Руины

— Это личное, капитан. Я должна это сделать сама.       Ну вот и все. Посадка и тишина. Настало время провести последние и самые тяжелые в ее жизни переговоры и, Ширая помоги, ей очень хотелось жить. Какова цена любви? Плата за обман. И даже если мысленно, исход был уже ясен, в глубине души, она продолжала надеяться. Договор, заключенный в Озерном краю, был самым страшным из всех и сейчас он может стоить ей жизни, а подписала она его вполне добровольно. Вере и Сет — двое возлюбленных из древних мифов Набу, остались частью истории в сумраке прошедших веков. А какая история будет у них?       Она любила его тогда! И сейчас любила тоже. Слезы застилают взор. Как больно, когда сердце, в отчаянье и страхе, рвется на кровавые лоскуты. Когда мечты перерождаются в кошмары. Только ребенок под сердцем придает ей силы, надо бороться до последнего. У нее еще есть за что. Она выдержит.       Вот она, черта. Пределы, за которые она не сможет зайти, легче научиться дышать в вакууме. Границы, доступные ее сознанию, поместились в это тело, в эту душу и сейчас она ощущает только боль, оплакивая неизбежное. Малыш притих, наверное тоже чувствует неизбежное и переживает вместе с ней.       Любовь, она такая. Цепями вяжет, а ключ прячет в ларец, который не сломать и не найти, брошенный в бездну. Она смотрит вниз и отступает, борясь с головокружением, боится, наверное, впервые в жизни – вот ее предел, страх потерять себя.       Нужно взять себя в руки. Распрямить спину. Она — уроженка Набу. Там, где ее предшественницы, мятежные королевы твердой поступью шли навстречу судьбе, точно зная исход. Неужели она уже приговорила себя, отказавшись от охраны, от верных служанок, от всех кто мог защитить или хотя бы встать на пути, заслонить от беды. Нет, это только ее путь. Свобода делать свой выбор — то, за что она так яростно боролась всю свою жизнь. ***       Некогда родной голос зло бросает обвинение: "Лгунья". Она не смогла достучаться, ее не услышали. Сейчас, когда горло сдавило невидимой рукой, время что-либо изменить безвозвратно ушло. Уже ничего не исправить, и слезы и горечь во рту — это вкус поражения. Боль становится еще сильнее от осознания, что принять неминуемую гибель ей придется от рук любимого. Струна времени натянулась и дрогнула. Кажется, что падение на гладкий металл посадочной платформы длится целую вечность.