Брайт, Гласс и очень много хуйни

Темно. Нет пространства, нет времени, нет тела. Есть только знакомый голос. "Лера, будь осторожнее, ты не бессмертная. Я волнуюсь. Пожалуйста, помни, если ты умрёшь из-за подобной хрени, я тебя после смерти ещё раз убью". "Доу, нет, не надо, пожалуйста, я просто хотела..." — Как спалось, сволочь ты такая? Лера открыла глаза и поднялась с холодного кафеля. Ее взору предстала палата, в которой помимо нее находилось всего два человека: Леха и та женщина, рыдавшая из-за смерти той странной девочки. — Просто чудесно, — помотала ученая головой, стряхивая с себя остатки сна. — Правда что ли? Тогда теперь объясни мне, какого хуя ты опять лезешь в какую-то ебанину, а?! — вспылил парень, который непременно вскочил бы, будь у него такая возможность. — Мне не нужен повод, чтобы творить херню. Я и есть херня, — фыркнула Лера. — Ты умерла! — Ну сдохла и сдохла, что бубнить то. Девушка показала язык, спокойно улыбаясь: ей было немного легче после того, как она снова услышала Доу. — Лера, еб твою мать! Дверь за спиной Леры открылась, и она обернулась, увидев, как в палату заходят двое: Джеральд с кровоточащим плечом и молодой безэмоциональный парень по имени Ибрагим, практически тащащий доктора на себе. — Нет, я правда в норме. Честно, я и не такое... — миролюбиво оправдывался мужчина, однако, заметив девушку, тут же встрепенулся. — Лера! Ты живая? Я слышал, ты умерла! — А... Да, я... — растеряв всю свою уверенность, попыталась ответить, но ее перебили. — Держись от нее в пяти метрах, Джер, — сухо попросил Ибрагим. — Да ладно, это же просто Лера. Что может... — Десять. Вообще-то десять. Доктор с отчаянием смотрел на девушку, отступившую к стене, когда он проходил мимо. — Нет, слушай, я не думаю... — Где тут аптечка? Не приближайся, просто покажи, — доктора вновь перебили, но на этот раз это был Ибрагим. — Вон там, на второй полке сверху. Или в ящиках, — неопределенно махнула рукой девушка. — Благодарю. — Лера, прости, но... — Итак, блять, продолжим, — не позволил Джеральду договорить Леха. — Какого хера ты вообще там делала?! "Лера, ты в порядке?" Инквизиторша вздрогнула от голоса, прозвучавшего в голове. Мысленно поставив себе диагноз, она вздохнула. — Ну мать-то не трогай... "Лера, какого черта ты творишь?!" Девушка замолчала, пытаясь понять, что происходит. Она подняла взгляд на Леху, однако тот смотрел не на нее, а на что-то за ее плечом, и агент обернулась, чувствуя нарастающую панику. Доу стояла в дверном проёме, обеспокоенно глядя на потрепанную подопечную. — Ты вообще спишь? И почему ты не зашла ко мне после того задания? Нет, неважно, Лера, как ты себя чувствуешь? Женщина сделала несколько шагов вперёд, и ученая отшатнулась, не понимая, был ли это посмертный сон или призрак. — Я слышала, тебя проткнуло несколькими балками насквозь. Болит что-то? Все зажило? — Какого хуя, — тихо прошептала Лера сама себе. Увидев, как девушка вжимается в стену, женщина замерла и все же сделала шаг назад. — Что произошло? Лера, ты должна рассказать, я волнуюсь. — Доу, вы мертвы, — спокойно заметил Леха, пребывая в лёгком ахуе. — Нет, я не... Погоди, что вообще произошло? — Я видела твой труп, — тихо сообщила Лера, сползая на пол. — Тебя... Тебя на две части разорвало. Я видела печень на том ковре. Ты не можешь быть жива... — Доктор Доу? — уточнил Джеральд, чье плечо перематывал Ибрагим. — Вы, кажется, умерли на прошлой неделе? — Нет, я определенно жива! Лера молча пыталась понять, кто перед ней. Это точно Доу? Она вроде похожа, но... Доу была такой? Лера перебирала в голове воспоминания об Амелии, однако стоило ей хоть за что-то уцепиться, все тут же исчезало, оставляя на своем месте зияющую дыру. Это... Это нормально? — Лера, ты же знаешь доктора Лива? Все его пациенты проходят через что-то подобное, — успокаивающе улыбнулся Джеральд. Да, конечно. Лив. Это все... Нет. Стоп. Это же... Бред. Все хорошо. Но почему... Мир перед глазами Леры поплыл от ужасного диссонанса. Она пыталась понять, нормально ли это, но едва девушка выходила на цепочку мыслей, все тут же обрывалось пониманием того, что все это в порядке вещей. И снова, и снова, и снова. Ей становилось тревожно, и все утихало в тот же миг. Почему? Внезапно все затихло, и в голове устаканилась мысль: это нормально. Ничего страшного. Но тогда почему она всего секунду назад металась в панике? — Слушайте, я тут вспомнил. Мне нужна была помощь Леры с одним документом, — голос Джеральда прозвучал в замершей тишине мыслей. — Лера, ты не против разобраться с этим сейчас? Ибрагим взглянул на своего друга, и пусть его лицо ничего не выражало, на нем явно читалось "не надо". Однако доктор лишь улыбнулся ему, вновь обращаясь к девушке. — Так что думаешь? — Да... Да, хорошо. Сейчас, — медленно поднимаясь с пола, согласилась агент, и Джеральд кивнул Ибрагиму. Тот со вздохом затянул бинт на плече доктора, после чего тот поднялся с кресла, в которое его минутой ранее усадили. Лера перемахнула через кровать и метнулась к двери, которую спешно захлопнула за собой. Воздух, казалось, стал легче, и теперь свободно проходил через ее лёгкие, позволяя снабдить мозг кислородом. Это неправильно. С этим надо было разобраться. — Слушай, я знаю, ты недавно умерла, а теперь твоя знакомая воскресла, но ты уверена, что не помрёшь снова? Джеральд плотно закрыл за собой дверь и теперь с тревогой смотрел на Леру. — Я... В порядке. Полном. — Нет, Лер, ты выглядишь как труп. — Я бледная? — Ты шатаешься, почти не моргаешь, и да, ты бледная, как кусок мела. — Ничего необычного, у меня так... — Нет! Это не необычно! То есть, как раз таки необычно! Это ужасно, Лера! Ты в ужасе, и даже не скрывай! Джеральд хмурился, и девушка смогла лишь притворно усмехнуться, делая шаг в сторону. — Расстояние, Джеральд. — Какая уже разница, давай просто сядем и спокойно поговорим... — Я не хочу, чтобы с тобой... Лера глубоко вздохнула. — Нет. Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось, доктор Джеральд. Доктор замер, нахмурившись. — Нет, подожди, что ты имеешь в виду? — Я не хочу вас знать, доктор. Вернее, не могу. Понимая, что она больше не может что-либо объяснять, девушка развернулась и сорвалась с места. Джеральд не издавал ни звука, и потому она лишь рассекала по коридорам в тишине, желая, чтобы ее снова наполнило хоть что-то. Она хотела бы снова услышать голос доктора, но понимала, что это невозможно для них обоих. *** — Слушай, блять, сюда. Мне нужен Клеф. Брайт вздрогнул, когда дверь в его кабинет снова была выбита с ноги. — Да как вы заебали! Я только недавно сменил эту ебучую дверь! — Директор вскочил с места, желая лишь въебать вошедшей, однако увидев ее мрачное лицо он тут же передумал. — Что-то случилось? — Доктор Лив, блять, случился. — Что не так с доктором Ливом? — Не знаю. Но я чувствую, что что-то не так. — Не ты одна чувствуешь, но я не собираюсь заменять отличного психолога просто потому, что при его упоминании у кого-то вибратор в жопе зудит. — Да блять, я уже думаю, что у меня шизофрения и паранойя, хватит, я должна знать! — Да что с этим не так?! В этом нет ничего особенного, какого черты вы паникуете?! — Я не знаю! Именно поэтому мне нужен Клеф! Этот урод — единственный, на кого не действует подобная ебанина! Джек глубоко вдохнул. — Хорошо. Лера, кричавшая секунду назад, мгновенно потеряла свой боевой настрой. — То есть, — неуверенно уточнила она, — мне даже не придется выполнять один из твоих блядских квестов ради информации? — Считай, я просто помогаю тебе за спасение Гласса. — Но... Ладно, неважно. Просто позвони ему и скажи, что это срочно. — Если б ты знала... — Звони, пока я не показала Глассу твои фото с корпоратива! Доктор скривился, однако тут же вытащил телефон, набирая нужный номер. После этого он протянул устройство девушке, и та его мгновенно перехватила, слушая гудки. — Директор, — раздался звук укулеле, — слушает. — Это касается фонда, — сразу же выходя на нужный тон, произнесла Лера. — Доктор Лив. — Я уже говорил Брайту, что это — аномальный ушлепок, — вздохнул Клеф, который явно уже слышал подобное и не раз. — То есть воскрешение его пациентов — это ненормально? — В крайней степени нет. Лера почувствовала, как мысли забиваются хором голосов, твердящих, что Клеф врёт, и все же она, игнорируя их, спросила. — Что мне делать? — Можешь убить его, не знаю. Кстати, с кем имею честь... Лера сбросила вызов и всучила телефон Брайту, тут же разворачиваясь. — Не будешь меня останавливать? — бросила она через плечо, уже будучи у двери. — Гласс тоже параноит. Так что... Хуй с тобой, считай, что я тебя здесь сейчас не видел. Раздался громкий хлопок. *** Лера не стала действовать так же, как и все те бесконечные герои фильмов, и, едва дверь в кабинет психолога открылась, она закинула внутрь гранату, после чего тут же закрыла дверь. — Я очень извиняюсь, а что вы делаете? За стеной раздался взрыв. — Убиваю доктора Лива. — Нет, конечно, очень приятно познакомиться, меня зовут Кастиэль Лив, но так откровенно со мной ещё никто разговор не начинал. Девушка обернулась, и перед ней предстал долговязый молодой человек, поправлявший очки. — Ну, значит, перед смертью у тебя появится вполне себе занимательный опыт, — поднимая огнемет, нахмурилась ученая. — Могу я вас пригласить на чашку кофе? — Только когда мы вновь увидимся в аду. — Вы не первая, кто пытается меня убить, так что не будьте так уверенны, что вам это удастся. Лера решительно нажала на курок и тут же почувствовала обжигающий жар выпущенного огня. Однако, почувствовав, что датчики дыма не сработали, она прекратила залп и вновь взглянула на доктора перед ней. Тот все так же стоял напротив, грустно улыбаясь, и даже не подавая хоть каких-то признаков горения. Впрочем, ничего особенного она и не ожидала: ещё одна стремная аномалия. — Лера, вы жестоки, — констатировал доктор, прикрыв улыбку ладонью. — Впрочем, мое сердце вам не разбить: не знаю уж, так устроены вы, или таков вот я. — Ты — аномальный уебок, — прошипела девушка, пытаясь вспомнить несуществующий план отхода. — У тебя нет сердца. — Вы злитесь из-за Амелии, верно? — вздохнул Лив. — Но разве я не поработал на славу? Теперь она отлично справляется с алкоголизмом и... — Да ненормально это, блять, нет, не пизди! — сорвалась инквизиторша. — Хуйня твой гипноз или что-то там, смирись и сдохни наконец! — Но я ведь столько сил потратил, — разочарованно попытался оправдаться доктор. — Да в рот я ебала тебя и твою аномальную поебень! Почему ты ещё не сдох?! — Лера, — миролюбиво разведя руки, воззвал Лив к несуществующему голосу разума. — Как насчёт такого: вы успокоитесь, положите огнемет, пока никто не пострадал... Лера вздрогнула. —...и выпьете со мной чашку чая, за которой я вам все обязательно объясню. Я вижу, что вы устали и взволнованы, однако именно поэтому вам не стоит тратить силы на уничтожение... — доктор посмотрел на свою дверь и поправился, — на попытку сжечь меня или зарезать. Лера схватилась за рукоятку ножа, носить который с собой стало ее привычкой, и исподлобья глянула на доктора. Пистолет действительно вряд ли поможет — пуль не осталось, да и топлива осталось секунд на пять, не больше. — Ты из меня тоже собрался послушного зомби склепать? — процедила она, тем не менее отбрасывая уже ненужный огнемет. — Ну что вы, я хочу поговорить с вами как человек с человеком, — обрадовался доктор. — Все, что мне нужно было о вас узнать, я уже узнал. *** Лера думала, что самое странное чаепитие в ее жизни было в компании рыбы фугу, злобно пялившейся из-за стекла аквариума. Но нет, им оказалось иное, содержащее в себе лишь неловкое молчание, повисшее вокруг двух людей и одного дивана в одной из тысяч комнат отдыха. Пакетированный чай, такой же отвратительный, как и всегда, все же имел замечательное свойство греть руки. Лера даже не могла себе представить, что смирится со своей дееспособностью в обычном убийстве и будет вот так сидеть рядом со своей целью, которая будет так же пялиться куда-то в сторону. Ее медленно наполняло горькое понимание, порождавшее слабую иронию, которая, тем не менее, делала лишь хуже. "Поздравляю, мы в дерьме." — Итак, я полагаю, у тебя накопилось множество вопросов. Я прав? — с лёгким волнением в голосе уточнил Лив. — Что ты, блять, такое, — буркнула девушка. — Какой... Размытый вопрос. Мы же не на свидании, а скорее уж на своеобразном допросе. Впрочем, если ты пожелаешь... — Твое происхождение. Аномальные способности, их история и свойства. — Ну почему ты так суха со мной? — грустно улыбнулся доктор. — Неужели тебе это и вправду важно? Почему бы просто не порадоваться, что твоя подруга жива и стала кем-то лучшим, чем просто "Амелия Доу из кабинета сто сорок пять"? — Я любила Доу такой, какой она была. Я не хочу терять воспоминания о ней, блядь ты такая. — Но той Доу уже нет. Лера вздрогнула и вскочила, будучи готовой разбить кружку с чаем об голову Лива, и тот спешно поднял руки вверх. — Стой! Прости! Я не так выразился! — Ты убил Амелию, сволочь! — Нет, я... Давай я все объясню, и затем ты сможешь увидеть полную картину, и тогда ты все поймёшь! Девушка закусила губу и глубоко вздохнула, опуская руку с непроизвольно занесённых стаканом. — Во первых, в один день я просто проснулся в своем кабине, — спешно начал рассказывать доктор. — Я уже знал о фонде, фонд уже знал обо мне. Словно бы я проснулся в чужом теле, забрав его знания, но не воспоминания. Я сумел только выяснить, что я был обычным человеком до этого, никакой семьи, никаких близких друзей. Тогда я смирился с этим и стал работать психологом. Но так вышло, что когда я общался с пациентами, они через некоторое время перерождались... — Ложь. Лив вздрогнул. — Это наглая ложь. — Но я... — Я тебе не верю. Лив вздохнул. — Ладно, хорошо. Но чтобы ты понимала, я не притворяюсь общительным, — предупредил доктор. — Я... Я был совершенно один, понимаешь? Ни друзей, ни врагов. Монотонная работа, и все. И тогда я решил заняться небольшим хобби — мастерить кукол своих пациентов. Я думал об этих людях, об их лучших чертах, давал их куклам их же имена. И однажды я обнаружил, что один из моих посетителей погиб, пытаясь сдержать результат биологических мутаций. А на следующий день я обнаружил, что в моем шкафе с куклами сидит живой человек. — И, то есть, ты в их смерти не виноват? — Нет, конечно нет. — То есть у тебя есть куклы ещё живых людей. — Конечно. — Покажи. — Это будет проблематично... — У тебя в кабинете такое расположение полок, что хранить кукол тупо негде. То бишь ты хранишь их в комнате. — Ну... Как бы... Доктор Лив вздохнул. — Ладно, признаюсь. Я — маньяк, и я не прекратил быть причиной смерти множества людей. — Последние слова? — Лера вновь занесла кружку над головой. — Как думаешь, сколько людей были рады тому, что ты выжила? Агент замерла. — Нет, правда. Ничего особенного, один простой вопрос. Как думаешь, когда появится та, кого я создал по твоему образу и подобию, кому из вас будут рады? Лера не была сильно удивлена: она уже предполагала нечто подобное, — однако нечто больно кольнуло ее в сердце. — Мне не нужно, чтобы кто-то мне был рад. Я сама себе вполне радуюсь. — Будь это правдой, ты бы не говорила это в слух, а просто раскроила мне череп. Девушка сдержалась, чтобы не швырнуть кружку доктору в голову. Ее сдерживало нечто, вырывавшее из памяти старый ужас перед беспомощностью, в которой нужно было просто слушать крики, держать себя в руках и не плакать. — Послушай, никто из моих пациентов не особо хотел жить, — повел рукой доктор. — Так уж вышло, понимаешь? Кто-то насмотрелся в своей жизни всякого, кто-то устал, кто-то не жил никогда толком. Я просто делаю людям одолжение, вырывая их из рук смерти. — И почему же Доу не хотела жить? — сквозь зубы процедила девушка. — Доу? Она... она последние десять лет уверяла себя, что ее муж, погибший в аварии, жив, — пожал Лив плечами. Лера сжимала кармическую ручку. Она хотела кричать и бить посуду, но ей не хватало одной простой вещи: смелости. Простой факт того, что она Ливу ничего не сделает и никуда от него не сбежит, порождал в ней ужас, медленно разрастающийся в теле и сковывавший движения вместе с разумом. — То, что ты выжила, было... Непредвиденно. Я даже не думал, что ты решишь продолжить свой парад страданий просто ради... Одного психолога? Нет, правда, зачем? Голос Лива звучал без капли усмешки или сарказма. Это было искреннее любопытство, казавшееся худшей издёвкой. — Потому что меня попросили, — тихо, чтобы не выдать дрожащий голос, ответила Лера. — Это мило, Лера. Но в твоей жизни не может быть ничего милого. Разве ты не хочешь просто отдохнуть от этой бесконечной жестокости? Девушка не ответила: она молчала, закусила щеку, чтобы оставаться спокойной, пусть это и не сильно помогало. — Впрочем, попробуй принять новую Доу. Она ещё лучше старой... Хоть даже я уже не помню почему, — доктор поднялся с места и поправил халат. — Я представлю твою копию на грядущей вечеринке. Думаю, если ты захочешь уйти, она может забрать твои обязанности. Он несколько секунд думал, прежде чем снова заговорить. — И, пожалуйста, пойми. Да, я ужасный человек. Но, знаешь? Я работаю в фонде, и здесь не бывает нормальных людей. Взгляни на Гласса — он совершенно проф непригоден, но люди его любят, и разговоры с ним помогают пациентам. Брайт... Особый случай, в котором сочетаются полное отсутствие ответственности и абсолютная ее концентрация. Ну, или взять того же директора Клефа, чьи подчинённые его ненавидят за халатность, и в то же время терпят его лишь потому, что в нужный момент он устраняет все проблемы. Понимаешь? Это фонд, Лера. Может быть, в других местах это действительно было бы жестоко, но здесь, где жизнь и смерть не стоят почти ничего, жертвовать сотней ради тысячи — это нормально. Действовать абсолютно аморально — тоже нормально. Поэтому подумай сотню раз, подходит ли твоя картина мира под твою новую жизнь. Агент не смотрела на Лива. Ей не хотелось думать, потому как мысли болезненно вырывали из мозга часть за частью с каждым его новым словом. Ей не хотелось дышать, потому что воздух разрывал лёгкие, отчаянно пытавшиеся получить хоть на долю больше кислорода. Она упала на диван и склонилась над коленями, убиваясь своей слабостью, в которой она тонула, не в силах ни сделать что-то, ни просто скрыть свою растерянность. Почувствовав на своей голове тепло, ученая дернулась, но не подняла взгляд. — Я испортил свою жизнь, и я в этом виноват. Я не трону людей, которых ты знаешь, хорошо? И если у тебя будут проблемы, мы с твоим клоном... Нет, мы с Женей их обязательно решим, хорошо? Лера молчала. — Пожалуйста, не сбрасывайся с крыши. Всегда есть возможность уйти, ладно? Не услышав ответа, Лив вздохнул, и Лера услышала неспешно удаляющиеся шаги. Звуки становились все тише, однако звон в ушах не отпускал, поддерживая хаотичный поток мыслей, с громким звоном бьющихся друг о друга. То, что не хотелось слышать, то, что было много раз обдуманно ранее, разбилось с треском и оставило лишь непонимание, смешанное со страхом. Ей хотелось орать, но тогда у нее могли быть проблемы. Сквозь силу заставив себя подняться, она медленно побрела в неизвестную сторону. Кружка в руках, все ещё немного теплая, казалась ужасно тяжёлой, однако это было куда лучше, чем не знать, что делать со своими конечностями. Лера подняла голову и безэмоционально смотрела куда-то вперёд. Стыки плитки бежали под ногами, иногда мимо проходили люди, косившиеся на подозрительно спокойную инквизиторшу. Идти вперёд, стараясь ни о чем не думать, делая вид, что все в порядке, и не слышать ничего. — Лера! Лера, стой! Знакомый голос в воспалённом сознании отдавался глухим эхом, затрагивая то, что хотелось забыть окончательно. Девушка не оборачивалась, однако клон Доу схватила ее за шиворот. — Да стой же ты! Агент не хотела оборачиваться, и потому склонила голову вперёд, позволяя отросшей челке упасть на пустые глаза. — Лера, я знаю, что ты не можешь это принять... Да, я понимаю, что это странно, но это я! — Доу, я не отрицаю, что это ты. Просто ты — это клон со старыми воспоминаниями и новым характером. Ты действительно Доу больше, чем кто-либо ещё, — все же сумев успокоиться за небольшую паузу, улыбнулась Лера и убрала прядь волос за ухо. — В общем, забей, ты уже ничего не изменишь. Это не твоя вина, просто я — сволочь упертая, вот и все. Прости уж. Девушка обернулась и увидела растерянную Доу, чей взгляд грустно бегал по ее лицу. — То есть... — Прости, Амелия. Но вот такая я сволочь. — Нет я... Я понимаю, Лер. Все хорошо, — растерянно кивнула Доу. — Я знаю, что для тебя я не Доу, просто... Я всегда буду работать с тобой, так что попробуй принять меня другим человеком, ладно? Это лучше, чем пытаться от меня сбежать. В конце концов, мы все равно будем видеться, и тебе будет ещё хуже в такие моменты. Лера смотрела на человека, которого когда-то знала, и понимала, что последние воспоминания покидали ее. В конце концов, осталась только взволнованная женщина, без причины о ней беспокоившаяся. Интересно, какой она была раньше? — Хорошо, — кивнула девушка и показала язык. — Тогда я буду для тебя такой же занозой в заднице, как и для твоей предшественницы. — Я знаю, что ты врешь, но ладно, — с облегчением вздохнула Доу и тут же встрепенулась, о чем-то вспомнить. — Точно, я... То есть, Доу хотела тебе кое-что отдать. Она вытащила из кармана халата небольшой свёрток и протянула его девушке. — Я... Она думала, что тебе это может понадобиться. Наверное, стоил раньше отдать... Ей стоило. — Все в порядке, я понимаю, что для тебя ты — это ты, — кивнула Лера, забирая предмет. — Не поправляйся. — В общем, — мягко, с лёгкой усталостью улыбнулась Амелия, — я рада, что ты будешь в норме, пусть не сейчас, но однажды. Будь осторожнее, ладно? Лера кивнула, и Доу окликнули, после чего она, слегка потрепав девушку по голове, умчалась по работе. Агент продолжала улыбаться ей в след, просто будучи не в силах прекратить. Ей казалось, что если она будет улыбаться вплоть до того, как окажется в своей комнате, все встанет на свои места. Но даже когда она захлопнула за собой дверь и села на кровать, лучше не стало. Взглянув на вещь, подаренную Доу посмертно, ученая пришла к простому решению: лучше занять себя хоть чем-то ещё. Развернув шуршащую коричневую бумагу, она ощутила холод металла в своих руках. Небольшой черный продолговатый предмет, больше похожий на крайне тяжёлую стальную перекладину цилиндрической формы с небольшой кнопкой посередине. Слабо догадываясь о свойствах подарках, ученая протянула руку с ним вперёд и активировала неизвестный механизм. С громким щелчком предмет разложился, и пространство разрезали продолжения основания, а на их концах появились длинные лезвия. Чёрное двустороннее копьё без лишних изысков уткнулось в пол. Лера, наверное, должна была чувствовать восхищение или хотя бы просто радость, но на их месте зияла пустота. По ее щекам наконец потекли непроизвольно сдерживаемые слезы, и все вокруг поплыло от осознания: "Она не вернётся".