Брайт, Гласс и очень много хуйни

Коридоры, коридоры, коридоры. Леху уже заебали эти бесконечные коридоры, которые вечно вели либо на работу, либо к Лере и ее весёлым приключениям. Впрочем, второй вариант казался не таким уж и плохим, по сравнению с теми местами, куда его отправляли одного. Девушка шагала впереди, вслух размышляя о возможности расчленить "нового ебыря Джеральда" осколками любимой чашки доктора. Видя ярое желание убивать, парень не смел задавать вопросы по поводу их нового задания, чтобы Лера не начала размышлять об убийствах на работе, и потому лишь иногда отпускал колкости, на которые девушка порой отмалчивалась. Заметив краем глаза финишную прямую в виде широкой лестницы, ведшей в ангар, он с облегчением вздохнул и расслабился. Судя по плавно отдалившемуся голосу, Лера съехала по перилам, не останавливая свою тираду о падающих в лесу деревьях, которые может и не издают там звуков при падении. Она спрыгнула на пол и продолжила путь, когда между ними оставалось десятка два ступеней, так что Леха решил быстро преодолеть это расстояние, не отвлекаясь от консоли. Парень сделал несколько широких шагов и вдруг почувствовал, что теряет ощущение реальности. Нога соскользнула с края ступени, и он, на секунду оказавшись в невесомости, успел лишь мысленно произнести: «Ну и похуй.» *** — Было больно? — Да, бля, было. — Ну конечно, всем ангелам больно падать с небес. Лера откровенно заржала, смотря на недовольного товарища, что лежал со сломанной ногой на больничной койке. — Я сейчас встану и тебя этим гипсом ебну, — мрачно пообещал парень, хмурясь. — Вспоминаются дни, когда ты обещал убить меня лопатой на даче. — Я ещё не отказался от своего обещания. Одно другому не мешает. — Ну да, конечно, с двумя черепно-мозговыми я точно достигну твоего уровня гениальности, любитель ты своей чертовой Нинтендо. — "Черепно-мозговые" — неправильный термин. У тебя там только череп. — Прости, Лех, но я не настолько амёба. — Тогда, блять, какого хера ты одна едешь в этот Залупинск? Брайт совсем ахуел тебя одну отпускать? — Я... — Лера оторвалась на полуслове и вздохнула. — Я в отличие от тебя на мокрой лестнице не поскальзывалась. — Ну да, ты просто запутаешься в ногах и врежешься в дерево, — Леха скрестил руки на груди и с недоверием уставился на подругу. — Это уже было. Постарайся придумать шутку, а не брать пример из жизни, — Лера ухмыльнулась. — А то даже как-то скучно станет твои нотации выслушивать. — Лер, если ты не откажешься, я пойду и поставлю на твою смерть. Девушку перекосило: ее всегда добивал тот факт, что в местном букмекерском отделе есть строка со словом "инквизиторша". Впрочем, она тут вновь расплылась в самодовольной улыбке. — Ну, значит проебешь деньги, — развела девушка руками. — Да ты, блять, даже об этой херне ничего не знаешь. — Не знаю, и что? Я умная, смелая, обаятельная и вот это все. Как я хотя бы в теории могу не справиться? — А я то думал, что ты — асоциальный психопат, — Леха скептически поднял бровь. — И это тоже, — кивнула девушка. Парень помотал головой, пытаясь придумать, как не пустить сумасшедшую на перестрелку с одним лишь ножом. Он прекрасно знал: ни остановить Леру, ни заставить ее идти с кем-то ещё не получится. У него просто не было тактики против человека, который должен был быть излишне осторожен из-за вечно враждебно настроенного окружения, но который таковым не был. — Лера, нет. Просто нет, нельзя, стой, сука, оно тебя сожрёт. — Во-первых, пидора ответ, — девушка поднялась со стула и сцепила руки в замок, хрустя пальцами. — А во-вторых, ты меня все равно не остановишь. Все решено, мама, я гей. — Ты не гей, ты ебанутая, — чуть повысил голос Леха, когда девушка развернулась и махнула рукой на прощание. — И так сойдёт! — хмыкнула она, не оборачиваясь, а затем решительным шагом вышла из лазарета. Едва дверь захлопнулась, девушка глубоко вздохнула и оперлась на стену, понимая, что осталась совершенно одна. Последней остановкой перед ее предположительной смертью являлся кабинет Доу, где она заберёт оборудование и ключи от машины. Впрочем, встреча была сродни финальному боссу: инструктаж, обычно длившийся полчаса, явно растянется из-за дополнительных пояснений и предостережений, — но это было неотъемлимой частью любого задания, так что её мнения никто попросту не спрашивал. Лера заставила себя сосредоточиться на всех возможных отговорках и отшатнулась от стены, приводя беспричинно встревоженное сознание в чувство. В конце концов, поняв, что она просто тянет время, агент наконец заставила себя сделать шаг, а за ним ещё несколько. Ходьба давалось тяжело: ноги отяжелели от неясной тревоги, словно бы страх превратили в свинец и залили в кроссовки. Тем не менее, неясный страх медленно таял, оставляя лишь слабое воодушевление перед опасностью. Прогулка, обычно занимавшая добрые двадцать минут, оказалась закончена через жалкие пять: девушке даже показалось, что она не идёт, а медленно бежит. Прохожие с удивлением оборачивались на неожиданно одинокую инквизиторшу, однако все ещё не решались сунуться, ведь даже без своего оперативника она могла неслабо заехать. Доу стояла у своего кабинета и поглядывала на часы, попутно осматриваясь в поисках Леры. Заметив ее, доктор вздохнула и кивнула, приветствуя. — Добрый вечер, я диспетчер, — улыбнулась девушка. — Я все ещё не понимаю твоих русских приколов, — вздохнула Амелия и открыла дверь, пропуская подопечную внутрь. — Ты же не будешь зачитывать мне лекцию по правильному извлечению пистолета из кобуры, верно? — уточнила Лера, проходя внутрь и падая на знакомый кожаный диван. Она привычно приподняла ноги, не опуская их на ворсистый белый ковер, который обычно бесцеремонно топтали другие посетители. — Я сдалась, когда ты начала носить футболку "Нахер совет О5", — Доу прошла к своему столу и уселась в компьютерное кресло, после чего взяла в руки папку с информацией. — И я все ещё без понятия, где ты её достала. — Конечно же сама сделала, — фыркнула Лера, и тут же сменила тему. — Ну так что, каков шанс моей смерти? Доу вздохнула и уткнулись взглядом в бумаги. Она вообще не понимала, почему Брайт согласился отослать в место, где нашли трупы двадцати гражданских и где впали в кому три агента, человека без каких-либо тормозов. Ей совсем не хотелось отпускать девочку одну, но та бы пошла в любом случае: если бы ей даже и запретили, она бы выкрала документы и ушла, никого не предупредив. — Я бы сказала, что процентов семьдесят, — наконец ответила доктор. — А это учитывая мою дурную башку? — Нет. Это с прикидкой на то, что ты — сообразительный ребенок. Лера коротко хохотнула, и Амелия лишь покачала головой. Конечно, Лера часто попадала в неприятности из-за своей неуклюжести или неосторожности, однако из тех же неприятностей она всегда выбиралась. — Лер, послушай, — вздохнула Доу, и девушка перед ней мгновенно затихла. — Я вообще без понятия, что там будет. Мы ещё не вывели тех троих из комы, и, что-то мне подсказывает, не выведем никогда. Я вообще против того, чтобы ты туда ехала. — Ты меня не остановишь, прости. — Я уже догадалась, так что сдаюсь. В моих силах только выдать тебе хорошее снаряжение. И все же, я хочу просто тебя предупредить. Доу на секунду замолчала, подбирая слова, и ученая одобрительно улыбнулась ей, после чего женщина наконец выдавила из себя то, что сумела придумать. — Пожалуйста, если дело запахнет керосином, беги. — Кажется, ты всеёже плохо меня знаешь, — развела руки Лера. — Убегать — это не мое. — Я знаю. Но все же я верю, что если ситуация будет действительно опасная, ты не станешь упрямиться. — Доу, ты забываешь, что подростки по сути своей адреналиновые наркоманы. — Обычный подросток так не скажет. — Ну, я долбанутая на всю голову, и что? Амелия вздохнула и, видя, что на Леру никакие предупреждения не действуют, поднялась на ноги. Девушка следила за ней, когда доктор вышла из-за стола и подошла к ней, после чего руки наставницы легли на все ещё немного побаливавшие после бега под крупным градом плечи. — Слушай. Если поймёшь, что выхода нет — беги. К черту задание, к черту фонд, просто беги, ладно? — Если я соглашусь, — улыбнулась Лера, — ты меня отпустишь? — Если пообещаешь, что всегда будешь рассматривать бегство как вариант. — Что ж, док, — агент кивнула, явно уже что-то задумав, — Обещаю. Доу потянулась к своей условной подчинённой и обняла её, на что пообещавшая смогла лишь обнять её в ответ. — А если тебя тоже привезут в коматозном состоянии, я тебе шею сверну. — Я тоже тебя люблю, мам. *** Автомобиль мчал в предзакатную тьму ночи по заросшей трассе, где едва ли раз в год появлялся человек. Что-то подсказывло Лере, что в какие-то ебеня её ссылают неспроста: Брайт понимал, что любое её соприкосновение с обществом будет равносильно катострофе. Она и раньше чувствовала что-то подобное, но сейчас, когда приёник не ловил сигнал радиостанций от слова "совсем", в салоне висела звенящая тишина, а голову наполняли очевидные мысли. Вообще, девушка ещё перед отъездом обнаружила в бардачке стопку дисков с типичным американским репом, но каким-бы меломаном она не была, банальный здравый смысл не позволял ей забивать сознание строками про шлюх и кокаин, превращаясь в Брайта. Тем не менее, спустя несколько часов нахождения один на один с собой она невольно поглядывала на жёсткие носители, задумываясь о смене музыкальной ориентации. Навигатор, видимо работавший на человеческих страданиях, наконец показал заветный поворот в откровенные дебри. Лера с душой выкрутила руль, вписываясь в узкий поворот на высокой скорости, после чего поспешно переключилась на нейтралку, почувствовав родной разъебаный в труху асфальт. Несколько километров спустя, когда женский голос объявил окончании пути, девушка вдавила тормоз и, заглушив железную махину, вывалилась из своей клетки. Жадно глотая свежий воздух, она запрокинула голову и, насладившись притоком прохладного кислорода, смогла наконец сосредоточиться на времени. На самом деле в этом плане её вовсе не ограничивали никакие рамки: аномалия проявлялась всю полнолунную ночь, а белое светило лишь начало свой долгий путь по всё ещё отдававшему алым небосклону. Захватив с соседнего сиденья сумку, девушка в последний раз удостоверилась в своем более-менее стабильном психическом и физическом состоянии, после чего, громко хлопнув дверью, устремилась в самую чащу леса. Деревья, чьи кроны постепенно густели, пропускали сквозь себя все меньше света, а машина, чья чернота поблескивала в далеке, стала казаться маяком. Впрочем, Лере эта мрачность не мешала, а скорее даже придавала сил: тому, кто всю жизнь провел а темноте, в ней же легче идти. Ученая усмехнулась внезапно поэтичной мысли, но тут же отогнала ее и лишь зашагала быстрее. Поляна показалась, когда она уже собралась доставать фонарик. Пересекая границу тьмы и света, Лера могла буквально заметить завесу лучей, прорываясь сквозь которую она чувствовала боль в глазах. Девушка утерла навернувшиеся слезы и наконец смогла различить свою цель. Посреди поляны, казалось, стоял подозрительно знакомый сгусток тьмы с горящими глазами. Он не был таким огромным, как в тот раз, когда Лера слышала убийство семьи или когда она, падая с края крыши, успела заметить странный силуэт, однако схожесть была на лицо. В голове тут же всплыла встреча с доктором, когда она хотела об этом спросить, узнать больше о странных сущностях, что могли прийти из измерения кошмаров. — Приветики-пистолетики! — громко крикнула она, стараясь не страдать от собственной тупости. По поляне разнеслась волна ответного изучающего приветствия. Лера, понимая, что ее сейчас возможно убьют, растянулась в приветливой улыбке и немного ускорилась, поспешив к цели. — Ну, рассказывай, как я тут умру, — подбегая ближе, поинтересовалась девушка. Сущность недоумевала. — Так тут вроде куча людей в кому впала, не? Лера почувствовала усталое разочарование. За этим последовала целая череда эмоций, а после фигура протянула руку. — Не, не, не, — девушка резко сделала шаг назад, замахав руками. — Если уж хочешь меня изнасиловать или убить или что там ещё, скажи сначала, на что я подпишусь. Чувство отчаяния накрыло всю поляну, и девушка уже хотела перейти на систему «радуйся, если хочешь сказать букву "ю"», когда тень зашевелилась и тихим знакомым голосом произнесла: — Сначала... Скажи... Лера слышала знакомые насмешливые нотки, принадлежавшие ей самой. Однако голос все же был не таким, каким она сама его слышала. Значит, реальный — каким его слышали. Следовательно, получен физически, не психически, следовательно, сущность — не телепат, а что-то более обычное, следовательно, его можно каким-то способом ебнуть физически. Ну это так, на всякий случай. — Лады, давай так, — податливо развила руками девушка. — Что я буду ощущать, если соглашусь? Резкая волна счастья, казалось, была настолько мощна, и учёной на секунду показалось, что она была от самого факта согласия. Однако все прекратилось так быстро, что стало понятно: эмоция была контролируема и поддельна. — Кома и радость. Вот это да, никогда такого не было, и вот опять, да? Ладно, ладно. Значит, отличный сон длиною в жизнь. Окей, а буду ли я помнить, что я во сне? Отвращение. При чем резкое, внушающее дискомфорт. — Ладно, ладно... Значит, я отправлюсь туда, где будет лучше, да? — усмехнулась Лера. — Ну, так тебя и назовем. Кстати, друг, не расскажешь, откуда ты пришел, а? Существо одарило девушку волной замешательства, и она вздохнула, махнув рукой. — Ладно, ладно. Не знаешь, так не знаешь, я не настаиваю. Но ты это, если вспомнишь, скажи. Тень кивнула и протянула, судя по ее анатомии, руку. Лера неохотно, однако ответно потянулась к ней, все ещё не зная, что с ней будет. Впрочем, представив себе Брайта, говорящего "Подохла, слабачка", она уверенно схватила темную кисть. *** Утро. Лера ещё не открыла глаза, но чувствовала приятное тепло по всему телу: нагретое солнцем одеяло, казалось, опутывало спящую подобно змее. Под головой привычно оказалась рука, а подушка слетела на пол. В стене шуршали мыши, за стеной трамваи, над потолком соседи, любящие по утрам прыгать на кровати. Наконец, неохотно разлепив глаза, девушка уперлась взглядом в такие родные обои с цветочками, казалось, пережившие ядерный апокалипсис. Телефон рядом зажёгся от сообщения, и на дисплее высветилось такое приятное сокращение от слова "воскресенье". Раздался стон. К сожалению, принадлежал он разошедшейся соседке, а Лера лишь подумала о том, чтобы достать лично собранный электрошокер. Телефон снова издал пронзительный писк, ещё один, и в конце концов разлился трелью звонка. Девушка на ощупь тыкнула в экран, и из трубки раздался голос: — Слушай сюда, если твоя жопа не окажется на улице через пять минут, я буду долбиться к тебе в дверь. — Мать не дома, я в наушниках. Тебя максимум менты заберут, — лениво протянула девушка. — Ты же понимаешь, что я ее могу взломать? — Леха, казалось, хмурился. — Как? — Я тебе сейчас в рифму отвечу. Поднимай свою ленивую проспувшую жопу и погнали, фильм уже через час начнется. — Приплыли, бля, даже поспать не могу в выходной. — Ты не так сильно на учебе вкалываешь, чтобы уставать. Ты, скотобаза, на математике спишь. — Потому что я умная, мне можно. Каждую секунду я думаю вдвое больше тебя, — фыркнула она. — Это ты меня так тупым сейчас назвала? — Да не. Ну что ты, заюш. — Поторопись. На кону твоя честь, — вздохнул сквозь зубы Лёха и сбросил трубку. — Однажды я тебя заставлю быть повежливее. Но сначала... Девушка отбросила одеяло и вскочила, после чего подскочила к окну. Распахнув его, она заорала: — Тебе хана! — У тебя рубашка наизнанку, — крикнул Леха в ответ, отрываясь от телефона. Лера с широкой улыбкой захлопнула окно и задернула шторы. Одежда на стуле, ношенная на протяжении множества дней, устало свисала со спинки. Лера быстро сменила костюм со спального на уличный и рванула из комнаты, решив, что запихнуть немного хлеба в рот и залить молоком будет отличным завтраком. Однако весь её расчет хоть на какую-то еду провалился: спасительная белизна холодильника приветливо открылась и показала самый классический неприличный жест. Урчащий желудок призывал решить ситуацию как можно быстрее, и потому она, уже не веря в госпожу Фортуну, ударила по дверце, после чего, не оглядываясь, побежала к двери на выход. Замок щёлкнул за спиной, перила спешно исчезли позади, а ступени сводили с ума, бесконечно сменяя друг друга. Не смотря на то, что она жила всего лишь на третьем, для девушки все события, длившиеся больше минуты, казались бесконечными. — Хочу булку с маком и кефир, — сообщила она, вылетая из подъезда. — А хуем по лбу не хочешь? — фыркнул Леха и со вздохом спрятал телефон в карман. — Итак опаздываем. — Никто не помрет, если я не буду голодать. А если буду, помру и я, и ты, — Лера показала язык и засмеялась. — Ну и вот что я тут должен говорить, а? — парень помотал головой. — Ладно, — он обхватил запястье девушки и потянул ее за собой. — Возьму я тебе поесть. Слова, казалось, были самыми обычными, но в то же время Лера замерла, чувствуя странную тревогу. Вдруг слепое счастье пропало из ее души — что то было не так. Вся эта идеальная картина рухнула под одной мыслью: что-то было не так. Леха. Ждёт ее, уступает, не оскорбляет. Леха ли это? — Лех? — позвала Лера, и ее друг обернулся. — Чего? — Я это... В реальный мир хочу. Леха замедлился и остановился, уставившись на нее. Он осмотрел Леру и наконец выдохнул. — Ну и зачем? — Даже отнекивается не будешь? — А зачем? — Логично, — вздохнула Лера и поникла. — Но ты правда хочешь уйти? — Леха смотрел с недоверием. — Ну, я, конечно, не помню много, но мне кажется, я должна. — Ради кого? Ради него, серьезно? — Ну, если бы это был только Леха, наверное я была бы куда более нервной. — Ну да, в принципе, Доу тебя ждёт. И Джеральд вроде не будет против с тобой повидаться, так что логично. В голове прояснились одно за одним каждое воспоминание: объятья Амелии, язвящий Брайт, горелый халат Джеральда, огнемет, трупы, объекты. — Я бы все равно не смогла жить в этом "раю", уж прости. — И почему? Чтобы жить в аду? — Такова моя тупая человеческая натура, — вздохнула Лера. — Боюсь потерять контроль над ситуацией. — Это тупо. — Прямо как ты. Лера помотала головой, заставляя себя думать. Нужно выбраться, верно? Фильмы учили: умрёшь во сне, умрёшь и в жизни. Жизнь учила: умрёшь во сне, проснешься и пойдешь умирать в жизни. С одной стороны жизнь это жизнь, против нее не попрешь, с другой же... Это же фонд. Разве тут, в месте, где возможно всё, есть логика? И все же, надо напрячь мозги. Тень, физическая способность, значит аномальное влияние не ломает законы мироздания. То есть игра по нормальным правилам, верно? — Мне не нравится то, о чем ты думаешь. — Ты мне тоже не нравишься, и что? Экстрасенс хренов. — Но... — Хочу пива... — настойчиво начала Лера, но оборвалась. — Не то. Хочу сдохнуть. — Ну и как же ты хочешь сдохнуть, душа моя? — устало поинтересовался парень. — Хочу... Утонуть в пиве? — Можешь не прикидываться и не шутить. Все равно у тебя не выходит. — Замечательно, — Лера расслабила плечи и поникла. Ее волосы упали на лицо и скрыли все разочарование. — Хочу как Амёба подохнуть. — Больно будет, не? — Ну, я же об этой боли не знаю. Для меня все будет быстро. — А если ты в жизни в такой ситуации окажешься? Тоже... Хотя, в прочем, я уже знаю ответ, — Леха вздохнул и продолжил идти. — Так, погоди ка, мы же... — решила уточнить Лера. — Да. Сначала кефир, потом крыша. Можем взорвать магазин. — Спасибо, я просто голодная, — слабо улыбнулась Лера. *** Надпись, сообщавшая о победе, растянулась на весь экран, и узник больничной койки спешно прожал несколько кнопок, переходя к следующему уровню. В палате не было других людей, и он лишь безэмоционально проходил уровень за уровнем. Впрочем, ему это даже не было важно — просто хоть какой-то способ убить время, пока Леры не было. Одиночество. Такое звенящее, с привкусом дешёвого виски. Ну конечно, он сам об этом одиночестве позаботился — не смог ни с кем кроме Леры сдружиться. Хотя, оно ему никогда и не надо было: Лера есть, остальные могут идти нахер. Очередная победа, уже не имевшая смысла. Он даже начал думать о том, чтобы выбросить консоль. *** Знакомый вид открывался из окон подъезда, все так же барахлил униженный местным быдлом лифт, а побитый, захламленный бетонный пол радостно приветствовал своих гостей вобранной за день теплотой. Воображаемый Леха не отпускал запястье Леры, даже когда они подходили к краю крыши, что, казалось, нависала с высоты двенадцати этажей над городом. Девушка вздохнула и уложила недопитую бутылку в сумку, которую, стянув, передала другу. — Какой ужас, — вздохнул тот. — Это же все — просто воображение. Тебе так жалко экологию? — Привычка. Просто бери и... Я хочу тут одна побыть, лады? Парень молча забрал сумку и, кивнув, развернулся. Хозяйка сна не стала провожать его взглядом, и потому отвернулась, смотря на горизонт, где медленно топилось алое море небосклона. Шаги быстро затихли, а затем хлопнула дверь. Девушка чинно подошла к перилам и, перекинув ногу, уселась на тонкую грань между пропастью смерти и оплотом жизни. В ее голове гулял ветер, она не думала ни о чем особом: просто всякие мелочи. Всплывали названия того мороженого из забытой жизни, красивый чайник из квартиры, название старого аниме. И название: "вишнёвые сигареты, битое стекло очков". «— Мне нравится фраза Жени: "Я готова сдохнуть ради смешного анекдота, где девочка прыгнула на странную хуйню и заразилась СПИДом." Она такая... Типа, берет от жизни все! — Да, Лер. Наверное, она такая.» — Женя не была той, кто брала от жизни все. Ни Женя, ни Вика. Они просто ни за что кроме адреналина не цеплялись. Лера свесилась спиной над небезопасной высотой и, цепляясь руками за перекладину, повисла вниз головой. — И вот почему такие вещи приходят в голову только тогда, когда все плохо? Она отпустила перила. *** —...Я, конечно, тупая, но быстро разобралась. А потом набрела на дверь и проснулась. А ты говорил, я умру. — Ты, черт возьми, умерла, но просто воскресла. — Подумаешь. Смерть — это всего лишь очередное приключение. — С какого момента ты веришь в бога? — С того, когда он отвесил мне пинка за пересказ парадокса Эпикура. Лера улыбалась, сидя в палате своего товарища и свесившись вперёд, так как ее позвоночник жутко болел из-за сна в неудобной позе. Леха ответно наклонился вперёд, пусть сам он ни осознать этого, ни объяснить не мог. — Ладно, хрен с тобой, — наконец сдалась она и с тихим кряхтение поднялась, после чего, хрустнула спиной. — Я вообще должна была к Доу первой зайти. Хочу посмотреть на ее лицо, когда окажется, что я почти не поцарапалась. А потом ещё к Брайту... Девушка осеклась, так как заметила, что Леха отвёл взгляд. — Хочешь восславить великую и непобедимую меня? Я слушаю, — усмехнулась она. — Лер... — голос парня стал тише, словно он не хотел, чтобы его слышали. — Там это, Доу... — Что с Доу? — нахмурилась ученая, мгновенно теряя всю свою беспечность. — Она это, — парень запнулся, подбирая слова. — Погибла. Лера замерла, вникая в суть слов. Секунду спустя она улыбнулась. — Меня не было часов десять максимум, что за бред? Не могла она умереть. — На нее напал один из агентов, — не решившись смотреть подруге в глаза, произнес Леха. — Он вернулся с какого-то нового аномального объекта, и из-за неизученных свойств того сошел с ума. — Херня какая-то, — все так же улыбаясь, но медленно бледнея, нервно хохотнула девушка. — Не ходи к Доу. Иди сразу к Брайту, — почти бесшумно настоял Леха. — Почему я не должна ходить к Доу? — Лера с надеждой смотрела на парня. — Слушай, это же какое-то недопонимание верно? Это была не Доу, ты что-то не так услышал... — Лер, просто не ходи к Доу. Девушка перестала улыбаться и с пустотой во взгляде поднялась со стула. — Лера, ты же не... Девушка быстрым шагом вышла из палаты, не слушая окрики. Она просто не могла принять то, что ей сказали. Сорвавшись с места, Лера рванула к кабинету Амелии, не обращая внимание ни на что вокруг и стараясь попросту отогнать от себя любые мысли. В конце концов, она вылетела в заветный коридор и наконец заметила приоткрытую дверь. Нет, с ней все точно было в порядке: она всегда приоткрывала дверь, когда девушка приезжала, всегда со скепсисом слушала ее истории и со вздохом заполняла отчёт... Дверь была бесцеремонно впечатана в стену, и привычная картина перед глазами мгновенно сменилась на реальность. Тело Доу, разорванное за две части, лежало на когда-то белом ковре, который теперь был пропитан темно-красной кровью. Лера успела заметить органы женщины, спрятанные в высоком ворсе, прежде чем отвернулась. — Доброе утро... — привычно задорным тоном начал Брайт, однако увидев, что агент сдерживается, чтобы не закричать от ужаса, тут же избавился от всего фарса в голосе. — Уже вернулась? Лера не ответила. Она отчаянно пыталась стереть из памяти кровавую сцену, или хотя бы разделить её и другие воспоминания. Все её внутренности скрутило, и будь у нее хоть какой-то завтрак, он бы вырвался из желудка. — Да, — пытаясь не выдать дрожь в голосе, согласилась она. — Ве...вернулась. Девушке стало слишком плохо, чтобы различать голоса людей, что собирали остатки доктора. Она не видела их и не слышала, только чувствовала их холодное безразличие к смерти. — Тебе Алексей должен был рассказать... — Отчёт. — Чего? — Отчёт. Лера пихнула ему в руки отчёт, спешно нацарапанный в машине. Она свесила голову, надеясь, что каре скроет её растерянность, и потому, когда директор перехватил листок, спешно вышла из комнаты. Было больно думать и размышлять. Лера хотела упасть без памяти прямо в коридоре, но просто не могла отключить свой разум, и потому позволила ногам нести себя в то место, куда она обещала себе никогда не ходить — в пункт выдачи таблеток. *** Джеральд мчался по коридору с удивительной скоростью, словно бы от того маленького побега зависела его жизнь. Оторвавшись, доктор завернул за один из углов и исчез за тихо скрипнувшей дверью, что вела в подсобку. На его удивление в помещении горел свет, однако это было наименьшим поводом беспокойства: мужчина прильнул к стене и прислушался. В коридоре раздались торопливые шаги, однако Ибрагим пробежал мимо, даже не замедлив темп. Стерев со лба пот, Джеральд наконец позволил себе отдышаться и осмотреться, однако заприметив подле себя человека, сидевшего по другую сторону дверного проема, он вздрогнул. Лера смотрела на него в ответ, попутно опустошая коричневую бутылку. — А, ну... Привет? — неуверенно улыбнулся преследуемый и неловко засмеялся. — Привет, — спокойно поприветствовала его девушка, оторвавшись от виски. Доктор на секунду засомневался в личности, сидевшей перед ним: ни вечного безумного веселья, ни огнемета, ни криков "Десять метров, просто держись в десяти метрах от меня!" — Что ты тут делаешь? — попытался завязать диалог Джеральд, однако вышло так себе. — Сижу, — Лера в последний раз оглядела своего собеседника и вернулась к книге, которая лежала у нее на коленях. — Понятно, — доктор, немного подумав, сел на пол и, не смея разглядывать девушку, снова задумался о темах для разговора. В голову пришло самое очевидное: — Что читаешь? Ученая не сразу оторвалась от чтива, хотя и было видно, что её глаза остановились на одном месте. Немного подумав, она закрыла книгу и поджала колени, уперевшись в них подбородком. — От своего хахаля нового бегаешь? — Ага, — Джеральд вздохнул. — Ибрагим не плохой, но иногда я тоже хочу... Оторваться от него. У тебя ведь с твоим другом примерно также, да? — слегка повеселев от того, что смог привести тему к чему-то их объединяющему, предположил он. — Мы, кажется, в одной лодке. Лера не отреагировала. Казалось, она сидела в своем маленьком мире, что ограничивался двумя квадратными метрами, и Джеральд с пинка вынес дверь в этот мирок. Впрочем, доктор чувствовал, что дело было не в нем. — В одной, говоришь... — тихо пробормотала девушка. — Ну да, — с лёгкой надеждой, согласился доктор-катострофа. — Мы с тобой вообще похожи, не думаешь? У мужчины началась натуральная паника, когда ученая к нему обернулась. В ней, казались, не осталось ничего, кроме усталости и бесконечного желания поспать. — Все... в порядке, Лер? — уточнила её постоянная жертва. Спустя несколько секунд прямого зрительного контакта, Лера протёрла глаза и вновь приняла свой обычный вид. В мгновение ока поменялась поза, когда она расслабила одну ногу и позволила ей упасть, тем не менее подперев щеку рукой, что опиралась на другую конечность. Поменялся взгляд, кончики губ привычно поползли вверх, а тон стал таким же задорным, как всегда. — Если я буду не в порядке, поверь мне, весь фонд будет в руинах, — фыркнула она. — Раз слышать, хотя Гласс и говорил, что притворяющийся счастливым человек имеет множество психологических проблем, — с лёгким облегчением усмехнулся Джеральд. — Ну да, слушай Гласса, который сам в последнее время как труп ходит. Веселый психолог, и лечение хорошее. — Думаю, с ним все будет хорошо. Я когда в первый раз чуть не умер, тоже сутками в своей комнате сидел и офигевал от жизни. — А что, в сто сорок пятый купил торт и станцевал макарену на крыше церкви? — Нет, кажется, в сто сорок пятый я правда умер. Тогда меня еле откачали. — То есть ты каждый случай помнишь? — В календаре не отмечаю, но такие вещи забыть сложно. Девушка не ответила. Она перестала улыбаться и просто смотрела на того, кто из-за нее множество раз страдал, и почему-то больше не могла придумать ни одной шутки. Джеральд, заметив эту перемену, резко осекся и понял, что попал в абсолютный тупик. — А, ну, знаешь, в общем... — Прости. — Лер, ты не виновата, я тебе клянусь. — Ты можешь говорить что угодно, но в документах четко прописано, чей был огнемет. — Нет, правда, Лер, у нас же в фонде обязательно должна быть штука, на которой можно заверить клятву. — Ты хочешь поставить все на "зеро"? — Лера, пожалуйста, это не ты такая... Такая в общем. Это я такой проблемный, правда! Лера помотала головой и отвела взгляд от Джеральда. — Не говори так. — Но блин, это правда! Я могу тебе хоть на крови поклясться, да кто угодно может поклясться! — Джеральд, — тон Леры вдруг стал серьезнее обычного, и она вновь уставилась на него. — Ты таким родился. А я такой стала. Так что осознанными были только мои действия. И я при всем желании сейчас не могу ничего изменить. — Лер... — Да, звучит как нытье. Как очень много нытья, но Джеральд, пойми, — она вздохнула, подбирая слова, и чуть понизив тон продолжила: — Даже если я не виновата, не приближайся ко мне. Десять метров, помни. — Но... — доктор потерянно искал оправдания. — Но я хочу с тобой говорить! Даже если все оборачивается катострофой. Ты же такой же человек, с которым я просто хочу дружить! Девушка не смогла заставить себя говорить дальше, и потому лишь помотала головой, выражая несогласие. Она чувствовала желание закричать "да ебись оно все конем, я же ради тебя, дебил, стараюсь", желание протянуть руку на жалкий метр и достать до халата Джеральда, просто продержаться за одежду доктора. И эти желания она быстро подавила, понимая, что просто не может из-за страха то ли вновь причинить знакомому боль, то ли просто показать эту маленькую часть себя. Она поднялась с места и, перехватив в полете книгу, в последний раз приложилась к бутылке, после чего положила руку на дверную ручку. — Джеральд, — перед тем, как уйти, произнесла она. — Как бы тебе не хотелось, но держись подальше от людей, причиняющих тебе какую-либо боль. — Но мне будет ещё больнее, если я сделаю это, — в отчаянной попытке оправдаться нахмурился доктор. — Просто забей, и это точно пройдет. Не оборачиваясь, Лера открыла дверь и вышла в коридор. Она вяло плелась куда-то вдаль, иногда будучи грани падения, но все же держась. Джеральд остался один.