французское гетто

      Каблуки глухо стучат по потресканному асфальту. Леви, положив руки в карманы кремовых брюк с защипом, поднимает голову наверх, смотря в темные окна пугающих невысоких домов. С первого взгляда можно подумать, что все эти дома (да и весь район) давно пустуют, но нет — на улицах ходят люди, харкают из окон, хрипло смеются из единственного на этой улице старого кабака с кривой вывеской. Эрвин оборачивается, чтобы посмотреть, где идёт Леви, и тянет его за плечо к себе ближе.  — Не отрывайся от меня и не глазей по сторонам, не на выставку приехал, — тон совсем отличается от того дружелюбного веселого голоса, который Леви внимательно слушал всю дорогу. Эрвин слишком серьёзен, говорит грубо и четко, поэтому Леви слушается его, не смея пререкаться.  — Понял, — отвечает, сталкиваясь с тяжёлым взглядом из-под темного стекла очков. Взгляд устремляется в небо, которое подпирают несколько небоскрёбов в центре Лос-Анджелеса — их макушки видно даже из-за страшных крыш домов этого гетто. Он усмехается, понимая, насколько же огромный контраст не только между двумя районами одного города, но и между их жителями. Обычные анджелиносы отличаются от здешних французов: они спокойны, умны и бесконечно заняты. Люди французского гетто будто бы не люди вовсе: страшные, странные, агрессивные дикари. За всё это время, пока они шагают от машины к нужному им дому (а это занимает минут пять, не больше), Леви раз десять слышит чей-то грубый крик. И только один из них на английском, все остальные на непонятном ему красивом французском. Это точно не та мини-Франция, о которой он думал до этого. Кроме языка здесь нет ничего французского. Леви стискивает зубы и снова догоняет спешащего Эрвина, оставляя лишние мысли на потом. Видит впереди какого-то парня в полицейской форме, стоящего на невысоком подъёме, и, непонятно почему, облегчённо выдыхает.  — Восемьдесят шестой, а сигареты всё дорожают, — парень опирается на стену, с которой уже давно начала осыпаться серая штукатурка (скорее всего, когда-то она была белая). Делает последнюю затяжку, пуская дым в лёгкие, и выкидывает бычок, раздавливая его ногой. Раз, наверное, в тысячный смотрит на мёртвое тело, лежащее в паре метров от него, а потом оборачивается назад. «Наконец-то», — думает, когда видит знакомый силуэт неподалёку.  — Добрый день, Эрен, — громкий знакомый голос Эрвина всё ближе. Он и ещё какой-то парнишка подходят к нему, Эрвин сразу же протягивает руку, чтобы поздороваться, снимает очки с переносицы и надевает на лоб, а парень, стоящий рядом, лишь поправляет панаму так, чтобы она слегка приоткрывала глаза, — Охраняешь?  — И тебе не хворать, — искренне улыбается Эрен, пожимая крепкую руку, — Охраняю. Видел бы меня сейчас отец… Девушку ещё не укрыли тканью, поэтому Эрвин видит очередные в своей жизни неестественно вывернутые конечности и огромную лужу крови под трупом. В очередной раз его передёргивает из-за увиденного. Эрен окидывает взглядом этого странного юношу, (его даже мужчиной не назовёшь — совсем молодой), смотрящего на потресканный железный номер дома. Когда он делает шаг ближе к Эрвину, то Эрен прыскает, стараясь не засмеяться в полный голос — он Эрвину еле до плечей макушкой достает, совсем низкий. Коротышка. Эрвин подталкивает Леви за плечо, чтобы он оторвался от грязной таблички на стене и взглянул на тело. На самом деле, Эрвину слишком уж хочется увидеть его реакцию на труп и сравнить со своей, которую он точно никогда в жизни не забудет. Почему-то кажется, что Аккерман тут же побледнеет и отвернётся, возможно, даже убежит (если успеет) за угол, чтобы недавно съеденный обед вышел из желудка. Но нет. Леви снимает очки с переносицы, кладет в карман и глядит на девушку. В этот же момент от неё начинает течь быстрый красный ручеек. Эрвина снова неприятно передёргивает, а Леви лишь шмыгает носом и слегка приподнимает брови. Он бросает заинтересованный секундный взгляд и поворачивается к Эрвину. Слегка мнётся, будто бы боясь, но всё же тихо спрашивает (настолько тихо, что Эрвину приходится наклониться, чтобы услышать), из-под панамы смотря на него:  — Я могу к ней подойти?  — Подойди, но руками не трогай, — Эрвин удивляется этому желанию, но не показывает этого. Лишь хлопает его ладонью по плечу, одобряя. Леви тут же быстрым шагом спускается со ступеней и идёт к телу. Эрвин наблюдает за ним, в который раз за сегодняшний день задумываясь о том, что этот парень — полная противоположность всех его предположений, которые он успел построить за небольшое количество времени, которое его знает. Он никак не думал, что Аккерман настолько увлечётся и уж тем более подойдёт ближе к телу, чтобы внимательнее его рассмотреть. Эрвин отбрасывает мысли, смотрит на Эрена и, поправив практически упавшие со лба очки, спрашивает более серьёзным голосом, кивая головой в сторону девушки на асфальте:  — Что у нас? — локтем упирается на перила.  — Ну, состояла на наркологическом учёте. Очевидно выпрыгнула с окна, — Эрен показывает пальцем на открытое окно на шестом этаже, — Если бы знал больше, то был бы, — теперь он смотрит на парня в костюме кремового цвета (который сейчас сидит около девушки на корточках и, сложив руки на коленях, пристально осматривает её, чуть наклонив голову вбок), — На его месте. Леви, услышав эти слова, поворачивается и одаривает высокого парня с длинными волосами, собранными в неряшливый хвост, тяжёлым взглядом. Эрен точно так же смотрит на него в ответ и спрашивает, не отрывая глаз:  — Это, кстати, кто? — и снова пытается не усмехнуться, уже представляя, насколько писклявый голос у этого коротышки. «У всех низких людей из высокого только голос», — прогоняет в голове правило, которое сам только что придумал, стряхивая пепел с сигареты на землю.  — Леви Аккерман, — не прекращая внимательно осматривать тело, тут же представляется грубым голосом, — Напарник Эрвина. В каждом правиле есть исключения, так ведь? Эрен чуть ли не давится бычком — настолько удивляет его прокуренный голос Аккермана. Низкий голос с каким-то странным канадским акцентом. Такой голос, как у него, редко можно услышать. Тем более от коротышки.  — Фамилия прямо как у Микасы, — усмехается Эрен, не показывая особого удивления, и снова тянется к карману, доставая уже третью сигарету подряд, — Она, кстати, наверху. Я думал, что у Эрвина нет напарников. Ну, после того как…  — Это не самоубийство, — перебивает его уверенный голос Леви. Он снова поворачивает голову в их сторону и сталкивается с недоуменными взглядами.  — Что? — спрашивает Эрвин, не расслышав его.  — Это не самоубийство. Взгляни, — повторяет и рукой подзывает его к себе. Эрвин тут же спускается со ступеней и быстро подходит. Эрен, как только поджигает сигарету через раз работающей зажигалкой, идёт за ним.  — С чего ты взял? — хмурится Эрвин, непонимающе смотря на него сверху.  — Взгляни, — показывает рукой на бледную шею девушки и Эрвин садится на корточки рядом с ним, чтобы получше разглядеть, — Следы удушья. Эрвин наклоняется чуть вперёд, упирается рукой в асфальт и замирает. На шее действительно синяки — фиолетовые, слишком уж яркие, с четкими границами. Глаза растерянно начинают бегать и он нервно громко сглатывает слюну, почему-то отказываясь принимать то, что видит перед собой. Он думал, что быстро закроет это дело о самоубийстве и всё будет хорошо, но нет. Если это действительно убийство — дела плохи и времени на расследование потребуется куда больше.  — И как ты за такое короткое время разглядел? — удивлённо спрашивает, смотря на Леви. Тот игнорирует этот вопрос, сталкивается с ним взглядом, замечая, что он нервничает, и кладёт руки к себе на шею, слегка приподнимая голову.  — Вот, — большой палец левой руки касается места, где находится сонная артерия, а правая рука лежит сверху и прижимает, — Примерно так её душили. Тут же убирает руки, делая шумный глубокий вздох. Несколько секунд молчит, смотря в землю, видимо, приходит в себя, а после продолжает, слегка поворачиваясь в сторону:  — Чтобы моя версия точно подтвердилась: у неё от ягодиц к талии идёт след. Куртка замшевая и это видно. Будто бы ладони, Эрвин. Не может быть. Не может быть, чтобы какой-то парнишка в первый день работы детективом установил, что самоубийство на деле оказалось убийством. Эрвин не верит и поворачивает голову к ногам девушки. «Должен же быть в чем-то подвох, должно же быть хоть что-то!» — надеется Эрвин, а в голову снова лезет тот солнечный весенний день, когда он в первый раз увидел труп. Его снова бросает в дрожь. Стыдно. В тот день они вместе с Майком рано утром приехали в это гетто — поступил вызов об изуродованном мёртвом теле посреди главной площади этого района. Эрвин вышел из машины и пошёл за Майком, уверяя себя в том, что, увидя труп, он героически найдёт все улики и на то, что тело изуродованно, никак не отреагирует. Но всё получилось иначе. Как только они на широкую площадку из потресканного камня, перед ними возникла большая компания людей, окружающая труп, но через несколько минут она была разогнана.  — Ну что, Смит. Дерзай, — усмехнулся Майк, весело ударив ему ладонью по плечу, когда наконец-то прогнал последнего человека с площади и увидел тело, лежащее на кирпичном подъёме. Эрвин, раскрыв глаза, взглянул на тело издалека и, несмотря на то, что сам себя настраивал на уверенное поведение, растерялся. Тут же побледнел, а из глаз потекли слёзы испуга. «Мне всего двадцать. Мне двадцать, а я уже вижу такой ужас», — думал, испуганно смотря по сторонам. Он не знал, что так будет. Не знал, что так отреагирует. Из-под серой футболки с выгоревшей надписью «AC/DC» на груди торчало что-то длинное и, по всей видимости, железное. Майк подошёл и сел рядом с телом, подозвал к себе Эрвина и усмехнулся:  — Смотри-ка, — похлопал его по плечу, когда он сел рядом с ним и испуганно посмотрел на тело, — Вот это над ним постарались! Ножка от стула. Из живота этого мужчины торчала чертова железная ножка от стула. Эрвин почувствовал тяжесть в районе желудка и тут же затаил дыхание, надеясь, что это тут же пройдёт.  — Неужели ему ещё и глаза выкололи?! — возбуждённо спрашивает Майк сам у себя, буквально подскакивая на месте, — Вот это да! Глаза действительно выколоты. Вырезаны ножом. Ещё и шея свёрнута. Ещё и ножевых ранений по всему телу нашлось около десяти. Майк буквально визжал от радости из-за того, что наконец-то увидел такое (т а к о е) тело, а Эрвин стоял за его спиной, чувствуя, как к горлу подступает тяжёлый ком. Ему казалось, что ещё хоть одна находка на этом бедном мужчине, и он упадет в обморок.  — Это работа Даниэля, — установил Майк и похлопал ладонями, отряхивая их, будто бы проделал гигантскую пыльную работу, — Его и никого больше.  — Кого? — совсем тихо спросил Эрвин, стараясь как можно реже смотреть в сторону трупа.  — Даниэля. Расскажу тебе о нём чуть позже, как только мы разберемся с этим уродцем. Эрвин в обморок не упал, но его несколько раз за этот день стошнило. Настолько сильно, что после этого он дня два есть не мог — тошнота возвращалась и ему приходилось снова и снова уходить в туалет, чтобы прочистить желудок. Ему было ужасно стыдно перед на тот момент своим новым наставником — Майком, который рассчитывал на него и надеялся.  — Эрен, прекрати уже курить, дышать невозможно, — грубо зовёт Эрвин, чувствуя горький запах дешёвой сигареты, откладывает воспоминания на потом. Эрен стоит за его спиной, стряхивая пепел в сторону, и внимательно наблюдает за происходящим, — Факт самоубийства установили?  — К ней никто не прикасался. По крайней мере, пока тут стою я.  — Вот, — Леви обходит тело и садится напротив Эрвина около ног девушки. Показывает пальцем на спину, — Смотри. Фиолетовая замшевая спортивная кофта слегка задрана, но несмотря на это, на ней отчётливо видны следы двух ладоней. Снизу идут две толстые полосы — руки скользили вверх, как и предположил Леви, от ягодиц к талии.  — Действительно, — в голосе Эрвина слышится дрожь и непонятная паника, — Руки. Её как будто выталкивали.  — Так и есть. Сначала её удушили, а после выкинули в окно, — смотрит на него Леви и выигрышно усмехается, — Хотели свалить на самоубийство, но не вышло. Скорее всего, убийца не мог так далеко уйти.  — Мог, — отрезает Эрвин, поднимаясь, — Не забывай, в каком районе мы находимся.  — Вот именно, Эрвин, мы в самом опасном гетто Лос-Анджелеса, а может и всей Калифорнии в целом! — Леви поднимается и эмоционально раскидывает руками, возмущаясь, — Убийца где-то рядом. Я уверен. Нужно спросить у соседей этой девушки, — поворачивается к Эрену, который отошёл чуть в сторону, осознав, что в этом диалоге он точно лишний, — Как её звали?  — Сильвия Ли, — на это Леви хмыкает и хочет продолжить говорить, но его перебивает Эрвин:  — А второе имя?  — Неизвестно, — отвечает Эрен, смотря куда-то в сторону, и поправляет тугой хвост на голове. По улице проходит компания из трёх пьяных мужчин, которые резко замолкают, видя Эрена в полицейской форме и тело, лежащее перед ним.  — Какой пиздец! — вдруг возмущается один из них, остановившись. Его тут же тянут вперёд, но он твердо стоит, раскинув руки в стороны, — Такого не было, когда Даниэль был здесь!  — Соглашусь, Пьер, устроили полнейший беспорядок! — поддержал его второй, более высокий и худой мужчина, говоря на чистейшем английском, — Я всё ещё надеюсь, что он вернётся. Вернётся и это прекратится — хороших людей не будут убивать среди белого дня. Снова воцарится порядок и покой!  — Pouvez-vous comprendre qu'il ne reviendra pas?! — произнес грубо третий толстый мужчина среднего роста, ударив кого-то из них по лицу, — Bon sang, ils l'ont tué quelque part dans le ghetto voisin! Je suis sur et certain. Après tout, ces derniers temps, le diable sait où il est allé seul. Philibert seul savait où il était.* Леви, Эрвин и Эрен обращают на эту компанию внимание и внимательно слушают их разговор. Единственный минус — французский язык, который они совсем не понимают. Эрен делает вид что не слышит их, смотря в противоположную мужчинам сторону, Эрвин сидит на корточках рядом с телом и осматривает его, а Леви сидит напротив него и хрустит костяшками пальцев. Эрвин опускает очки на нос и Леви тут же следует его примеру, достает очки из кармана и надевает их.  — Так почему сам Филиберт не начал искать его?! — спросил первый у толстого, говорящего на французском, толкнув его в плечо, — Почему он теперь молчит и активно ищет нового короля гетто?  — Короля гетто? Кто такой Филиберт? — удивившись, как можно тише спрашивает Леви у Эрвина.  — Расскажу потом. Делай вид, что чем-то занят.  — Тише, без драки! — крикнул высокий на двух товарищей, вставая между ними, лишь бы не началась драка, — Давайте потом это обсудим. А сейчас мы только можем посочувствовать бедной Габриэлле.  — Soyez heureuse et aimée au paradis, Gabriella! *¹ — в унисон произнесли они трое, сложив ладони у лица. Они снова взглянули на тело и тут же скрылись из виду за домом, продолжая что-то бурно обсуждать на французском.  — Здесь у всех что ли второе имя есть? — тут же спросил Леви, поднимаясь с земли, — Как я понял, её второе имя — Габриэлла.  — Да. Редкий случай, когда известно настоящее имя кого-либо отсюда — они это скрывают, как самое сокровенное, — начинает пояснять Эрвин, тоже поднимаясь с земли.  — И зачем?  — Чтобы скрываться. Здесь каждый день по несколько преступлений происходит. Документы оформлены на настоящее имя, по имени найти человека — раз плюнуть, — он отряхивает ладони, поправив упавшие на лицо волосы, — Например, полиция знает, что преступление совершила некая Габриэлла. Но никто не знает как она выглядит и где живёт — у французов принято своих не сдавать. Если бы мы знали её настоящее имя, то было бы намного легче — пробили бы в базе данных и всё было бы замечательно. Понял?  — Понял, — кивает головой Леви. Эрвин шагает в сторону ступеней и Леви идёт за ним.  — Мы можем подняться к Микасе? — спрашивает Эрвин, останавливаясь уже на подъёме и поворачиваясь к Эрену.  — Конечно, — отвечает Эрен, шагая к ступеням, но Эрвин и Леви уже скрываются за скрипящими дверьми подъезда и не слышат его.  — Эрен сказал, что у нас с Микасой одинаковые фамилии. Кто она такая? — спрашивает вдруг Леви, вновь снимая солнечные очки, шагает нога в ногу с Эрвином по страшным крутым ступеням.  — Ох, Микаса — добрейшей души человек, — усмехается, — Милейшая женщина в возрасте. Голос Эрвина эхом отдаётся по всему подъезду. Неожиданно откуда-то сверху громом доносится чей-то сухой кашель, вместе с ним и приятный женский голос:  — Ты случаем не ахуел, Смит? — спрашивает девушка, по всей видимости разъярённая, — Я младше тебя на три года, идиот! Сам ты женщина в возрасте. Эрвин засмеялся, а на один пролёт выше Микаса громко нервно вздохнула. Леви, замаскировав смех под кашель, прикрыл рот кулаком и тихонько усмехнулся.  — Извини, Микаса. Я пошутил.  — Я сейчас пошучу так, что ты как эта девушка из окна полетишь, — голос стал грубее. По последним ступеням поднимаются слишком быстро — худая высокая девушка, оперевшись на перила, стоит и смотрит на них, держа в руках длинную тонкую сигарету. На ней приталенные чёрные брюки и такой же пиджак, каре по плечи слегка завито и губы едва подкрашены помадой. Единственная дверь на этой лестничной площадке раскрыта настежь — Микаса уже во всю хозяйствует в квартире Сильвии около часа. Она протягивает руку, чтобы поздороваться с Эрвином, и тут же кидает взгляд на Леви:  — Эрвин, а это ещё кто? Твой сын? — растерянно спрашивает, стряхивает пепел с сигареты и жмёт протянутую ей руку.  — Нет, это Леви Аккерман, — на этот раз Эрвин представляет его с некоей гордостью, показывая на него пальцем, — Мой новый напарник. И он, кстати, установил, что самоубийство на самом деле оказалось убийством. Леви опускает взгляд, будто бы стесняясь, но тут же видит протянутую к нему костлявую женскую руку и несколько секунд смотрит на неё, не решаясь пожать.  — Однофамильцы… Точно уж не родственники. Хотя людей с такой фамилией слишком уж мало. Я родом из Японии и вся моя семья — чистокровные азиаты. Я Микаса Аккерман, с недавних пор детектив, рада знакомству, — усмехается она и трясёт рукой, показывая этим то, что Леви следует её пожать, — Я думала, что после Майка…  — Да как же вы заебали меня с вашим Майком! — вдруг злостно кричит Эрвин как раз в тот момент, когда Леви нерешительно жмёт руку Микасы. Он вздрагивает, пугаясь, а Микаса убирает руку и тушит сигарету о перила. Она бросает уверенный взгляд на Эрвина, показывая, что совсем его не боится, и разворачивается, чтобы зайти в квартиру.  — Давайте я покажу вам, что успела найти, — закатывает широкие рукава и шагает через дверь. Леви и Эрвин переглядываются и шагают вслед за ней.  — Фото, — сразу же берёт с комода смятую фотографию и протягивает её Эрвину, — Это первое, что я нашла. На фотографии совсем молодая девушка широко улыбается, подпирая одной рукой подбородок. Рыжие длинные волосы лежат на плечах, в глазах застыла вспышка фотоаппарата. Эрвин кладёт фотографию во внутренний карман пиджака, не давая Леви взглянуть на неё. Леви осматривает комнату: бедненько и слишком грязно. Обои у потолка начали отклеиваться, на них же грязные подтёки, пыль на комоде, шкафу и зеркале — здесь будто бы не жили полгода. Леви хмурит брови, явно не одобряя такой беспорядок, и шагает вслед за Микасой. Заходит в гостиную и свистит из-за удивления. Всё перевёрнуто. Здесь точно что-то искали.  — Здесь сто процентов кто-то копался, — словно читая его мысли, говорит Микаса, останавливаясь посреди комнаты и складывая руки на груди, поворачивает голову к выходу из комнаты и кричит, обращаясь к Эрвину, — Что вы говорите, кстати, это убийство?  — Да, — отвечает Эрвин из другой комнаты, — По всей видимости, её сначала удушили, а потом выкинули в окно.  — Неудивительно. Здесь такое практически каждый день происходит, — хмыкает Микаса, наклоняясь и поднимая с пыльного красного ковра книгу. «За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии», — Леви читает про себя название книги. Микаса крутит её в руках и кладёт на покосившуюся полку.  — Что-нибудь ещё из интересного откопала? — спрашивает Эрвин, появляясь в дверях. Крутит в руках какую-то небольшую пачку и внимательно её рассматривает.  — Наркотики, — Микаса берет с той же же полки толстую книгу и открывает. Среди страниц лежит небольшой зип-пакет с белым порошком внутри. Эрвин подходит к ним двоим и кладёт руку на плечо Леви — из-за неожиданности тот дёргается, оборачиваясь. Но никакой реакции в ответ не получает, поэтому снова поворачивается к веществу, которое Микаса держит в руках.  — Похоже на кокаин, — тихо произносит, пытаясь внести хоть какую-то иннициативу в этот разговор. Ловит на себе удивленный неуверенный взгляд Микасы и опускает голову.  — Давай сюда, я наведу справки по своим каналам и точно узнаю, что это за вещество, — протягивает руку Эрвин и Микаса с недоверием смотрит на него, но пакет всё же отдаёт. По сравнению с рукой Эрвина её ладонь кажется совсем крошечной. И это не удивительно — Эрвин кажется Леви великаном. Леви смотрит за тем, как Эрвин кладёт пакет во внутренний карман пиджака и достаёт из него фотографию. Уже протягивает, чтобы отдать её ему, но тут же останавливается, спрашивая у Микасы:  — Это единственная фотография, которую ты нашла?  — Да, — виновато пожимает губы, — Больше ничего нет.  — Ладно, чёрт с ним, — фотография и пачка, как оказалось, спичек оказываются в руках Леви. Он непонимающе смотрит на спички, а потом и на Эрвина, и тут же слышит над ухом приказывающий голос, — Катись в отель, Аккерман.  — Какой отель? — Леви хмурит брови и отходит от него на шаг. Эрвин раздражённо закатывает глаза и цокает губами.  — Спички от которого ты держишь в руках, придурок. Прочитай, что там написано.  — «Millennium Biltmore Hotel». Понял тебя, — смотрит на рыжую девушку на фото и кладёт её в карман вместе со спичками, — Мы разделимся? Эрвин злобно смотрит на него — кажется, ещё одно слово и он совсем его убьёт. Леви хочет спросить о возможности поговорить с соседями этой девушки, но не решается. Пусть Эрвин сам разбирается — это ведь его дело. Эрвин сует ему в руки ключи от полицейской машины, Леви тут же замолкает и быстро обходит его, направляясь к выходу из квартиры. Эрвин слишком уж серьёзен и зол. Тут и говорить нечего. ___ * — Вы ведь понимаете, что он уже не вернётся?! Чёрт возьми, да его же убили в соседнем гетто. Я уверен в этом. Тем более, в последнее время он чёрт знает, куда уходил в одиночку. Одному лишь Филиберту было известно куда он направился. *¹ — Будь счастлива и любима в раю, Габриэлла!