того, чтобы дистанция между ними увеличилась.       — Да, Нурлан Алибекович? — ровная осанка ему шла, как светлые волосы, так и всё, что было в нём. По крайней мере, так считал Сабуров. Спросили бы его, испытывает ли он влечение к Лёше, он бы ответил однозначное «да», но сам ещё для себя не определил, является ли оно серьёзным или просто мимолетным. И сейчас любой из этих вариантов казался ему немного пугающим. Поэтому он и особо не копался в этих дебрях.       — Лёш, перестань, пожалуйста, — на ходу пытаясь хоть как-то сгладить образовавшиеся углы, он выравнивал их шаг в шаг, чтобы стереть грань «сопровождающего».       — Что именно, Нурла… — его прервали.       — Нурлан! — девушка в белом платье приветствовала гостей и, завидев друга на горизонте, не удержалась, громко и радостно закричала. А обеспокоенный вид у мужчины словно смыло. Но шаг он не прибавил, чтобы не разделиться с парнем в толпе.       Подойдя ближе, он не мог не восхититься красотой образа невесты, точёная фигура, подчёркнутая идеально сшитым платьем; волосы, собранные в свободном пучке. На мгновение вспомнился их с Катей выпускной, на котором они вместе танцевали. Сдержанно поздравить молодожёнов не получилось, девушка крепко стиснула его в объятиях, утыкаясь в грудь. Не боясь помять подол или причёску. Дима же в объятия не падал, но довольно улыбнулся и пожал руку, приняв конверт.       Поймав на себе заинтересованный взгляд будущих супругов, Щербаков переменился в лице.       — Поздравляю Вас с торжеством. Меня зовут Алексей, и я рад присутствовать на Вашей свадьбе, — во избежание неловкости с обеих сторон он представился и поздравил пару.       — И мы с женой рады Вас видеть, — Дмитрий крепко сжал руку при рукопожатии и направил их к шатру.       Найдя своё место за одним из столиков, Нурлан отдёрнул старшего от того, что он хотел остаться показательно стоять за его спиной. И уместив его с собой по правую руку. На ещё один призыв к диалогу его проигнорировали.       Свадьба шла полным ходом, когда алкоголь уже ударил в голову Нурлана. И когда уже более-менее отошедший Лёша, не участвовавший во всём движе, высматривал высокое поджарое тело среди всех остальных на танцполе. Он не испытывал дискомфорта, здесь не было элиты и излишнего пафоса. Все просто веселились.       К напиткам он не притронулся, он не пьёт спиртное. Предпочитая сохранять трезвость, да и вкус у всего, что он когда-то в молодости пил, был отвратительный. А после того, как он узнал о том, что водителя Сабуров отпустил и ехать им придётся на такси, он сразу прикинул, через сколько стаканов придётся выносить своего работодателя с праздника.       И цифра была однозначна, на четвёртый бокал чего-то крепкого, после танцев казаха порядком развезло. И честно попрощавшись с виновниками торжества, двое мужчин направились к выходу. Ноги одного из них то и дело путались между собой и спотыкались на ровном месте. На улице уже светало.       — Нурик, стой ты, блин, — такое обращение к начальству вырвалось случайно, в момент, когда тот решил завалиться набок. Поэтому, обняв пьяное тело и практически уложив на себя все его конечности, Щербаков потянулся к телефону, чтобы отследить заказанное им ранее такси. Бубнеж и шипение на ухо его даже забавляло. Сейчас не такой напыщенный Сабуров ему нравился куда больше. Лёша в целом не любил пьяных людей, имея дурной опыт при общении с ними. Но тех, кто пил, не осуждал, то, что не нравится ему, не должно же не нравиться всем? Вот и он был в этом убеждён.       — Лёш, Лёш, Лёш, — шикая, позвал Сабуров. Висеть ему на нём оказалось вполне удобно.       — Я, я, я, — придерживая, ответил в целом бодрый телохранитель. — Сейчас, подожди, домой поедем, — словно ребёнку объяснял он, в моменте обратив внимание, что пиджака на мужчине не было. — Блять, пиджак забыли, стой тут, я сейчас, — насколько это можно аккуратно, он отцепил от себя чужие руки и приставил к забору облокотив на него. Щербаков не был уверен, что тот по его возвращению также останется стоять у него, но то, что он не уйдёт, а останется лежать под ним, Лёху в полной мере устраивало.       И так почти и было, когда Щербаков вернулся с пиджаком, Нурлан удобно разместился у забора. Что-то кокетливо и смеясь обсуждал с каменной изгородью, на которой висела мемориальная доска.       — А ты креп… крепкий, — похлопав себя по колену, продолжил казах. — Твоей маме зять не нужен? — подавляя икоту и смешки, он в упор не замечал стоящего перед ним человека.       — Его маме уже с прошлого века никто не требуется, — бросив взгляд на табличку с датами, сказал старший и без предупреждения стал поднимать пьяницу. Тот по воле бога сопротивления не оказывал. А когда их такси прибыло с задержкой, оба парня сели на заднее сиденье. И если Нурлана сон сбил моментально, то такой роскоши себе Алексей не позволял. Назвав адрес, они тронулись.       Наблюдать за таким начальством было весело. Сдержанный и вечно озабоченный своим имиджем, он казался сухим и неинтересным. Порой позволявший какие-то штуки между ними наедине. Теперь ещё и вынуждающий выполнять его работу бухгалтеров из прихоти. Пьяным Лёша его уже видел. И каждый раз удивлялся, как искажает образ градус. Снимая слой за слоем всю важность. Прям напивался он редко, а если и так, то это он делал в уединении или компании Щербакова. Который просто что-то рассказывал. В обществе он только выпивал, сохраняя при этом своё лицо. А тут свадьба в близком кругу людей, и скрываться как бы не от кого. Плюс Щербаков был рядом.       Алкоголь влиял на него интересно. Первые часа четыре он был практически трезв, два других пошли в разгон, и ноги неслись в пляс, а на последнем он стал забывать слова. Он не из тех, кто по пьяне буянил и лез в драку. В его стиле было быть упитым почти в стельку и при этом из грозного руководителя переобуться в большого ребёнка. Несущего бред и забавно икающего, лицо и шея краснели, а затуманенные глаза блестели ещё больше, хотя их было трудно разглядеть. Но Алексей на свою внимательность не жаловался.       После свадьбы Нурлан провёл выходные в тишине. Ему было слишком больно разговаривать. Какова вероятность проснуться с похмельем и простудой одновременно? Возможно, один шанс на миллион. И, кажется, впервые в жизни мужчина не был рад выиграть в такой лотерее. Он редко болел, но уж если это случалось, то болезнь всегда была сильной. Дома не оказалось ни таблеток, ни порошков, и Сабурову пришлось спасаться леденцами.       Которые теперь прочно ассоциировались с Щербаковым. Несуразным, громким и наглым. Нельзя сказать, что они смогли сдружиться, просто нашли общий язык. И сошлись на одном, так сказать. Это дало им чуть больше воли по отношению друг к другу. То, чего другому бы ни один из них не позволил. Наглел не только Лёша, но и сам Нурлан. То тут, то там посмеиваясь над сотрудником и позволяя себе лишнего в телесном контакте. Он просто не мог себе в этом отказать или не хотел... В голову пришло абсурдное воспоминание про первую рабочую неделю Алексея. Как тот прошёл проверку от Абрамова ценой вмятины на служебном BMW. Всё происходило сумбурно и глупо: когда они вышли из офиса, то какого-то лешего на частной территории здания был «посторонний» в балахоне, скрывающий лицо за медицинской маской, который бросился в рукопашку при наличии ножа на возмущающегося на отсутствие табельного оружия Щербакова. Услышав команду «сидеть», Сабуров закрыл глаза рукой, испытывая настоящий испанский стыд и не желая видеть происходящее, и открыл их лишь после не под стать ситуации негодующего «сударь, вам чего?». Щербаков, скрутив руку нападавшему, бросил взгляд в сторону начальства. И, увидев наполовину торчащего из-за капота Нурлана, отпустил чужую руку. И выдал что-то похожее на «ща, ща, ща, погодь», выставил руку между собой и покушителем, обескураживая обоих, когда следом метнулся к Сабурову и возмущённо буркнул. — Хули ты такой длинный! — и без предупреждения пнул носком кроссовка по ноге младшего, так что тот свалился на асфальт и выругался. И уже потом, вернувшись к удивлённому противнику, договорил: — Будь моя воля, укоротил бы, ну честное слово...  Не став ждать, пока фанатик фильмов про ограбление будет готов снова нанести удар, Алексей одним чётким ударом в кисть выбил оружие. Нож упал на дорогу и звякнул, а его обладатель сконфуженно застыл, но удивлять на этом Щербаков не прекратил. Вместо того чтобы уже трижды скрутить идиота, он словно игрался с ним. И, пнув нож ногой ближе к нему, предложил: — Ты поднимай, поднимай, — совершенно спокойным голосом, будто перед ним уронили ключи или карту, сказал он, выходя из стойки, становясь «безопасным» для парня напротив. Но когда тот решил довериться и спустился на колени, чтобы подобрать оружие, его крепко схватили за капюшон и с дуру приложили головой об бампер. Жалеть машину было некогда из-за все еще присутствующего вора, которого решили сплавить далеко за город, в село и слишком по-доброму объяснили сколько костей будет сломано по возвращении. Тачка, которая подверглась “издевательству” была отдана Абрамову с явным недовольством последнего. Тот яро настаивал на увольнении Щербакова, ведь починка такого автомобиля обойдется в круглую сумму, которую простому парнишке взять неоткуда, а в последствии нагребать себе еще больше проблем желания нет. Так что услышав совсем не лестные речи на счет защиты Нурлана, Алексей по-быстрому свалил, не желая отвечать на звонки, и мысленно извиняясь перед котятами, что сегодня остались без еды. В голове прокручивались всевозможные нецензурные слова в сторону Сабурова. Хотелось устроить перед ним почти что скандал из-за отсутствия табельного, но этого уже не видать. На телефоне появилось единственное сообщение за все время отсутствия, гласящее: Жду тебя завтра, не опаздывай ;) Сабуров Н.А 15:26       Во время болезни хотелось человека рядом. Чтобы давал таблетки по расписанию, готовил бульон и все время лежал рядом, поддерживая. Почему-то такие желания появились лишь сейчас, когда Нурлану уже за тридцать. Возможно сказывалось то, что от мамы он никогда не чувствовал такой заботы. Она ухаживала как могла, ведь на двух работах сильно не расслабишься, а отец, который слишком поверил себя, вкладывался в бизнес. Вот и сейчас, со всеми деньгами, мужчина почувствовал что нуждается во всем том, что не доставало. На секунду в голове промелькнула мысль купить чувства за деньги, но она так и не была достаточно обдумана, ускользая и давая место другой. Теперь он вспомнил про Лешу. Тот скорее всего не ответит. Ему явно хватило пьяного начальника, которого он еле донес до такси. Всех подробностей Сабуров сейчас не вспомнит, правда вот недовольное лицо останется в памяти надолго.       После выздоровления наконец можно было выпить. Вопросов к нему, как к главе компании не было, так что позволить себе накидаться он мог. Любимый бар в Москве находился почти на окраине, куда по пробкам пришлось ехать почти час. Скорее всего ошибкой станет то, что Нурлан поехал сам, без водителя. Вариант вызвать Леху все еще не рассматривался. Да и он не станет пить, если вспоминать свадьбу и его полную трезвость. Может дело было в наличии Босса, который сидел в полуметре и постоянно наблюдал за чужим поведением. Но именно на этом мероприятии Щербаков повел себя почти что правильно, хоть и с ноткой обиды. Главное, кроме них двоих никто не понял.       Когда посиделки за баром продолжались не менее двух часов, мужчине стало интересно что же все дни отсутствия делал его телохранитель. И уж точно не сидел дома, учитывая его шило в жопе. Благо что вроде живой, как сообщил Абрамов. Да, ему пришлось звонить человеку, которого он, казалось, ненавидит. Но такова уж работа, если Ваня не хочет вылететь. Если честно, парнишку бесило активное внимание начальника к Щербакову. Он был глупым и без манер. Вечно шутил, ржал на весь кабинет и светил сломанным носом. Еще больше бесило что Нурлан смеялся. Не так, как обычно, а в голосину. Поэтому по приходе личного охранника Сабурова, Иван спешил уйти в другой конец офиса, дабы не слышать их двоих. О своих эмоциях Абрамов никому не говорил. Но скорее всего это была зависть. Даже слепой мог понять, что его начальник влюбляется в долбоеба. Звучит ужасно.       Еще одна непрочитанная SMS-ка улетела Алексею. Алкоголь побуждает некоторых людей на странные действия. Особого смысла в том, чтобы писать парню не было. Ответа не будет никогда. Да и про что говорить, если он и не читает совсем. Может, спит. Сколько на часах было времени Нурлан не посмотрел, а перед глазами все расплылось, как только он последовал в уборную. Стоило чутка протрезветь, иначе в таком состоянии он действительно никуда не уедет. Но еще было рано для мягкой подушки и одеяла дома. Потанцевать и возможно обменяться контактами с левой девушкой; тогда станет легче, а галочка в блокнотике появиться на месте черного окошка. Сабуров старался не сразу трахаться с теми, кого находил в клубе или баре. Значит, пропил не все мозги и желал защищать свою квартиру. Если, когда деньги только свалились на голову, он перестал обращать внимание на партнеров, то сейчас мысли были другие. Последние несколько месяцев часто приходили сны с Лешей. Где последний слишком хорошо смотрелся в этой огромной квартире с черными стенами. Варил кофе по утрам и готовил завтрак, всегда разный и такой вкусный. В общем.. В общем и целом, мечта. Тогда мужчина и перестал пускать к себе кого-то кроме себя. Ждал когда лед внутри Щербакова оттает, а шанс пригласить появиться и сбудется.       В этот раз потанцевать получилось недолго. Выпитый алкоголь чувствовался не так сильно, и пальцы наконец попадали по клавишам. Его водитель прибудет через двадцать минут, чего хватило бы еще на пару бокальчиков и небольшой флирт, но Леша так и не прочитал. В сети был “недавно”. Даже тут он смог насолить и вывести из себя Нурлана. Телефон был готов полететь в стену, но вместо этого, расплатившись за счёт, он пошел еще раз отлить. И медленно протискиваясь между пьяных людей, взгляд зацепился за подозрительного человека. Пока все рвались танцевать, он сидел совсем один в углу за столиком со стаканом пива. К нему бы не было вопросов, но в ухе был наушник, глаза скрыты очками, а одежда сливалась с темным помещением.        Начиная параноить, Сабуров отворачивается и ускоряет шаг. Нахождение в этом помещении становится невозможным. Так что уже через минуту оказываясь на улице, под едва работающей вывеской, Нур поджигает сигарету. Она быстро тлеет, пока мужчина смотрит в небо, на звезды. Сейчас их было особенно видно. Облака словно специально разошлись, открывая хороший вид. Сейчас хотелось оказаться в горах, желательно не одному, и смотреть с самого обрыва вверх. Изучать созвездия сидя на пледе в обнимку с любимым человеком.       Но мечты разрушились когда из здания послышались подозрительные звуки. С места, где стоял Нурлан полной картины видно не было, но бугай на входе очень сильно желал отпиздить и выгнать того самого подозрительного типа. Его лицо практически полностью оказалось под светом, что позволяло рассмотреть черты: черные зализанные волосы, карие глаза и острый подбородок. Весь прикид напоминал из себя человека, вылезшего из девяностых, но самому парню было не больше двадцати пяти, что рассеяло все мысли.        Наконец подъехала машина и бизнесмен сел назад. Повернув голову, он в заднее стекло увидел удирающего “бандита”. Тот прямо влетел в минивэн, который незамедлительно двинулся без включенных фар. Вот почему Сабуров его не увидел. Даже не в кустах, просто на обочине стояла эта машина с явно открытыми дверьми. Интересно, что с ним хотели сделать? Последние полтора года мужчина никому не солил. Уверенность, что это за ним — стопроцентная. И это подтвердилось на очередном повороте. Ребята совсем не желали отставать, хоть и видно их было плохо. Черная машина, тонированные стекла, езда с выключенными фарами. Страх нагонял, а алкоголь словно весь выветрился.       Просто так они его домой не пустят. Да и судя по тому, как уверенно едут, знают где он живет. Неужели будет драка? Или в него выстрелят? Кто, вообще, в такие годы занимается “бандитизмом”?        Вопросы напрягали, а особенно то, что ответов на них совсем нет. По пустым дорогам оставалось ехать не так долго, а Нурлан, успокоившись под музыку в салоне, решил звонить Щербакову, который взял трубку только с третьего раза.       — Леша, срочно! За мной едут, преследуют, я не знаю, — он говорил быстро, из-за чего пару раз сбился.       — Кто? Номера скажи, — голос был хриплым и не совсем довольным. Алексей только уснул, в попытке побороть бессонницу, которая зачастила в последний месяц.       — Тут по ночи нихера не видно, — он прищурился, но почти ничего не смог увидеть.       — Марку тогда.       — Блять, я таких не знаю. На тойоту похоже.       — Плохо, высматривай номера.        — Ща-ща, мы на светофоре, — он вновь смотрел назад, и сквозь дождь, который смывал грязь с машины, появился шанс что-то увидеть. — Ебучий дождь. Регион точно семьдесят седьмой, номера наши.       — Мг, — на фоне что-то шумело. Похоже, Щербаков варил какао, и чуть отвлекся на него, а потом по громкой связи услышал:       — Эм шесть, три или пять, — они поехали дальше, въезжая во дворы. — Восемь или шесть, е а.       — … — ответа не послышалось, лишь клацанье по клавиатуре и кружка, громко звенящая о материал стола. — Нашел! — вызов был завершен. — Нур! Нур? Блять.