Брайт, Гласс и очень много хуйни

Джек Брайт чувствовал нечто пиздецки странное: словно в непроглядной темноте он трогал что-то мягкое и до жути теплое. Наконец проснувшись в достаточной степени, чтобы осознать свое состояние, доктор нехотя разлепил глаза и тут же их закрыл, неготовый начинать свои ежедневные страдания в такую, наверное, рань. Впрочем, любое время суток, когда он хотел спать, было "ранью". "Ранью". Интересно, такое слово вообще существует? Прижимаемое к груди одеяло на секунду зашевелилось, так как Джек, судя по всему, снова заснул с кошкой, а теперь погреб ее под распиханными подушками, простынью и прочим. Люси, впрочем, уже привыкла к такому: сколько лет уже она с ними живёт? Стоп. Брайт же давно съехал с того дома, да и кошка умерла. Дернувшись всем телом, он окончательно взбодрился и наконец заметил ебучего слона в ебучей комнате: это был не кот. Это был Саймон. Шкала гейства взорвалась, и кровь Джека словно заменилась на один большой кусок льда. Спящий размеренно дышал, уткнувшись в чужую шею и, кажется, глубоко спал. Молясь всем богам, которых содержал фонд, чтобы именно в эту секунду парень не проснулся, доктор стал лихорадочно перебирать варианты, при которых проснувшийся психолог не спросит его об ориентации. Можно было, конечно, соврать, что Саймон сам на него вешался будучи сонным, но это какой-то слишком неправдоподобной бред. Можно было тихо встать и сесть рядом, однако вытянуть руку из под чужой головы, не разбудив Саймона при том, представлялось едва ли возможным. Дверь с громким криком "Доброе утро, дорогие пидорасы" распахнулась. Лера, блять, инквизиция, в сопровождении ее верного миньона бесцеремонно разъебала дверь, врываясь в жилое помещение. Джек упал с дивана и тут же вскочил, смотря на гостью. — Вставай, заебал уже, ебаный шашлык, — видя растрепанного доктора, провозгласила Лера. Психолог испуганно сел на своем лежбище, осматриваясь. На секунду зацепившись взглядом за огнемет девушки, он в в непонимании склонил голову. — Что, блять, плохого тебе сделал этот несчастный кусок блядского дерева?! — вскинул руки в непонимающем жесте Брайт. — Мы с последней экспедиции, отпиздили какую-то хуйню и принесли материалы, — объяснила Лера, поднимая на уровень глаз мешок с сочащейся из него серо-голубой жидкостью. — Так что, куда дальше? — В могилу, — предположил Леха откуда-то из коридора. Порывшись в полах халата, Джек выудил из находящейся там, судя по количеству вывалившихся предметов, черной дыры скомканный листок, который метко запустил через полкомнаты в голову Лере. — На, на, забирай, только съебись отсюда и сдохни уже, — откупился он от упавшего подростка, которая, однако, тут же поднялась. — Ебать, спасибо, нахуй, — не предавая традицию материться через пол слова, поблагодарила Лера и захлопнула дверь. *** — Ебаный в рот этого казино, — потирая лоб, выразила она недовольство. — Они что, геи? — Заметь закономерность: везде, где есть ты, есть ещё блядство, разврат и наркотики, — подметил Леха. — Я тебе сейчас аннигиляторную пушку устрою, если не заткнешься. — Да что ты, блять, такое говоришь. — Я несу тортик и причиняю людям счастье, так что ебало на ноль и погнали, нам ещё часа два собираться. Я умру, если эта зануда мне новую лекцию по поводу поведения зачитает, — закатила Лера глаза. — Ну да, ну да, нахер отдых, нахер мой ноющий позвоночник. Ломай, ломай, мы ж миллионеры. — Ты что, устал? Леха поднял глаза и посмотрел на Леру. — А что, не видно? — Тогда вали спать, что ты за мной бегаешь? — Когда ты сдохнешь, мне определенно не понизят зарплату. — Да не так уж и часто я прыгаю с крыши, почти сгораю заживо, бросаюсь в камеру содержания рептилии, да, ты охуительно прав, я сдохну в первые пять минут без тебя. — И мне придется убирать твои кишки? — Скорее всего. — Какая же ты, блять, проблемная. — Я знаю, — показала девочка язык и отвернулась, смотря на свой путь к кабинету доктора Доу, которая и должна была направлять юных идиотов на миссиях. — Но Наруто учил не сдаваться! Запрокинув руки за спину, Лера перешла в плоскость, параллельную полу и стартанула с места. — Не сдала ты только экзамены, — помотал Леха головой и медленно побрел за ней. *** Когда раздался щелчок и дверь закрылась, Брайт наконец перевел взгляд на свою главную проблему: медленно осознававшего произошедшее Саймона. Однако вместо воплей "Я натурал", Брайт услышал извинения. — Просите, я вчера так спонтанно заснул... — пытался оправдаться парень по неведомой причине. — Да нет, ничего, просто... — подхватил эстафету неловких отговорок Джек, однако так же замолчал. Несколько секунд прошли в тишине, но наконец были разорваны. — Должны ли мы что-то обсудить? — предположил психолог. — Не думаю. — Вопросы будут лишними? — Наверное. — Тогда все нормально, вроде бы, — кивнул Саймон и уставился в одну точку, будучи без понятия, что делать дальше. Он поджал колени и положил на них голову, о чем-то размышляя. Не долго думая, Брайт снова упал рядом с ним, так же уставившись в никуда. Пауза была не столько неловкой, сколько ведущей к чему-то большему, чем обычные вопросы. Почувствовав относительную свободу, Джек стал перебирать темы для простого утреннего разговора. Работа? Ну, если бы в фонде каждый день не сдыхало по сотне людей, то да, это было бы отличным вариантом. Но кроме фонда их, в принципе, почти ничего не связывало, так что нельзя было отказываться от единственного варианта. — Кстати, к нам скоро Гирса и Джеральда переведут, — наконец придумал гений с медальоном. — Правда? — оживился Гласс. — Айсберг тоже приедет? Невольно отметив, что Саймон жутко похож на ребёнка, Брайт кивнул. — Чувствую, кто-то умрет, — усмехнулся доктор. — От счастья? — с надеждой поинтересовался Саймон. — Может быть, — уклонился Джек. Психолог улыбнулся, склонив голову. Брайт поймал себя на мысли, что он слишком сильно наклонился вперёд, и теперь между ними снова оставалась пара жалких десятков сантиметров. Можно было совершить непростительную глупость и преодолеть это расстояние... Но дверь снова открылась, и Джек возмущённо выпрямился. В комнату зашёл мужчина средних лет в домашнем халате, державший в руках кружку с чем-то дымящимся. — Извините, я опять потерялся, — извинился вторженец. — Да ничего, — кивнул Саймон. — Вы заблудились? Если что, я могу спросить, где ваша комната у доктора Лэнг. Какой у вас уровень допуска? — Уровень чего? — растерялся незнакомец. — Я вообще на кухню шел... Брайт с секунду моргал, после чего вскочил и понёсся к незнакомцу. — Новый, блять, объект! — орал он, сбивая итак сбитого с толку мужчину. Гласс взглянул на время и всполошился. — Извините, я тоже спешу! — крикнул он в оправдание, выбегая в коридор и уносясь в даль. Джек лишь вздохнул, заламывая ни в чем не повинную аномалию. А какой у него был шанс... *** Лера ступила на поляну, горевшую в закатных лучах, и глубоко вздохнула. Аромат, навевавший нечто знакомое, поселился в лёгких и, казалось, распустил цветы в давно завявшем саду души. Небольшая заброшенная хижина в центре словно была тем домом в деревне у железнодорожной станции, где она жила летом в одиночестве, и почему-то ей захотелось просто бесцеремонно выбить вторую дверь за день, упасть на кровать и заснуть до рассвета, а потом пойти и махать машинистам на заре. — Что ты, блять, встала, пиздуй уже, скоро туман опустится, — фыркнул Леха, жизнь которого прошла в квартире с интернетом. — Как можно в ебаные семнадцать быть таким дедом, — с раздражением вздохнула девушка, но все же согласилась и спешно направилась к единственному возвышению на всей площади аномалии: до проявления оставалось пять минут. Цепляясь сначала за подоконник, затем за крышу пристройки и после того наконец за черепицу самого здания, Лера ловко вскарабкалась на вершину сооружения и обернулась, дабы протянуть руку помощи, однако Леха уже стоял рядом, так как заметил стоявшую за домом лестницу. — Что, сил не хватило? — попыталась она подшутить. — Нет, просто в отличие от тебя я не создаю себе и окружающим проблемы, не умея смотреть по сторонам. Лера отвернулась, смотря вдаль. Где-то за лесом медленно опускался огненный диск, и над землёй уже медленно сгущался туман, больше похожий на облако, осевшее у земли. Пар медленно рос, поднимаясь в месте исчезновения света, и наконец остановился на уровне подоконника хижины. С каждой секундой он, казалось, становился все плотнее и плотнее, пока в один момент не превратился в сплошную поблескивающую гладь. Лера сняла со спины рюкзак и, порывшись, вытащила два противогаза, один из которых кинула Лехе. — Нахера, а главное зачем, — недовольно осматривая вещь, спросил он. — Нет, ну ты можешь, конечно, дышать какой-то хуйней, у меня-то задания спасать твою жопу нет, — съязвила девушка. — Оставь свою желчь в желудке и не плещи ядом. — Желчь выделяется в печени, неуч. — Не думаю, что можно назвать просвещенным человека, который использует науку лишь чтобы сжигать кого-нибудь. В воздухе застыло молчание, и, поняв, что перепалка окончена, Леха, не раздумывая, сел на крышу. Сложив ноги по-турецки, парень снова отключился от реального мира, уставившись в экран. Глубоко вздохнув, ученая стала вытаскивать оставшееся содержимое сумки: диктофон, ёмкости для образцов, камеру и счётчик Гейгера. Вообще, по правилам в сумке должна была быть ещё хренова туча всяких термометров и барометров, но в ее случае высокое давление и температуру можно было определить по простому факту, не ебанулась ли она ещё в обморок. Взглянув на луну через стекло колбы, девушка сощурилась и осмотрела ее на наличие дефектов. Впрочем, даже если видимых повреждений не наблюдалось, присутствовать они могли. Открутив крышку бутылки с водой, Лера аккуратно перелила жидкость и закупорила сосуд. Встряхнув его в качестве последнего теста и не обнаружив протечек, она наконец освободила колбу. Установив технику и включив запись, она, глубоко вздохнув, присела на край крыши и осторожно свесилась вниз, к воде. Прикоснувшись горлышком к жидкости и не увидев плавящееся стекло, она уже немного увереннее опустила узкую часть под тонкий барьер и хотела было снова подняться, когда замерла, услышав мягкий женский голос. — Какую сказку ты хочешь сегодня? Однако спокойно прослушать продолжение диалога ей не дали: Леха рывком втянул ее обратно на твердую поверхность. Знаками пообещав оторвать ему голову, девушка успокоилась и снова прислушалась. Определив, что звук исходит от окна, она спешно стянула с себя кроссовки, подняла диктофон с камерой и мягкими шагами приблизилась к стороне дома, от которой исходил звук. — Хочу сказку про море! — радостного воскликнул другой обитаталь хижины, по звуку бывший маленьким мальчиком. — Про море, говоришь... Ну хорошо, про море, так про море, — согласилась женщина. — Жила в море как-то маленькая акула. Лера взглянула вниз и заметила акулий плавник, круживший напротив. Она дёрнулась, но тут же успокоившись, объяснив все аномалией. — У акулы не было друзей, ведь для своих сородичей она была слишком маленькой. Из воды показались ещё несколько плавников, что, сделав вокруг главного круг, отплыли и исчезли на краю, где кончалась вода. — И тогда акула решила подружиться с людьми, — продолжил голос. — Она выплыла на берег, но люди не стали с ней дружить: они напали на нее и попытались убить. Из под воды выплыл небольшой остров, на который выбросилась одинокая акула. В это же мгновение словно из ниоткуда появилась толпа высоких людей к копьями и набедренными повязками. Один из них, что бежал впереди толпы, бросил копьё, которое впилось в землю рядом с животным, и акула тут же зашевелилась и бросилась обратно в воду. Лера на мгновение оглянулась, чтобы взглянуть на Леху, однако тот сидел поодаль, не наблюдая за сюжетом. — А что было потом? — А потом акула решила, что если ее не примут как акулу, то примут как человека. И акула стала одним из своих двуногих убийц. Она снова выплыла на берег и там, встретив людей, пошла за ними. Плавник исчез, и к всё ещё бродившим по островку людям из воды вышел другой человек. Однако от представления все же пришлось оторваться, так как где-то за спиной послышались совсем иные звуки. Обернувшись, Лера увидела, как деревья в километре от них упали. — Акула стала человеком и с тех пор была им братом: они вместе ели, пили и спали. Однако в один из дней акуле сказали, что пришла пора идти на охоту. Вытаптываемая невидимой силой тропа медленно приближалась к хижине, и Лера в панике вскочила, оглядываясь. — Тогда акула с людьми пришла к побережью и увидела, как люди кидают копья в таких же акул, как и она сама. Не придумав ничего лучше, девушка дернула компаньона за рукав и указала на приближавшуюся опасность. Леха нехотя оторвался от консоли и, вглядевшись, тихо сглотнул. — Но акула не смогла смотреть, как других убивают. Она выбежала к каемке моря и хотела было остановить людей, когда ей в грудь врезалось копьё. Оперативник осмотрелся и, сконцентрировавшись на чем-то взглядом, подошел к месту, по которому они взобрались на возвышение. Лера, не долго думая, спрыгнула на пристройку и застыла на стыке двух зданий под нависавшей крышей. — И тогда акула упала, смотря в небо, по которому летел косяк птиц. «Я не смогла стать акулой. Я не смогла стать человеком. Может быть мне просто тут не место?» Леха спешно спустился и присел рядом, выглядывая из-за угла. — Птицы в небе стали кружить над акулой, и она подумала: «А может быть, я птица?» Через звук падавших стволов стали четко слышны шаги, приближавшихся к хижине. Лера вытянула руку с камерой вверх и, сделав один снимок, спешно притянула аппарат к себе. На смазанной фотографии был виден силуэт огромного человекоподобного существа, словно покрытого черным занавесом, и лишь два жёлтых глаза выглядели абсолютно четкими. — И тогда она стала стала птицей. Взмыв на промокших от крови крыльях в небо, она встала в косяк, и птицы полетели дальше, унося нового знакомого в своем потоке. И тогда акула решила, что отныне она будет птицей. Тень существа накинулась на округу, и тишина на секунду погладила абсолютно все. Даже голоса из окна затихли, оставляя исследователей словно в информационном вакууме. Звон в ушах стал единственным в голове, и все, что раньше жило, умерло на растянувшуюся в вечность паузу. — Мам, а папа будет нас сегодня бить? — выстрелом разорвался голос мальчика. Однако вместо ответа последовало три громких стука в дверь. — Спрячься под кровать, — отрезала мать, и в это мгновение незримое дерево треснуло. Удар, ещё удар. Сломалось. Женщина закричала, и перед глазами предстала звуковая картина громко рассекшего ее череп топора. Инструмент с хлюпаньем вонзился в жертву снова, и раздался крик на тон выше. Что-то, разлетаясь на щепки, врезалось в стену, и тот же звук повторился, затыкая второй голос. И снова тишина. Лера одернула Леху, призывая к осторожности, однако тот лишь отпихнул ее, жестом показывая, что он не идиот. Последним в симфонии ужаса стал громкий выстрел, сжимавший воспринимаемый мир до одной точки и одной мысли: "Представление окончилось." Несколько часов до рассвета они сидели молча. Леха снова погрузился в игру, Лера смотрела вдаль, переслушивая аудиозапись и пересматривая видео. Ей хотелось поговорить, чтобы хоть как-то развеять тишину, однако слова застревали в горле, разбиваясь об неясную стену. Она долго пыталась понять, что это такое, начинала с начала и конца, но пришла лишь к тому, что дело было в Лёхе. Они же всю жизнь были друзьями, всегда разговаривали. Когда же товарищи перешли черту, где стали просто коллегами? Лера помотала головой. Конечно нет, просто Леха такой по натуре — грубоватый и холодный. Они через многое прошли, и теперь все не могло поменяться в одно мгновение. Не могло же? Когда начался рассвет, вода испарилась, не оставив мокрых следов на стене. Девушка сиганула на землю, отряхивая джинсы после неудачного падения, и ринулась к другой стороне дома. К ее крайне скудному удивлению, дверь оказалась на месте. — Сваливаем, я заебался, — скомандовал Лёха, появляясь сбоку. — Че сваливаем, заебал, я ещё не всё исследовала, ептеть, — фыркнула Лера. — Ну и иди нахер, я в машину, — с лёгким рыком закатил парень глаза. — Ну и пиздуй отсюда, — согласилась Лера, отворачиваясь. В дом было два входа: через дверь и через окно. Однако, подойдя ко второму, она разочарованно вздохнула: заколочено. Впрочем, если взять в расчет, насколько хороша была ночная слышимость, можно было вывести и радостный факт: аномалия явно звуковая, а значит вряд ли проявляется физически. Но тогда сложно было объяснить ту огромную реальную тень над лесом. Может быть, это слабое визуальное проявление, почти нематериальное? Тогда картинка постепенно складывается. Оставался вопрос, как именно проникать внутрь: дверь или окно? Однако, пользуясь дверью можно нарушить ход аномалии, так что для минимального вмешательства следовало проникать через раму. Морально решившись увидеть три возможно свежих трупа, Лера поддела подвижный элемент и попыталась открыть окно, однако ее едва ли хватило на то, чтобы просто не прищемить себе пальцы. — Ебанутая, — поставил диагноз появившийся сзади Леха с монтировкой и оттолкнул учёную. — Физику я, конечно, не так хорошо знаю, но с темой рычагов ты уже успела меня порядком заебать. — Это когда на меня упал потолок? — Да, блять, именно тогда. — Ладно, ладно, просто заткнись и сделай что-то. Леха просунул часть монтировки, что он держал в руках, под дерево и резко рванул свой конец предмета вниз, в то время как рама с треском ушла вверх. По закону противодействия, Леха полетел на землю, так как переусердствовал с нагрузкой. Ловко перемахнув через подоконник, Лера посмотрела на убранство дома и дёрнулась от испуга. Она много чего ожидала, скелетов там, свежих мертвецов, просто разлагающиеся трупы. Но вот чего она не ожидала, так это двух живых людей, вместе готовящих что-то у плиты. Леха мгновенно оказался рядом, дёргая непутевую спутницу назад, однако мать услышала шаги и обернулась, смотря на гостей. Пара секунд прошла в молчании, пока Лера не подала голос. — Вам нужна помощь? — Нет? — все ещё будучи в шоке ответила женщина. — Вы в курсе, что вы умерли этой ночью? Мальчик обернулся на разговор и удивлённо склонил голову, став на секунду чем-то похож на Гласса. — Странные вопросы, — отметил ребёнок. — Кто вы? — Мы заблудились, — кивнул Леха, давая простой и неподозрительный ответ. — Тогда можете остаться с нами на ночь, — нервно улыбнулась женщина и обернулась к сыну. — Достань-ка нам матрасы, сегодня они переночуют у нас, — и снова обернулась к незнакомцам. — А завтра я отведу вас к железнодорожной станции. — Да не, мы только дорогу к трассе пришли спросить, — замахала Лера руками. Мать вздохнула с, кажется, облегчением и подошла ближе к окну. — Тогда вам туда. Увидите тропу и пойдете направо, — указала она вдаль. — Спасибо, мы откланяемся, — действительно поклонившись, отказалась Лера и быстро сиганула обратно в окно. Леха также не стал медлить и последовал ее примеру. Пробежав километр и засмотревшись на любимое служебное авто, Лера врезалась в дерево на полной скорости и упала в траву. Леха, не бежавший как анимешник, затормозил рядом, пытаясь отдышаться. — Нахуя, — чередуя слоги со вдохами, поинтересовался он. — Нахуя мы бежали? — Просто так, — приглушённо объяснила Лера и заржала. Впрочем, из-за хрипотцы вышло жутковато. — Ты, блять... — Да, блядь, — согласилась Лера, не прекращая смеяться, но тут же закашлялась из-за недостатка кислорода. В тихом шелесте листьев и трелей птиц стало особенно ярким сбивчивое дыхание двух ебанутых подростков, которых там не должно было быть. Лера пялилась в небо, понимая как же это все неправильно. Такое чувство возникает, когда сидишь на высоком заборе и смотришь, как другие ходят вокруг, не замечая тебя, а ты, словно бог, смотришь на них. Все кажется таким большим на фоне такого мелкого тебя. — Когда вернёмся, пойдем спать. Я заебался. — Помнишь, что было, когда ты вчера так сказал? — Ты, сволочь такая, потащила меня сюда. — Так вот, рот на замок и не заикайся. А то я оправдаюсь реверсивной психологией и ты меня уже не остановишь. — Да откуда в тебе столько желания попадать в какую-то жопу? — Энергетики, Леха. Энергетики. Кстати, сгоняй в машину, притащи мне парочку. — Да ты стебешься.... Лера снова рассмеялась.