французское гетто

Леви открывает глаза. В голове хаотично крутится много мыслей, но поймать хоть одну не удается — всё вокруг непонятно кружится, а затылок ещё и болит, как чёрт знает что. Он жмурится из-за боли, пытаясь прийти в себя и опомниться. Огляделся — он всё ещё в номере отеля. Фотография в кармане — он проверил, спички тоже. Но пистолет…  — Блять, куда он делся?! — кричит сам на себя (кажется, что кричит, на самом деле еле говорит), медленно, чтобы не упасть из-за головокружения, поднимается с кровати. Снова осматривается и несколько раз хлопает себя по карманам. Сердце пропускает удар, — Да где же?! Он вспоминает, что был какой-то мудак, который каком-то образом вырубил его за считанные секунды… Это же надо было так идеально прицелиться, чтобы ударить ровно по затылку. Сколько времени прошло с этого момента, сколько он провел без сознания? Леви снова жмурит глаза и кладёт руку на макушку, другой рукой опирается на стену и тяжело дышит. Больно. Пульс отдаётся в висках выстрелами. Он чувствует, как его снова тянет куда-то вниз. Падает, но на этот раз на пол, ко всему в прибавок ещё раз со всей силы ударяясь головой об дощетчатый пол. Шипит из-за боли, но подняться не может — руки не слушаются, не держат, хотя он из всех сил старается подняться. Ноги ватные, тяжёлые. Но нужно ведь идти — этот урод до сих пор где-то рядом. Леви его точно видел и что-то даже запомнил. Глаза. Узкие и глубоко посаженные. И по брови будто бы идёт глубокий заметный шрам.  — Полиция штата, руки вверх! Медленно положи оружие и сумку на пол, ублюдок! Это кажется или на первом этаже действительно что-то происходит? Леви лежит на полу, пытаясь хоть как-то пошевелиться. Не может встать. Холодный пот выступает на лице, а сердце бешено вырывается из груди, он слышит его в ушах; оно перебивает противный звон, из-за этого голова начинает будто бы раскалываться на несколько частей. Леви прикрывает глаза из-за бессилия, а пульс раздаётся всё сильнее и сильнее, всё громче и громче. И тут вдруг всё прекращается.  — Встать можешь? — Леви тут же аккуратно и медленно открывает глаза (и это больно отдает в виски), пугаясь знакомого голоса, но голову оторвать от пола не может. Опять потерял счёт времени, даже не зная, сколько времени пролежал здесь, на это раз уже на холодном полу.  — Не могу, — выдавливает из себя тихим голосом. Невозможно даже говорить. Не получается.  — Что случилось? Он ударил тебя? — из-за пелены перед глазами Леви не может разглядеть того, кто стоит над ним. Разве что голос знакомый, но кто это? Кто с ним говорит?  — Да, — дрожаще шепчет, чувствуя, как за плечи его крепко берут и стараются поднять, — В затылок…  — Как давно? — голос раздаётся прямо над ухом, а Леви чувствует, что уже стоит на полу, чьи-то явно сильные руки подхватывают его под плечи, — Я тебя держу, не бойся. Это Эрвин. Леви узнал его по грубому парфюму и по силуэту, который смог разглядеть. Эрвин крепче прижимает его к себе для удобства, делает несколько шагов и волочит тело (на самом деле он думал, что Леви тяжелее), практически отрывая от земли. Леви пытается что-то сказать, но выходит только мычание. Он старается сделать шаг, но чувствует, как тут же его кладут на кровать. Кладут и на несколько секунд всё снова резко успокаивается. Раздаётся короткий щелчок и после этого он чувствует, как слабый-слабый прохладный ветер скользит по коже. Эрвин открыл окно. Он, как ему кажется, глубоко дышит, но на деле делает такие короткие прерывистые вздохи. Леви чувствует, как кровать рядом с ним проминается — Эрвин садится рядом.  — Душно, — еле отрывая друг от друга губы, роняет он. В ответ Эрвин ничего не говорит, лишь только наклоняется над ним, начиная расстёгивать верхние пуговицы на рубашке. Резко отрывает его тело от кровати и тремя рывками снимает пиджак, кладёт рядом. Леви делает глубокий вдох, грудь чуть вздымается, а Эрвин испуганно смотрит на него, поджимая губы. Весь бледный, вялый, как овощ — угораздило же в первый рабочий день получить, тем более так сильно. Эрвин хлопает его по плечу, чтобы не засыпал.  — А Ханджи говорила тебя беречь. Ханджи говорила… Хорошо, что не так сильно, не до перелома позвонков.  — Где он? Как ты тут оказался? — спрашивает Леви, не открывая глаз, голос становится чуть бодрее.  — Охрана повязала его сразу же, как он спустился на первый этаж. Портье тут же позвонила в полицию. Подключили меня, так как был неподалёку, и группу патрульных. По словам портье, стоящей на ресепшене «в отель вернулся человек, убивший этим утром девушку, обрезал провод телефона и направился в номер, который снимался убитой»… Дальше я не запомнил, но сразу понял, что она говорит про этого мудака. Осталось найти второго, но это не займёт много времени.  — Оперативно, — сквозь полудрему одной стороной губ ухмыляется Леви, — А мой пистолет… Он забрал его у меня. Где он? Эрвин молчит. Снова кладёт руку к нему на плечо и аккуратно сдавливает.  — Я забрал его, он у меня, не беспокойся. Тебе получше?  — Немного, — отвечает Леви, где-то в глубине души радуясь тому, что пистолет далеко не ушёл. А то было бы совсем плохо. Боль действительно немного отступила, дышать стало легче, даже шум в ушах утих, — Думаю, дойти до машины я смогу.  — Уверен? — спрашивает Эрвин, поднимаясь с кровати.  — Уверен, — цокает губами Леви и, медленно отрывая голову от подушки, поднимается. Эрвин снова подхватывает его под плечо, чтобы удержать, если вдруг он опять упадёт. Леви хотел сначала возразить и сказать, что держать его не нужно, но потом, почувствовав, что голова снова идёт кругом, отбросил эту мысль. *** В кабинете снова запах сигарет, дым скользит под тёплыми весенними лучами солнца, струящимися из окна. Леви сидит напротив Эрвина, закинув ногу на ногу, и держит около затылка холодную стеклянную бутылку «Coca-Cola». Эрвин смотрит на него, виновато поджимает губы, и слегка дёргается из-за громкого голоса:  — Так, — всё так же строго, как и утром, — Подведём итог. Что вы сегодня сделали?  — Мы… — замялся Эрвин, нервничая, — Мы нашли одного из преступников. Леви установил, что самоубийство оказалось убийством.  — А ещё у вас чуть ли не случилось второе убийство, да, Эрвин? Не хотите об этом подробнее рассказать? — саркастично усмехается Ханджи, откинувшись на спинку кресла, мельком смотрит на Леви. Сжимает сигарету губами и выпускает дым в потолок.  — Это моя вина, — отрезает Леви, смотря на неё, — Это мне нужно было быть аккуратнее и внимательнее.  — Каким образом это произошло? — Ханджи удивлённо приподнимает брови, окидывая взглядом бледного Леви. Она уж точно не думала, что он начнет говорить и заступаться за Эрвина. Сработались что ли?  — Я нашёл в номере сумку, — начинает Леви, на секунду бросая взгляд на Эрвина, стараясь показать, что он держит всё под контролем, — Начал открывать, нашёл в ней несколько пакетов с наркотиками, а потом случилось это, — и трясёт стеклянной бутылкой у затылка, имея ввиду его.  — Я в этот момент уже ехал к нему, — договаривает Эрвин, — Мне посередине дороги пришло распоряжение, что там задержан этот чёрт.  — Не оправдывайся. Благо, что я сейчас в хорошем настроении и всё обошлось более-менее прилично, иначе бы ты очень сильно получил, идиот. Я ведь говорила не отпускать его, придурок, не оставлять одного! А ты что сделал? — складывает руки на груди, и мельком перебрасывает взгляд на Леви, — И всё же, Эрвин, какой уровень безответственности должен быть в твоей дырявой тупой башке, что ты не понял меня с первого слова!  — Кто знал, что так получится? — роняет Леви, опуская взгляд в пол, — Повторюсь, вины Эрвина в этом нет. Это произошло из-за моей невнимательности.  — Ладно, этот момент мы обсудим с Эрвином позже, — теперь уже смотрит на Леви и спрашивает резко подобревшим голосом, — Леви, как себя сейчас чувствуешь?  — Намного лучше, — слегка приподнимает уголки губ, — Могу поинтересоваться, а где сейчас этот наркоман?  — На данный момент он в кабинете Микасы. Если не ошибаюсь, она собиралась проводить допрос. Как только Ханджи договаривает, дверь с хлопком раскрывается. На пороге стоит Микаса, прижимая к себе несколько бумаг.  — Я всё, — окидывает взглядом всех присутствующих, кивает головой, здороваясь, и, громко стуча каблуками, уверенно шагает к столу.  — Вспомнишь солнышко, вот и лучик. В смысле «всё»? — спрашивает Ханджи, внимательно наблюдая за её действиями. Микаса, поправляя волосы, кладёт бумаги, громко хлопая ладонями по столу, и начинает твёрдо говорить, смотря на них троих, изредка отрываясь, чтобы взглянуть в бумагу.  — В прямом. Барзэлеми Дьёдонне, — усмехнулась, несколько раз начиная читать это имя заново, — Хрен выговоришь, правда? Второе имя: Сальвадор. От роду 28 лет, соответственно 1958-го года рождения. Дата рождения: шестое февраля. Место рождения: штат Мэн, город Огаста.  — Это хорошо, но что ты узнала о… — начинает спрашивать у неё Эрвин, но она тут же затыкает его, недовольно цокая губами. Смотрит на него недовольным взглядом и снова опускает взгляд к бумаге с помятыми уголками.  — Настоящее имя своего дружка он не сказал, знаю только, что второе его имя — Гай. Я пыталась, клянусь вам, — после этих слов прикладывает ладонь к груди, большую часть времени смотря в сторону Ханджи, — Пыталась узнать. Не вышло.  — Он всё ещё в камере допроса? — вдруг тихо спрашивает Леви, поднимая на неё усталый взгляд.  — Да, под охраной сидит. Я сказала, что вернусь.  — Я могу с ним поговорить? — поднимается со стула, хватаясь за столешницу, чтобы не упасть. Опять голова кружится, хотя казалось, что она больше вообще не потревожит. Эрвин тут же хватает его за руку и поднимается со стула.  — Леви, ты уверен? Выглядишь ты не очень, да и чувствуешь себя, видимо, так же, — начинает говорить Эрвин, аккуратно беря его под плечи. Леви ставит на стол уже потеплевшую бутылку с газировкой и упирается руками, бросает на Эрвина стремительный взгляд и твёрдо говорит:  — Я уверен, Эрвин. Хочу взглянуть ему в глаза, заодно постараюсь узнать, кто его подельник.  — Леви, но… — произносит Эрвин, недоуменно смотря на Ханджи и Микасу, надеясь, что они помогут отговорить. Во взгляде чувствуется мольба о помощи, но Ханджи, нагло прыснув, вновь подкуривает сигарету, на этот раз ещё и предлагая Микасе, и роняет:  — Иди.  — Что? — удивлённо смотрит на неё Эрвин, а руки растерянно начинают трястись.  — Я говорю с Леви, а не с тобой. Иди, если считаешь нужным, — Ханджи складывает руки на груди, затягиваясь, — Сам дойдешь?  — Дойду, — пытается улыбнуться он, чувствует, как руки Эрвина слабеют и тут же его отпускают. Эрвин садится обратно на свой стул, а Леви, пошатываясь, медленными (но зато такими уверенными) шагами идёт в сторону двери. Останавливается в дверном проёме и кидает взгляд на Микасу, спрашивая, — А ключи?  — Там Эрен стоит, скажи, что ты от меня, — говорит Микаса, провожая его взглядом, и выпускает дым из лёгких. Аккерман скрывается за углом, а Микаса, тут же подлетая к двери и плотно закрывая её, вновь подходит к столу.  — Какой-то он у вас странный, — усмехается она, садится на стул, где до этого сидел Леви. Закидывает ногу на ногу и машинально берет со стола Coca-Col'у. Вертит её в руках и через несколько секунд открывает, даже не спрашивая о том, чья это бутылка.  — Есть такое, — признаётся Ханджи, — Эрвину он с самого начала не сильно понравился, я по эмоциям заметила, а тут вдруг резко начал переживать. Прижились что-ли так быстро?  — Я не…  — Попизди, — смеётся, поправляя очки на переносице, — С чего такая забота? Микаса тоже усмехается, двигая пепельницу, которую они делят с Ханджи на двоих, к себе ближе. Эрвин опускает взгляд в пол. Сердце почему-то пропускает удар, а дыхание спирает, будто бы что-то мешается. Будто бы что-то застряло в горле, какой-то ком, такой тяжёлый и неожиданный.  — Я вижу в нем перспективу, — говорит, сжимая руки в замок, взгляд от пола не отрывает, — Да и вообще о чём вы думали, когда сунули его ко мне в пару?! Вы же знаете, что…  — Признайся честно, — хрипло произносит Ханджи, кашляя в кулак, и после продолжает спокойным голосом, — Ты не хочешь себе напарника только потому что боишься, что он погибнет так же, как и Майк? Эрвин молчит. Ком в горле даёт о себе знать. К глазам подкатывают слёзы.  — Может быть оно и так, — произносит совсем тихо, — Может быть оно и так…  — С ума сойти можно, если думать об этом, — произносит Микаса и тушит скуренную наполовину сигарету об край пепельницы. Берёт со стола газировку и делает глоток, — Ты же понимаешь прекрасно, что нужно наконец-то… Отпустить?  — Поддерживаю, — Ханджи внимательно смотрит на него, видит то, как он слегка краснеет и напрягается. Неприятная тема. Но лучше сейчас, чем когда-нибудь потом, — Эрвин, нужно принять то, что произошло. Прошло три года. Три долгих года. Пора уже прекращать жить страхом прошлого, пора уже начать жить настоящим и не бояться этого. В конце концов, блять, мысли материальны, о чем думаешь, то и получается!  — Я подумаю над этим, — буквально выдавливает из себя Эрвин, поднимая руки к голове, хватается пальцами за волосы на висках и тянет. Дыхание сбивается. Голова гудит. Почему именно сейчас? Почему именно в этот момент разговор зашёл в это русло?! Он делает сбитый вздох и, чувствуя, как сердце слишком уж громко стучит, жмурится.  — Но мы ведь оказались правы? Ты просто боишься потерять нового напарника?  — Правы, — открывает глаза и поднимает на них взгляд, — Абсолютно правы. В любом случае я подумаю над вашими словами.  — Я не думаю, что этот малец, — Микаса кивает головой в сторону двери, — Даст себе умереть. Он хоть и странный, но что-то в нём есть. Что-то такое… Сильное.  — Говорю же, перспектива. Он подаёт большие надежды, — Эрвин кладёт руки на стол, — На самом деле, меня он очень сильно удивил, когда увидел, что на самом деле её задушили и вытолкнули в окно, а не она сама выпрыгнула. Представляете, буквально за минуту небольшого рассматривания он увидел на замшевой куртке следы пальцев!  — Будем надеяться, — улыбается Ханджи, — Будем надеяться, что он оправдает наши ожидания.  — Ханджи, зачем ты разрешила ему пойти к задержанному? Разве это не моя работа? — переводит тему Микаса, делая глоток из бутылки. Ставит её на стол и складывает руки на коленях.  — Пер-спе-кти-ва, — усмехается, — Эрвин же сказал.  — Он такими темпами всех вытеснит и будет занимать наши должности. Мы уже будем не нужны, всё будет делать этот ваш Леви, — в шутку буркнула Микаса, — И в другой участок работать не пойдешь, там тоже будет он! Через секунду все трое засмеялись. Даже Эрвин, который, казалось, пару минут назад готов был впасть в истерику, начал смеяться громче всех. Смех прервал звук открывающейся двери. В кабинет шагнул Леви, окинул их троих уверенным счастливым взглядом и подошёл к столу. Взгляды сразу же полетели в его сторону.  — Его поддельника зовут Гастон Йорк. Не слишком уж он умный человек, учитывая то, что его второе имя состоит из первых двух букв настоящего имени и первой буквы фамилии. Адрес его проживания тоже знаю, — и положил небольшой обрывок бумаги на стол, на котором ровными цифрами и буквами записан адрес. Микаса хлопнула ладонью себе по лицу и нервно усмехнулась.  — Что-то не так? — спросил Леви, слегка наклонившись, чтобы увидеть её лицо.  — Ханджи, я увольняюсь. И без меня хорошо получается. И засмеялась. Ханджи сначала недоуменно посмотрела на неё, нахмурив брови, но тут же тоже начала смеяться, поняв, к нему она клонит. Эрвин тоже прыснул, прикрыв рот кулаком.  — Нет-нет, Леви, только не подумай, — Микаса, успокоившись от смеха, начала говорить, — Ты большой молодец. Как так быстро? Леви поджал губы.  — Наркотики они берут у Клода и Модестайна. Остальное не узнал, — опёрся на подоконник, поставив руки за спину, — Вот так.  — Как?! — Микаса буквально подпрыгнула на месте, раскидывая руки в стороны, — Я двадцать минут не могла из него это вытрясти! Он просто молчал! Леви посмотрел на неё и загадочно ухмыльнулся:  — Секрет.  — Та-а-а-к, ладно, — Микаса приподняла брови, — Я пошла дальше поговорю с ним, попробую ещё что-нибудь вытрясти. Огромное спасибо, Леви! Не прощаюсь! И тут же выбежала из кабинета. Ханджи окинула Леви удивлённым взглядом и, цокнув губами, задумчиво произнесла:  — В конце месяца премия.  — Не стоит, — усмехнулся и подошёл к столу, сел на стул и пожал плечами, — Я ведь просто делаю своё дело.  — В первый рабочий день и сразу так. Ладно, посмотрим на тебя в течении месяца, ходячая перспектива. Леви кивнул, заметил на себе взгляд Эрвина и посмотрел на него. Тот широко улыбнулся ему, зажмурившись.  — Ты молодец, — произнес и похлопал ладонью по острому колену Леви.  — Так, какие у нас дальше дела? — Ханджи подняла очки на лоб, — Думаю, раз у нас есть адрес Гая, то можно оставить это дело на патрульных и Мику.  — А мы? — спросил Леви, смотря на неё.  — А вы… Для вас у меня есть одно поручение. Сколько у нас время? — приподняла рукав рубашки и посмотрела на часы, — А, всё. Оставляем поручение на завтра. Рабочее время закончилось.  — Ханджи, я бы хотел с тобой поговорить… — начал Эрвин, поднимаясь со стула. Ханджи поднялась, сложила бумаги в стопку и посмотрела на него.  — Не сейчас, — быстрыми шагами направилась к вешалке около двери, — Завтра с утра, сейчас у мен…  — Ханджи, время! — дверь резко открылась и Ханджи успела отскочить в сторону, прижимая к себе пальто, иначе бы её пришибло.  — Помню, Моблит, минуту! — дверь сразу же закрылась. Ханджи накинула на себя пальто и вновь продолжила говорить с Эрвином, — Всё завтра. У меня дела. Это же не так срочно?  — Завтра суббота, — произнёс Леви, подходя к двери.  — Блять! — запахнув пальто, она взглянула на Эрвина, — Тогда до понедельника. А может и на выходных встретимся, если время найду.  — Ладно, посмотрим, не так срочно, — Эрвин открыл дверь и, подождав, пока Ханджи и Леви выйдут, вышел сам. Ханджи достала из кармана ключ и быстро закрыла кабинет на замок.  — Всё, всем хороших выходных! — Ханджи быстрым шагом направилась в сторону коридора, махая ладонью на прощание.  — И вам тоже! — ответил ей Леви, тут же обращаясь к Эрвину, — Ты домой?  — Нет, нужно съездить кое-куда, — Эрвин начал шагать в сторону коридора, Леви пошёл с ним наравне, — А ты?  — Домой. Голова болит сильно.  — Сходи к врачу, мне кажется, что у тебя сотрясение, — Эрвин посмотрел на него сверху и слегка усмехнулся, потому что всё ещё не привык к этой разнице в росте.  — Не люблю врачей.  — Любишь или нет — без разницы, — он остановился, открывая входную дверь, и пропустил перед собой Леви, — Сходи.  — Посмотрим, — чтобы не продолжать бессмысленный спор. Всё равно ведь не пойдёт. Леви спустился со ступеней и вдохнул свежий воздух прохладного апреля, — Ну, до скорого.  — До скорого, — Эрвин протянул ему руку и Леви неуверенно её пожал. Почему-то сейчас ему казалось, что Эрвин даже не попрощается и уйдёт, но нет, — И всё же съезди к врачу. Я же проверю.  — Посмотрим, — и снова ехидно ухмыльнулся. Леви дождался того, пока Эрвин сядет в машину и уедет и лишь после этого повернул за угол здания и медленным шагом пошёл по улице. Хотелось подышать воздухом да и просто пройтись пешком. В конце концов нужно о многом подумать и проанализировать сегодняшний день. Сегодня слишком много произошло. Он остановился, достал из кармана сумки сигареты, взял последнюю и закурил. В первый раз за этот день. Двинулся дальше по улице. Неужели сегодняшний день подходит к своему завершению.