as i paint death in its purest form

corre — rituas (life is strange: true colors)

—2020—

у сокджина сиреневые волосы. приятный бледный цвет, как лавандовое поле зимой. тэхен не может не отметить, как он подходит для сегодняшнего холодного дня. за окном покрывает каждый уголок улицы почти прозрачный иней. блеклый, словно старая фотография или едва уловимое воспоминание. конечно же, тэхен ничего этого не говорит вслух. он лишь отворачивается к ноутбуку. скрестив ноги на кровати, он старательно делает вид, будто необычайно занят. — клевые волосы. сокджин улыбается, стоя у двери и спрятав руки в карманы. слишком… знакомая улыбка. эту же тэхен видел, когда сокджин навещал его в больнице в прошлом году. тогда он был просто незнакомцем. тем, кто пожертвовал своим любимым делом ради другого незнакомца. — спасибо. как ты? — нормально, — тэхен моргает один раз, а затем вновь смотрит в экран ноутбука, — до полуночи нужно сдать исследовательскую работу, так что как бы не очень, но нормально. ты? — я в порядке. — это хорошо. за этим следует молчание. тяжелое и неловкое, оно изрядно давит на мозг, но все же тэхен предпочтет тишину тому, что, как он догадывается, хочет сказать сокджин. — тэ, мы можем поговорить? тэ. тэхен не может сейчас быть тэ. он устало трет глаз ладонью. — о чем? как бы ему хотелось, чтобы сокджин не стоял у двери с таким видом, будто желает быть где-нибудь в другом месте. будто ему нужно уйти. тэхен не хочет одолжений и не хочет быть рутиной. он жестом приглашает сокджина сесть на кровать своего соседа, ужасно нехотя соглашаясь на разговор, которого он так боялся с тех пор, как вчера чимин притащил его, едва соображающего, в общежитие. — о чем, хен? — повторяет он, стараясь звучать как можно более естественно. сокджин молчит и смотрит себе под ноги. обычно он не такой тихий. не с тэхеном. в комнате сейчас все кажется безжизненным, холодным и донельзя мрачным, несмотря на упрямые лучи утреннего воскресного солнца, пробивающиеся сквозь окно и раскидывающие свои золотистые узоры по стенам. тэхен тоже чувствует себя безжизненным и холодным, отрешенно клацая мышкой по ответам. чимина нет, он работает над каким-то проектом вместе с танцующей девушкой наверху. тэхен знает, что вчера он, должно быть, довольно сильно измотал своего соседа упрямыми отказами покидать кровать весь день и целую ночь, за исключением лишь одного раза. но и это было потому, что его затошнило безо всякой причины. тэхен мчался по коридору быстрее, чем, в принципе, двигался последние годы. вряд ли это сказалось на моральном состоянии чимина положительным образом. да и состояние самого тэхена, как и физическое, так и душевное, не может не озадачивать. начинает казаться, что тело тэхена просто сдается, разум — замедляется и расплывается, превращаясь в белый шум. все… не так. и все же тэхен сидит на своей кровати, скрестив ноги и бездумно отвечая на гребанные вопросы, как он делал бы в любое другое воскресное утро. — ладно, — наконец выдыхает сокджин. похоже, молчание его сильно утомило, — я буду честен с тобой. на мгновение тэхен замирает, затем закрывает ноутбук и пытается выпрямить ноги. они сильно затекли, и произошло это удивительно быстро. он передвигается со скоростью ленивца, усаживаясь поудобнее, а сокджин наблюдает за ним, нахмурив брови. — никак иначе, — просит тэхен, как только устраивается на кровати. сокджин пялится вниз и вздыхает. поникая и немного сутулясь, он выглядит в два раза меньше, чем обычно. — я не знаю, почему я здесь. что-то внутри тэхена ломается, но он не может понять, что именно. а потом понимает. возможно, ему нужно сочувствие. тэхен не любит быть обузой, никогда не любил. но в то же время он бы хотел… точнее, он всегда хочет, чтобы кто-то обнял его и сказал, что все в порядке и что он снова может быть счастлив. чимин все время пытается сказать это, но тэхен хорошо знает своего друга. он не умеет отличать, действительно ли чимин что-то имеет в виду, или просто говорит, чтобы ты успокоился и смог дышать. тэхен безумно ценит чимина… но это, скорее всего, просто из вежливости, чтобы поддержать. хотелось бы услышать эти слова и не подвергать их сомнению. все в порядке, тэхен. это не твоя вина. ты заслуживаешь счастья, тэхен. будь счастлив, тэхен. ты заслуживаешь быть любимым. и ч… чонгук по-прежнему любит тебя. ему жаль, и тебе тоже. он любит тебя, тэхен. так, как любишь его ты. все будет хорошо, тэхен. все хорошо. все наладится. однако заслуживает ли тэхен слышать это? да и поверит ли он в это? и может ли сокджин — уставший, но все равно прекрасный сокджин с его чудесными выцветшими волосами и утомленными выцветшими глазами — ему это дать? нет. — ничего страшного, — отвечает тэхен с коротким смешком, — я тоже не знаю, почему ты здесь. на этом, по идее, все должно закончиться, но тэхен не хотел бы этого. у него есть удручающие вопросы, бесконечные мысли и ужасно раздражающая потребность в компании. ничего из этого не испарится, если сокджин оставит его одного. мальчишка, мужчина, прекрасное создание. он сидит в тишине на кровати чимина. свет из окна едва освещает его лавандовые волосы, когда он смотрит вниз. вниз, сквозь бежевый ворсистый ковер; сквозь комнату с двумя девочками, которые обнимают друг друга и напропалую плачут; двух мальчиков, которые теряют себя в играх и поздних ночных разговорах о жизни, которую они никогда не узнают; сквозь комнату выгоревшей девчонки, которая когда-то была отличницей, а теперь стала живым предостережением того, что случается, если слишком много учиться. сквозь траву на земле, грязь и грунт, к тому, что лежит под землей. что бы там ни было, этого никто не видел. никто, кроме сокджина. а тэхен не видит ничего дальше метра перед собой. метр вперед, когда он поворачивается, метр влево, вправо, вверх, вниз. король, в своей клетке на шахматной доске. не в состоянии сделать больше одного шага за раз. двигается только для того, чтобы спастись. — тебя прислал чонгук? — спрашивает он нерешительно. — нет, — сокджин поднимает глаза. улыбается, — я сам себя прислал. этого недостаточно? тэхен изо всех сил старается натянуть улыбку. — достаточно, с-спасибо, но… — он замолкает, задыхаясь от внезапного комка в горле, — но, все-таки, зачем? сокджин снова вздыхает, но на этот раз не поникая. он ровно держит спину и не сводит с тэхена глаз. смотрит так пристально, словно все вокруг может исчезнуть, если он хоть раз моргнет. тэхен прикрывает на секунду глаза. когда он их открывает, ничего не меняется. — я просто чувствовал, что должен быть здесь. кто-то должен, — сокджин делает паузу, тянется к тэхену и сжимает его руку по-родительски. раньше тэхен этого просто не выносил. зато теперь он находит утешение в таком прикосновении. прикосновение. — мне жаль, тэхен. — почему? — мне… мне жаль, что с тобой это случилось. мне жаль, что я не могу сделать больше, что я не могу наладить… отношения между тобой и…, — сокджин поджимает губы, — чонгук любит тебя, тэ. он очень сильно тебя любит. тэхен не знает, что сказать, чувствуя, как его горло сжимается, причиняя невыносимый дискомфорт. нос и глаза горят. так больно. боли так много. — я не могу просить тебя еще подождать, потому что ты ждешь уже целый год. я не знаю, станет ли ему… точнее, когда. когда ему станет лучше. он сжимает руку тэхена еще сильнее. — не мне это говорить, тэ, но я просто должен. я… я не знаю, правильно ли ты поступил, но ты точно не сделал ничего плохого. больно. теплая слеза мокрой дорожкой на щеке тэхена. он качает головой. нет, это не так. — он по-прежнему любит тебя, — продолжает сокджин, его голос умоляет. он звучит на грани отчаяния, — любит. нет, нет. тэхен снова качает головой. еще одна слеза. — прости, тэхен. ему жаль, и тебе тоже. — прости, — повторяет за ним тэхен, как попугай, заучивающий слова своего хозяина. он плачет. если бы тэхен был попугаем, он был бы синим. он плачет и плачет, закрывая глаза руками. его ноги немеют, и он падает вниз. прекрасное создание ловит его, обхватывает теплыми руками и притягивает к себе. они сидят на бежевом ковре между двумя кроватями. под окном, на пути красивых полосок света, украшающих дверь. сокджин плачет вместе с ним.

—2019—

тэхен смотрит сквозь потемневшую траву близлежащего двора, сквозь шоссе и шумные дороги. сквозь верхушки деревьев, вверх, вверх, вверх, к высоткам с их вечно горящими огнями вдалеке. на ночном облачном небе мерцают крохотные звезды. ветер обдувает его лицо, беспечно играет с волосами. он закрывает глаза. машины проносятся мимо, ветер шелестит меж листьев внизу. это — музыка города, не похожая ни на что из того, что тэхен когда-либо слышал. он, однако, делает вывод, что это далеко не любимая его композиция. — ты планируешь сбежать через окно или что? маленькая ладошка хватает тэхена за рубашку. после сильного рывка тэхен ударяется затылком об оконную раму, а затем заваливается обратно в комнату. — прости, — чимин мягко поглаживает тэхена по затылку, — вечно забываю, что ты у нас высокий. — да ладно, не переживай. у меня там все равно ничего важного. чимин смеется своим мягким, размеренным смехом, совершенно неизменным с тех пор, как они были глупыми детишками. честно говоря, тэхен до сих пор считает себя глупым ребенком, но чимин с его растрепанными светлыми волосами и отвратительными очками — нечто совсем иное. он падает спиной на кровать. — твоя очередь или моя? — моя. и я все еще думаю. окно нараспашку, и в комнату врываются невесомые потоки свежего воздуха. две настольные лампы, расположенные впереди парней, служат единственным освещением в комнате. половина лица чимина освещается искусственным светом, а вторая — окрашена ночной прохладной тенью. — придумал! — спрашивай. чимин колеблется, склоняя голову. — идеальный способ умереть? тэхен стонет, поднимая взгляд к потолку. дешевый общажный потолок, на который невозможно смотреть — ужасно бесит. — почему именно это? — тэ… есть два варианта развития нашей игры, — чимин поднимает вверх два маленьких пальца. он молчит, пока тэхен не поворачивается к нему, — либо она станет некомфортно сексуальной, либо откровенно омерзительной. выбирай. — ты очень странный. — просто говорю, что это то, что я заметил за 18 лет. чимин поднимает брови. он сидит на кровати, скрестив ноги и положив руки перед собой, чтобы можно было наклониться вперед. на нем — потрепанная сине-белая футболка и слишком короткие шорты. он выглядит обыкновенно. обычный студент. тэхен внезапно чувствует себя слишком юным. он снова встает, высовывает голову из окна, позволяя прохладному ветру, схожему на волны во время отлива, ласкать его лицо. — почему ты так часто думаешь о смерти? — через время спрашивает тэхен. ему кажется, что он звучит слишком серьезно. за вопросом следует задумчивое молчание. — не знаю, — отвечает чимин, — наверное, если о чем-то много говорить, то это становится не таким пугающим. до рассвета еще несколько часов. тяжелая луна красуется в темной дали — приглушенное, теплое сияние, окруженное маленькими искусственными звездами. каждая звезда — это окно в другую комнату, возможно, в другого человека. разные истории, неповторимые жизни. тэхену стоит больше говорить. — ты боишься умереть? может быть, если бы кто-то с одной из этих звезд посмотрел вниз, то точно так же увидел бы комнату тэхена и чимина. далеко-далеко, как свет во тьме, плывущий на ночном полотне. но тэхен и чимин — всего лишь люди. чимин задумчиво хмыкает. — не думаю, что именно смерти. скорее, того, что я так много всего пропущу. тэхен слышит, как скрипит кровать рядом с ним, и только потом чувствует, как чимин легонько толкает его, чтобы они оба могли смотреть из маленького окна. становится тесно. щека тэхена прижимается к прохладному металлу оконной рамы. когда он вдыхает воздух, то чувствует мягкий запах дождя, нежно ютящийся в их новом кампусе, смешанный с запахом чимина, который напоминает фрукты или какую-то сладкую выпечку. — мне не понять, — тихо говорит тэхен. на долю мгновения ему кажется, что его слова могли раствориться в воздухе, улететь вместе с ветром и потеряться среди далекой городской какофонии. но они не растворились. они никогда не растворяются. — мне на самом деле тоже, — отвечает чимин, поворачивая голову, тем самым заставляя тэхен быстро отвести взгляд. он вздыхает и снова смотрит вперед, — наверное, просто странно думать о том, что планета продолжает вращаться после того, как тебя не стало. и не так много людей вообще заметит твое отсутствие, так почему же… — все равно не понимаю. в его голосе сквозит отчаяние, которого не было раньше и не должно быть сейчас. чимин поникает. тэхен чувствует, как опускаются его плечи. — забей. я даже не знаю, к чему я это сказал. — пожалуйста, не думай так много о смерти, чимин-а. — мысли и реальность — две совершенно разные вещи. — но… — тэхен, я здесь. тэхен некоторое время смотрит вперед, а затем устало кивает. — оставайся здесь. — всегда, — тихо уверяет чимин, прислоняясь головой к оконной раме, — а ты? в городе цветет позднее лето. ребенок и студент колледжа созерцают ночное небо из окна своей новой комнаты в общежитии, тесно прижавшись друг к другу. расплываясь, теряясь с каждой секундой тишины. тэхен жует губу, рассматривая мерцающие звезды. — мне больше негде быть.

—2020—

— ты дома. тэхен не оборачивается, все так же гипнотизируя взглядом узоры инея на оконном стекле. сокджин ушел несколько часов назад. тэхен был один, ему было безумно скучно, но несмотря на это, он едва шевельнулся, услышав, как за спиной скрипнула дверь. слышится два шага, после чего дверь закрывается. никто из них не двигается. — нет. впервые за день тэхен что-то чувствует. переполняет смесь ужаса и волнения, все сильнее нарастающая в его сердце и груди. он резко выдыхает, когда оборачивается. чонгук замирает, его глаза расширяются, словно он только сейчас понял, где находится. некоторое время они молча смотрят друг на друга с расстояния, которое кажется слишком большим. тэхен хочет что-то сделать. с ним, для него, вместе. но он не может пошевелиться. — прости, — выдыхает чонгук, — всего лишь я. — ты — не всего лишь. в конце концов, побеждает волнение. оно поднимается вверх, крепкой хваткой сжимая горло тэхена, в то время как его мысли не перестают бесконтрольно гудеть. чонгук не знает, что сказать. он тяжело сглатывает и опускает взгляд вниз. — мне жаль. — мне тоже, — мямлит тэхен. — нет. — нет? — пожалуйста, выслушай меня. тебе не о чем сожалеть, — чонгук говорит монотонно, как будто если выпустить хоть каплю эмоций, то прорвется плотина и все выльется наружу, — из нас двоих облажался только я. — но… — тэ, ты все сделал правильно. тэ. эйфория момента тотчас улетучивается. у тэхена внезапно слезятся глаза. он уже слишком много проплакал, поэтому отчаянно прогоняет слезы прочь. — чонгук, зачем ты пришел? прозвучало слишком остро, слишком эмоционально, но это то, что он говорит. чонгук замирает, поднимая голову и встречаясь взглядом с тэхеном. — хочу извиниться перед тобой. — за что? — за то, что все испортил. тэхен, я правда очень сильно облажался, — чонгук мнется, тяжело выдыхая, — ты знаешь это. ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой, и я… я пойму, если тебе понадобится какое-то время или… очень много времени без меня, потому что я… я думаю, то, что я сделал в тот день, было буквально худшим, что я когда-либо мог сделать по отношению к тебе. я правда, правда… я… — это было ожидаемо, — отвечает тэхен. он знает, что его глаза окончательно потухли, когда он поднимает взгляд вверх, — я знал, что ты так отреагируешь. чонгук ничего не отвечает. лишь кивает один раз. один раз шмыгает носом. он садится, скрестив ноги, на пол, прижавшись спиной к стене. между ними невидимый барьер. звуконепроницаемое стекло, отделяющее заключенного от его посетителя. чонгук быстро моргает. — почему ты не уходишь от меня? тэхен поднимает голову. — что ты сказал? — я спрашиваю, почему ты со мной? почему ты не уходишь от меня? он кажется таким крохотным, когда сидит в углу, съежившись. — ты хочешь этого? — а ты? тэхен проводит рукой по лицу и смотрит, недоверчиво прищурившись, вперед. он не может этого сделать, не тогда, когда они пережили столько всего и так мало всего сделали. не тогда, когда его мир стал вращаться вокруг чонгука, когда сердце разрывается и болит за него так часто, что он знает, что никогда не сможет почувствовать ничего подобного ни к кому другому. — нет. — почему нет? — восклицает чонгук. почему, тэхен? — я не могу. я лю… я не могу тебя бросить. — все, что я когда-либо делал, это причинял тебе боль. ложь резвится на кончике языка тэхена. — ты не… чонгук с недоверием всматривается в его глаза. — я кричал на тебя. ты сказал, что болеешь, а я на тебя накричал. — я понимаю, почему ты это сделал. пауза. — тэхен, в том-то и дело. я не должен был этого делать. я не какой-то там… ребенок, чьи потребности ты должен удовлетворять. я должен был остановить себя. я уже достаточно взрослый, чтобы понимать, как это все делается. тэхен знает, что возраст здесь ни при чем, но все же молчит и медленно кивает. — да, — признает он, — допустим, ты должен был, но не сделал этого. в любом случае, все нормально. — да каким образом это нормально?! — чонгук говорит резко, слишком быстро, — тэхен, твою мать, когда ты перестанешь ставить остальных на первое место и поставишь туда себя? сердце тэхена замирает в груди. — чонгук, я… — и когда ты перестанешь ставить на первое место меня? — ч-что? — ты должен быть важнее для себя, чем я, — объясняется чонгук так, будто это абсолютно очевидно. его голос становится тише, — если ты и собираешься любить кого-то больше, чем себя, то это точно должен быть не я. тэхен чувствует, как что-то щелкает в его голове. — а почему не ты? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы. чонгук ухмыляется. — потому что я постоянно причиняю тебе боль? потому что я слабый, эгоистичный и в целом плохой человек? — заткнись. — а что, если я… — чонгук, заткнись! температура в комнате внезапно повышается. тэхен злится, он невероятно сильно злится. чонгук смотрит на него. каждый медленный вдох вызывает дрожь в его теле. — прости, я не… — тэхен, кое-кто мертв из-за меня. слова застревают у тэхена в горле. — что? чонгук окидывает его невидящим взглядом. — я расскажу тебе кое-что. ты будешь внимательно слушать, потому что я не хочу повторяться, — говорит он, поднимая брови. незаданный вопрос витает в маленькой комнате. тэхен по-прежнему дрожит, волнуется, он на грани слез, в то время как на лице все еще мелькает злость. но он никогда не сможет отказать ангелу.