Маховик: Во Власти Времени

Свет убывающей луны освещал погружённую в тишину улицу, которая, помимо него, была залита светом нескольких мигающих фонарей. Они негативно влияли на глаза и нервную систему, стоило только понаблюдать за ними дольше положенного. Шорох камней под ногами был единственным источником звука, и Сириус пытался ступать как можно осторожнее. За неделю, когда он почти всё время оставался в образе Бродяги, человеческие ноги казались ему огромными и неудобными, потому что гораздо легче перемещаться, когда ты имеешь лёгкие лапы. Блэк окинул дома взглядом, пытаясь найти в полутьме нужный, а отыскав его, подошёл к резным воротам. Калитка издала тихий протяжный скрип, словно была ужасно недовольна тем, что её потревожили в столь поздний час, и Сириус незаметной тенью проскользнул во двор. Он не тратил времени на то, чтобы в который раз окинуть двор взглядом, казалось, он с закрытыми глазами мог бы воспроизвести его на бумаге, если бы, конечно, умел рисовать. Кто бы мог подумать, что чужой дом и всё к нему прилегающее будет казаться настолько родными? И даже после того, как он получил в наследство собственное поместье. Блэк с силой постучал в дверь, зная, что разбудил хозяев, но он этого и добивался, так что, когда дверь отворил домовой эльф, а внизу лестницы показался заспанный и ошарашенный Джеймс, Сириус довольно улыбнулся. — Бродяга! — вскинулся друг, подбегая к двери. Эльф Поттеров учтиво поклонился и пропустил Сириуса в дом. Джеймс, словно обезумевший от количества рождественских подарков ребёнок, кинулся ему на шею, будто Блэк и был этим Санта-Клаусом, подарившим ему невероятный праздник. — Как ты?.. Что?.. Что ты тут делаешь? — спросил он наконец-то, когда речь его стала чуть понятнее. — Мы так волновались! — Волнения были ни к чему, — хмыкнул Сириус и, бросив свою сумку в ближайший угол, покосился в сторону кухни. — Я голоден. Пойдём, я всё тебе расскажу. Джеймс послушно пошёл за Сириусом, словно это Блэк был хозяином дома и отдавал в нём распоряжения. Поттер позвал эльфа, который открыл Сириусу дверь, и сказал, чтобы Блэку приготовили как можно больше еды, чему парень был страшно рад. Сейчас очень кстати был бы Хогвартс с его Большим Залом, в котором столы обычно ломились от количества разнообразных блюд на любой вкус. Даже на самый изощрённый. — Ну, — произнёс Джеймс, наблюдая за тем, как Сириус начал быстро поглощать картофельное пюре и запечённые куски мяса. — Ты выследил тех Пожирателей? Похоже, другу страшно хотелось узнать, что происходило с Сириусом на миссии, так что он даже не стал ждать, пока Блэк спокойно дожуёт еду. Парень, пережевав остатки потрясающего нежного мяса и запивая всё тыквенным соком, отодвинул тарелку и принялся за тёплый пирог с начинкой из телятины и почек, не торопясь с ответом. Он поморщился и покачал головой, когда эльф поставил перед ним тарелку со сладким пирогом, обильно политый патокой, и обратил всё внимание на Джеймса, который нервно постукивал пальцами по столешнице. — Прекрати, — бросил Сириус, кивая на руки друга, и тот хлопнул ладонью по столу. — Так ты расскажешь? — А для чего, думаешь, я пришёл? — хмыкнул Сириус. Он посмотрел в стороны, словно их кто-то мог подслушивать, хотя Лили, судя по тому, что она не вышла, продолжала спать, а посторонних, учитывая позднее время, здесь быть не могло. — Я их выследил, — несмотря на отсутствие кого-либо, Сириус говорил тихо и осторожно. — Но понадобилось чуть больше времени, чем я думал изначально. — Прошло чуть больше недели, так что мы догадались. Мы места себе не находили. Ты даже не писал! — пожурил Блэка Джеймс, поджав губы. — Слишком опасно, сову могли заметить, — пожал Сириус плечом. — Да и мне нужно было как-нибудь отыскать её, чтобы отправить письмо, а я не хотел упускать этих уродов из виду. — Как долго ты их искал? — спросил Джеймс, оперевшись на столешницу локтями и придвинувшись чуть ближе, словно боялся упустить что-то важное. — Несколько дней, — ответил Сириус, вспоминая, что найти Пожирателей оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Когда это нужно было, им удавалось хорошо прятаться. — Три дня, — продолжил он, понимая, что другу нужны уточнения. — И что они там делают? — в карих глазах Поттера горела заинтересованность, которая всегда разгоралась в моменты, когда тема касалась чего-то, что стоило его внимания. — Вербуют волшебников, конечно, — фыркнул Сириус, как будто это было слишком очевидно, чтобы отвечать на подобный вопрос. — Судя по тому, что я увидел, их армия становится всё больше с каждой минутой. Они все свято верят в победу Волан-де-Морта и в его правление, — Блэк произнёс последние слова, словно они отдались гнилью на кончике языка, и скривился. Он умолк на несколько секунд, понимая, что информация, которую он собирался преподнести Поттеру, могла огорошить друга. Он и сам был шокирован, но самую малость, потому что подозревал об этом ещё задолго до своей миссии. — В Министерстве есть их люди, — сказал он, и глаза Джеймса расширились от удивления. — Поэтому в Азкабане Пожирателей намного меньше, чем должно быть. — Хочешь сказать, — произнёс медленно Поттер. — Что кто-то из Министерства прикрывает задницы Пожирателей, чтобы на них не упала даже тень подозрения, что они могут быть замешаны в чём-нибудь? — Именно так. Если мы сейчас заявимся в Министерство и объявим, что Малфой, Нотт и Лестрейндж прислуживают Тёмному Лорду, на слово нам не поверят, пока честные волшебники, если они там ещё есть, не убедятся в этом лично. — Но почему те, кто работают в Министерстве, так делают? — удивился Джим. — Переходят на сторону Волан-де-Морта. — Посмотри на ситуацию со стороны, — в голос Сириуса пробралась серьёзность, и Сохатый нахмурился, слушая слова друга. — Мы проигрываем. Пусть никто об этом не говорит, но это ясно как белый день. Тех, кто переметнулся на сторону Волан-де-Морта, могли запугать, обхитрить или пообещать что-то. Человек, разочарованный в этой войне, который верит, что после победы над Тёмным Лордом жить станет легче, ничего не стоит вступить в его армию. Таких людей много, очень много. — То есть в его рядах есть чистокровные маги из древних семей; работающие в Министерстве и молодые волшебники, которые свято верят в превосходство чистокровности? — Сохатый выгнул тёмную бровь, ожидая, что Сириус продолжит рассказ. — Или кто-то ещё? Блэк замялся перед тем, как говорить, зная, что это не понравится Джеймсу. Ему и самому не нравилось, но скрывать что-либо от лучшего друга он не собирался. — Тёмные существа переходят на его сторону. — Тёмные сущест… Что? — его лицо вытянулось, а зрачки забегали по лицу Блэка. — Какие ещё тёмные существа, Бродяга? — Оборотни, — ответил Сириус, зная, что Поттер и без него это прекрасно понял, просто не хотел принимать. — Он обещает им защиту и покровительство после прихода к власти, а ещё достойное положение в обществе, чтобы к ним не относились, как к монстрам. — Они не монстры! — резко ответил Джим, отворачивая от Сириуса голову. — Не все… — сказал он чуть тише. — Не все оборотни такие, как Лунатик, — заявил Блэк. — Я не хочу сказать ничего плохого, он наш друг. Лучший друг. Но нельзя закрывать глаза на то, что оборотни начинают сражаться на стороне Волан-де-Морта. Они просто перекусают всех на поле боя, и люди, даже если не обратятся, будут страдать всю жизнь. — Не хочу об этом слышать, — заявил Поттер, сжав руки в кулаки, и костяшки его пальцев побелели. — От кого ты это вообще услышал? — Малфой болтает слишком много, — фыркнул Сириус. — Особенно, когда уверен в своей правоте и том, что его никто не слышит. — Там был Люциус? — Джим вновь повернул в сторону Блэка голову. — Ты сообщил об этом в Министерство? Сириусу хотелось рассмеяться наивности Сохатого. Он действительно верил в справедливый суд над теми, кто имел в руках власть и деньги? Может, единственный, кто был в Министерстве до сих пор честным — Крауч, который вряд ли мог разорваться, чтобы чинить правосудие. — Да, но вряд ли это как-то повлияет на его будущее. Этот слизняк сделает всё возможное, но выйдет сухим из воды, — парень был уверен, что лицо перекосила гримаса ненависти, когда он говорил о зяте. Мерлин, Малфой точно был одним из первых в его списке ненавистных Сириусу людей. — Это ведь не всё, правда? — спросил Джим, и Блэк кивнул соглашаясь. — Этого недостаточно. Им мало людей в Министерстве, Пожирателям нужен кто-то, кто будет поставлять информацию из Ордена. — Из Ордена? Ты шутишь? — от количества информации и того, что она содержала, Поттер не выдержал и поднялся со стула, начав мерить кухню шагами. — Они хотят внедрить кого-то в Орден? Это невозможно, — он нервно засмеялся, но в смехе не было ни грамма искренности. Сириус перевёл взгляд на мигающую лампу, которая раздражающе действовала на сетчатку глаза, прямо как те фонари на улице. Он поджал губы, задумавшись о том, что вряд ли есть что-то невозможное для Пожирателей, если они уже добрались до Министерства. Мигнувший свет лампы словно согласился с его мыслью, и парень устало прикрыл глаза. — Нам просто нужно быть осторожными. Даже среди своих, Сохатый, и я не шучу. Те, кто перешли на сторону Волан-де-Морта, уже работали в Министерстве, их туда не внедряли, — он посмотрел на Джима, ожидая, когда до него дойдёт. — Но с Орденом это не сработает, — покачал головой друг, убеждая, скорее, себя, чем Сириуса. — Мы все знали, на что шли, когда вступали в него. Я уверен, что никто даже не думает опускать руки и тем более переходить на сторону Пожирателей. Это просто самая нелепая нелепость, что вылетела из твоего рта за все годы нашей дружбы, Бродяга, честно. Сириус отвернулся от Поттера и подпёр ладонью подбородок, постукивая себя по щеке указательным пальцем. Каждый, кто хорошо знал парня, мог бы с уверенностью заявить, что сейчас в голове Блэка шёл сложный мыслительный процесс. И, несмотря на это, всё, что он смог ответить Джеймсу: — Да, наверное, ты прав. Он совсем не был уверен в искренности своих слов.

***

Он вернулся домой до восхода солнца, просидев с Сохатым несколько часов, деликатно избегая темы о шпионах, которые могли быть буквально везде. После этой миссии, во время которой он убедился, что доверять можно только себе, Сириус, кажется, подозревать в шпионаже начнёт даже птиц, сидящих на ветках деревьев. А что, мог же какой-нибудь Пожиратель быть незарегистрированным анимагом, как Блэк, и принимать форму незаметного животного? Хотя, по правде, Сириусу они все представлялись только отвратительными змеями. Парень осторожными тихими шагами шёл по дому, понимая, как сильно он соскучился за время отсутствия. И совсем не по дому. Сириус нахмурился, когда заметил полуоткрытую дверь в собственную спальню, толкая её. Мерлин, его чуть не сбил с ног аромат, который давно начал ассоциироваться с чем-то прекрасным. Сладкий, свежий, летний. В какой-то момент даже показалось, что кто-то разбил здесь пузырёк с Амортенцией, но затем он услышал тихое дыхание и неразборчивое бормотание. Гермиона идеально вписывалась в атмосферу его комнаты: что-то неправильное и правильное до чёртиков, к чему никто не имел права прикасаться, чтобы, не дай Мерлин, не исчезла та особенность, которая и дурманила его, словно самые тяжёлые сигареты. Он подошёл ближе, чтобы получше рассмотреть ту, по которой так сильно скучал. Боги, если он чувствовал такую нехватку её присутствия рядом, что должно быть потом, когда он привыкнет к этому ещё больше? Сириус провёл пальцем по нежной коже девушки, сдерживая себя от желания разбудить её. Она была так спокойна, так расслаблена, что это, наверное, был первый случай за последнее время, когда она выглядела настолько умиротворённо во время сна. Сейчас же, судя по подрагивающим векам, ей что-то снилось. Что-то хорошее. Он сам валился с ног от усталости. Нормального сна не было уже больше недели, так что ему пришлось заставить себя пойти в душ. Чтоб смыть с себя это неприятное чувство, которое поселилось внутри и на его коже после всего, что он узнал. Казалось, начиналось время тотальной паранойи, когда он станет подозревать всех в шпионаже для Волан-де-Морта. Но всё же в словах Джеймса была правда. Очень много правды. Они все шли в Орден, зная, что их ожидает; каждый из них готов противостоять Пожирателям, если те решат переманить их на свою сторону. За себя Блэк был уверен на все сто, потому что в самых страшных снах видел себя в рядах Пожирателей. Подобные кошмары должны оставаться во снах, а не в реальности. Он бы скорее умер, чем присоединился к помешанным на чистокровности фанатикам. Сириус умылся холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Нужно отпустить это. Это всего лишь идея Люциуса или самого Волан-де-Морта, которая никогда не воплотится в жизнь, потому что должно произойти что-то действительно невероятное, чему не бывать никогда, чтобы орденовцы стали прислуживать Тёмному Лорду. Внимание его привлёк тихий шорох за дверью ванной, отчего всё тело напряглось, а затем, вспомнив, что он всё-таки дома, Блэк выдохнул. Ручка двери прокрутилась, и он почувствовал, как уголки губ дрогнули и поползли вверх. Гермиона выглядела тёплой и уютной, словно мягкий свитер, в котором хочется утонуть. А ещё она была босой и невероятно милой, когда прищуренным взглядом смотрела на него, как будто не веря, что он стоит перед ней и не собирается исчезать. — Сириус? — сиплым голосом сказала она, и по позвоночнику пробежали мурашки, когда он услышал своё имя, произнесённое её устами так же осторожно и неуверенно, как в прошлый раз, когда она умоляла его не уходить. Он кивнул, улыбнувшись Гермионе, и несколько капель воды с мокрых волос упали на голую спину, заставляя вздрогнуть от неожиданного холода. — Если ты мне снишься, — осторожно произнесла она, всё ещё не решаясь подойти к Сириусу. Но пристально изучая его полуобнажённое тело, — я придушу тебя, когда ты вернёшься. — Почему? — он склонил голову, зная, что усталость в глазах сменилась огоньком. Гермиона повторила его жест головой, может, даже неосознанно, и ответила: — Потому что так издеваться — непростительное преступление. Быть настолько реальным и нереальным одновременно, — её голос в какой-то момент дрогнул, и Сириус предположил, что она может заплакать, но Гермиона лишь повела плечом, когда он подступил ближе. — Можешь прикоснуться и удостовериться, что это реальность, — усмехнулся он, когда её рука замерла в несколько сантиметрах от его тела. — И оставь уже эти садистские наклонности, — возмущённо бросил он, намекая на её желание придушить его. Гермиона протянула руку, лишь кончиками пальцев касаясь его всё ещё влажной груди. Это был он. Правда он. И даже когда девушка моргала, Сириус не исчезал, словно дымка. Нет, он был сейчас здесь, смотрел на неё и улыбался этой своей хитрой самоуверенной улыбкой, которая всегда её так раздражала, но, оказывается, Грейнджер могла пожертвовать многим, чтобы видеть её чаще. Постоянно. Она опустила руку, проводя ногтями по его коже, блестящей от капель воды, и Блэк перехватил её руку, прижимая к себе. Мерлин, ей так этого не хватало. Не только за эту неделю — за всё время. Казалось, со всем происходящим Гермиона забыла каково это — ощущать всё… вот так. Когда в тебе просыпается желание, которое не исчезнет, пока ты не утолишь его. Пока не почувствуешь, что, то, в чём ты так нуждаешься, будет твоим. Пока не станешь потакать демонам, которые — кто бы мог подумать — не поднимали головы слишком долго, и ты так соскучилась по этому чувству полноценности, что готова закрыть глаза на то, на что закрывать не следовало. Сходить с ума по кому-то — не норма, особенно, когда знаешь, что этот человек — твой, но всё равно чувствуешь острую недостачу его, как будто он последний глоток воздуха, который ты хватаешь резко, жадно, почти зверски. Может, потому что всегда помнишь, что всё это временно. Наперёд знаешь, что утром мир сгорит, и ты должна насладиться ночью. Забрать всё, что только можешь, себе, не оставляя ничего. — Я так скучала, — прошептала она дрожащим голосом. Это была не одна неделя. Это словно вся жизнь без него. Сириус подтолкнул её к стене, и холод, исходящий от чёрного кафеля, которым была облицована вся ванная, просочился сквозь тонкую ткань футболки. Гермиона прогнулась, когда лопатки соприкоснулись со стеной, и Сириус хмыкнул, подходя ближе. Он опёрся одной рукой о стену возле головы Грейнджер, а второй погладил её лицо, чертя пальцами линии. Блэк довольно улыбнулся, когда, касаясь пальцами губ Гермионы, она потянулась к нему навстречу, словно желала, чтобы его прикосновения впечатались в неё, как напоминание о чём-то действительно важном. О том, что она не могла. Не могла без него. И это действительно страшно. Сириус опустил руку и просунул её под волосы Грейнджер, сжимая пальцами шею и резко притягивая к себе. Она сильно зажмурилась, когда их зубы клацнули друг о друга, что позволило поверить: происходящее не было сном. Это была реальность. Такая… желанная, но в то же время тягучая и липкая как смола. Ты погружаешься в неё, утопаешь, не в силах выбраться. Гермиона точно знала — она никогда не спасётся. Даже не подумает спасаться от того, что могло подарить ей хоть мгновение счастья. Она с жадностью целовала Сириуса, не позволяя ему отодвинуться. Чтоб он понял, насколько всё плохо. Чтоб он осознал, что оживала она, только когда парень был где-то поблизости. Пусть знает. Грейнджер с трудом держалась на ногах, чувствуя острый недостаток кислорода в организме. Сириус несильно оттянул её голову, потянув за волосы и, оторвавшись от настойчивых губ, посмотрел на её лицо. Глаза девушки были затуманенными, словно она не до конца понимала, что вообще происходило. А ещё, казалось, она в сознании рисовала его портрет, изучая так пристально, будто пыталась выследить каждую деталь его образа, которая покажется ей достаточно важной. Он со свистом выдохнул, потому что казалось, что лёгкие наполнились водой, и произнёс слова голосом, который слабо напоминал свой собственный: — Чего ты хочешь? Скажи мне, — это прозвучало не как вопрос, скорее, как приказ, хотя по правде, Сириусу просто до чёртиков хотелось узнать, что сделать, чтобы ей было хорошо. Даже если это звучало грубо, Гермиона должна знать, что он не испытывает злости — только желание. Желание дать самое лучшее. — Я… — она трепетно прикрыла глаза от удовольствия и тихо выдохнула, когда парень, пососав её кожу на шее под ухом, тут же подул на красный след, оставленный собственными губами. — Хочу… — Чего? — ухмыльнулся Блэк, покрывая нежную кожу невесомыми поцелуями, которые чередовал с засосами, обещающими стать тёмными через несколько часов. — Я хочу, чтобы ты… пообещал кое-что, — тяжело, словно ей эти слова стоили всех сил, произнесла Гермиона. Блэк оторвался от неё, наблюдая тёмным взглядом, в котором плескалось чистое желание, но в них рябил интерес, что проснулся после слов Грейнджер. Она тяжело сглотнула вязкую слюну и облизнула пылающие губы, только чудом удержавшись от того, чтобы вновь не прильнуть к парню. — Что ты больше никуда не уйдёшь. Не бросишь меня, — Сириус снисходительно улыбнулся, как будто заранее знал о подобной просьбе, которая была такой… наивной. Только это была не просьба, Гермиона хотела, чтобы он пообещал. Сдержал в дальнейшем своё слово. — Пообещай, Сириус, — нажала она, и собственные ноготки впились в его плечи, чтобы он поддался скорее. Блэк наклонился к ней вновь и прочертил носом линию от уголка её губы до скулы, оставляя на этом месте долгий поцелуй. — Да, — прошептал он. — Да, хорошо. Недостаточно. — Пообещай, — держать себя под контролем, когда Сириус уже просунул руку под её футболку и скользил ею по животу вверх, запуская цепную реакцию из взрывов фейерверков, было невероятно сложно. Ноги подкашивались, но Грейнджер ещё глубже вонзила ногти в его плечи, зная, что позже маленькие шрамы на коже парня обретут серебряный цвет как напоминание. О ней. — Обещаю, — тут же хрипло отозвался Сириус, и Гермиона почувствовала внутреннее ликование, услышав ответ. Его слова всегда имели большое значение в подобные моменты. Сердце, казалось, собиралось проломить грудную клетку и вырваться из заточения на свободу. Оно колотилось настолько сильно, что Грейнджер была уверена в том, что Сириус тоже слышит. Слышит, что происходит внутри неё, когда он бывает вот так вот близко. Блэк, опустив голову, продолжал покрывать открытые участки её тела поцелуями. В какой-то момент она вздрогнула и зашипела, когда Сириус вонзил зубы в кожу над левой ключицей, а затем облизал место укуса. Грейнджер запрокинула голову, не обратив внимания на удар, который ощутила макушкой. Сириус чуть приподнял Гермиону над полом, чтобы она обхватила его торс ногами, и прижался к ней ещё сильнее, впечатывая лопатками в стену. Парень одной рукой сжал под футболкой грудь девушки, задевая пальцами возбуждённый сосок, и она тихонько заскулила, уткнувшись лбом в его выемку между плечом и шеей. Он усмехнулся этой реакции, чувствуя невероятное желание, которое едва не сбивало с ног, но он продолжал стоять, держа Гермиону на весу. — А ещё? — тихо спросил он, пока девушка целовала его кожу там, куда могла дотянуться. — Чего ты хочешь ещё? — Тебя, — тут же ответила Гермиона. Она потерлась о него, и внизу живота заныло от желания тут же оказаться в ней. Заполняя собой полностью. Чтобы она чувствовала. Сириус поддел край футболки Гермионы, и она подняла руки, чтобы лишняя ткань, скрывающая её тело, была отброшена ему за спину. Он окинул её взглядом и, казалось, сглотнул слишком громко. Блэк был солидарен с девушкой, он тоже скучал. Из одежды на ней была только футболка, прикрывающая тело, бюстгальтера не было, и его взору открылся вид на грудь Гермионы. Он хотел прижаться губами к нежной коже, но она перехватила его лицо руками и притянула обратно для поцелуя. — Я хочу тебя сейчас же, — почти прорычала девушка ему на ухо, прикусывая его. Он чуть не потерял равновесие из-за того, что перед глазами поплыли круги. Сириус ухмыльнулся, когда Гермиона отпустила его корпус и опустилась на холодный пол. Руки её потянулись вниз, чтобы расправиться со шнуровкой на его спальных штанах. — Не терпится, да? — проследив за судорожными движениями Гермионы, промурлыкал Сириус, и она была уверена, что, взглянув мельком в его глаза, заметила бы смеющихся чёртиков. Ответом Блэку послужило то, с какой силой Гермиона рванула его штаны вниз, освобождая возбуждённый член из тисков ткани. — Просто… — она смотрела ему прямо в глаза, не смущаясь и не пытаясь прикрыться. Была настолько настоящей, что эта искренность сводила с ума ровно пропорционально её обнажённому телу. — Я знаю, — прошептал Сириус, мазнув губами по её рту, проникая языком внутрь. Вылизывая нёбо девушки, слушая, как она задыхается от нехватки воздуха, кусая его губы, царапая кожу, Блэк вновь поднял её, удерживая на весу при помощи собственного веса, прижавшись к ней максимально близко. Он не мог больше ждать, точно, как и Гермиона, которая смотрела на него умоляющим взглядом, закатывая глаза каждый раз, когда пальцы парня касались её самых чувствительных точек. Ему нравилось смотреть, как девушка сгорала от желания; зная, что ему удастся усыпить всех её демонов, которые скалились только ему. И если бы Блэк сам не чувствовал того дикого возбуждения, которое отдавалось пульсацией в висках и члене, он бы продолжал наслаждаться открывшейся ему картиной. Сириус сжал в руке член и провёл им по промежности Гермионы, перед этим сняв последний лоскуток ткани на её теле, который просто повис на одной ноге. Убеждаться в том, что она была готова, смысла не было, потому что она буквально молила о том, чтобы Сириус оказался в ней как можно быстрее. Он толкнулся в неё, зарычав от удовольствия, когда её стенки сжались вокруг него, а тело пробил мощнейший разряд тока. Боже. Стон Гермионы отбился от кафельных стен эхом, когда он толкнулся опять, погружаясь глубже. А затем глубже. И снова глубже. Чтобы тонкие всхлипы продолжали вдалбливаться в его сознание, как чёртова мантра. Это ведь так одухотворяло. Она даже не старалась быть тише, всей своей сущностью демонстрируя, что ей плевать, если их вдруг услышат. Да и кто в это время мог их услышать? Разве что, может, кто-то решил с самого утра караулить его дверь, ожидая появления Сириуса, как ожидала Гермиона. Нет, так его ждать не мог никто. Так в нём не нуждались ни разу в его жизни. Он был ей нужен, он был ей необходим. Гермиона доказывала это снова и снова, шепча его имя скорее не для того, чтобы услышал он, а для собственной убеждённости. Словно его имя было для неё некой опорой. Он потерял момент, когда перестал себя контролировать и начал толкаться резче, быстрее, скрипя зубами и сминая бархатистую кожу пальцами и губами. Стоны Гермионы идеально подстроились под его толчки, и он мысленно ухмыльнулся. Они действительно были идеальной парой. Парой. Глупое слово. Они были чем-то большим, чем просто парой. Чем-то единым, дополняющим, настоящим. Рука Блэка скользнула по её щеке, поворачивая Гермиону лицом к нему. Она почувствовала, как Сириус несильно сжал её шею, не позволяя ей отворачиваться или запрокидывать голову назад от накатывающего удовольствия каждый раз, когда он врезался в её тело. Их взгляды пересеклись, и это чувствовалось дополнительным толчком, щекоткой в районе её нервной системы. — Скажи это ещё раз, — смотря на неё затуманенными глазами, в которых невозможно было рассмотреть зрачки, несмотря на светлую радужку, сказал Сириус, замедлившись. Грейнджер всхлипнула из-за резко замедленного темпа и дёрнулась, чтобы возобновить прежнюю скорость, но рука Блэка сжалась на её шее сильнее. — Скажи, — потребовал он, останавливаясь совсем, не выходя из неё. — Что?.. — голос дрожал. Странно, что из её рта вырывались громкие стоны, но говорить было сложно. — Что сказать? — спросила она, сжимая торс Сириуса между ногами из-за сильного желания. — То, что говорила в прошлый раз, проснувшись после кошмара, — сказал Сириус. Его пальцы на шее сжимались довольно сильно, но не настолько, чтобы это доставляло боль, скорее, возбуждало ещё больше. Грейнджер нахмурилась, пытаясь понять, о чём говорил парень, а затем воспоминания потоком ледяной воды вылились на её оголённую и разгорячённую кожу. Кошмар, который позже стал реальностью, — вот о чём говорил Сириус. Она вернула взгляд обратно к лицу Блэка, на котором оставалось выжидающее выражение. — Я люблю тебя, — прошептала Гермиона и, не отрываясь от его глаз, попыталась придвинуться, чтобы поцеловать парня. Но он продолжал держать её, не позволяя оторвать голову от кафеля, который, казалось, стал раскалённым от жара, исходящим от её тела. — Ещё, — потребовал Блэк и, глядя на его лицо, можно было подумать, что он недоволен; но Гермиона знала его и была уверена, что ему это нравится. — Я люблю тебя, — и, несмотря на то, что она говорила тихо, шёпот отбивался от стен и казался оглушительным, проникающим под кожу, заставляющим каждого из них дрожать от этих слов. Слов, которые так много значили. — Люблю, — он толкнулся. — Люблю, — толчок сильнее. — Люблю, — Сириус вошёл до упора, заставив Гермиону задохнуться, отнимая руку от шеи, которую в какой-то момент сжал слишком сильно, и перед глазами Грейнджер засверкали звёзды от нехватки воздуха. Она сумела наконец-то придвинуться к его губам и коснуться их своими. — Я люблю тебя, Сириус, — пробормотала она в поцелуй. И это стало последней каплей, перед тем, как он почувствовал, как её стенки начали сокращаться вокруг члена, а рот привлекающе приоткрылся, и по собственному телу пробежали мурашки от приближающегося оргазма. Это чувствовалось, словно кто-то бросил зажжённую спичку в бензин. Взрыв. Настолько мощный, что горячая кровь в жилах, которая готова была закипеть, застыла. От ужаса или восторга: Сириус не знал. Он выдохнул, уткнувшись лицом в копну волос Гермионы, вдыхая запах персикового шампуня, слушая её протяжный стон, который свидетельствовал об удовлетворении. Несколько прядей прилипли к её мокрому лбу. Вообще-то, всё тело девушки было мокрым и скользким от пота. Только спустя несколько минут он осмелился опустить её на землю, не беспокоясь о том, что она может свалиться с ног. Только когда руки были свободны, Блэк опёрся на стену возле Гермионы и почувствовал нежный поцелуй в область ключиц, а следом губы покрыли поцелуями открытый участок груди, которую пересекал давно побледневший шрам. Гермиона провела пальцем по всей его длине и остановилась на спине, там, где заканчивалось последствие его первого в жизни убийства. — Больше всего на свете, — неразборчиво прошептала Грейнджер, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Она не упала только из-за того, что тело Сириуса всё ещё прижимало её к стене, предоставляя опору. Грейнджер слышала громкое и быстрое сердцебиение Блэка и приложила свою руку к его груди, словно могла успокоить неспокойный орган. Она посмотрела на него. Сириус стоял, прислонившись головой к прохладному кафелю, который не был нагрет теплом её тела, и шумно дышал. Он продолжал прижимать её к себе одной рукой за талию, будто забыв, что можно отпустить. Или просто не хотел. Может, им не нужен был счастливый конец, вручённый в руки просто так? Могла ли быть вероятность того, что, проживая вместе каждую минуту, наслаждаясь друг другом, черпая силы для того, чтобы продолжать хотя бы делать вид, что им не так больно, им удастся добиться подобного конца? Чтоб потом знать, что всё не напрасно и что они заслужили.

***

— Почему ты не рассказал мне? — тихо спросила Гермиона, когда они оба лежали в его постели и наблюдали за тем, как за окном солнце поднималось над горизонтом всё выше и выше. Она рисовала узоры на его спине, прямо поверх маленьких шрамов, которые сама так любила оставлять. Иногда она проводила пальцами по его рёбрам, где была набита татуировка в виде собачьей лапы, и улыбалась. Ей нравилось. Кожу жгло в некоторых местах от прикосновений Гермионы, и Сириус был уверен, что его тело пополнилось новыми отметинами. Блэк вопросительно промычал в копну её волос, не желая отнимать голову от сгиба между шеей и плечом, куда уткнулся лицом. Сириус чувствовал такую лёгкость и расслабленность, что всё, чего ему хотелось, — провести последующие дни в кровати и в обществе Гермионы, не думая ни о чём. — Ты знал о Марлин и Регулусе, — ответила девушка. — Но не сказал мне. Почему? Если бы его глаза были сейчас открыты, он обязательно закатил бы их. Как подтверждение того, что это не имело смысла. Не имело смысла, пока кто-то из этих двоих не решится обо всём рассказать. Чтобы там ни было, но он не был главной сплетницей, обсуждающей, кто с кем спит. Поэтому он не говорил об этом даже Гермионе. Она бы всё равно узнала от Марлин, и, судя по тому, что она задала этот вопрос, МакКиннон уже посвятила её в эту тайну. — Они бы не хотели, чтобы кто-то узнал об этом не от них. Наверное, — буркнул Блэк, желая закрыть эту тему. Гермиона тихо засмеялась и провела ногтями по его позвоночнику, из-за чего мышцы под кожей напряглись. — Что? — То есть тогда ты просто хотел отвлечь меня этой глупой шуткой про помаду и Регулуса? Сириус нахмурился и вонзил зубы в кожу Гермионы. Она дёрнулась и зашипела. — Мои шутки не бывают глупыми, запомни это, — серьёзно заявил он, прижимая Гермиону весом собственного тела к кровати, чтобы она не смогла пошевелиться под ним и выбраться. — Мне кажется, у них это серьёзно, — сказала Гермиона. — Марлин так говорила о… — Слушай, — Сириус прервал её, подняв голову и встретившись в утреннем свете с её глазами. — Я не хочу думать о них сейчас, ладно? Я устал, и я… — он выдохнул и покачал головой. — Если им хорошо вместе, то пусть. Просто пусть стараются быть осторожными, тогда будет им счастье. Мне так-то плевать, кто с кем спит, — отчего-то произнёс он последнюю фразу вслух, опуская голову обратно, пытаясь придать голосу как можно меньше красок. Будто ему действительно было плевать. — Она любит его, — произнесла Гермиона, — правда любит. — А он? — глухо пробормотал Сириус в оголённое плечо девушки, касаясь его после слов губами. — Любит её? Теперь эти слова значили нечто большее, чем просто фраза, которой все так любили бросаться в разные стороны. «Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Люблю». Даже если позже будет казаться, что всё потеряно или вдруг придётся спуститься в ад, в голове будут прокручиваться именно эти слова, произнесённые девичьим тихим дрожащим голосом, как доказательство того, что не всё потеряно. Что из ада есть смысл возвращаться. Блэк знал, что чувствовала подруга по отношению к его брату, глаза выдали её почти сразу же, стоило ему чуть надавить. Может, да, отреагировал он слишком бурно, но виной тому был полнейший шок. Сириус и представить не мог, что подобное могло произойти. И в принципе, он ведь даже не был против их отношений, просто хотел знать, что чувствует Регулус. Потому что этой девушке было достаточно боли, причинённой одним Блэком, и он же хотел защитить её от новой порции. Джеймс говорил, что Сириусу всегда есть, за что извиняться, даже если он не знал причины. В случае с Марлин он знал, только вот извинения ей были ни к чему. Она бы просто посмеялась и сказала, что это лишнее. Всегда так делала. Может, девушка просто не знала, что каждый раз её выдавали глаза. Только по ним можно было понять, что она была не в порядке всё то время, которое они встречались. Которое он её использовал. Нужно было смотреть правде в глаза. Сириус любил Марлин, действительно любил, но как подругу, которая ни разу от него не отворачивалась. Она была, наверное, самым понимающим человеком на всей планете. Может, это была её естественная потребность: быть настолько бескорыстной, отдающей, но не получающей взамен того, в чём нуждалась. Сириус хотел, чтобы МакКиннон была счастлива, и даже если причиной её счастья был его брат, можно с этим смириться. Главное, быть уверенным, что он не сделает ей больно, как долгое время делал Сириус. — Нужно дать им больше времени, — ответила Гермиона. — Если бы они были вместе чаще, ты бы не думал о том, любит ли Регулус её, а был бы уверен в ответе. — Она и так приходит к нему почти ежедневно. Я уверен, пока меня здесь не было, они успели позажиматься во всех углах дома, — с ухмылкой бросил Сириус, зная, что этот ответ не понравился Гермионе. — Это не то, — сказала она серьёзным тоном. — Совсем не то. Девушка провела руками по его плечам, обнимая и опаляя кожу своим дыханием. Сириусу хотелось утонуть в этом море нежности и ласки, хотелось захлебнуться его обилием. И парень даже не понял, в какой момент начал проваливаться в сон, потому что поглаживания Гермионы и само её присутствие рядом позволяли забыться хоть на несколько часов.

***

Они спустились на кухню в обеденный час, предусмотрительно надев перед выходом одежду с высокой горловиной, чтобы скрыть кожу, которая предательски демонстрировала все последствия их встречи. Гермиона не желала будить Сириуса, позволяя ему выспаться, но сама проспала не так много. Как только она засыпала, тут же вздрагивала и искала Блэка. И каждый раз после подобного пробуждения ей казалось, что сон не заканчивался, потому что парень лежал прямо возле неё, тихо дыша, утыкаясь лицом то в подушку, то в её волосы. Это казалось миражом, но затем она осторожно касалась его, уверяясь, что он реален, и засыпала вновь. Она хорошо запомнила его обещание не бросать её и, может, в порыве дикого желания, Сириус не понимал, о чём именно просила Грейнджер. Но она запустила его слова под кожу, чтобы в любой момент могла вернуться к ним как к доказательству. Он сделал то же самое с её словами? Гермиона призналась ему. Сказала, что любит. Повторяла снова и снова, будто он мог не услышать. Гермиона улыбнулась Сириусу, когда он пропустил её вперёд, и она вошла в кухню. Тут же застыв на месте, когда заметила за столом Марлин и Регулуса. Скорее всего, лицо вытянулось так же, как в тот раз, когда она догадалась про их отношения. Грейнджер повернула голову, чтобы посмотреть на реакцию Сириуса и, к своему огромному удивлению, увидела на его лице полное спокойствие. Конечно же, оно было напускным, чтобы не показать, что парень пребывал в шоке. — Здравствуй, МакКиннон, — ухмыльнулся Сириус, подходя к столу и отодвигая стул напротив Регулуса, который пристально следил за братом. — Давно тут? Марлин захлопнула рот, и Гермионе показалось, что у подруги клацнули зубы. Она метнула взгляд к Гермионе, которая продолжала стоять за спиной Сириуса, и та покачала головой. Она и сама не подозревала, что Сириус будет в подобном расположении духа. Может, его улыбчивость и была предназначена для неё, Грейнджер не думала, что он сохранит улыбку, когда рядом будет находиться Регулус. — Когда ты вернулся? — ошарашенно спросила Марлин, увернувшись от ответа на вопрос Блэка. — Ночью, — легко ответил Сириус, пожав плечом. Гермиона наконец-то села возле него, смотря прямо на подругу, которая явно нервничала. Кто бы мог подумать. — Вы все ещё спали. Марлин кивнула и отвела взгляд от Блэка, а затем замерла, поняв, с чем согласилась. Гермионе хотелось подняться и стать рядом с ней, чтобы она почувствовала её поддержку. Кто знал, о чём действительно думал в этот момент Сириус? Он мог просто притворяться. Хотя, смотря на его невозмутимое лицо, она всё же сомневалась, было ли спокойствие напускным, потому что он казался искренним. Грейнджер отвернула голову от Сириуса, чтобы подбадривающе улыбнуться МакКиннон, но лишь шокировано моргнула, когда Регулус, который не произнёс ни слова, окинул Марлин таким… тёплым взглядом, что Гермионе захотелось ударить себя по щеке. Чтобы точно удостовериться, что перед ней сидел тот Регулус, холодный и замкнутый, не выражающий в существе своём эмоций. Особенно таких эмоций. Пока Гермиона наблюдала за парой, Мини успела поставить перед ней и Сириусом тарелки с супом, и он уже принялся за еду, не обращая на шок Гермионы никакого внимания. Домовая хотела приготовить им завтрак, воодушевлённо предлагая на выбор любые блюда, видно, пытаясь угодить вернувшемуся хозяину, но тот только отмахнулся, и Мини испарилась. — Ты даже не пытаешься отрицать того, что ночевала здесь, — не смотря перед собой, увлёкшись супом, сказал Блэк. — Сириус, не надо… — тихо пробормотала Гермиона, боясь, что парень может сказать что-то обидное. Но он молчал, ожидая ответа подруги. — Как будто есть смысл оправдываться, — ответила МакКиннон, понимая, что это бесполезно. — Все за этим столом знают, что происходит, — она отставила чашку с чаем, которую всё это время держала в руках. — Ты могла бы хотя бы попытаться сказать что-то в своё… — Отвали от неё! — резко произнёс Регулус, и Марлин рядом с ним напряглась, видимо, ожидая того же, что и Гермиона — ссоры братьев. Сириус отодвинул тарелку с супом подальше от себя и, довольно улыбаясь, откинулся на спинку стула, продолжая наблюдать за братом. Гермионе не нравилась эта его ухмылка, потому что она никогда не значила что-то определённое — Сириус мог быть действительно доволен, а мог просто играть с ними, вводить в заблуждение, а затем взорваться. — Ну, наконец-то, — протянул он слова, словно пробовал их на вкус. — Я думал, ты язык проглотил. — Ты хочешь что-то узнать? — с вызовом в глазах спросил Регулус. Удивительно, насколько быстро сменились его эмоции, — минуту назад, когда он смотрел на МакКиннон, его взгляд был совершенно другим, — Так спрашивай меня и не доставай Марлин. — Так ты такой смелый, да? — улыбка Сириуса стала настолько широкой, что показался ряд ровных белоснежных зубов. Это взбесило — действительно взбесило — Регулуса, и он ударил кулаком по столу. Ложки звякнули от удара, словно были весьма огорчены подобному поведению. — Прекратите это сейчас же! — рявкнула Грейнджер, выходя из оцепенения и понимая, что не знает, чего ждать от братьев. Они оба были одной сплошной загадкой. — Я ничего не начинал, — пожал плечами Сириус, и она закатила глаза, услышав его ответ. — Просто было интересно, как змеёныш будет реагировать на… — Сириус! — прикрикнула уже Марлин. — Я прошу тебя, прекрати это, — отчётливо произнося каждую букву в словах, закончила она. Сириус смотрел на всех так, словно действительно был удивлён их реакции на свои слова, хлопая ресницами и растягивая губы в ухмылке. — Если ты скажешь ещё хоть слово, — медленно произнёс Регулус, смотря на Сириуса так, будто хотел воткнуть в него что-то острое. — Я клянусь Мерлином, что врежу тебе. — Я твой брат, нельзя так поступать, — склонив голову, произнёс Блэк, начав крутить свою волшебную палочку в руках. — Похер, — бросил Регулус сквозь зубы. — Скажешь хоть слово в сторону Марлин, и я… Гермиона дёрнулась, когда рядом с ней весело засмеялся Сириус, смотря на неё почти детским радостным взглядом. — Мне это нравится, — произнёс он, откинувшись на стуле так, чтобы он стоял лишь на двух ножках. — Я ведь даже не грубил. Почти. Как же с вами сложно, — театрально вздохнул парень и поднял руку, чтобы пропустить длинные волосы через пальцы. — Расслабься, рыцарь, — усмехнулся он Регулусу, — твоей даме сердца ничего не грозит. Считай, что ты победил злого дракона своим убийственным взглядом. Марлин и Регулус переглянулись между собой, и девушка закатила глаза, мол, оставь, он дурак. Гермиона надеялась на то, что они действительно прекратили, потому что продолжения этого концерта не хотела. Регулус же, просканировав взглядом Сириуса, обратил его на Гермиону, и она замерла, хотя и до этого особо не двигалась. Он поднял руку, указывая на Грейнджер пальцем. — Когда её притащили к нам домой, я сразу понял, что между вами что-то есть, — Гермиона могла поклясться, что Сириус рядом напрягся. Она нахмурилась, вспоминая, как Регулус понял всё лишь по куртке брата, которую девушка взяла с собой на скалы. — Но я не сказал ни слова. С вашего побега до дня, когда… — он запнулся и моргнул, подбирая слова, — когда ты решил меня убить. Я молчал, потому что, чёрт возьми, не хотел, чтобы ты лишался её, пусть ты и был полным уродом, Сириус. Рядом с тобой должен был находиться хоть один адекватный человек, понимаешь? Гермиона смогла оторвать взгляд от говорившего парня и перевести его на Сириуса. С его лица слетела улыбка, которая держалась на нём всё время. Теперь он смотрел серьёзно, слушал внимательно, поглощая каждое слово, вырывающееся изо рта брата. — Так что, будь добр, — шипя, продолжил говорить Регулус, — держи свой язык за зубами, потому что… — Регулус, всё в порядке. — Марлин умоляюще посмотрела на него и вцепилась в его левое предплечье, останавливая, когда парень собирался подняться. — Ты совсем безмозглый придурок, правда? — рявкнул Сириус. Его скулы сжимались, линия челюсти стала жёстче, а взглядом он точно пытался хотя бы перекрыть брату доступ к воздуху. — Не отвечай, это риторический вопрос, — бесстрастно хмыкнул он. — Думаешь, я поставлю под угрозу Марлин? Я изначально хотел сказать, чтобы вы вели себя осторожно, не демонстрировали происходящего между вами посторонним, если не хотите, чтобы слухи дошли до Пожирателей. А они, я уверен, уже в курсе того, что ты жив-здоров, — выплюнул Сириус, скрестив руки на груди, давая понять, что он закончил. Гермиона видела, что он хотел сказать что-то ещё, но метался между выбором промолчать и договорить. Стало стыдно из-за того, что она думала, будто Блэк собирается насмехаться над отношениями Марлин и Регулуса. Она так привыкла к его сарказму и язвительности, которые он метал в сторону брата, не подозревая, что он может действительно беспокоиться. Сириус пытался продемонстрировать это, пусть не совсем так, как нужно, но взамен получил не то, что должен был получить. Грейнджер притянула свой стул к нему и сжала руку парня в своей, пытаясь передать хоть толику поддержки, которой для него у неё всегда хватало. — Это ведь не всё, правда? — тихо спросила она, когда Блэк перехватил её ладонь и теперь сам сжимал её. Отмахиваясь от жалости, как и от слов, которые ему не нравились. — Можешь жить здесь, в этом доме, — обращаясь к Марлин, произнёс Сириус. — Так будет удобнее и безопаснее. И, мне кажется, вы привыкли жить вместе. Гермиона широко улыбнулась Сириусу, и тот ответил ей тем же, избегая взгляда брата. Марлин замерла с шокированным взглядом, но Грейнджер точно была уверена, что подруге понравилось предложение Блэка. Регулус… его снова было сложно прочитать и понять, что он испытывает. По щелчку пальцев. Гермиона была уверена, что не встречала человека, который со скоростью света мог скрывать свои эмоции, будто их и не было никогда. — Не благодари, братец, — фыркнул Сириус, и лицо Регулуса искривила усмешка. — Всё ради тебя. Сириус со скрипом отодвинул стул, поднимаясь, и протянул Гермионе руку. Она с сожалением посмотрела на остывший суп, осознав, что так и не притронулась к еде. Но Грейнджер поднялась с места и, улыбнувшись довольной Марлин, последовала за Сириусом. Он опустил руку на её шею, притягивая ближе и вдыхая запах её волос. Она никак не могла вспомнить, в какой момент это стало нормой. — Быть старшим братом чертовски сложно, — пробормотал он ей на ухо, и девушка ухмыльнулась. Да, сегодняшней его попыткой исполнить братский долг, можно было гордиться.

***

Сириус сжал сигарету в зубах, проводя кончиком языка по фильтру и ощущая привычное жжение. Он прислонился к дереву в саду, издали наблюдая прищуренным взглядом за тем, как Гермиона пыталась отговорить Рона отправляться на опасную миссию. Он только недавно вернулся с прошедшей битвы. Парень точно потерял последние капли самосохранения, потому что после смерти Гарри рвался быть причастным почти к каждой миссии, не обращая внимания на усталость и бессилие. Блэк был уверен, что таким образом он пытался забыться. Когда вокруг тебя могут в любой момент погибнуть люди, ты, вроде как, забываешь, что потерял друга, пытаясь помочь тем, кому грозила опасность прямо в эту минуту. В какой-то степени сражения были способом отвлечься от той реальности, которая так не нравилась Рону. Ужасно опасным способом. На поле боя он выплескивал боль, обиду, злость, горесть утраты, таким способом закаляясь и становясь отличным бойцом. Грюм, который почти всегда руководил подобными миссиями, хвалил парня, но тот был абсолютно равнодушен к похвале мракоборца. И Сириус знал, почему. Рон не пытался помочь кому-то, он хотел помочь себе. Или хотя бы сделать так, чтобы болело не так сильно. Потому что на страдания тоже нужны силы, а после сражений их обычно не оставалось. Блэк выпустил дым из лёгких, и поток ветра унёс его за собой, оставляя лишь отпечаток запаха на одежде. — Эта твоя привычка дурно влияет на окружающих тебя людей, — Сириус медленно повернул голову на голос Регулуса, который подходил к нему, и закатил глаза. — Ты можешь просто не стоять здесь, — хмыкнул он, кивая на остальную часть сада. — Здесь много деревьев, в тени которых ты можешь постоять. Не обязательно вертеться возле меня. — Я никогда не вертелся возле тебя, — высокомерно заявил Регулус, дёрнув подбородком. — Знаешь, как обидно? — театрально вздохнул Блэк. — Осознание, что я никогда не был примером для любимого младшего брата, всегда причиняло мне неутолимую боль. Регулус фыркнул, не послушав Сириуса, подойдя к тому же дереву. Они несколько секунд молчали, а затем старший Блэк выбросил недокуренную сигарету в траву, ощущая привкус горечи не от дыма, а от предстоящего разговора. — Мне не стоило так с тобой разговаривать тогда, — заговорил первым Регулус, провожая взглядом фигуру Рона, который, отмахнувшись от просьбы Гермионы остаться дома, решил всё-таки отправиться на вылазку, начинающуюся прямо сейчас. Сириус заранее был на сто процентов уверен в подобном исходе. Он, услышав слова брата, вновь посмотрел на него, ожидая увидеть кого угодно, но не Регулуса. Просто потому что он не говорил таких слов с… Никогда. Гермиона пошла вслед за Роном в дом, видно, думая, что сможет попытать удачу во второй раз. Ей не удастся уговорить его, Сириус был уверен. — «Тогда» — это когда? — выгнув бровь, спросил парень. — Наши разговоры обычно не состоят из вежливых светских фраз, которыми нам забивали головы всё детство, так что, будь добр, уточни. Регулус прищурился, хитрым взглядом окидывая Сириуса. — Вот ты же сейчас специально хочешь вывести меня, правда? — А я этого и не скрываю, — хмыкнув, пожал плечом Блэк. — Я получаю особое удовольствие, смотря, как ты, весь такой холодный и замкнутый, начинаешь кипеть от одного моего слова. — Мерлин, прекращай уже эту клоунаду, — пробормотал Регулус, склоняя голову. — Клоунаду? — нарочито удивился Сириус. — Откуда ты знаешь, кто такие клоуны? Они ведь из магловского мира. Неужто чистокровный представитель самой благородной и древней семьи имеет сведения о том, чем живут по ту сторону? — Это несложно, — отмахнулся Регулус. Ему явно нравились вот такие перепалки, которые не скрывали под собой цель ударить кого-то из них посильнее. Просто как способ отвлечься. — Я с детства имел честь знать одного их представителя лично. Сириус подавил улыбку и лениво откинул голову назад. С Регулусом было… интересно. Да, именно интересно. Особенно, когда Блэк убедился, что брат не собирается возвращаться к Пожирателям. Во-первых, его бы сразу убили, а во-вторых, его от прошлой жизни удерживало кое-что, что имело большую силу, чем вероятность быть убитым. — И я не хотел говорить о Гермионе. Я не рассказал о вас семейству не затем, чтобы позже доказывать тебе что-то. Мне действительно не хотелось, чтобы с ней что-то случилось, — заговорил Регулус, становясь в секунду серьёзным. — Ты пытал её Круциатусом, — прищурившись, бросил Блэк, вспоминая битву, во время которой Беллатриса залезла к нему в голову и вытянула информацию о них с Гермионой. — Ты знаешь, что это не так, — ответил парень, качая головой. — По крайней мере, не настоящим. Я не хотел, чтобы она страдала, понимаешь? — Сириус медленно кивнул, и Регулус едва заметно выдохнул. — Я подозревал, что ты будешь настроен негативно против нас с Марлин и только поэтому так отреагировал. — А ты бы хотел, чтобы я станцевал от радости? — изумился Сириус, ухмыляясь уголком губ, когда брат пожал плечами. — Я всё ещё думаю, что это опасно. И для неё, и для тебя. Только поэтому предложил ей жить в этом доме, чтобы посторонние не задавались вопросом, что МакКиннон каждый день здесь делает, — произнёс Сириус, засунув руки в карманы брюк и постукивая ботинком по стволу дерева. — Пусть думают, что дружба Гермионы и Марлин настолько крепка, что они не могут прожить друг без друга ни дня. Марлин переехала несколько дней назад, радуясь подобным переменам. Она явно хотела проводить рядом с Регулусом больше времени, и Гермиона наверняка была довольна тем, что всё произошло так, как она и хотела. Девушка ведь говорила, что нужно дать Марлин и его брату больше времени. Куда уж больше, если ты проводишь с человеком почти двадцать четыре часа в сутки? — Если из-за ваших отношений с ней что-то случится, никто не простит себе этого. Ты сам не простишь, я уверен. И если что-то произойдёт с тобой, она вряд ли будет в порядке. Так что вам лучше пристально следить друг за другом. Вообще-то, после той информации, что он узнал на миссии, им всем следовало быть осторожными. Казалось, он готов следить за любыми деталями, чтобы вовремя заметить что-то, что могло показаться подозрительным. Сириус доверял Ордену и своим друзьям, но фениксовцы продолжали бороться, пока пылала их вера, а у остальных с верой в победу было не так хорошо. Кто знает, что будет под конец этой войны? И когда он вообще наступит — этот конец? Сириус переступил с ноги на ногу, понимая, что в другой ситуации не задал бы тот вопрос, который собирался задать. Тем более он представить не мог, что собирался обсудить что-то подобное с Регулусом. — Среди Пожирателей были предатели? — он чуть нахмурился, когда брат резко дёрнул головой в его сторону. Сириус был уверен, что мышцы Регулуса под одеждой напряглись, словно он приготовился отразить атаку приближающихся врагов. — Перед тобой стоит живое доказательство тому, что были, — бросил Регулус, сжимая скулы. — Не такие, — покачал головой Блэк, пытаясь не смотреть на брата. — Шпионы. Те, кто играют на двух частях поля, понимаешь? Регулус фыркнул и закатил глаза, будто слова Сириуса его действительно развеселили. — Кто при здравом уме решится предать Волан-де-Морта? Предать его — подписать себе смертный приговор, если ты не успеешь спрятаться от расплаты. В рядах Пожирателей есть настоящие уроды, но они до самой смерти преданы Тёмному Лорду. Сириус горько улыбнулся. Было сложно принять тот факт, что Пожиратели были более верны своим целям, чем те, кто сражался на стороне Министерства. Вряд ли кто-то из их противников вообще задумывался о том, чтобы сменить сторону. Кроме Регулуса. Почему он вообще так поступил? Им так и не удалось поговорить, а Сириусу понять, чем руководствовался его брат, когда принял решение, которое полностью поменяло его жизнь. Будто взять мокрую тряпку и стереть начисто всю ту грязь, которая была раньше. Начинать всё заново, наверное, было сложно, но куда приятнее, чем писать историю своей жизни поверх старых кровавых чернил. Он искренне был удивлён, что Регулус продолжает его слушать и отвечать на вопросы. Возможно, раньше парень бы просто развернулся и зашагал в другую сторону, чтобы слова Сириуса не обретали для него какой-нибудь смысл. Но ведь сейчас всё было не так, как раньше? — Кстати, где Марлин? — сменив тему, Блэк посмотрел в стороны, будто ожидал увидеть подругу где-то неподалёку от них. Хотелось отвлечься от мыслей, что они проигрывали армии Волан-де-Морта ещё и в верности своему делу. — Отправилась в Косой Переулок, — недовольным тоном ответил Регулус. — Какая-то её племянница в этом году поступает в Хогвартс, и Марлин захотела купить ей подарок в честь этого… события, — пожал он плечом. — Не стоило отпускать её одну. Косой Переулок не самое безопасное место, особенно сейчас, когда там много маглорождённых студентов Хогвартса. Да, он сам несколько минут назад говорил, что им стоило быть осторожными и не демонстрировать свои отношения. В такие дни, когда народу на улицах Косого Переулка было много из-за начала учебного года, и затеряться среди него было задачей проще простого, шпионы активно пользовались этой возможностью. Блэку не хотелось, чтобы кто-то близкий был в опасности. — Я просил её не идти, но если бы она прислушивалась, было бы куда легче, — фыркнул Регулус, скрестив руки на груди. Тишину летнего дня разорвал крик ужаса. Он словно раздробил его черепную коробку на несколько частей, заставляя кровь в жилах застыть, а тело напрячься. Страх огненным кнутом ударил его по плечам, расплавляя кожу, словно воск, и Сириус сорвался с места. Что-то случилось. Что-то случилось с Гермионой, потому что крик принадлежал именно ей. В нём явно ощущалась паника, какой она бывает в своей сущности, заставляя трепетать, задыхаться, бояться. Сириус и Регулус ворвались в дом как раз в тот момент, когда стены поместья, кажется, задрожали от крика девушки. Внутри дома словно сгустились тучи, — настолько мрачным всё казалось, несмотря на солнечную погоду снаружи. — Гермиона! — крикнул Сириус и, не дожидаясь ответа, помчался в сторону гостиной, откуда доносились крики раньше. Воздух рябил перед глазами, превращаясь в пелену, которая заслоняла происходящее. Всхлип. Плач. Казалось, он застыл на месте на несколько часов, увидев то, из-за чего земля поплыла из-под ног, и Блэк пошатнулся. В действительности же прошло секунд пять, прежде чем Регулус, задев его плечом, побежал к камину. — Марлин! — голос его вот-вот должен был сорваться, потому что дрожал, как дрожал последний оголённый нерв Сириуса, по которому будто прошлись холодными пальцами, и парню показалось, что тело покрылось ледяной коркой. Блэк моргнул и дёрнул в неверии головой, когда заметил, как возле Марлин светлый ковролин впитывал в себя её алую кровь. Он тут же обратил взгляд на Гермиону. Сириус видел, как с грохотом рушились все защитные стены, которые она возводила после потери друга. Одной стрессовой ситуации было достаточно, чтобы всё откатилось к началу. Мерлин. Марлин содрогалась, лёжа на земле возле камина, вдыхая шумно и тяжело, словно её организм сопротивлялся потоку воздуха. Словно она тратила последние силы на то, чтобы просто дышать. Вокруг всё пахло кровью и магией. Тошнотворной магией. Грязной магией. И была настолько натяжной, что наверняка волшебник, который сделал это с девушкой, чувствовал себя опустошенным. Не из-за того, что он сожалел, а потому что истратил всего себя, чтобы заставить Марлин страдать. Голова МакКиннон перекатилась на бок, и со рта потекла струйка тёмной крови. Всё её лицо было покрыто ранами и ссадинами, а костяшки пальцев рук стёрты, будто она несколько раз потерлась ими о стену, сдирая кожу до кости. — Марлин, Марлин, ты слышишь меня? — Регулус, присев рядом с МакКиннон, несильно потряс её за плечи, но девушка продолжала смотреть, не видя перед собой ничего. Он опустил голову и увидел то, что Сириус заметил чуть раньше. — Нужно остановить кровь, — быстро пробормотал он, подхватывая Марлин на руки. — Мини! — заорал Сириус, не отрывая глаз от подруги, котора безвольно повисла на руках его брата. Домовая появилась тут же, с ужасом смотря на то, что развернулось в гостиной. — Экстракт бадьяна! — резко бросил Регулус, не поворачиваясь в сторону Мини. Та лишь, прижав уши, послушно кивнула и исчезла с хлопком. Сириус с помощью палочки убрал лежащие на диване подушки, чтобы Регулус на него уложил МакКиннон. — Что произошло, Гермиона? — спросил Сириус, когда Регулус начал расстёгивать пуговицы на рваной блузке Марлин, чтобы осмотреть её тело. Светлая ткань была полностью пропитана её кровью, что значило только то, что всё совершенно не в порядке. — Как она здесь оказалась? Блэк отвёл взгляд в сторону, когда Регулус, видно, разозлившись, перестал медлить с пуговицами на блузке и разорвал ткань. — Чёрт… — пробормотал он, окидывая взглядом тело Марлин. — Чёрт, чёрт… — в его голосе скользила паника, и это было дурным знаком. В гостиной появилась Мини с подносом, на котором ровными рядами стояли пузырьки с разноцветными жидкостями. Она подбежала к парню, который тут же принялся произносить Медицинские заклинания, одновременно поливая кожу Марлин зельями, которые выбирал с предельной осторожностью. Гермиона иногда поглядывала на то, что делал Регулус, но вмешиваться не решалась. Она закусила губу и сильно зажмурилась, когда в какой-то момент МакКиннон вскрикнула от вспышки боли. Сириус был уверен, что этим криком можно было разбить стекло, если захотеть. — Она… — Гермиона сглотнула и на секунду прижала ладонь ко рту, пытаясь не заплакать. — Она появилась из камина. В смысле, я имею в виду, она смогла каким-то образом воспользоваться каминной сетью. И… — девушка покачала головой не в силах больше говорить. — Зачем с ней это сделали? Блэк поджал губы и обернулся, чтобы посмотреть на то, как его брат управлялся с Марлин, которая сейчас хотя бы начала что-то неразборчиво бормотать, а не молчать, уставившись в пустоту. Возможно, раны были не смертельными, но они явно были причинены для того, чтобы заставить МакКиннон страдать. Это было не Круцио, потому что отголосок этой магии Сириус мог узнать, казалось, в любое время и в любом месте, настолько сильно она укоренилась в его голове. Как запах из детства, понюхав который, можно было спровоцировать дежавю. Сириус тяжело выдохнул, опустив голову. Он устал. Боже, как же он устал. Стоило уже признать это. Было сложно проживать каждый чёртов день, который ранил всё сильнее. И нужно было признать, что никто из них не выдерживал. — Марлин? — голос такой тихий и ласковый, что Сириус даже не поверил, что он принадлежит его брату. Сириус с Гермионой сделали несколько шагов в сторону дивана, на котором лежала МакКиннон. Блэк пальцами поддел плед с кресла и бросил его Регулусу, чтобы тот укрыл всё ещё дрожащее тело Марлин. На её лице больше не было синяков, и кровь из ран больше не сочилась, медленно отнимая силы девушки. Она дышала гораздо тише, но дыхание всё равно сбивалось каждый раз, когда она пыталась что-то сказать. И её кожа казалась неестественно бледной. Кашель накрыл её, заставляя, морщась, содрогаться полностью, когда она в очередной раз приняла попытку заговорить. Гермиона присела возле Регулуса, внимательно изучая подругу, пока та пыталась, — чёрт возьми, она всегда это делала, — улыбаться. — Спасибо, — прошептала она так тихо, что Сириусу пришлось прочитать по её губам, что именно она сказала, глядя Регулусу в глаза. Она сморгнула навернувшиеся слёзы и отвернула голову. — Это неважно, — отмахнулся Регулус от благодарности так, словно то, что он спас Марлин, ничего не значило. Будто он был абсолютно уверен в том, что делает. На деле же Сириус видел, как его руки до сих пор подрагивали. Он пытался сжимать их в кулаки, чтобы никто этого не заметил, но скрывать удавалось плохо. — Что с тобой произошло? — спросил он, и МакКиннон нахмурилась. — Я не помню… — она вновь закашлялась, и Сириус подал Гермионе стакан с водой, чтобы та помогла Марлин отпить из него. — Не помню всего, — закончила она, откинувшись на подушку, когда сделала пару глотков. — Что ты помнишь? — спросила Гермиона, отодвигаясь ровно настолько, чтобы Регулус смог тыльной стороной ладони коснуться лба МакКиннон. — Это жар, — сказал он. — Расскажи, что с тобой случилось, и обещаю, ты сможешь отдохнуть. — Там были… люди… с волшебными палочками, — лицо девушки становилось белее с каждой секундой, и Сириус был уверен, что, несмотря на то, что Регулус сумел залечить её раны, организм девушки не справлялся с тем стрессом, который был испытан ею раньше. — Пожиратели? — сжав её руку, спросил Регулус. — Нет-нет-нет, — он сжал пальцами подбородок Марлин, встряхивая её. — Не спи. Расскажи мне всё, что помнишь. МакКиннон нахмурилась, видно, сопротивляясь желанию провалиться в сон. Её веки несколько раз пытались сомкнуться, но она вздрагивала, вспоминая о просьбе Регулуса. — Нет, — покачала она головой. — Кто-то другой, на их лицах не было масок, но я раньше их не встречала, и… они пытали Тома… пытались узнать что-то. Я хотела помочь ему. — Там не было других посетителей? — удивилась Гермиона, и Марлин согласно кивнула. — Какого Тома? — нахмурился Регулус и перевёл взгляд на Сириуса. — Владельца «Дырявого котла», — монотонно ответил он. Старый бармен был глазами и ушами обоих миров, поэтому любой мог напасть на него, чтобы узнать нужную информацию, какой мог обладать владелец паба. — Что они делали? — сквозь зубы выплюнул Регулус. — Они напали на меня, когда я вступилась за Тома, а потом стало темно. И больно. Шейные позвонки Регулуса хрустнули, когда он резко повернулся и поднялся на ноги. Хотя, возможно, этими звуками было крошение хвалёного самоконтроля парня. Мерлин, Блэк в жизни не видел ярости в глазах брата. Он всегда убивал своим хладнокровием. Скрывал то, что чувствовал за огромной стеной; не позволял никому подойти слишком близко, чтобы ненароком не продемонстрировать того, что происходило в его душе. Сейчас Сириус видел. А Регулус не скрывал этого. Взгляд, полный ненависти и ярости, который готов был метать молнии, и он убил бы любого неугодного, превращая его кровь в смолу. Чёрную, как и кровь тех, кто посмел коснуться МакКиннон. — Куда ты собрался? — Сириус остановил Регулуса, преграждая ему путь, когда парень направился в сторону камина. — Они должны поплатиться за это, — бросил парень. Он мог уничтожать одним отголоском яда, который плескался в его крови. — Ты понятия не имеешь, что собираешься сделать, — сказал Сириус. — Мне плевать, — Регулус скривился и выплюнул: — Никто не посмеет причинять вред тому, кто мне дорог, — парень едва заметно дёрнул головой в сторону Марлин, которая не могла видеть их из-за ракурса. — Не ей. Регулус сделал шаг, но Сириус оттолкнул брата, не сдвинувшись с места. Он был уверен, что в своей голове парень представлял подробные картинки того, как расправляется сначала с братом, а затем с теми, кто посмел прикоснуться к Марлин. — Тебя убьют, как только ты окажешься там один! И ты рискуешь не только собой, а всеми нами, — низко проговорил Блэк, чувствуя, как внутри него просыпается вулкан и кипит лава. — Даже если Волан-де-Морт и Пожиратели знают о том, что ты жив, но по какой-то причине всё ещё тебя не убили, то не следует упрощать им работу. Готов заключить пари, что ты будешь хреновым мёртвым героем. — Оставь геройства себе и уйди с дороги, — прорычал тот, смотря ему прямо в глаза. Он был чуть ниже Сириуса, но всё равно смотрел так, словно находился на вершине чёртового мира. Будто желал смешать всех с дерьмом, если это понадобится, только бы… Только бы что? — Нет, — заявил Сириус, косясь на Гермиону, которая поднялась вслед за Регулусом и следила за ними внимательным взглядом. О, да, он знал. Сириус не раз видел подобное выражение лица и решительность в глазах. В зеркале. Именно так он выглядел каждый раз, когда собирался сделать что-то безумное. Никогда не зная точно, погубит ли на этот раз свою жизнь. Но почему-то, когда он смотрел на своё отражение, было не так страшно. Тогда было совсем не страшно, честно говоря. Сейчас было. — Я сам всё узнаю, а ты должен быть с ней, — он кивнул на Марлин, которая, судя по дыханию, уснула, почувствовав в этом острую необходимость. Он не сомневался в своих словах, потому что знал, что так будет правильно. — Кто тебе сказал, что ты должен… — прошипел Регулус, но Сириус не стал слушать — развернулся и, обойдя пятно крови на ковре, хотел уже забраться в камин. — Ты нужен ей живым, — бросил он Регулусу, который продолжал сверлить его взглядом. Желваки на его лице заходили с невероятной скоростью, но он кивнул. Правда кивнул. И только тогда вулкан начал успокаиваться. — Я узнаю, кто это сделал, — склонив голову, произнёс Сириус и понял, что, наверное, вот так и должен поступать старший брат. — Обещаю. Перед тем, как зелёный огонь вспыхнул перед глазами, Сириус увидел едва заметный второй кивок Регулуса. Как подтверждение.

***

Первое, что открылось его взору — полная разруха. Внутри «Дырявого котла» будто пронеслось несколько смерчей один за другим, уничтожая всё, что оказывалось на пути. Сириус окинул взглядом помещение и, переступив через опрокинутый стул, вгляделся в пустую темноту, которую рассеивал мигающий источник света в виде догорающей свечи, что прилипла к барной стойке из-за расплавленного воска. Удивительно, потому что на улице солнце всё ещё стояло высоко в небе, не собираясь заходить за горизонт ещё как минимум несколько часов, но ночь словно проглотила этот паб, который казался мрачным и давно покинутым, несмотря на то, что несколько часов назад здесь было полно народу. За спиной послышался знакомый звук, и Сириус удержался от желания ухмыльнуться, потому что место и ситуация были не совсем подходящими для улыбок. — Ты обещал, что больше не оставишь меня, — сказала Гермиона тихим голосом, видно, боясь напугать ту тишину, которая сейчас казалась оглушающей. Блэк был уверен, что слышал каждый удар своего сердца с того момента, как оказался в пабе. — Поэтому и не запрещал тебе идти за мной, — вторя тону голоса Гермионы, ответил Сириус. — Считай это собственным выбором. — Ты прекрасно знаешь о моём выборе, Сириус, — резко ответила девушка, ступая за ним. Блэк внезапно замер на месте. Нужно думать не об этом. Сейчас не об этом. Гермиона, из-за того, что Сириус остановился, не предупредив, не успела среагировать и налетела на него, толкая. — Прости, — пробормотала она. — Здесь ничего не видно. — Люмос. На кончике его палочки загорелся огонёк, освещающий заведение куда ярче, чем тот остаток свечи, от которой исходил запах сгоревшего фитиля. — Где Том? — спросила Гермиона, осматривая паб. — Понятия не имею, но… — Кто здесь? — его прервал дрожащий мужской голос, который принадлежал старику, появившегося из ниоткуда. Он вышел из-за барной стойки, и было подозрение, что просидел там несколько часов, прежде чем выйти в зал. — Что вам нужно? Мы закрыты, — быстро проговорил он фразы, понимать которые удавалось весьма сложно из-за его нервных надломов. — Мы не причиним вам вреда — спокойно сказала Гермионы, выступая вперёд, но Сириус всё равно прикрыл её плечом, чтобы она не оказывалась лицом к лицу со стариком. Это был Том. Владелец «Дырявого котла», старый и сморщенный, каким Сириус его всегда помнил ещё с первого курса. Иногда Блэку казалось, что вот такие люди, которые не менялись с годами, родились уже старыми. — Уходите! — отмахнулся Том и отвернулся от них. Он подул на догорающую свечу, и та потухла, но свет от Люмоса всё ещё достаточно освещал пустой зал. — Что тут произошло? — спросил Блэк, почувствовал раздражение, когда старик вновь пытался скрыться от их глаз. — Не вашего ума дело! — каркнул владелец паба. На того, улыбчивого, добродушного и немного странноватого седого старика, этот был совсем не похож. Сириус видел, как дрожали его руки, когда он говорил с ними, как испуганно бегали глаза, будто пытались разглядеть в темноте, которая никак не хотела рассеиваться полностью даже при помощи магии. Старик боялся, но страх его был весьма обоснован, если смотреть на то, в каком состоянии из паба вернулась Марлин. — Мы из Ордена, и мы можем вам помочь, — быстро сказала Гермиона, пытаясь словами остановить Тома. — Если хотите, мы уберём здесь всё, и… Он повернулся к ним лицом, и его перекосила гримаса боли. — Где же был ваш Орден, когда они пришли сюда? — сказал он, едва открывая рот. И его слова показались змеями: шипящими и ужасающими. — Кто «они»? — спросил Сириус, и плечи старика напряглись при этом вопросе. Его глаза как будто застелил туман недавних воспоминаний. — Я не знаю, — ответил бармен. — Вам лучше уйти отсюда. Зубы Блэка клацнули от возмущения и раздражения, и злость в нём стала ещё сильнее, потому что он не собирался играть игры этого старого идиота. Парень преодолел расстояние между ним и Томом и на автомате сжал в руке его потёртый пиджак, приближая своё лицо к лицу бармена. — В твоём пабе, — прошипел Сириус, — пострадала девушка, которая пыталась тебя защитить. Уверен, ты прятался в углу, пока её пытали… — Её не пытали! — испуганно вскрикнул Том. Сириус выгнул бровь, где-то на краю сознания делая пометку, что Гермиона сейчас была жутко недовольна его поведением. Она обещала хозяину паба защиту, а не новые нападки. Но она не вмешивалась и не пыталась оттащить Сириуса от старика. — Да что ты? — нарочито удивился Блэк. — Она едва дышала, когда оказалась в моём доме. — Они не использовали Круцио, — вновь принял попытку всё прояснить Том. Сириус кивнул старику, давая знак, чтобы тот продолжал. — Только… только физическую силу. — Они её избили? — удивительно холодным и спокойным тоном спросил Сириус, внутри же него разгорелся целый пожар из злости. — Девушку, которая вступилась за твою старую задницу, избили у тебя на глазах, так? — он встряхнул старика, не думая о его переживаниях, чтобы он дал ответ. — Они сражались, — быстро проговорил Том. — При помощи магии. Но… Вот почему Сириус чувствовал отпечатки магии на Марлин. Но магии такой… неправильной. — А потом? — нажал Блэк. — Сириус… — простонала Гермиона, которой очень не нравилось происходящее. — Нет, пусть ответит, что он сделал после того, как они ушли, — парень сжал скулы, зная, что выглядит в этот момент, как психопат, но… плевать. — Ты не позвал на помощь, а выкинул её, словно мусор, в камин… — Я всегда знал, что вы друзья, — поспешно ответил Том, прерывая Сириуса. — Я мог отправить её только в ваш дом, мистер Блэк. Я был напуган, они… они оглушили меня чем-то, и я даже при всём своём желании не смог бы помочь вашей подруге. — Кто «они»? — выплюнул Сириус это вопрос уже второй раз. — И что они здесь делали? — Я их не знаю, честно, — бармен пытался выбраться из хватки Блэка, но тот держал крепко, не позволяя старику отойти ни на шаг. — Они говорили от имени Того-Кого-Нельзя-Называть. Но это были не Пожиратели. Я в жизни не видел этих людей, — он глухо сглотнул, словно одно воспоминание причиняло ему неимоверную боль. — Их и людьми-то нельзя назвать. — Что они хотели? — Пытались узнать имена всех маглорождённых волшебников, которые в этом году поступают в Хогвартс. Они считали, что раз мой паб служит коридором между нашими мирами, то я в лицо знаю каждого волшебника, в ком течёт кровь маглов. Но я ведь не знаю! — взмолился Том, как будто Сириус был одним из тех людей, которые требовали от него эту информацию. — Сегодня через мой паб прошло несколько сотен человек, я не могу знать каждого… Дальше Сириус уже не слушал, потому что понял причину, по которой до сих пор неизвестные волшебники, точно прислуживающие Волан-де-Морту, пытали хозяина «Дырявого котла». Мерлин, не было слова, которое могло бы описать тех, кто собирался убить детей. А они совершенно точно собирались сделать именно это, иначе, зачем им было узнавать имя каждого маглорождённого? Неужто Тёмный Лорд решил прислать этим детям подарки на Рождество? — Как они выглядели? Эти люди? — спросил Сириус, чувствуя, как пальцы, сжимающие пиджак Тома, немеют от напряжения. — Они были высокими… хотя, нет, один среди них был высоким. Огромным вообще-то. Словно настоящий зверь, потому что на человека он не походил вовсе. Он среди них главный. Другие были чуть меньше и исполняли каждый приказ своего хозяина, — глаза бармена забегали, и он нахмурил лоб, создавая дополнительные ряды морщин. — Они имели при себе палочки, но с магией управлялись плохо. Их волшебство не дотягивает до уровня даже третьекурсника. Поэтому они почти всё время управлялись при помощи грубой силы. Сириус услышал, как вздохнула позади Гермиона. Он медленно отпустил пиджак Тома, и тот выдохнул. Он точно всё это время не дышал. Блэк посмотрел на Гермиону, которая поняла, возможно, всё ещё раньше него, и теперь в её глазах можно было заметить только печаль и ещё что-то, что заставляло смириться с происходящим. Даже когда мириться не хотелось. — Оборотни, — тихо выдохнула девушка, явно не желая говорить этого, как и Сириус слушать, но он кивнул, соглашаясь.