Стать королем

Герунд настоял, чтобы Мерлин был облачен в доспехи. Он попытался протестовать, но Герунд не слушал его. Очевидно, станет он королем или нет, его будут считать дворянином и поэтому, скорее всего, назовут магом. В какой-то момент от него ожидали, что он будет сражаться, и поэтому ему понадобятся собственные доспехи. Он вполне мог бы воспользоваться отцовским оружием, если бы Балинор не взял его с собой, когда покидал Картис, и если бы с тех пор не было никаких усовершенствований в доспехах. Доспехи были магически усилены постоянно совершенствующимися защитными заклинаниями, что позволяло им быть намного тоньше, чем любая броня, которую Мерлин когда-либо видел в Камелоте, легче и более плотно прилегающими, менее громоздкими и ограничительными. Единственная причина, по которой Мерлин так долго терпел, когда его измеряли, осматривали и использовали в качестве наряженной куклы, заключалась в том, что в данный момент ему совершенно нечем было заняться. После демонстрации его способностей Повелителя Драконов ранним утром советники заперлись в палатах совета, наложив многочисленные заклинания на комнату, чтобы никто не мог подслушать, о чем говорят внутри. Он понятия не имел, сколько времени пройдет, прежде чем они объявят о своем решении, которое либо посадит его на трон, либо отбросит в сторону. Поэтому, хотя Мерлину было бы гораздо удобнее никогда не надевать доспехи, он стоял неподвижно и все равно позволил сделать измерения. Ну, насколько он мог быть неподвижен, когда был так полон беспокойной энергии. Несколько раз он чуть не ткнул бедного кузнеца локтем в глаз, потому что суетился. В конце концов его раздраженно выпроводили за дверь с приказом через несколько часов забрать доспехи и держать их в хорошей форме, чтобы не возвращаться. Это повергло Мерлина в недоумение. Он мог бы вернуться в свои комнаты, но что он там будет делать? Что делал Артур весь день, когда не был занят королевскими обязанностями? Обычно он тренировался со своими рыцарями, но Мерлин не мог этого сделать. «А может, и так», — подумал он, вспомнив слова Герунда по дороге в Картис. По крайней мере, что-то похожее. Стражник замка любезно дал ему указания, где он может найти Верховного Жреца — в его кабинете в высокой башне в восточном крыле. Он добрался до места без особых проблем — по крайней мере, его никто не остановил, поэтому он предположил, что либо всем позволено там находиться, либо у него достаточно полномочий, чтобы уйти куда угодно, — и обнаружил, что дверь открыта. Это был большой кабинет, до боли напомнивший ему мастерскую Гаюса в Камелоте, с несколькими тяжелыми деревянными столами, покрытыми шатающимися стопками книг и бумаг, и множеством странных инструментов, которые были как научные, так и магические, некоторые из которых двигались сами по себе и испускали небольшие клубы цветного дыма каждые несколько секунд. Мерлин на мгновение завис в дверном проеме, разинув рот, наблюдая, как одно из таких приспособлений вращается с высоким свистящим звуком, прежде чем человек спустился вниз по небольшой лестнице из задней комнаты и остановился, увидев стоящего Мерлина. — Ой. И кем бы вы могли быть? — спросил он в замешательстве. Он был высоким и худым, но все еще в добром здравии. Волосы цвета соли с перцем, которые волнами падали на плечи, и острые темные глаза, которые изучали Мерлина с головы до ног. На плечах у него имелся синий плащ, точно такой же, как тот, который часто носил Герунд, в отличие от таких же цветных одежд, которые носили члены совета, за исключением гораздо большего и более сложного королевского знака, вышитого на правой стороне груди. — П-простите, я не хотел вас прерывать, — пробормотал Мерлин, почему-то чувствуя себя маленьким ребенком под пристальным взглядом незнакомца, а не взрослым мужчиной, каким он был. — Если вы заняты, я могу зайти позже. — У меня нет ничего, что нужно было бы сделать немедленно, — сказал мужчина, кладя книгу, которую он держал в руке, на ближайший стол и все еще наблюдая за Мерлином с легкой осторожностью, свойственной любому человеку, в дверях которого появился гость. — Ты хочешь меня о чем-то попросить, незнакомец? — Ах да, извините, — поспешно сказал Мерлин, чувствуя, как румянец смущения заливает его щеки. — Меня зовут Мерлин. Э-э, Мерлин Амброзий, я полагаю, — добавил он, немного подумав. Теперь у него появилась фамилия, которая действительно что-то значила для людей, и он, вероятно, должен был помнить, чтобы использовать ее. — Вы догадались? — спросил мужчина с легким удивлением, приподняв бровь. Мерлин покраснел еще сильнее, чувствуя себя очень глупо. — Ну, это, э-э… немного новое развитие событий, — пробормотал он. Он откашлялся и выпрямился, делая сознательное усилие, чтобы выглядеть менее неловко, чем он себя чувствовал. — Ты ведь Верховный Жрец Картиса, верно? — он спросил. — Да, — подтвердил мужчина. — Меня зовут Кейн. Вы хотели что-то обсудить со мной, Мерлин Амброзий? — Мерлин колебался лишь мгновение, прежде чем войти в комнату, не совсем уверенный в том, что он хотел спросить, но тем не менее жаждущий свершить намеренное. Это был человек, полный знаний и силы, самый ученый человек во всем королевстве в эзотерических искусствах, и Мерлин хотел знать все, что он делал. Он хотел учиться, стать хотя бы наполовину таким способным, каким его ожидает мир. — Я просто хотел… — начал он, но остановился и попробовал снова. — Ну, боюсь, что я очень мало обучен магии. — Кейн смотрел на него с минуту, достаточно долго, чтобы Мерлину захотелось поерзать, но он подавил это желание. — Знаете, я обучал вашего отца, — резко сказал Кейн. — Моего отца? — ошеломленно повторил Мерлин. — Вы сын Балинора, не так ли, Мерлин Амброзий? — спросил Кейн. — Слухи о таких вещах распространяются быстро. Настоящий Повелитель Драконов наконец-то вернулся в Картис. Где вы находились все это время? — В Камелоте, — безучастно ответил Мерлин, все еще слишком ошеломленный этим открытием, чтобы быть честным. Этот человек действительно обучал его отца, как и надеялся Мерлин. По какой-то причине ему трудно это осознать. — Камелот? Ну, тогда неудивительно, что у вас нет подготовки, — воскликнул Кейн. — Что, черт возьми, заставило вас отправиться туда? — Я отправился туда по той же причине, по которой искал тебя, — сказал Мерлин. — В надежде узнать побольше о моих способностях. То немногое, что у меня есть, — это благодаря Гаюсу. — Гаюс, конечно, — рассмеялся Кейн, выглядя довольным. — Я сам учился у этого человека несколько месяцев, когда мы оба были намного моложе. Он слыл потрясающим целителем и гением с набором зелий. Как у него дела? — Ну, насколько я знаю, — сказал Мерлин, но его мучили сомнения: Артур уже должен был добраться до Камелота. Он не думал, что Артур сделает что-нибудь Гаюсу, даже если тот помогал колдуну, но это нисколько не сбавляло беспокойства за своего опекуна. Если из-за него что-нибудь случится с Гаюсом, он никогда не сможет жить в ладу с собой. — Если Гаюс приложил руку к вашему обучению, даже в таком месте, как Камелот, то у вас наверняка есть прочная основа, — сказал ему Кейн. — Пойдемте. У меня нет никаких неотложных дел, если вы хотите начать прямо сейчас. — В самом деле? — задыхаясь, спросил Мерлин, едва осмеливаясь в это поверить. Кейн улыбнулся ему, морщинки вокруг глаз показывали, что он часто так делает. Он положил руку на плечо Мерлина. — Нам нужно многое обсудить, мой мальчик, — сказал он. Усадив Мерлина за один из многочисленных столиков, он положил перед ним книгу. — Теперь, чтобы начать с основ… И именно там Мордред нашел их обоих, когда появился в дверях несколько часов спустя, все еще на том же самом месте, но теперь глубоко погруженных в дискуссию о свойствах хранения различных кристаллов и возможных применениях, которые можно было бы разработать для них, книги и вспомогательные документы, давно отброшенные, поскольку они быстро продвигались мимо основ; врожденное понимание магии Мерлином, а также многолетний опыт экспериментов и проб и ошибок означали, что ему вряд ли нужно было объяснять концепцию один раз, прежде чем он хорошо ее понял. Отсутствие структурированного обучения, которое он имел в виду, означало только отсутствие границ в его мышлении, не было никакого понятия невозможного. Обладая достаточной изобретательностью и собственными почти безграничными запасами магии, он уверен, что все возможно. — Но подумай об этом, — горячо говорил Мерлин. — Транспортные заклинания всегда используют большое количество силы. Если бы эта магическая энергия могла быть заранее сохранена в каком-нибудь кристалле, то ты мог бы использовать ее, не будучи уничтожен и истощен. Подумай, как это было бы полезно в бою, не оставляя одного из самых сильных бойцов без боя, потому что он истощил свою магию при перемещении. — Вам понадобится очень упругий кристалл, чтобы поддерживать передачу такого количества энергии, не разрушаясь, — возразил Кейн, нахмурив брови. — Может быть, двойной кварц в сочетании с дендритным агатом? Или, может быть, флюорит. Ты сказал, что они справляются с большим количеством энергии без побочных эффектов, — предположил Мерлин, бросив быстрый взгляд на справочную карту кристаллов и их ассоциаций, которую он изучал ранее и которая вызвала эту мысль в первую очередь. — Не поможет ли добавление рун? — вставил Мордред. Они оба удивленно подняли глаза; они слишком увлечены разговором, чтобы услышать, как вошел молодой рыцарь. — Что-нибудь, чтобы укрепить и стабилизировать кристалл? — Это вполне возможно, — задумчиво произнес Кейн, потянувшись за чистым листом пергамента и начав делать наброски углем. — Ты действительно так думаешь? — нетерпеливо спросил Мерлин. Он всегда хотел изучить заклинание перемещения, чтобы иметь возможность исчезать из одного места и почти мгновенно появляться за много лиг оттуда, но такие заклинания, как говорили, истощают даже очень сильных. Если эта идея осуществится, то она может полностью изменить облик магического транспорта. — Вполне возможно. Конечно, это потребует некоторой работы, но это блестящая идея. Вы умный парень, Мерлин, это точно, — сказал Кейн, не поднимая глаз. — У вас есть голова на плечах. Я еще могу сделать из вас ученого. — Гаюс будет в восторге, — сказал Мерлин, сам весьма взволнованный такой перспективой. Он сказал бы больше, попросил бы Кейна взять его в ученики или что-то в этом роде, но Мордред шагнул вперед. — Сэр Герунд послал меня за тобой, Мерлин, — сказал он извиняющимся тоном. — Он сказал, что твои доспехи закончены и готовы к тому, чтобы их примерили, — Мерлин вздохнул, он не желал покидать эту гавань вдохновения и магических знаний. На короткое время он смог забыть обо всем за пределами этой комнаты, о совете, решающем его судьбу, об Артуре, разгневанном и преданном в Камелоте, обо всем. — Идите, Мерлин. Я продолжу работать над этим. Низшие Жрецы тоже будут заинтригованы такой перспективой, — сказал ему Кейн. Мерлин встал и подошел к двери, где его ждал Мордред. — О, и еще Мерлин. — Он обернулся. — Вы можете зайти в любое время. Я был бы более чем рад принять вас, сир. — Обязательно, — пообещал Мерлин с улыбкой. Он будет возвращаться каждый день, если сможет. Черт, он предпочел бы остаться здесь. Но, к сожалению, имелись и другие вещи, которые требовали его внимания. Его жизнь не была жизнью ученого, как бы ему иногда этого ни хотелось. Он кивнул Кейну и последовал за Мордредом в коридор. Некоторое время они шли молча, хорошее настроение Мерлина становилось все хуже и хуже с каждым шагом назад в реальность. Желая снова отвлечься, он взглянул на Мордреда и увидел, что тот сменил свой Пендрагоновский-красный плащ на синий. — Так чем же ты занимался весь день, Мордред? — спросил он, сообразив, что не видел молодого человека со вчерашнего дня. Он не присутствовал на демонстрации в то утро, насколько мог судить. — Утром я присоединился к тренировкам светских рыцарей, — сказал ему Мордред. — Это не сильно отличается от режима в Камелоте. Те же формы, те же позы. Но потом меня пригласили присоединиться к тренировкам магов. — Откуда они узнали, что ты владеешь магией? Ты им сказал? — спросил Мерлин. Он подумал, что, возможно, ему следовало бы ревновать Мордреда к его опыту, но он был вполне доволен тем, что был окружен книгами и обсуждал свойства кристаллов, а не учился сражаться со своими способностями. Он никогда не был бойцом, не тогда, когда у него какой-то другой выбор. — Среди них было несколько друидов. Они узнали во мне одного из своих, — объяснил Мордред. Не то чтобы это действительно что-то объясняло, но Мерлин уже давно отказался от попыток выяснить особенности этой конкретной группы людей. — Они сказали, что для них будет честью, если ты присоединишься к ним завтра. — Неужели? Я не знаю… — нервно пробормотал Мерлин, протягивая руку, чтобы поправить шейный платок, но тут же запоздало вспомнил, что он его не носил. Вместо этого он сунул руку в карман брюк и обнаружил там кольцо с сигилом. — Я никогда не сражался открыто с магией. Я сомневаюсь, что смогу справиться. — Это тренировка, Мерлин, а не смертельная дуэль, — усмехнулся Мордред. — Они хотят учить тебя, а не испытывать. — Мерлин не уверен, что хочет, чтобы его учили таким вещам. Он уже принес слишком много смерти своей магией для собственного спокойствия. Быть обученным наступательной магии, сделаться еще более опасным, было пугающей перспективой. Он прикусил губу и не ответил. Мордред, казалось, уловил его настроение, глядя на него краем глаза. — Я хотел бы, чтобы ты был там, Мерлин, — тихо сказал он. — Почему? — с любопытством спросил Мерлин, захваченный его сдержанным тоном. — Я хочу, чтобы ты разделил со мной эту свободу, — сказал Мордред, останавливаясь и поворачиваясь лицом к Мерлину. Его глаза блестели, на лице играла легкая благоговейная улыбка. — Практиковаться открыто. Быть тем, кто мы есть, не боясь возмездия. Это… Я никогда не смогу описать это чувство. Но я хочу, чтобы ты тоже это почувствовал. Мерлин вспомнил, что он чувствовал в то утро, стоя перед толпой и говоря на языке драконов. И вчерашняя ночь, головокружение от использования простого заклинания без необходимости беспокоиться о том, что его поймают и повесят за это. Он задумался, каково это — вступать в бой с уверенностью, с высоко поднятыми руками, как с единственным оружием, в котором он нуждался, стоять прямо на поле боя, а не прятаться за деревом. Быть способным стоять рядом с Артуром как равный ему, как настоящий воин. — Ладно, — вздохнул он. — Я присоединюсь к тебе завтра, — сияющая улыбка Мордреда осветила его лицо так, как Мерлин никогда не видел раньше. — Пошли, — сказал он. — Если ты будешь тренироваться с нами, то тебе понадобится твоя броня. — Мерлин застонал в нерешительном протесте, но все равно последовал за Мордредом к хижине кузнеца.

***

Мерлин уперся пятками в землю и не сдвинулся ни на дюйм под натиском магии, сокрушающей его щит. Щит, который он сотворил, ярко сверкал в лучах послеполуденного солнца, вспыхивая ярким золотом там, где соединялись заклинания его противника, взрываясь на поверхности его магии с ощущением, от которого кожа Мерлина гудела, но никогда не трескалась под давлением. Он понятия не имел, как долго он держал этот щит — время становилось немного неуверенным, когда он полностью сосредотачивался на чем-то — но атаки мага через поле от него шли все медленнее и медленнее по мере того, как его энергия ослабевала. Наконец, спустя еще минуту или около того, человек опустил руки, тяжело дыша, и объявил о своем поражении белой тряпкой из кармана. Мерлин опустил щит, облегченно вздохнув, но не чувствуя себя по-настоящему усталым от длительного использования магии, и провел рукавом по лбу. — Черт побери, парень, — воскликнул его противник, глядя на него со смешанным чувством восхищения и ревности. — Прошло целых десять минут, а ты даже не дрогнул. — Мерлин смущенно пожал плечами и почесал затылок. — У меня всегда был большой запас магии и я не знал, что с ней делать, — честно признался он. Это была серьезная проблема, когда он жил в Эалдоре, еще до того, как научился по-настоящему контролировать свою магию. Она вырывалась из него наугад, выпрыгивая навстречу его потребностям, прежде чем он успевал понять, в чем они заключаются. Это чрезвычайно опасно — никогда не знать, когда его магия вспыхнет и с какой целью, всегда оглядываться через плечо, чтобы убедиться, что он совершенно один. Несколько раз он уходил в лес один или позже вместе с Уиллом и просто изливал свою магию так, как только мог, надеясь истощить себя до такой степени, что магия успокоится. Это никогда не работало так хорошо, как он надеялся, но это помогло ему. Только когда он переехал в Камелот, ему удалось взять себя в руки, с помощью совета Гаюса и метафорического топора, висящего над его головой. Надвигающаяся угроза казни была гораздо лучшим мотиватором, чем любое предупреждение, которое могла придумать его мать, чтобы попытаться удержать его в узде. — Что ж, я думаю, что ваша защита на должном уровне, — сказал сэр Фредерик, маг, которому Герунд доверил обучение новобранцев, с кривой усмешкой на губах, когда он подбежал со стороны. — Любой ваш враг измотает себя задолго до того, как ему удастся прорваться сквозь такой сильный щит. Конечно, это не значит, что вы должны полностью полагаться на него. Он защищает вас только с одной стороны, и забирает вашу концентрацию, что делают вас уязвимыми для атак сзади и сбоку. — А есть щиты, которые полностью покрывают? — с любопытством спросил Мерлин. Если бы ему пришлось полностью сосредоточиться на поддержании этого заклинания, то, похоже, это было бы скорее помехой, чем помощью. Если только он не сражался только с одним противником, и в этом случае он чувствовал, что скорее предпримет наступление, чем спрячется за щитом. Он хотел бы, чтобы битва закончилась как можно быстрее. — Есть, — одобрительно сказал сэр Фредерик. — Есть несколько различных заклинаний, которые могут принимать различные формы, но для их поддержания требуется значительно больше энергии. — Я действительно не думаю, что это будет большой проблемой для него, — заметил измученный маг. — Я бросил в него все, что у меня было, а он даже не запыхался. — Сэр Фредерик кивнул и одновременно пожал плечами, вынужденный согласиться. — Ты выбился из сил на целый день, Тиммонс. Отправляйся туда и потренируйся с мечом, — сказал он, махнув магу в сторону соседнего поля, где несколько светских рыцарей бегали по своим формам и стойкам, тупые тренировочные мечи сверкали, рассекая воздух. Мерлин увидел там лорда Эллисона, одетого в кольчугу и участвующего в спарринге. Даже издали Мерлин видел, что Эллисон был талантливым фехтовальщиком, хотя и немного излишне агрессивным в своем стиле. Однако Мерлин подозревал, что это произошло только потому, что совет в данный момент был занят обсуждениями, а Эллисон, как один из участников дебатов, не был допущен к участию. — И пришлите сюда этого новичка, хорошо? — задумчиво добавил Фредерик. — У него есть серьезная сила. — Тиммонс кивнул и побежал прочь с поля, пока Фредерик объяснял Мерлину новые заклинания, проводя его через каждое раз или два. К тому времени, как Мордред присоединился к ним, Мерлин был относительно уверен в своей способности сотворить заклинание; язык Старой Религии всегда давался ему легко, с тех самых пор, как он впервые взял в руки книгу, которую дал ему Гаюс, и обнаружил, что может читать написанные иностранные слова, даже не зная их значения, как будто он уже знал их на каком-то уровне. — Тогда вперед, Мерлин, — крикнул сэр Фредерик, отступая с линии огня. Мерлин принял оборонительную стойку, глубоко дыша, чтобы сосредоточиться. Он потянулся глубоко внутрь себя к тому месту в глубине сердца, которое всегда было горячим, призывая теплое присутствие, которое было его магией, вытягивая ее, пока она не загудела в кончиках пальцев и не заплясала по коже, как потрескивание молнии. Это был порыв, как и всегда, это чувство силы и чистой энергии, возбуждающее так, как ничто другое не могло бы надеяться. — Befielde mec aghwæs sidrande, — нараспев произнес он, поднимая руки над головой и медленно опуская их вниз, оставляя за собой поток золотого света. Он окружал его с головы до ног, светящийся пузырь защиты, который Мерлин мог чувствовать и ощущать как продолжение самого себя. Как только он полностью встал на место, он увидел, как Мордред встал в боевую стойку напротив него, уже произнося слова Старой Религии. Мерлин едва почувствовал первое заклинание. Оно отскочило от его щита, как будто это был всего лишь порыв ветра, всплеск прохладной воды, хотя он знал, что Мордред был сильным. Следующий было более значительным, волна магии прошлась по его собственной, толкая и проверяя слабые места, которые он не нашел, и на этот раз Мерлин почувствовал вакуум, оставшийся после него, когда он отступил, как будто его собственная магия вытягивалась вместе с ним, как будто стремясь остаться с ним. Атака за атакой падали на его щит, настойчивый толчок и рывок по краям его разума, который был прикосновением чужой магии к его собственной, идея сформировалась в голове Мерлина. Это было рискованно, невозможно в соответствии с тем, что ему говорили, но он уже совершил невозможное раньше, и результат того стоил, если риск окупится. Мерлин на мгновение закрыл глаза, сосредоточившись на пульсации энергии, проходящей через его тело, втянутой в кровь, выпущенной через ладони и кончики пальцев, чтобы войти в воздух вокруг него и стать реальностью. Мерлин вытянул одну руку в сторону, сосредоточившись на ощущении направления магии и удерживая ее поток устойчивым и постоянным вниз по руке и из кончиков пальцев к щиту. Приток чужой магии от нападения Мордреда отвлекал, и Мерлин влил больше магии в свой щит, сделав его толще и более устойчивым, чтобы смягчить удары. Затем он поднял другую руку перед собой и на мгновение закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на том, что он делает. В конце концов, он всегда был очень хорош в многозадачности в своей повседневной жизни. Почему же то же самое не относится к магии? Он начал обдумывать свой репертуар заклинаний, но ему пришлось ненадолго остановиться, когда его хватка на щите слегка дрогнула, магия Мордреда впилась в слабое место и попыталась заставить его треснуть. Мерлин сделал еще один глубокий вдох и восстановил свою связь с ним через левую руку, восстанавливая повреждение, а затем он попытался снова, держа щит устойчиво, поскольку он думал о совершенно другом заклинании. — tòdrìfe þone wiðerwinnan, — процедил он сквозь зубы, изо всех сил пытаясь направить свою магию в двух направлениях одновременно, разделить ее поток пополам и направить на разные цели. К его огромному удовольствию, это сработало. Щит остался там, где был, все еще функционируя так, как и было задумано, лишь с легким проблеском слабости, и второй толчок его магии сбил Мордреда с ног. От этого усилия у Мерлина слегка закружилась голова, но теперь он знал, что это возможно. Можно выполнить два заклинания одновременно, отбросить атаку, сохраняя магический щит, несмотря на то, что сэр Фредерик первоначально утверждал. Мерлин с благодарностью опустил щит, тяжело дыша, как раньше сэр Тиммонс. Он поспешил через поле, чтобы протянуть руку Мордреду, который лежал, запыхавшись, и поднял молодого человека на ноги. Он выглядел ошеломленным, глядя широко раскрытыми глазами на Мерлина. Сэр Фредерик тоже казался слишком потрясенным тем, чего добился Мерлин, чтобы говорить. Сэр Герунд прибыл в какой-то момент во время дуэли и стоял рядом с сэром Фредериком, разинув рот. Действительно, все на этом и на соседнем поле, и те, кто проходил мимо, казалось, прекратили свои занятия и уставились на него в изумлении. Мерлин потянул за свою новую кольчугу, горловина которой внезапно стала слишком тугой. — Как… как вы это сделали? — Сэр Фредерик наконец сумел выдавить из себя. — Я просто хотел посмотреть, можно ли это сделать, — сказал Мерлин немного защищаясь, чувствуя себя неловко от такого внимания. — Волшебная многозадачность. Я имею в виду два заклинания сразу. Защита и нападение. Я не хочу ждать, пока мой противник истощит себя и перестанет атаковать, прежде чем я смогу безопасно открыть ответный огонь. — Невозможно! — крикнул из-за забора по периметру магического тренировочного поля грузный старик. Мерлин подумал, что он, возможно, был одним из меньших членов совета. Если он все еще не заперт в палатах совета, то они, должно быть, закончили свое сегодняшнее заседание, не придя к какому-либо решению; если бы они это сделали, наверняка было бы объявление. — Это невозможно! Этого просто не может быть! — Очевидно, может, — заметил сэр Герунд. — Это поразительно, Мерлин. — Правда? — с сомнением спросил он. Несколько светских рыцарей тоже собрались у ограды, подталкивая друг друга локтями и качая головами в чем-то похожем на удивление. Эллисон не присоединился к ним, решив вместо этого вонзить свой меч в землю, где его бросил спарринг-партнер. Мерлин не мог прочитать выражение его лица на расстоянии, но он не выглядел особенно довольным вниманием, которое получал Мерлин. Не то, чтобы Мерлин был более доволен этим, но ему не нужно было больше причин, чтобы Эллисон невзлюбил его. — Это беспрецедентно, — воскликнул сэр Фредерик. — Я никогда не слышал, чтобы кто-то достиг такого. — Мерлин мрачно покраснел, отчасти довольный, отчасти смущенный и отчасти глубоко подавленный. Не то чтобы это было первое, чего он достиг, чего не достиг никто другой, но это не делало его менее отчужденным от того, что он был единственным человеком, способным на такое. Оглянувшись на другое поле, он увидел, что Эллисон уже на полпути к замку, оставив свой тренировочный меч воткнутым в землю посреди тренировочного поля. — Ты сможешь меня научить? — нетерпеливо спросил Мордред, положив руку ему на плечо. Мерлин посмотрел на молодого рыцаря, удивленный, но обдумывающий это; у Мордреда имелся грозный дар, почти такой же сильный, как у Морганы. В то время как Мерлин знал, что он намного сильнее их обоих, магия Мордреда все еще, вероятно, сильнее, чем магия большинства присутствующих. Если кто и мог сравниться с ним в этом, так это Мордред. — Конечно, я мог бы попытаться, — сказал он, и легкая улыбка появилась на его губах. — Тебе просто нужно разделить внимание… — начал он, но его прервал настойчивый крик. — Сэр Герунд! — Они все обернулись и увидели рыцаря, спешащего к ним со стороны замка, его синий плащ развевался за спиной. Герунд шагнул вперед, махнув ему рукой. — В чем дело, сэр Галахад? — спросил он. — Что случилось? — Поступило еще одно сообщение, — сказал ему Галахад. — С ней был прямой контакт сразу за южной границей. — Она пересекла границу? — резко спросил Герунд, его лицо застыло. — Да, сэр. Она вторглась в поместье лорда Хендла, пытаясь убедить его оказать ей поддержку. Он отказался и позвал стражу. Была драка, но обошлось без жертв. Она покинула помещение с помощью заклинания транспортировки, и мы не смогли ее выследить. Выражение лица Герунда еще больше напряглось, и Мерлин ощутил в животе тяжелое, замирающее чувство страха; не многие были достаточно сильны, чтобы внушить такую тревогу. Он знал только об одном человеке, и быстрый обмен взглядами с Мордредом показал, что он думает о том же. Ее имя не нужно было произносить. Казалось, все в пределах слышимости точно знали, о ком говорит рыцарь. — Она становится все смелее, — напряженно сказал Герунд, сжимая кулаки. — Если она рискнула пересечь наши границы и напала на одного из наших, то мы должны быть готовы к тому дню, когда она сама придет за нами. Удвойте охрану на южной границе и на западной тоже. Ни один патруль не должен быть без по крайней мере двух магов; мы не можем позволить себе напасть на нее без сильной магии, независимо от нашего количества. — Сэр Галахад энергично кивнул и поспешил выполнить приказ. — Герунд, — сказал Мерлин, подходя ближе, чтобы его голос не был слышен. — Вы говорите о Моргане, не так ли? — Герунд резко кивнул, стиснув зубы. — После смерти королевы Элеоноры она стала все более заметной, — сказал он. — Вы думаете, она надеется захватить королевство для себя? — спросил Мордред. — Да. И одной ее силы могло хватить, чтобы завоевать трон, — мрачно ответил Герунд. — Лорд Эллисон не мог бы сравниться с ней в магии, как и любой другой лорд, который надеялся захватить трон, пока у него была такая возможность. Нам удалось удержать ее на расстоянии, но в последнее время она стала более дерзкой. Это только вопрос времени, когда она сделает ставку на власть. — Неужели нет способа отговорить ее? Кроме прямого сражения, конечно, — спросил Мерлин. — Есть только один способ, — сказал Герунд. — Пойдемте, Мерлин. Давайте сообщим совету, что у них нет времени на препирательства. Их решение должно быть принято сейчас. У Морганы будет больше проблем с захватом трона, если он уже занят. — Он тут же повернулся и пошел обратно к замку. На этот раз Мерлин, не колеблясь, последовал за ним, и Мордред без промедления пристроился рядом. Моргана была его врагом и он сделает все, чтобы народ Картиса не страдал от ее руки, как страдали жители Камелота.