as i paint death in its purest form

grouper — poison tree (instrumental)

— что, черт возьми, у вас произошло? фигура чимина появляется в дверном проеме, на том месте, где несколько мгновений назад был чонгук. на голове у парня — бардак, а на нем самом — отвратительная полосатая пижама, которая выглядела так, словно предназначалась для женщин средних лет. скорее всего, так оно и было… во всяком случае, сокджин никогда не говорит, где он достает свои причудливые презенты. одного вида этой смешной пижамы хватило бы тэхену, чтобы выбросить из головы то, что сейчас произошло, и отвлечься, но отсутствие чонгука под боком слишком ощутимое и ужасно этому препятствует. чимину не отвечают. он топчется на месте, не решаясь заходить. на его лице вперемешку с испугом виднеется замешательство. — все нормально? — пойду с ним поговорю, — вставая с кровати, произносит намджун, не адресуя это никому из присутствующих. по голосу слышно, что он устал. намджун правда вымотан и, честно говоря, совершенно не готов разбираться с этим прямо сейчас. «не надо» застревает в горле тэхена. он ведь и сам может все исправить. конечно, он все может. вслед за этим возникает опасение, что любые его действия сейчас принесут больше вреда, нежели пользы, и именно оно невидимыми тисками заставляет тэхена молчать. облокотившись на стену, он внезапно чувствует, как не хватает того, к кому неимоверно сильно хочется прижиматься. намджун, аккуратно миновав чимина, выходит и прикрывает за собой дверь. сокджин, следуя за ним буквально по пятам, тоже ретируется. чимин и тэхен остаются вдвоем. в комнате вдруг становится до ужаса пусто. чимин делает неуверенный шаг вперед, затаив дыхание и приближаясь к тэхену так осторожно, словно тот был бомбой замедленного действия. — серьезно, что случилось? тэхен поднимает на него отсутствующий взгляд и несколько секунд смотрит, подыскивая внутри себя подходящие слова. но, увы, не находит. — я облажался, чимин. вот и все. разве бывает как-то по-другому? я только это и умею делать, только лажать. слова выскальзывают сами по себе. чересчур резко, слишком быстро. — так, спокойно, — чимин приземляется на кровать тэхена, — я уверен, ты ничего такого не сделал. не будь таким строгим по отношению к… — да что ты говоришь? — иронизирует тэхен и кивает на дверь, — то есть ты считаешь, что он просто так убежал? потому что я ничего такого не сделал? — ладно, — чимин небрежно пожимает плечами, — хорошо, раз ты так уверен… скажи мне, что же ты мог натворить? вопрос встречает тишину. крайне ощутимая сейчас, она вызывает сильное желание сменить тему или вбросить что-то бессмысленное, но отвлекающее. однако подобного не происходит. тишина оглушительно бьет по вискам. мысли тэхена блуждают от чимина к чонгуку, а затем — хватаются за солнце, неспешно поднимающееся за окном. — я… — тэхен пару раз моргает, пытаясь сосредоточиться, — он кричал. чимин на секунду поднимает взгляд вверх, намереваясь вспоминать, но после услышанного возвращает его обратно и таращится на друга с искренним недоумением. — я заметил, если что. на сарказм тэхен обычно закатывал глаза или острил в ответ, но сейчас в его голове такой беспорядок, что достойная реплика, скорее всего, завалялась где-то под ворохом тревожных мыслей. — он звал кого-то по имени юнги, — короткая пауза, — в нашем окружении есть кто-то по имени юнги? чимин медленно качает головой. тэхен шарит взглядом по комнате, но в конце концов возвращает его к двери. если уж на то пошло, пускай в поле зрения будет она, нежели грустные глаза лучшего друга с кучей незаданных вопросов. — ага. я потому и спросил, кто это… наверное, не надо было, судя по его реакции. типо, на самом деле меня это не касается. есть то, что он обо мне не знает, так почему я в свою очередь должен… должен знать, что это за парень? а что, если вообще этот юнги сделал чонгуку больно, а я тут своими расспросами растеребил его старую рану или типо того? это так ужасно, боже. а что, если… тэхен бессвязно бормочет из ряда вон выходящий бред. озвучивая очередную мысль, он сталкивается с еще одной, новой и не менее абсурдной, и так по кругу. чимин легонько стискивает его плечо. — тэ… к глазам по неведомой причине подступают слезы. — чимин, думаешь… ты думаешь, он изменяет мне? — тэхен… — ты считаешь, чонгук способен на такое? я доверяю ему, абсолютно, но… — тэхен! — чимин сжимает его плечо сильнее, пытаясь привести в чувства, — тэхен, послушай меня. тот поворачивается к чимину с полной уверенностью в том, что прочтет в его глазах: «совсем рехнулся, что ли?». после такого монолога ничего больше ожидать и не стоило. однако чимин только расплывается в улыбке, которая становится еще шире, когда он видит сбитого с толку друга. — вставай. пойдем воздухом подышим, — чимин пытается стереть улыбку с лица и выглядеть более решительно и настойчиво, но миссия оказывается невыполнима. тэхен, моргнув, убирает с глаз пелену слез. — подожди, что? но… — у меня от твоей ерунды уже уши вянут. ты меня слышал, давай поднимайся. давай-давай. звучит вздох поражения. спорить с чимином смысла не было. причем, никогда.

———

berlinist — mae

на территории кампуса есть одна кофейня, что одновременно и очаровательна, и отвратительна. она спрятана между библиотекой и одной из многочисленных затоптанных тропинок, ведущих из центра кампуса за его пределы. эта маленькая кофейня пропитана воспоминаниями. например, первое а-ля свидание тэхена и чонгука, которое, по факту, состояло из напряженно-неловкого молчания в начале и глубоких, долгих рассуждений о жизни в конце. потом был рождественский тайный санта, после которого, собственно, у чимина и появилась эта странная пижама. тэхен тогда получил реплику шлепанцев гуччи, а чонгук — толстенную книгу по искусству. что греха таить, никто вообще не ожидал, что она ему настолько придется по душе и он будет носиться с ней, как с писаной торбой. тэхен выпадает из воспоминаний. сегодня холодно. неминуемо близится зима, и это уже заметно чувствуется. люди кутаются в ласковые шарфы, достают теплые куртки и прижимаются к друг другу как-то плотнее, чтобы было теплее. у тэхена сейчас, однако, стойкое ощущение, что чимин обнимает его далеко не по той же причине. он чувствует себя ребенком. проблемным таким дитем, которого нужно все время держать в ежовых рукавицах, а то он от большого ума натворит непоправимых глупостей. тэхен засовывает руки в карманы пальто, и следом чимин не самой нежной хваткой затаскивает его в кафе. здесь тепло и в воздухе витает аромат жареного кофе. весьма приятный и, на удивление, успокаивающий запах. в силу того, что тэхен не любитель кофе от слова совсем, это странно вдвойне. на самом деле кофеманом ему быть… нельзя. всякий раз, когда парни заказывают, чимин незаметно, но ощутимо пинает тэхена в бок, напоминая: «что угодно, но без кофеина». чимин очень хорошо помнит, как тэхен, выхлебав чашку эспрессо, забрался на крышу общежития и начал орать что-то на ломаном японском. феерическое событие, серьезно, едва ли не самое запоминающееся за весь первый курс. сам тэхен это помнит так себе, но ему так или иначе об этом услужливо напоминают. ну, имеют основания все-таки. он вздыхает и на сей раз останавливается на какао. парень за стойкой широко улыбается, когда они подходят, чтобы сделать заказ. его губы своей формой напоминают сердечко. — снова ты! — восклицает он, по всей видимости, таким образом здороваясь. тэхен диву дается, как можно в восемь часов утра быть настолько жизнерадостным. бодрые люди настораживают, тут и говорить нечего, — хен-тэ, если не ошибаюсь? краем глаза тэхен видит, как едва заметно усмехается чимин, чуть покачивая головой. — почти, — вежливо парирует тэхен, пытаясь изобразить тот же энтузиазм, что излучает этот радостный юноша, — тэхен. но попытку я оценил. — черт, — парень щелкает пальцами, продолжая при этом беззаботно улыбаться, — блин, прости, я почему-то был абсолютно уверен, что правильно запомнил! улыбка слепит так, что больно смотреть. такое ощущение, что в ней собрано больше счастья, чем успел познать тэхен за всю свою жизнь. ладно, это не так. у тэхена немало счастливых воспоминаний. — это мелочи. а вот то, что я твоего имени до сих пор не знаю, как-то, согласись, нечестно, — заинтересованность звучит… на грани с кринжем, но тэхен изо всех сил старается держать лицо. чимин, не скрывая своего интереса, многозначительно поглядывает на этих двоих. — я хосок, но ты можешь называть меня, как захочешь, — хосок усмехается, а кончики его ушей краснеют, — ладненько, теперь к заказу. что будешь ты и… хосок замолкает, замечая, наконец, чимина, который выглядывает из-за тэхеновой спины. чимин выжидающе приподнимает бровь, в его глазах виднеется игривый блеск. а тэхен тем временем мечтает провалиться под землю. — да… — хосок заметно сглатывает, сосредотачивая свое внимание на тэхене и смущенно улыбаясь. чимин ухмыляется, но хосок этого уже не видит. чимин и заказ делает, однако юноша старается на него не смотреть. теперь тэхен хватает друга за руку, утаскивая его к небольшому столику в углу. у самой двери, как можно дальше от стойки. чимин садится и улыбается самой невинной улыбкой, на которую только способен. — ты это видел? — шепчет он следом. — лучше бы не видел, — как ни в чем не бывало отвечает тэхен. — как сцена из фильма, ей-богу, — чимин делает паузу, а затем, игриво двигаясь, спрашивает: — так вот, как ты живешь? какая жесть. — чимин, я не обращаю на такие вещи внимание, так что… — так что прикуси язычок, тэхен, кое-кто из нас, если помнишь, один как в поле ветер. тэхен слушается и переводит тему. — в любом случае, — говорит он, не отводя взгляда от столешницы, — я бы на твоем месте не удивлялся. ты красавчик, или как там сейчас молодежь выражается. чимин фыркает. — «как там сейчас молодежь выражается», — повторяет он за тэхеном, параллельно задумчиво качая головой, — как бы там ни было, ты мой лучший друг, а значит не объективен в таких делах. — то, что я твой друг, не делает меня незрячим, чимин. ты… ничего такой. следует признать, что слова как таковые никогда не были его сильной стороной. — о, это наш заказ? — я заберу, — произносит тэхен, но тут же замечает, что чимин уже на низком старте. — чувак, без обид, но твои комплименты не впечатляют. мне приятно, конечно, но… — понял, принял, обработал. когда чимин отчаливает, чтобы принести их напитки, тэхен абстрагируется и уходит в себя, чтобы не слышать его откровенный флирт. он наклоняется вперед и приземляется лбом на стол, но почти следом улавливает приближающиеся шаги и поднимает взгляд. чимин ставит стаканчик с какао на стол. — ты умер, пока меня не было? — шутя спрашивает он, отпивая мокко и плюхаясь на свое место. — решил вздремнуть. если соберусь умирать, я тебя оповещу, — невозмутимо произносит тэхен и, поднявшись, подпирает рукой голову. — только не забудь, — чимин недовольно цокает, — так, я не хотел об этом говорить, но раз ты сам затронул эту тему… тэхен вновь падает лицом на стол. — ты сейчас сменил тему, используя мою смерть? а как же посочувствовать и все такое? — мы уже прошли этот этап, дружище, — чимин ставит свой стаканчик на стол, наклоняется вперед и дергает тэхена за плечо, чтобы растормошить его и поднять на уровень своих глаз. через несколько секунд тэхен стряхивает его руку и поднимает на друга недовольный взгляд. — понятно, судя по твоей реакции, вы еще это не обсуждали. — чимин, разве…— тэхен морщится, потирая переносицу, — разве ты не для того меня в такую рань сюда притащил, чтобы я отвлекся от своих проблем? чимин склоняет голову набок. — и да, и нет. разве проблема в чонгуке? — в смысле? нет, конечно! я просто… — все еще грузишься из-за того, что было утром? с приоткрытым ртом тэхен похож на рыбу. — я… — не надо, — чимин делает глоток, смотря на тэхена, как на последнего придурка, — ты не виноват, тэхен. ты ведь не знал, что он так отреагирует. — если бы на моем месте сейчас был чонгук, ты бы то же самое говорил? — а на твоем месте сейчас чонгук? — знаешь, порой ты просто невыносим. — да что бы ты без меня делал! — ладно, один-ноль, — тэхен сдается. — то-то ведь, — чимин демонстрирует самодовольную улыбку, которая, однако, сразу же исчезает, — можно я у тебя кое-что спрошу? — уже спросил. чимин игнорирует и продолжает: — почему ты не хочешь ему рассказать? — хм, — тэхен пожимает плечами, делая вид, что думает, — по сути, от этого ничего не изменится, поскольку никто точно не знает, когда я умру, а лишний раз заставлять его переживать я не хочу. — это не аргумент и ты прекрасно об этом знаешь. он заслуживает… — я прекрасно знаю, чего он заслуживает, чимин. не начинай, ладно? я подобного дерьма уже наслушался, — вдруг вспыхнув, цедит сквозь зубы тэхен. любой другой растерялся бы, услышав это, но чимин лишь улыбается, словно он знает больше, чем думает тэхен. его подобным не спугнешь. — полегче, чувак. и аккуратнее со словами. тэхен вздыхает и на секунду прикрывает глаза. — слушай, извини. вырвалось. — это я понимаю, — говорит чимин, — в отличии от того, почему ты не хочешь рассказать о своей, скажем так, приближающейся смерти парню, которого ты любишь уже… сколько, год? услышав «любишь», тэхен незамедлительно закатывает глаза. — серьезно? с козырей пошел? — можно подумать, я виноват, что ты боишься таких слов, старик. тэхен усмехается, не зная, что и сказать в ответ. правду? наверное. чимин выжидающе поднимает бровь. тэхен, как-то замявшись, теряется. — чимин, я… в общем, тут такое дело. чонгук, он… он ипохондрик. внезапно становится так тихо, словно кто-то в кофейне нажал кнопочку «отключить звук». спустя пару мгновений чимин меняется в лице. его медленно, но верно озаряет. — типо… — начинает он тихо и аккуратно, недоуменно морщась, — ты имеешь ввиду… как салат? тэхен впадает в ступор. он ожидал услышать буквально все, что угодно, но точно не это. — чего?.. чимин невнятно жестикулирует, подбирая нужные слова. — ну, этот модный салат. его в costco продают. — в costco?.. — навороченный такой, его еще в воде выращивают. подожди... ты мне хочешь сказать, что твой парень — русалка? — выдает чимин, округляя от шока глаза. — ты че за херню несешь? — салат, тэхен, — чимин поднимает брови так высоко, что они прячутся за челкой, и вытягивает руки вперед, чтобы помочь себе объясниться, — ты не помнишь, что ли? я когда первую зарплату получил, мы пошли в costco и купили этот дорогущий салат, потому что ты какого-то хера решил, что я стал миллионером. тэхен обхватывает голову руками, чувствуя, что вот-вот — и она взорвется. — боже. ты про… органический салат? который в отделе биопродуктов? — да нет же, — чимин закатывает глаза. в полнейшей растерянности тэхен достает телефон и гуглит: «салат, который выращивают в воде». несколько секунд он листает вниз, а затем смотрит на чимина, точно так же недоумевающего от происходящего. — чимин, а ты… ты случайно не гидропонику имел ввиду? — вот! а ты разве не это сказал? тэхен тяжело вздыхает и откидывается на спинку дивана. — я сказал «ипохондрик», чимин. момент прозрения. чимин медленно моргает. — а. — ага. — и что это значит? тэхен гуглит термин и протягивает телефон чимину. по мере того, как он читал, его глаза от удивления расширялись все больше и больше. когда-то то же самое проделал и чонгук. тэхен помнит, как его взгляд метался между кучей заумных слов на экране и чонгуком, что сидел рядом. чонгук… невинный мальчик с огромными блестящими глазами, с мириадой звезд в них. тэхен помнит, как в тот момент растерялся. он знал, что такая болезнь существует, но то, что это настолько причиняет людям боль… особенно этому, родному для него человеку. чонгук мельком взглянул на тэхена и слабо улыбнулся. — это то, с чем ты встречаешься, — сказал он обыденно и ужасно сухо. от этого сердце тэхена разбилось на маленькие осколки. — оу, — произносит чимин, бездумно проводя рукой по волосам. тэхен буквально видит, как в голове друга крутятся шестеренки. — ага. чимин кладет телефон на стол. он выглядит озадаченно и очень беспокойно. — это херово. — ага. поэтому… понимаешь, да, почему говорить об этом — не самая лучшая идея? — спрашивает тэхен, избегая зрительного контакта. — про что именно? твои болячки? — мои болячки? мы это теперь так называем? — окей, тогда «то-что-нельзя-называть». в любом случае, раком же нельзя заразиться. почему для него это может быть проблемой? — не думаю, что это имеет какое-то значение, чимин. насколько я знаю, одно упоминание триггерит, и вообще неважно, какого заболевания. чимин шумно выдыхает. — как он вообще живет? он пьет какие-то таблетки? — да пьет, но я не знаю, помогают ли они. у чонгука еще тревожность и… всякое такое. он не любит об этом говорить. ну, по крайней мере, со мной он этого не делает. — черт, — чимин поникает, оседая на диване, — я бы хотел его сейчас обнять. — угу, — мычит в ответ тэхен. из последних сил он пытается не загоняться еще больше.