Когда мы верили в бабочек

День выдался тёплым. Несмотря на облачность, солнце пригревало, то и дело раскрашивая город в позолоту. Никифоров, с сигаретой во рту, сидел на бордюре, исподлобья глядя на метущих аллею сквера ребят. Все они были из его детского дома. Вчера днём, вернувшись в спальню, Рома рассказал друзьям о своих приключениях. Все слушали, затаив дыхание и разинув рты. Никто из приятелей не бывал в квартирах, а уж хорошо обставленное жильё и вовсе казалось чем-то из области фантастики. Не какая-нибудь задрипанная коммуналка, а своя большая и просторная квартира. Чудо! — Мне бы так. Побывать в хате какого-нибудь богача, обожраться… Красота! — мечтательно и завистливо протянул Страус, лёжа на своей кровати и жуя шоколадку. — Повезло тебе. — Знаю, — ухмыльнулся Рома, стаскивая обувь и закидывая её под кровать. — Прихватил чё-нить? — стуча пальцами по своему большому пузу, спросил Витя. — Так вам всё и скажи. — Я бы вообще всё из хаты вынес. Или… слушай, может, он тебя бы усыновил? — Страус привстал на локте и округлил глаза. — Держи карман шире, — ухмыльнулся Лешек, медленно переворачивая страницу журнала. — А зачем тогда к себе приглашал? Значит, не брезгует! — настаивал на своём Страусов. — Нахера ему взрослый ребёнок? Да ещё и такой, как я? — грубо рассмеялся Никифоров. — Дебил ты. — Ну и ладно, — обиженно ответил блондин и рухнул обратно на спину. Теперь, сидя в сквере и лениво покуривая, он думал о том, как сбагрить золото, чтобы по-тихому, чтобы не заподозрили воровство, а то оно ведь как бывает: пришёл в ломбард, а работающая там тётка цап за руку, да давай задавать вопросы, угрожать. Если этот дядька уже подал заяву, то его вполне в ломбарде и могут скрутить, а дальше — зона для малолеток. — Шухер! — крикнул ему с другого конца аллеи Сашка Дятлов, который был ответственным за то, чтобы вовремя предупредить Романа об опасности. В данном случае опасностью была Валентина Борисовна. Выплюнув сигарету, Рома взял метлу и принялся мести осенние листья. Шмелёва стремительно вошла на территорию сквера, исчезла за желтеющими деревьями, а потом вышла из-за их сводов. Бросив на Никифорова строгий взгляд, она подошла к Сантееву, который был старостой класса, и что-то сказала ему. Роман был уверен, что речь шла о нём. Женщина велела ему следить за Ромой и «не спускать с него глаз». Потом директриса отвернулась и скрылась в том же направлении, в котором пришла. Никифоров бросил метлу и подошёл к Сантееву. Показав ему кулак, он зашептал: — Только пикни — урою. Понял? Тот закивал, хмурясь. Роман ухмыльнулся и, сплюнув в сторону, пошёл прочь. Остановившись у ближайшего киоска, он стал рассматривать журналы, а потом пачки сигарет. — Ну привет, воришка, — раздался приятный баритон над самым ухом. Роман повернулся, недобро щурясь. Позади него стоял Вербинин. Он был облачён в синие джинсы и чёрный свитер с высоким воротником, сверху была надета чёрная кожанка. — Тебе чё? — выдал Никифоров. — Признаюсь, был с самого начала уверен, что ты что-нибудь прихватишь, поэтому ты меня не удивил. — Я тебя не знаю. Не приставай, — рявкнул парень и стремительно пошёл прочь. Антон следовал за ним, не вынимая руки из карманов куртки и не торопясь. — Я знаю, из какого ты детского дома. Как думаешь, если я пойду в милицию, то поверят тебе, что мы даже не знакомы, или мне, что ты своровал у меня перстни и часы? Роман сбавил шаг, а потом и вовсе остановился. Злобно скалясь, он повернулся к мужчине. — Чем богаче, тем жаднее. Да? С тебя от этого барахла не убудет, а мне деньги очень нужны. — Великолепная логика. Молодец, Рома, — чуть улыбнулся Вербинин. — Может, покоришь меня ещё какой-нибудь глупостью? — Тебе чего надо-то? — Никифоров скользнул по Антону колким взглядом. — Барахло вернуть не получится — я уже продал его. — Тогда в милицию, — притворно вздохнул брюнет. — А ты не докажешь, что я был у тебя! — с вызовом ответил парень. — Ой ли? У меня в квартире установлена скрытая камера. Роман замер. Карие глаза смотрели победным взглядом, мужик явно упивался произведённым эффектом. Камера. Милиция. Суд. Зона. В эти мгновения Никифоров вспомнил все матерные слова. Резко отвернувшись, он побежал прочь, словно побег мог спасти его от неминуемое злой участи. Парень бежал довольно долго, пока не оказался в каком-то тихом дворе. Стараясь отдышаться, он припал плечом к дереву. Нужно было срочно придумать план спасения. В голове даже мелькнула мысль: «Может, отдать ему цацки?». Совершенно не хотелось. Но ведь если мужик не врёт, и в его хате и впрямь установлена камера, то ему кранты. Тихо выматерившись, Роман осмотрелся и вспомнил, что поблизости есть столовая. Он решил сперва перекусить, а потом, на сытый желудок, думать, что делать дальше. *** Он трижды нажал на кнопку звонка. Послышались шаги, дверь отворилась. Вербинин чуть улыбнулся, словно всё происходило так, как он планировал. В какой-то мере так оно и было. — Впустишь? — процедил сквозь зубы Никифоров. Антон отошёл в сторону и жестом руки пригласил Романа войти. Тот достал из кармана потёртой джинсовой куртки два перстня и часы. Подбросив их в ладони, парень протянул вещи мужчине, явно испытывая горечь разочарования. — Не настучал ещё в ментовку? — спросил при этом. — Пока нет, — Вербинин забрал перстни и часы, покрутил их в руке, затем положил на комод. — Инцидент исчерпан, надеюсь? — Допустим. — Тогда привет, дядя, — выплюнул Рома и отвернулся, чтобы выйти, но Антон задержал его. — Ты не голоден? Никифоров весь день шатался по городу и, честно говоря, ужасно проголодался, но оставаться в этой квартире снова было как-то неуютно. Парень взялся за ручку двери и, повернувшись, насмешливо спросил: — А что твоя метла? Она же была против инфекционных в этом доме. — Её нет. — Твоя подруга? — Бывшая. Немного помолчав, Роман раздражённо сказал: — Если бы не твои угрозки о милиции, я бы никогда не принёс твоё барахло. Надеюсь, ты до этого допёр? — Конечно, — снисходительно улыбнулся Антон, который, собственно, на это и рассчитывал. Он уже понял, что имеет дело с трудным парнем, у которого куча проблем в детдоме из-за ужасного, даже опасного поведения. Тем не менее, мужчина рассчитывал на то, что Рома придёт к нему и отдаст украденное. Так оно и вышло. — А откуда ты узнал, где я живу? Следил, что ль? — ухмыльнулся Никифоров, окидывая Вербинина нехорошим взглядом. — Ты прав, следил. Мне ведь было необходимо получить назад свои вещи. — Получил? Бывай, — дерзко ответил Роман и толкнул дверь, но потом вдруг обернулся. Он видел во взгляде этого мужчины что-то, чему не мог подобрать названия. В любом случае, это была не жалость, иначе Никифоров бы уже врезал этому странному типу. — Ты, кажется, хотел поесть? — спросил Вербинин своим спокойным и густым голосом. Роман вдруг ухмыльнулся, изогнул бровь и медленно закрыл дверь. — Дядя, у меня ощущение, будто ты не знаешь, чё бы ещё придумать, лишь бы я остался. Антон потер подбородок, убрал волосы с лица и кивнул: — Так и есть. — Интересно. И зачем тебе это? — шире ухмыльнулся парень. — Чёрт его знает. Зачем-то, — пространно ответил Вербинин. На лице Ромы отобразился весь спектр эмоций. Он явно не мог решить, хочет ли оставаться. — Так ты уходишь или остаёшься? — спросил брюнет. — Остаюсь. Жрать хочется, — вынес вердикт парень и принялся снимать куртку, а затем обувь. Через пару минут он уже сидел за столом и пожирал рагу, гремя ложкой и сосредоточенно глядя в тарелку. Антон сел у приоткрытого окна и, задумчиво покручивая в пальцах зажигалку, смотрел на парнишку, пытаясь понять, что в нём такого притягательного, что он хочет его видеть как можно чаще. Казалось бы, в нём не было ничего особенного, а вместе с тем было, иначе Вербинин не привёз бы его в свою квартиру тем вечером, и уж тем более не стал бы искать. То, что украл Никифоров, хоть и было достаточно ценным, всё же в понимании Антона не стоило того, чтобы носиться по городу в поисках воришки. К тому же, привозя в дом разбитного детдомовца, у которого на лице написана любовь к пока ещё лёгкому криминалу, он понимал, что есть риски. Но не мог не думать о Роме в разлуке. — Бери ещё, — сказал мужчина, когда тарелка Романа опустела. Тот, не глядя на Вербинина, подтянул к себе кастрюлю и стал есть прямо из неё. — У тебя на лице ссадина. Подрался? — Ну. — Из-за чего? Рома перевёл на брюнета тяжёлый взгляд исподлобья. Жуя, он невнятно ответил: — Из-за всего. — Прекрасный ответ, — ухмыльнулся Антон. Никифоров уставился в кастрюлю и продолжил есть. Когда та опустела, он взял кусок хлеба и вытер им жирные губы, после этого откинулся на спинку и потёр отбитые костяшки пальцев. — А нахрена ты ставишь скрытые камеры? Извращенец какой-то? — спросил он словно между делом. — Поживиться тут есть, чем. Ставлю на случай, если в квартиру проникнут воры. Откуда-то из глубины квартиры донёсся звонок телефона. Антон отбросил зажигалку и вышел из кухни. Оставшись в одиночестве, Роман пристально осмотрел помещение, цыкнул в зуб и направился в гостиную. Бесцельно пройдя вдоль стены, он увидел какой-то альбом, открыл его и начал листать. Почти на всех фотографиях был запечатлён Вербинин. Модно одетый, улыбающийся, он производил впечатление счастливого и успешного человека. Рядом с ним были другие люди такого же толка. На одном из снимков парень увидел Эйфелеву башню. — Прости, звонили по работе, — сказал Антон, проходя в комнату. — Ты чё, во Франции был? — спросил Рома, шмыгнув носом и тут же потерев его рукавом вытянутой кофты. — Бывал. — А ещё где? — Англия, Канада, США. — И как там? — В гостях хорошо, а дома лучше, — чуть улыбнулся Вербинин. Он смотрел на парня с такой теплотой, что тот не выдержал. Дёрнулся, захлопнул альбом и пошёл к двери. — Ладно, мне пора. — Рома. — Что? — Никифоров обернулся на пороге. — Береги себя. — Будто тебе не посрать, — ощетинился парень. — Мне не… посрать, — негромко ответил мужчина. — С хера ли? — помолчав, спросил Роман, недобро прищурившись. — Сам не знаю, так вышло. С самой нашей встречи. — У-у-у… Как всё запущено, — вдруг расхохотался Рома. — Даже не вздумай ко мне подходить — урою, блять. — Да даже не думаю! — посмеиваясь, Антон поднял ладони и сел на диван. — Во-во, прочисти мозги, — язвительно добавил Никифоров и хотел было выйти из комнаты, как вдруг понял, что, собственно, уходить совсем не хочется. Всё происходящее очень интересно и даже забавно. Он развернулся к мужчине и припал спиной к двери. — Вижу, ты не торопишься уходить? — мягко поинтересовался Антон. — Красивая у тебя квартира, грех не остаться. — А у тебя красивые губы и пальцы. Парень замер, заметно бледнея. Сжав руки в кулаки, он шагнул к Вербинину, шипя: — Чё сказал?! — Правду. — Ты издеваться удумал? — выпалил взбешённый Роман. — И в мыслях не было, — совершенно серьёзно ответил мужчина. Никифоров бросился к нему, Вербинин медленно встал и, легко сжав его запястье, отвёл руку в сторону, второй прижимая парнишку к себе. От него пахло улицей, осенним дымом и сигаретами. Бог весть почему, но ему нравился этот аромат. Мужчина крепко обнимал Рому, чувствуя, что тот даже не пытается вырваться, напряжённо замерев. Наверное, подобное для него было в первый раз.