Маховик: Во Власти Времени

«... Я сказал, что это потребность внутри некоторых людей Сражаться и убивать своих братьев Без мысли о любви и Боге...» Uriah Heep, «Lady in black».

25 июля 1979 год. 11:30. — Я могу прийти завтра, если хотите, — Лили улыбнулась, смотря на Гарри, и парень в который раз убедился, что его мать одна из самых прекрасных женщин, которых он когда-либо знал. — Мы справимся, — улыбнулся он, поставив пустую чашку на стол. — Ладно, — пожала плечами Лили, поднимаясь с кресла. — Тогда я… пойду? — Да, — кивнул Гарри, проследив взглядом за тем, как Рон поднялся вслед за Лили. — Сейчас уже почти конец июля, — внезапно сказала девушка, поворачиваясь лицом к Гарри и Рону. Поттер заметил, как она сжала пальцами мягкую обивку на спинке кресла, когда обошла его, упираясь локтями. — Ещё немного и они вернутся, — мягко произнесла она. Они все понимали, о ком говорит Лили, не называя имён. Зачем имена, если у каждого из них на уме были только Гермиона и Сириус? Гермиона должна была продержаться пару месяцев, чтобы её магия не взяла верх над девушкой, а Сириусу нужно было оберегать её, не спуская глаз. Гарри скучал, но ему было легче воспринимать отсутствие подруги с пониманием, что Блэк сможет её защитить в случае чего. Сейчас безопасность и защищённость Гермионы значили очень много. Потому что если вдруг с ней будет что-то не так, то что-то не так будет с Гарри и Роном. Она была их оплотом, их основой. Иногда казалось, что без подруги они с Роном не были бы целостной командой, потому что именно она заставляла их всегда держаться вместе. Была связующим звеном. Всегда вместе. Всегда рядом. И даже когда быть рядом не получалось, Гарри был уверен, что Гермиона чувствует поддержку, которую они с Роном не могут выразить лично. Но она должна знать о ней. Она в курсе, что парни любят её и готовы пойти на что угодно, только бы с подругой всё было хорошо. — До 19 сентября осталось не так мало времени, — скривился Рон, и Гарри бросил на него предостерегающий взгляд. — Мы можем подождать, — отчётливо произнося каждую букву, сказал он. — Ради Гермионы. — Тогда я вами горжусь, — ободряюще улыбнулась Лили и отступила на шаг от кресла. — Я пойду, мне нужно домой. — Конечно, — согласно кивнул Гарри. Лили взяла немного летучего пороха в руку, и зелёный огонь поглотил её, скрывая от глаз Гарри и Рона, как только она зашла в камин и произнесла домашний адрес. Кажется, Поттер увидел её улыбку, которая всегда напоминала ему о самом прекрасном моменте в его жизни, — когда он познакомился с теми, с кем увидеться в реальности было какой-то абсолютно сумасшедшей мыслью. Лили так же улыбалась год назад, когда они все познакомились немного ближе, поняв, что ребята не врут и всё, что произошло — реальность. Это была хорошая улыбка, потому что это была улыбка его матери. — Неужели это место так засекречено, что даже нам нельзя узнать, где оно находится? — произнёс Рон, как только в гостиной остались только они одни. — Мы сто раз уже об этом говорили, — ответил Гарри. — Сириус не… — Сириус, Сириус… — перекривил его друг. — Меня волнует Гермиона, а не Блэк. — А меня волнуют они оба, поэтому заткнись, — отмахнулся Гарри, бросая мягкую синюю подушку, что упала на пол, когда он поднялся на ноги, на диван. Рон раздражённо вздохнул, качая головой, демонстрируя своё негодование. Он часто высказывался по поводу того, что сомневается, правильно ли они поступили, отпустив Гермиону с Сириусом. Не то чтобы он не доверял Блэку, просто он считал его… Ненадёжным. Эмоциональным. Вспыльчивым. И Гарри понимал переживания друга. Он прекрасно знал, что Сириус и Гермиона могут спокойно не разговаривать друг с другом просто потому, что оба невероятно упрямы и горделивы, к тому же не всегда воспринимают чужую точку зрения как что-то, что заслуживает их внимания. Рон говорил, что, исходя из выводов о Сириусе из будущего, где он был уже взрослым мужчиной, но всё таким же безрассудным, молодому Сириусу доверять ещё более рискованно. Гарри не мог не согласиться, но он молчал. Ему хотелось верить, что Сириус понимает всю важность своего задания. Поттер, наверное, в силу того, что чувствовал некую странность в том, что мёртвые люди оказались живыми, закрывал глаза на все их минусы, чтобы каждый момент, прожитый вместе с ними, был наполнен любовью и дружбой, а не нравоучениями. К тому же он видел, хоть они этого и не демонстрировали так открыто, какие чувства испытывают по отношению друг к другу Сириус и Гермиона. — Но Гермиона… — продолжил Рон. — Они взрослые люди, Рон, — раздражённо бросил Гарри, отвернувшись от друга. — Давай не будем лезть не в своё дело. Сейчас Гермиона — забота Блэка, мы должны дать им шанс. — Но если он облажается? — Как Сириус может облажаться, если он должен просто наблюдать за Гермионой и следить за тем, чтобы она пила зелье? Уверен, он нашёл способ уговорить её, если они до сих пор там. — Ладно, — кивнул Рон, но Гарри всё равно заметил, как на его лице промелькнуло несогласие с мнением лучшего друга. Рон обвёл взглядом комнату, и Гарри был почти уверен в том, что мысли парня немного поменяли градус. — Как ты думаешь, с нами будет то же самое? — Не уверен, — покачал головой Поттер. — Дамблдор ведь говорил, что реакции могут отличаться. Наши души могут отреагировать совершенно по-разному. — Но почему душа Гермионы отреагировала именно так? — Потому что это Гермиона, — пожал плечами Гарри. — Она слишком много отдаёт, и было бы странно, если бы её жертвенность не принесла таких последствий. — У неё тоже синдром спасателя… — задумчиво произнёс Рон, перемещая взгляд куда-то влево, не фокусируясь на Гарри. — Тоже? — Забей, — махнул друг рукой, и Поттер нахмурился, когда лицо Рона искривила нервная улыбка. Гарри кивнул, как бы соглашаясь, но внезапно удручённый Рон его настораживал. Парень помнил слова Гермионы о том, что Уизли не может найти себе место в этом мире, он также помнил о его переживаниях по поводу Марлин, которая отвергла его чувства. Хотя… отвергла — громко сказано. Она просто не испытывала к нему того же, что испытывал Рон. И Гарри, наверное, мог бы сказать, что понимал друга, но… нет, его переживания о Джинни были совершенно иными. — Может, ты хочешь что-нибудь рассказать? — Мерлин, Поттер, ты что, взял на себя роль Гермионы? — фыркнул Рон, закатывая глаза. — Со мной всё в порядке. Я же сказал «забей». — Но ты должен помнить, что у тебя есть друзья, Рон. Ты можешь поделиться со мной всем, чем захочешь, — ответил ему Гарри. — Реально, мне кажется, Гермиона оставила записную книжку с базовыми фразочками, чтобы ты мог ею воспользоваться. Со мной всё в полном порядке. Я в норме. Поттер действительно хотел помочь другу. Он был готов выслушать его и понять, учитывая то, что Рон почти всегда делал это для самого Гарри. Уизли не отворачивался от него на протяжении семи лет; поддерживал даже тогда, когда другие смотрели с вызовом и неверием; верил тогда, когда весь мир кричал, что Гарри лжец. И парень готов был отплатить той же монетой, но только Рон, видимо, не хотел этого. И Поттер попытался отпустить это. Он не хотел быть надоедливым или приставучим, потому что тогда друг абсолютно точно закрылся бы, а для Гарри его дружба была слишком важна. Он сильно нуждался в своих друзьях. — Как скажешь, — пожал плечами Гарри, пытаясь дать понять, что он не станет возвращаться к этой теме. — Я принесу попить, — сказал Рон, направляясь на выход из гостиной. Наверное, прошло меньше пяти минут, прежде чем Поттер услышал из кухни звук разбивающегося стакана, перепуганный крик и топот ног. Внутри всё задрожало от волнения, когда он бросился на звук. Входная дверь открылась, и солнечный свет на мгновение ослепил Гарри, когда он выбежал в коридор вслед за Роном, который, собственно, и начал кричать, и который выбежал на улицу раньше самого Гарри. Он понятия не имел, почему друг закричал, но сам факт того, что что-то его напугало, вызывал необъяснимую панику. Может быть, это был страх неизвестности, а может быть, обычный адреналин, который выделился так внезапно, заставляя кадык Поттер дёргаться при каждом тяжёлом вдохе, пока тот бежал, поскальзываясь на скользком полу. Гарри выбежал из дома в тот момент, когда Рон уже завернул за угол строения. Парень последовал за ним, потому что был уверен, что друг знает, куда следует бежать, потому что именно из окна кухни вид открывается на эту часть сада, посреди которого Поттер сейчас увидел Гермиону. Гермиону?.. Что? — Гермиона! — крикнул Рон, бросившись к ней, когда ноги девушки подкосились, но она успела схватиться за ветку яблони, чтобы оставаться стоять на ногах. — Как ты?.. Она кивнула так резко, будто сейчас вопрос о её собственной безопасности был на самом последнем месте. Гарри же был в таком шоке, что совершенно думать забыл о том, что девушке нельзя пользоваться магией, а учитывая то, что она трансгрессировала в сад Блэка, она абсолютно точно взяла в руки свою волшебную палочку. И как Сириус ей позволил? И где, чёрт возьми, сам Сириус? Гарри оглянулся, будто собирался сейчас увидеть хозяина дома, но в саду кроме них троих не было абсолютно никого. Годрик, что должно было случиться? Их нашли, раскрыли? На них напали? — Что случилось, Гермиона? — его голос немного дрожал, когда он задавал вопрос, но Гарри тут же закрыл рот, когда подруга подняла голову, и в её взгляде Поттер заметил панику, которая смешивалась со слезами. Она не плакала, но можно было подозревать, что ещё немного, и она сорвётся на эмоции. — Он ушёл, — прошептала девушка. У неё были силы сказать это вслух, но, видимо, эти слова и шёпотом давались Гермионе тяжело. Рон, в отличие от Гарри, не понял сути сказанного. — Что? Что ты сказала, Гермиона? Где Блэк? Почему ты здесь? — он задавал вопросы так быстро, что даже будь у подруги желание ответить на них, она бы не сумела вставить ни единого слова. — Куда он ушёл? — выдохнул Гарри, с трудом осознавая факт того, что Сириус мог бросить Гермиону. — Кто ушёл? — отрешённо спросил Рон, моргнув несколько раз подряд, опираясь на то же дерево, за ветку которого продолжала держаться Гермиона, и Гарри подошёл ближе, чтобы в случае чего поймать девушку. — Блэк? Грейнджер придвинулась на пару сантиметров к Рону, схватив парня за запястье. Её голос звучал встревоженно, но в то же время очень серьёзно, кажется, мир отключил все звуки, чтобы они не мешали тихому голосу девушки и едва связанной речи проникнуть в головы Гарри и Рона, окуная их мозги в липку горячую жижу, которая пыталась помешать осознать всю трагичность сложившейся ситуации: — Он хочет убить его. Мы… мы должны помешать.

***

11:55. — Гермиона, о чём ты говоришь? Кто кого хочет убить? — послышался растерянный голос Рона, словно из ниоткуда, и, наверное, нужно было дать себе больше времени для восстановления после зелья, чтобы трансгрессия прошла без каких-либо последствий. Но Гермиона сумела прождать меньше суток, чтобы зелье полностью вывелось из её организма, и девушка смогла дотянуться до основы основ собственной магии, которая, словно давняя знакомая, с которой Гермиона не виделась долгие годы, набросилась на девушку с удушливыми объятиями. Грейнджер не хотела ждать вообще, если на то пошло, но она даже на физическом уровне чувствовала тот барьер между собой и волшебством, который возник в результате действия снадобья, которое принимала ежедневно по несколько раз в день. И ей пришлось ждать весь вечер, ночь и утро, чтобы почувствовать, как барьер рушится, и как магия свежим потоком вырывается на поверхность из заточения. Благо, что Гермиона знала, где Сириус прятал её палочку. Не то чтобы он скрывал её местонахождение, и не то чтобы он особо тщательно её прятал, тем более, что парень почти сразу же сказал, что гриффиндорка может взять её, когда пожелает, но всё-таки некая предосторожность взяла верх, и он держал волшебное древко под крышкой старого пианино. Только Блэк к нему прикасался, потому что Гермионе иногда казалось, что инструмент зарыдает от боли, если она до него дотронется, а Сириусу, похоже, нравилось терзать чёрно-белые клавиши, а заодно и уши самой девушки. Несколько тщетных попыток, и гриффиндорка оказалась напротив дома Сириуса, откуда выбежали мальчики, и она бы побежала навстречу, если бы смогла: голова кружилась, ноги подгибались, всё тело дрожало, как будто озноб пробивал её не меньше трёх суток, ни на минуту не прекращаясь. Кажется, магия решила немедленно продемонстрировать своё негодование по поводу того, что её отрезали от души Гермионы, и обрушила свой гнев на девушку незамедлительно. Но она знала, что времени на то, чтобы жалеть себя, нет. Грейнджер, сильно сжав ветку дерева, которая, кажись, вот-вот должна была с противным хрустом отломиться от него, осталась стоять на ногах. — Гермиона? Мальчики волновались, и Гермиона была зла на себя за это, потому что они, как никто другой, хотели спокойствия и безопасности для неё, а теперь девушка заставила их нервничать своим неожиданным возвращением. — Сириус… он… ушёл, — слова давались с трудом не потому, что ей было тяжело говорить, а потому что гриффиндорка боялась реакции Гарри и Рона на эту новость. — Он сказал, что убьёт… — Кого убьёт, Гермиона?! — не выдержал Рон и сорвался на полукрик. Он не хотел кричать на Гермиону, но злость на Блэка поднимала свою голову, заставляя связки парня напрягаться при каждом слове. — Где он?! — Рон, успокойся, — Гарри опустил руку на правое плечо друга в надежде, что этим жестом сумеет успокоить его, но Рон нервно дёрнул плечом, сбрасывая ладонь Поттера. — Что, чёрт возьми, происходит? — Рон бегал блестящими от недоумения и нервозности глазами по лицу Гермионы, которая не могла сказать вслух фразу, которая набатом гремела в её голове. Сириус собирается убить Регулуса. Если до сих пор ещё не убил. Потому что прошло чуть меньше суток с момента, когда она в последний раз видела его, но за это время могло произойти то, что полностью перевернёт мир, в котором они все должны были существовать. Гермиона думала об этом. Если Регулус всё ещё на стороне Волан-де-Морта, значит, он не знает про крестраж, а значит… Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ. — Регулус… — прошептала она, и парни сделали маленькие шаги ближе к ней, чтобы суметь расслышать девушку. — Вчера Сириус ушёл, чтобы убить Регулуса. — Что, прости? — нарочито медленно и спокойно спросил Рон, хотя Грейнджер была уверена, что он всё услышал. Может быть, не понял сути, но услышал. — Туда, где мы находились, заявились Пожиратели и привели с собой пленных… Не знаю, может быть, это были маглы, может, маглорождённые или те, кто отказался вступать в ряды Пожирателей, потому что они не держат пленных очень долго, — Гермиона немного помолчала, вспоминая слова Беллатрисы, когда сама девушка оказалась в особняке Лестрейнджей. — Они от них избавляются как можно скорее. Гриффиндорку передёрнуло, когда перед глазами встала та картина, на которой человеку, скрывающему лицо под знакомой маской, понадобилось лишь дважды произнести смертоносное заклятие, чтобы десять человек упали замертво. Гермиона не знала, куда делись тела тех людей. Пусть рискуя, но она решилась в тот же вечер, уже одна, без Сириуса, выйти на поляну, чтобы посмотреть на тех людей. Какая-то глупая и наивная часть девушки надеялась, что кто-то сумел выжить, что заклинание не подействовало, потому что… Чёрт, это же всего две Авады. Но никого не было. Возможно, Пожиратели возвращались, чтобы уничтожить тела, а она даже не знала об этом. Это можно считать везением? — Ну и что дальше? — нетерпеливо спросил Гарри, заражаясь нервозностью Рона. — Их убили на наших глазах. Гермиона ждала гробовой тишины после этой фразы, но Рон и Гарри заговорили одновременно, задавая при этом совершенно разные вопросы: — Вас не видели? — Рон сжал руки в кулаки, спрашивая. — Кто их убил? — Регулус, — ответила Грейнджер на вопрос Гарри, смотря ему прямо в глаза. — И нет, нас не видели. И сейчас возникла та самая пауза, после которой невозможно заново начать разговор, потому что не существует слов, чтобы сгладить ту атмосферу, что возникла между тремя людьми, стоящими посреди сада. Она была уверена в том, что именно Регулус убил тех людей: в момент, когда солнце переломилось в его маске, которую девушка знала и точно запомнила на всю жизнь, она поняла, что это он. Поэтому гриффиндорка не ломала голову, думая, кого решил убить Сириус. Было слишком очевидно. — Но он… — Гарри, — Гермиона была рада, что именно Поттер разрушил звенящую тишину. — Пожалуйста, давай найдём его. Она сама не до конца понимала, как они должны были найти Сириуса, но Грейнджер просто знала. Знала, что не имела права бросать его. Что бы ни испытывали по отношению к Блэку Гарри с Роном, но гриффиндорке было жаль его: как бы она отреагировала, если бы её брат убил стольких людей так просто? Наверное, так же. И даже если мысль о том, что Сириус всё-таки совершил то, о чём говорил, посещала её, то здравый рассудок девушки отмахивался от неё. Если он его уже убил, значит, должен вернуться домой или в то место, где они жили почти два месяца. И только здравый рассудок Грейнджер поддерживал её веру в то, что парень ещё ничего не натворил. — Как ты собираешься его искать? — похоже, Гарри тоже не до конца понимал, что он только что услышал, и насколько эта информация открыла ему совершенно другого Сириуса. — Я… не знаю. Просто… давайте найдём его, умоляю, — она чувствовала, как, умоляя друзей найти Сириуса, слёзы подкрадывались, а рыдания сдавливали горло. Мерлин. Ну почему? — Он бросил тебя, Гермиона, — холодно заметил Рон, и девушка метнула к нему взгляд, наполненный слезами и злостью. Вот кто действительно не понимал всей трагедии. — Заткнись, — прошипела девушка, смаргивая соль на глазах. — Он должен был не сводить с тебя глаз и поить зельем. Вот об этом я и говорил, Гарри, — Уизли повернулся к Поттеру лицом, и Гермиона с трудом подавила желание ударить друга каким-нибудь заклинанием. Магия так и рвалась наружу, радуясь освобождению. — Он этим и занимался, — бросила Грейнджер, возвращая внимания Рона на себя. — Ты что, совсем ничего не понимаешь? — Я всё понимаю, — обычно расслабленное, почти ленивое выражение лица друга сейчас было крайне ожесточено. — Регулус убил людей, Сириус захотел убить его. Но Регулус — Пожиратель, для него это норма. А Сириус должен был, нет, обязан был… — Он не обязан! — рявкнула на Рона девушка, и её голос сорвался, но слёзы до сих пор не потекли. — Он ведь твой… парень, — скривился Уизли. — И что? — То, — фыркнул Рон, закатывая глаза, но продолжать не стал. — Регулус всё равно умрёт, — парень сказал это, и все внутренности Гермионы ухнули вниз, создавая внутри неё давление. — А мы знаем, где спрятан крестраж, так что… Хладнокровность, с которой парень говорил, заставила Гермиону задохнуться от возмущения и шока. На какой-то момент ей даже показалось, что она готова проклясть друга за подобного рода отношение к живому человеку, который раскаялся и принёс себя в жертву ради победы над Волан-де-Мортом. — Это за Завесой для нас он герой, — будто прочитав мысли Грейнджер, продолжил Рон. — Но здесь мы увидели Регулуса во всей красе. Почему вы так смотрите? — удивился парень. — Сколько раз мы сталкивались с ним в битвах? Он изо всех сил старался ранить как можно больше наших. На День Святого Валентина именно он дал знать Пожирателям, когда стоит напасть на Хогсмид. В его доме держали тебя, Гермиона. И теперь мы узнаём, что он убил пленных. — Но он изменился. Изменится… — И что? Он всё равно что Малфой, только не такой трусливый. По мне, так он заслуживает смерти. Каждый из Пожирателей её заслуживает. И мне глубоко плевать, как именно Блэк погибнет. Гермиона могла бы себя похвалить за то, что нашла в себе силы отпустить ветку и, замахнувшись, оставить на щеке Рона звонкую пощёчину. Не такую как Сириусу, гораздо сильнее, так что под кожей руки начали противно пульсировать и щипать. — Не смей так говорить, — вновь прошипела девушка, поражаясь тому, что голос больше не дрожит. Она будто забыла, что хотела зарыдать несколько минут назад. — Никогда больше не говори подобного. — Ты испытываешь определённого вида слабость к Блэкам, что ли? Кто бы мог подум… — Хватит! — рявкнул Гарри, прерывая Рона, который нарывался на новую пощёчину. — Достали. Гермиона поджала губы, хотя злость на Рона так и рвалась наружу, но гриффиндорка сдерживала себя. Она знала, что без помощи этих двоих ей не найти Сириуса и не спасти Регулуса, поэтому послушала Гарри, который сейчас нахмурено о чём-то думал, бросая на неё серьёзные взгляды из-за линз очков, которые съехали на кончик носа. Рон смотрел на Гермиону обиженным взглядом, потирая красную щеку, но тоже молчал до момента, когда Гарри опять заговорил: — Ладно, где он может быть? — Что? — Что? Гермиона и Рон одновременно задали этот вопрос, переглянувшись, но только в голосе девушке слышалась надежда и облегчение, а в голосе Рона — разочарование. — Куда он пошёл его искать? — громче спросил Гарри, не смотря на Рона, который теперь стал полностью бордовым не только от удара. — Я… не знаю. Может быть… Мерлин. Понятия не имею. — Гарри, ты что?.. Вы с ума сошли, — Рон потёр переносицу указательным и большим пальцами, закрывая глаза. — Никто никуда не пойдёт. Сириус вернётся, и тогда уже я его убью. — Никто не бросит его, ясно? — раздражение в голосе Гарри начало набирать обороты, и Гермионе отчего-то стало легче, потому что так она была уверена, что друг не оставит Блэка. Уизли опустил руки и с хлопком ударил себя по бёдрам. — Отлично. Вы можете делать что угодно, а я ради этих придурков рисковать жизнью не собираюсь. — Там Сириус, Рон. — Где там? Ты ведь даже не знаешь, куда он пошёл. Тем более он бросил тебя. — Он не бросал! Если бы не… Он бы не ушёл, я уверена. — Ты уверена в том, чего не знаешь, Гермиона, и мне жаль тебя. — Да иди ты к чёрту! Наверное, и сейчас Роном управляли эмоции, но если раньше Грейнджер могла их понять, то сейчас, когда её собственные чувства бились друг об друга, а эмоции превратились в непонятную массу, что походила на кашу, она не понимала его. Она не могла понять. Может, это было его волнение за неё, но сейчас лично её волновал только Блэк. Блэки. Даже если Рон не хотел в этом участвовать, он не уходил, наоборот, кажется, он хотел сдержать их с Гарри, пока они думали, куда мог пойти Сириус, чтобы осуществить свой план. — Где собираются все Пожиратели? — Гарри игнорировал Рона, обращаясь только к гриффиндорке. — Сейчас? Не знаю, но полгода назад, когда вы пришли за мной, они были на Гриммо… — Значит, идём туда, — уверенно заявил Гарри. — Он говорил, что не вернётся туда больше. — Но за тобой он ведь вернулся, — склонил голову друг, и стоящий рядом с ним Рон фыркнул, скривив губы. — Но там полно Пожирателей, разве ради одного Регулуса он станет так рисковать? — Грейнджер проигнорировала Уизли, демонстративно поворачивая голову только в сторону Поттера. — Когда его что-то останавливало? — одно предложение парня заставило Гермиону подумать, что он, должно быть, прав, потому что… ну, это ведь Сириус. — Тогда на Гриммо? Гарри с готовностью кивнул, и у Грейнджер сложилось такое впечатление, что он действительно ждал чего-то подобного, раз так быстро согласился с ней. А может быть, он просто был готов на всё ради Сириуса? — Ты можешь трансгрессировать? — спросил Гарри, подходя ближе. — Да, — она сказала это уверенно, но вот в действительности всё было немного иначе. Нет, она чувствовала себя сильной, но контроля не было никакого, и девушка опасалась, что её магия действительно может навредить другим. Мерлин, она ведь скрывалась лишь для того, чтобы не навредить, а сейчас добровольно становилась почти палачом для себя и своих друзей. Уничтожить всё в радиусе нескольких километров. Тогда слова Сириуса воспринимались не так угрожающе. — Рон? — Гарри посмотрел на друга, который отрицательно покачал головой, и внутренности девушки сжались ещё сильнее и опустились ещё ниже, как на магловских горках, когда аттракцион резко опускается вниз и кажется, что ты умрёшь в следующую секунду. — Мерлин, — глухо пробормотал парень. — Можно пожелать нам только удачи, потому что мозги, судя по всему, никому из нас не светят. Гермиона подозревала, что Рон развернётся и просто уйдёт в дом, потому что он открыто заявлял о своём отношении к Блэкам. Но он, проверив наличие палочки в кармане джинсов, взял Гермиону за руку, чуть выше локтя, когда Гарри взял её за другую руку. В следующую секунду она уже не могла сконцентрироваться на чём-нибудь, кроме знакомой площади, на которую её переносил крюк трансгрессии.

***

11:00. Мерлин, что он собирался делать? Что он задумал? Что он, мать вашу, творит? Эти вопросы задал бы Джим или, может, Люпин, да даже Хвост попытался бы образумить Сириуса, но в голову Блэка врезалась одна только мысль, которая не собиралась исчезать, пока он не уничтожит причину своей внезапной ненависти, которая сводила парня с ума. Окончательно. Безумец. Чёрт возьми, он свято верил в то, что должен убить собственного брата. Нет. Пожирателя, который хладнокровно убил группу людей, скорее всего, не моргнув и глазом, потому что пора бы уже быть смелым. Несмотря на то, что это решение ни разу не покинуло парня, он так и не решился отправиться туда, где Регулус прятался. Сириус не боялся, ему просто не хотелось снова оказываться в том доме, где всё было пропитано ядом и зловониями от тёмной магии. Да, ему нужно было время, чтобы решиться вернуться туда, потому что, казалось, между ним и стенами дома на Гриммо восстала нерушимая стена, которая не позволяла очутиться на площади. Он не думал над тем, как убить Регулуса, — он просто знал, что должен сделать это. А покалывающий шрам на груди лишь подтверждал его мысли о том, что парень в состоянии решиться на это. Он убивал. Он сможет. Обида горела в нём настолько сильно, что прожигала кожу изнутри. Он поклялся себе в шестнадцать лет с этими людьми кроме фамилии не иметь ничего общего, но только Сириус и Регулус знали, что есть то, от чего никто из них не сможет отказаться, даже если оно полностью ассоциировалось у них друг с другом. Он не спал. Ночь провёл в каком-то дешёвом отельчике, потому что только на него хватило тех магловских денег, что он нашёл в карманах, когда понял, что не решится пойти на Гриммо сразу же. Место, к слову, было гадким, потому что почти сразу же у порога к нему начали клеиться дамы далеко за тридцать, вызывающие у парня некую тошноту своим поведением, а на полупьяного администратора, если его можно было так назвать, даже смотреть не хотелось. Он не смотрел ни на кого из тех, кто попадался в поле его зрения. И лишь глубоко за полночь, когда он сидел на застеленной кровати, на которую так ни разу и не прилёг, он понял свою ошибку. Гермиона. Он не должен был бросать её. Она была единственной причиной, по которой Сириус бы вернулся домой. Но её не было рядом, и никто уже не мог остановить Блэка. Он был уверен в том, что будет долго просить прощения у неё за то, что трансгрессировал до того, как она оказалась в доме. Сириус шёл по залитой солнцем улице Лондона, направляясь на Гриммо. Блэк мог бы трансгрессировать, но тогда бы всё прошло слишком быстро, а ему нужно было время. Пошарив в карманах, он нашёл ещё несколько фунтов и зашёл в небольшой магазин купить сигареты. Клубы дыма окутали его фигуру, как только Сириус вышел из магазинчика, щёлкнув зажигалкой и, стряхивая пепел, что оседал на потёртой в некоторых местах куртке, он скурил три сигареты за раз: лёгкие уже начинало жечь, а в голову будто проник смоляной дым, затуманивая разум. В такие дни сложно остановиться, Блэк это точно знал. И несмотря на то, что было лето, на его плечах висела кожаная куртка, которую Гермиона так и не забрала после того случая, а он взял её с собой просто… Просто. И только сейчас он уловил аромат, который исходил от неё: кожа пахла уже не его парфюмом, а нежным, свежим ароматом Гермионы, который перекрывал даже сильный запах дыма, так что Сириусу казалось, что это не она взяла у него верхнюю одежду, а он у неё. Замечательно. — Эй, осторожнее! — крикнул парень примерно одного возраста с Сириусом, когда тот задел его плечом, проходя мимо, даже не замечая этого. Блэк смерил русоволосого парня с россыпью родинок на лице и шее презрительным взглядом, вложив в него всю злость, на которую был способен. А он был способен. — Проблемы? — парень, видимо, был слишком впечатлительным, раз сразу же не свалил после взгляда Блэка, который в прямом смысле этого слова готов был убить. — Свали нахер, — фыркнул Сириус, взмахом головы откидывая прядь волос, что упала на лицо. — Эй, ты вообще кто такой? — взбеленился незнакомец, подходя ближе к Сириусу, но тот даже не дрогнул, несмотря на то, что парень немного расставил руки, чтобы визуально казаться шире в плечах. На самом деле ему хотелось рассмеяться в лицо этому мудаку, хотя он не чувствовал ни капли веселья. — Я предупреждаю: скройся или завали. Ты не хочешь связываться со мной. Он чувствовал жуткое раздражение от сложившейся дебильной ситуации и того, что тратил время на этого придурка, который хотел показаться крутым. В внутреннем кармане куртки была спрятана волшебная палочка, и Блэк мог бы одним взмахом лишить парня сознания, но он был честным, так что решил, что если он бросится с кулаками, то Сириус ответит так же, не используя преимущества в виде магии. Вообще-то, за то время, что они с Гермионой жили вместе, он привык обходиться без магии, ему это нравилось, так что сейчас парень был уверен в своей победе на все сто. — А ты что, сынок богатеньких родителей? Или рок-звезда? Парень был значительно ниже Сириуса, но бесстрашно, точно полный кретин, надвигался на волшебника. Придурок. Как же Блэка сейчас всё бесило. Он уже хотел развернуться и уйти, когда посмотрел на наручные часы, понимая, что время неумолимо начало гнаться вперёд. Он не хотел тратить больше ни минуты на этого идиота. — Просто звезда, — насмешливо фыркнул Сириус, прекрасно понимая, что незнакомец не оценил его высказывание. — Эй, эй, парни, у вас всё в порядке? — мужчина средних лет подошёл к ним в тот момент, когда парень почти вплотную приблизился к Сириусу. И он осознал, что действительно не двигался всё это время, словно в него бросили Тоталус. Или же ему действительно требовалось, чтобы кто-то врезал по морде, чтобы Блэк хоть немного пришёл в себя, потому что… Блять. Он действительно стал психом, кажись, нажав на кнопку и отключив предосторожность и страх, что были вложены в его сущность. Он ими хоть иногда пользовался? — Отвали, мужик, — бросил незнакомец, отступая всего на шаг от замершего Сириуса, который сверлил парня взглядом. — Иди своей дорогой. — Вы что, типа, панки или что-то вроде? — Что-то вроде, — серьёзно ответил Сириус, переводя взгляд на мужчину, который сейчас держал его и этого парня за локти, словно боялся, что они кинутся друг на друга в эту же секунду. — Отпустите, — он дёрнул рукой, освобождаясь от хватки. — Было очень приятно поболтать, но мне пора, — криво ухмыльнулся он, вызывая на лицах людей недоумение. Он развернулся на сто восемьдесят градусов, давая понять, что потерял всякий интерес общаться с этими людьми. — Ты знаешь его? — послышался вопрос мужчины, который остался стоять на месте. — Нет, он ведь мажор, а такие не обращают внимания на обычных людей. Да, он тот ещё мажор, но только отказавшийся от наследства и денег богатых родителей. Неужели всё дело в волосах? Сириус презрительно фыркнул. Он любил маглов, но давно смирился, что и в этом мире есть ещё те уроды, и, видимо, он нарвался именно на такого.

***

11:50. Ему было интересно: ребята знали, что это должно произойти? В смысле… В их времени он был убийцей собственного брата? Если да, то они очень рисковали, когда так беспечно вели себя с ним. Иногда даже слишком. Сириус остановился прямо напротив дома. Парень смотрел на него, не делая ни единого шага в сторону; и если бы от одного взгляда вещи могли воспламеняться, то сейчас бы это здание горело синим пламенем, потому что Блэк ненавидел его. Считал чуть ли не самой преисподней на земле, ядром всех несчастий. Да, было бы неплохо, если бы за него всю работу сделал огонь: сжёг каждый угол, обклеенный зелёными обоями и ту комнату вместе с драгоценным гобеленом, и каждую ступеньку на лестнице, и каждого жителя… Горите все в аду. И я буду. Но без вас. Кажется, он скурил уже полпачки, а остановиться до сих пор не мог. Потому что дым хоть как-нибудь отвлекал его. Даже тому пареньку удалось отвлечь Блэка всего на несколько минут, а после парень опять вернулся к размышлениям. А о чём там было думать? Он был готов на это. Он имел возможность сделать это. Он знал, что это будет правильным решением. Сириус не волновался, — он, будто действительно отключил все эмоции, потому что сейчас его характер мог сыграть с ним злую шутку, сдав назад, а Сириус не хотел отступать. Оказалось, его решение было довольно расчëтливым и взвешенным: на одного урода, монстра в мире станет меньше. Он считал это неким вкладом в будущее и развитие войны по их правилам. Он собирался проникнуть в логово врага и уничтожить одного из земляных червей Волан-де-Морта. Может быть, потом Сириус станет гордиться собой. Блэк бросил окурок на асфальт, затушив подошвой кроссовка, и сделал шаг вперёд. Он не чувствовал себя живым, будучи полностью отрезанным от окружающего мира. Словно бездушная марионетка невидимого кукловода. Разве это был он, тот, у кого эмоции всегда зашкаливали, а чувства сменялись со скоростью света? Сириус остановился возле той же двери, в которую входил полгода назад, когда они освободили отсюда Гермиону. Тогда ему удалось открыть дверь простой Алохоморой, и парень был действительно удивлён, что это удалось и в этот раз. Возможно, Пожиратели были слишком самоуверенными, возможно, он был слишком самоуверенным, раз так слепо доверился своей интуиции и решил, что, если зайдёт в этот дом, с ним ничего не случится. Будто все Пожиратели, которые здесь обитали, просто выйдут на прогулку по Лондону, чтобы нагулять аппетит перед обедом. Сириус действительно не продумал план, по которому стоит действовать, если вдруг его схватят до того, как он доберётся до комнаты Регулуса. Блять. Вот где был огромный промах. Он слепо верил в свой успех. Действительно самоуверенный кретин. Коридоры были пусты, несмотря на то, что парень ожидал увидеть толпу Пожирателей на пороге, когда понял, что он влип. Но всё-таки сердце не выпрыгивало из груди, дыхание было ровным, а глаза бегали из стороны в сторону, чтобы успеть заметить опасность, которая могла поджидать его за любым углом дома. В какой-то момент показалось, что Пожиратели и в правду вышли погулять или же просто сменили свою штаб-квартиру после того, как у них из-под носа украли их же пленных. Если это так, и Волан-де-Морт был в ярости из-за этого, то Сириус отдал бы всё своё состояние, чтобы увидеть выражение чистого ужаса матери и отца, на которых, Блэк был уверен, обрушился гнев их хозяина. Он сдавленно засмеялся, представляя эту картину в голове, и тут же мысленно себя отругал, потому что он старался пресечь любые звуки. Иногда его богатая фантазия, из-за которой парень мог потеряться в реальности и вымышленном мире, брала его за руку и подводила к самому обрыву. Он был уверен в том, что родителей не было дома, но очень надеялся, что Регулус здесь. Ступая на первую ступеньку лестницы, которая скрипнула так, что парню этот звук показался чуть ли не громом, он старался не думать. Не думать. Но не думать почему-то вдруг стало ужасно сложно. Что сейчас с Гермионой? Она ненавидит его? Все уже в курсе того, что он задумал? Что думает Сохатый? Мерлин, что бы сказала Юфимия? Она была бы разочарована — это точно. Женщина всегда говорила, как ценна человеческая жизнь, а Сириус в эту самую секунду собирался отнять её у другого человека. Именно разочарование матери Джеймса было страшным унижением для парня, потому что бояться огорчения можно только тогда, когда его испытывает человек, которого ты искренне любишь. А Сириус любил Юфимию. Кажется, сердце сделало первый удар только тогда, когда перед глазами на верхней ступеньке лестницы мелькнуло что-то белое. Серебристо белое. Как платина. — Здравствуй, Сириус. Голос мелодичный, не нужно музыки, хватило бы только его. Пусть мелодичный, но в то же время властный и холодный, такой, каким и положено быть голосу, обладательница которого не стала позором, а наоборот, гордостью славного рода. — Нарцисса. Именно её Сириус не видел дольше всех: с Андромедой он встречался на Рождество, с Беллатрисой вообще лучше бы не встречался, но судьба сводила их слишком часто. А Нарцисса была будто прекрасной принцессой, заточённой в высокой башне, которую охранял дракон. Но только она не желала освобождаться: башня стала огромным Мэнором, а дракон — мужем. Ей было удобно. И, возможно, парень даже мог бы позавидовать кузине, потому что ей удалось совместить приятное с полезным: она любила Малфоя, а он любил её, так что к ним, скорее всего, была благосклонна удача, раз они вступили в этот брак. В отличие от Беллы, которая никогда не испытывала к своему мужу ничего, кроме уважения за его преданность тёмной магии и чистоте крови. — Ты покрасила волосы, — вдруг произнёс парень, понимая, что если уж приходится тонуть, то нужно хотя бы делать это не в тишине, как он и любил. — Я теперь Малфой. — Мне поздравить тебя или посочувствовать? — Это плохая шутка, — ухмыльнувшись уголком красных губ, ответила Нарцисса. Она смотрела на него свысока, словно не существовало той тонкой нити, которая делала их родственниками. Но парень всего на секунду позволил девушке казаться главнее. Чёрта с два! — Без тебя знаю, — бросил он, поднимаясь ещё выше, твёрдо решив, что не станет обращать внимание на кузину, пока та не станет угрозой. — Очень жаль, что у него не зелёные волосы: этот цвет тебе к лицу. К тому же тогда вы были бы просто идеальными слизеринцами. — Ты решил вернуться? — проигнорировав колкость Сириуса, спросила Нарцисса. — Не дождётесь. — Мне плевать на тебя, — презрительно хмыкнув, сказала Нарцисса, когда парень почти поднялся наверх, и их лица оказалась на одном уровне. Серые глаза девушки бегали по лицу Сириуса, и он был уверен в том, что она бы не прочь попрактиковать на нём легилименцию. В прошлый раз, когда одна из его кузин провернула это, она изрядно помотала его, вытягивая информацию из головы, будто железными раскалёнными щипцами. Но тогда он был не готов, а сейчас всё его тело напряглось, ожидая проникновения в голову скользких лап, с которых скапывала смоль. — Тогда пропусти меня, — он кивнул головой так, будто девушка просто заграждала ему путь на кухню, где он мог бы перекусить. — Нет, — легко ответила Нарцисса, склоняя голову, и Сириус заметил, что этот жест они делали практически идентично. — Я могу вызвать их в эту же минуту, чтобы разобраться с тобой, но мне действительно не хочется тратить на тебя время, так что я даю пять секунд на то, чтобы ты убрался из этого дома. — Это, конечно, очень благородно с твоей стороны, но мне абсолютно насрать на твоё благородство, — ответил Сириус, и ехидная улыбка заиграла на его лице, заставляя кузину поджать накрашенные губы. Он ещё раз окинул её изучающим взглядом: красивая, идеальная. Такой она представлялась. Фарфоровая и ненастоящая. Такой он её знал. Длинное тёмно-синее шёлковое платье, подчёркивающее тонкую идеальную талию, лишь подтверждало теорию о принцессе; длинные, острые ногти, выкрашенные в бордовый лак; туфли на небольшом каблуке, на котором она стояла гораздо увереннее, чем любая девушка босиком на ровной земле. И главное: от неё за километр разило фальшью. Нарцисса молча продолжала наблюдать за ним, не отступив ни на шаг. Как и он. И Сириус задумался над тем, состояла ли она в рядах Пожирателей? Он ни разу не видел её на битвах, хотя белокурая голова Люциуса мелькала в поле его зрения. И было интересно, что она делала одна в этом доме, потому что парень был уверен в том, что других Пожирателей здесь нет, иначе они тут же прибежали бы на звуки. — Тебе стоит научиться быть более благоразумным, — внезапно сказала она, нарушая тишину. — Учитывая то, что тебе есть, о ком беспокоиться. Он вдруг замер, прекратив медленно подниматься. — Что? — Твоя… избранница может оказаться в большой опасности из-за тебя же, — загадочно произнесла Нарцисса, вновь ухмыляясь. — И на следующий раз всё зайдёт дальше обычного плена. — Откуда ты?.. — Белла. Она рассказала об этом всей семье. Тебе бы стоило поупражняться над окклюменцией. — Она в безопасности, — вдруг выдал Сириус, лишь наполовину веря своим словам, потому что он не знал, в безопасности ли Гермиона именно сейчас. Хотелось проверить. Сейчас же. — Может быть, — протянула Нарцисса гласные, как всегда это делал Малфой. Сириуса начинало мутить от этого. — Зачем ты пришёл? — Соскучился, — язвительно бросил ответ Блэк. — Решил повидаться с роднёй. Не такая уж это неправда. Но Нарцисса не верила. Может быть, она хотела косить под непонимающую, но девушка всё прекрасно знала. Она был умной. — Мне нужно пройти. — Не нужно, — упрямо покачала головой кузина, этим выводя парня из себя. — Слушай, не выводи меня, — огрызнулся Блэк. — Ты даже не знаешь, на что я способен. — Я хорошо тебя знаю, Сириус. Знаю, что на что-то, что может меня удивить, ты точно не способен. — Готов заключить пари, — фыркнул парень, пытаясь прорваться вперёд, но на месте, где стояла девушка, будто выросла стена из воздуха, не позволяя ему пройти дальше. — Какого чёрта?! — крикнул он. — Его здесь нет. Ты зря пришёл. И если ты сейчас же не уйдёшь, я воспользуюсь палочкой. Слова Нарциссы удивили Сириуса. Она знает? Как она может знать? Годрик, ему казалось, что клубок его нервов давно раскатался, и ему оставалось довольствоваться остатками. Но он по-прежнему верил, что поступает правильно; и даже присутствие кузины не отвадило его от мысли об убийстве Регулуса. Грёбаный маньяк. — Где он? — Блэк пропустил мимо ушей замечание девушки по поводу палочки. Он и сам подозревал, что может наступить момент, когда им придётся столкнуться в дуэли. — Я не знаю, — нарочито спокойно ответила Нарцисса. — Отвечай, — прорычал парень, опускаясь на одну ступеньку, чтобы вновь оказаться на одном уровне с девушкой. — Тебе лучше уйти. — Говори, где он! Сириус понятия не имел, как Нарцисса поняла, что он искал именно Регулуса, но, скорее всего, она пошла по пути логики: к матери он не пришёл бы ни за что на свете, к отцу — тоже, вряд ли он зашёл за книгами, которые оставил, когда сбегал из дома. Оставался только Регулус, но тогда почему она так яро прикрывала его? — Его нет. — Твою мать! — крикнул Сириус, замечая, как наконец-то поменялось выражение лица Нарциссы, когда она вздрогнула от неожиданного крика. Он не ненавидел её, но сейчас девушка была ещё одной причиной, почему Блэку хотелось убивать ещё больше. Повисла знакомая тишина, сквозь которую хотелось пробраться к выходу, к воздуху. Но ему не удавалось, как и не удавалось прорваться вперёд, потому что Нарцисса стояла неподвижно, почти не моргая. И, кажется, воздух вообще выкачали, потому что стало уже очень тихо, как под водой. Да, точно, давление на ушные перепонки было примерно таким же. И в тишину, по воздуху проникали голоса. Знакомые, тихие, но встревоженные. — Говоришь, нет его? — протянул Сириус с издевательской ухмылкой. Всего несколько секунд замешательства кузины хватило, чтобы он смог легко оттолкнуть её и выбежать на новую лестницу, слыша позади себя шаги девушки. — Стой, стоять! — кричала она, и только Мерлин знает, почему Нарцисса не использовала магию. Он не собирался останавливаться, минуя пролёты, имея лишь одну цель. Блэк видел эту картину несколько раз, и сейчас, задыхаясь от быстрого бега, он спешил, чтобы успеть осуществить то, чем бредил. Он убьёт убийцу ни больше, ни меньше. Всем станет жить легче. Это его долг. Сириус оказался на верхних этажах довольно быстро, оставив Нарциссу позади себя. Он прекрасно помнил, куда стоит поворачивать, чтобы чёрная резная дверь оказалась прямо перед носом, за которой слышались голоса. Табличка, на которой аккуратный, витиеватый почерк гласил: «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка», и это лишь раззадорило Сириуса. Маленький ублюдок не желал, чтобы его покой кто-то нарушал, и желание отправить его на вечный покой вспыхнуло с новой силой. Блэк толкнул дверь, и та ударилась о стену, с которой посыпалась краска при мощном ударе. Пара серых удивлённых и напуганных глаз метнулась к Сириусу, но парень не желал смотреть, так же, как и Регулус не смотрел на тех людей, когда убивал их. Та же монета. Рядом с Регулусом стоял скрюченный Кикимер, который выглядел гораздо хуже обычного и держал его за руку. Если это поддержка, то в самый раз Регулусу сдохнуть в объятиях вонючего старого домового эльфа. Парень выдернул волшебную палочку из внутреннего кармана, пока ярость в нём клекотала, точно раскалённая лава в жерле вулкана. Никакой жалости, никаких сожалений. — Давай! — крикнул Регулус, обращаясь к Кикимеру, и тот сжал руку парня сильнее, пока Сириус направлял палочку на брата, собираясь вот-вот выстрелить в него Непростительным. Но силуэт Регулуса начал расплываться, как и фигура домовика, и Сириус понял, что Кикимер куда-то переносит брата. Ну уж нет! Он так долго размышлял над принятым решением, что не позволил бы эльфу спасти убийцу. Сириус рванул вперёд и лишь чудом сумел уцепиться за тощую руку домовика за секунду до того, как они все втроём перенеслись в место, где волны бились о гладь камня.

***

12:05. — И я всё ещё считаю, что мы не обязаны этого делать, — пробубнил Рон, когда они оказались перед дверьми закрытого дома. Ни одного звука не послышалось оттуда, но Гермиона была уверена в том, что в доме кто-то есть. Точно есть, девушка чувствовала. — Ты можешь вернуться, — бросил Рону Гарри, отвечая вместо Грейнджер, потому что она, казалось, взорвётся, если станет вновь ругаться с другом. Хотя факт того, что он всё равно пошёл с ними, говорил о многом. — Думаешь, они там? — спросил её Гарри, когда Рон не стал отвечать на его фразу. — Да, — кивнула Гермиона. Она чувствовала, что оба Блэка там. Можно было считать это интуицией или Мерлин знает, чем ещё, во что девушка не особо верила, но она была уверена в том, что парни пока ещё в порядке. — Давайте уже зайдём, — сказал Рон. — Мы явно вызываем подозрения. — Да, да, Рон прав, — согласилась Гермиона немного сдавленным голосом. — Нужно войти. Гарри тут же кивнул, будто ждал только подтверждения Грейнджер, чтобы пробраться в дом. Они взошли на небольшое возвышение и только тогда увидели, что дверь была приоткрыта, словно кто-то забыл её запереть. Или вообще не собирался этого делать. — Этот дом вовсе не походит на самое безопасное место во всей Британии. Им бы стоило хотя бы сменить замки. — Заклинания будут наложены позже, Рон, — закатила глаза Гермиона, ещё больше приоткрывая дверь и входя внутрь вслед за Гарри, который ступал так осторожно, будто он вообще не касался пола. — И они верят, что больше никто не осмелится прийти сюда. — Им явно не повезло, что мы такие бесстрашные идиоты, — с издёвкой прошептал Уизли и затих. Они больше не говорили. Гермиона хоть и была уверена в том, что Пожирателей в доме нет, но в безопасности себя не чувствовала и расслабиться и выдохнуть ну никак не смогла бы. — Тихо, — прошептал Гарри, и Гермиона с Роном переглянулись. Никто из них больше не произнёс ни слова, но Поттер счёл обязательным напомнить им, что стоит вести себя бесшумно. Но тревожности Гарри была причина: прислушавшись, они уловили голоса, и Гермиона облегчённо вздохнула, осознав, что второй голос был не Регулуса. Знакомый, очень знакомый голос… Сириус был возмущён, его тон был то высоким и напряжённым, то притворно спокойным, что пугало гораздо больше. Девушка попыталась взять себя в руки и обратиться к здравомыслию, потому что в действительности ей хотелось побежать туда, откуда доносились голоса. Грейнджер заставляла себя смотреть по сторонам, потому что внезапно пустой дом, в котором собирались Пожиратели, не внушал чувства защищённости. За ними легко могли наблюдать со стороны, словно за жертвами. — Гарри, — прошипела она, дёргая друга за рукав. — Дезиллюминационные чары. Им нужно было слиться с интерьером дома, чтобы никто не смог их увидеть. Естественно, если никто не знал, что они уже здесь. Поттер кивнул и взмахнул палочкой: по телу пробежали мурашки, а голову, казалось, окунули в миску с водой, и гриффиндорка чуть дёрнулась от дискомфорта из-за этого ощущения. Она могла бы сама использовать магию, но не решалась: всё будет зря, если она просто взорвёт дом к чертям. А может, это было бы только к лучшему. Несмотря на то, что они практически стали одним целым с домом, сливаясь с зелёными стенами, приходилось двигаться очень тихо, подкрадываясь к лестнице, на верхней ступени которой Гермиона узнала девушку, голос которой показался ей очень знакомым. Нарцисса Малфой пыталась не пропустить Сириуса наверх, и только Годрик знал, почему она ещё не достала свою волшебную палочку, в принципе, как и он. Сириус кричал, чтобы девушка его пропустила, и, наверное, Малфой создала какой-то невидимый барьер, что не позволял Блэку подняться выше. Им бы следовало достать свои палочки и связать Сириуса при помощи Инкарцеро, чтобы парень думать забыл о том, что хотел убить собственного брата, но внезапно накрывшая дом тишина не позволила им это сделать, потому что все они прислушались к доносившимся голосам. Грейнджер едва успела заглушить писк, когда Сириус оттолкнул Нарциссу и погнался наверх, а его кузина за ним. Ребятам ничего не оставалось, как побежать вслед, и Грейнджер была удивлена тому, что Нарцисса бегала с такой скоростью по лестничным пролётам на каблуках, громко стуча ими по деревянному полу. Наверное, она была рождена для того, чтобы в пышных платьях драматично убегать с балов. Пока они бежали позади девушки, ни один светлый локон не выбился из её причёски, несмотря на то, что голос её срывался, когда она приказывала Сириусу остановиться. — Петрификус Тоталус! — прокричал Гарри, когда они были где-то на третьем этаже, и заклинание попало в Малфой. Девушка упала на спину. И даже окаменелое тело приземлилось с особой запоминающейся грацией, что была присуща только Блэкам. Ясно было, что Нарцисса хотела помешать Сириусу увидеть Регулуса, который, судя по голосу, находился сейчас наверху. Если она так пеклась о кузене, то почему не прогнала Сириуса стразу же, а начала говорить с ним? Гермионе казалось, что если бы девушка хотела причинить вред Блэку, то она бы сделала это незамедлительно. Несмотря на то, что она не была такой же помешанной, как Беллатриса, но у неё и без этого хватало причин проучить Сириуса. Но она не сделала этого, и девушка даже не подозревала, что в доме были ещё волшебники, — настолько сильно, видимо, увлеклась идеей защитить Регулуса от Сириуса. Так что Грейнджер было почти жаль, что они исподтишка напали на неё. — Гермиона, — прошептал Гарри, стоя прямо возле неё и шумно дыша на ухо. — Сотри из её памяти всё, что произошло за последнее время. Внутренности в который раз ухнули вниз. Грейнджер повернула голову в сторону Гарри, которого не смогла увидеть из-за чар. Это было жестоко с его стороны, учитывая то, что он знал, как относилась к Обливиэйту его подруга — для неё оно было хуже Авады, потому что именно с него начала рушиться её жизнь за Завесой. — Ей нельзя, — возмутился Рон, и на этот раз гриффиндорка была рада вмешательству друга. — Она не может пользоваться маг… — Она делает это лучше нас! — бросил Гарри. — Гермиона… — Но… Люциус сможет… сможет всё исправить, — едва выговорила она, чувствуя, как во рту становится сухо, когда она придумывала какие-то глупые отмазки. — Он не станет исправлять несуществующую проблему, — быстро прошептал Гарри. — Гермиона, быстрее. Грейнджер резко выпустила воздух из лёгких и направила свою палочку в дрожащей руке на лежащую белокурую девушку. Будь проклят тот день, когда она выучила и овладела этим заклинанием. — Обливиэйт, — едва слышно прошептала девушка, но волшебная сила, несмотря на слабость голоса, резво побежала по венам, через кожу, в нагретое древко, что немного вибрировало в руке из-за долгого отдыха. Парни побежали почти сразу же наверх, где с оглушительным ударом открылась дверь комнаты. Сириус был уже наверху, и если Рон и Гарри не успеют, то случиться то, что кардинально может изменить жизнь каждого человека, который хоть как-нибудь был причастен к истории Гарри. Гермиона бросила последний взгляд на лежащую Нарциссу, искренне сожалея, что использовала на ней заклинание забвения. Если оно, конечно, подействовало, хотя волшебство ощущалось настолько мощным, что внезапно гриффиндорке подумалось, не перестаралась ли она? — Сириус! — крикнули одновременно Гарри и Рон, и Геромиона, держась за перила, стала бежать ещё быстрее. Нет. Нет. Не может быть. Она ведь не почувствовала дуновения затхлого воздуха, который всегда ощущала, когда рядом с ней использовали Аваду Кедавру. Сириус не мог. Ну не мог же?.. Пожалуйста… Она налетела на фигуру Рона, которая уже начинала виднеться, видимо, потому что Гарри потерял концентрацию, и заклинание начинало развеиваться. К чёрту сейчас это. — Где Сириус? — быстро пролепетала она, сжимая ткань рубашки Рона пальцами и всматриваясь ему за спину, ожидая, что сейчас там появится Блэк. Но он не появлялся. Вообще-то, никого не было, кроме них самих. — Где он? — повышая голос, спросила Грейнджер, чувствуя, как земля начинает уходить из-под ног то ли из-за того, что она использовала магию минуту назад, то ли от безысходности. — Их… перенёс куда-то Кикимер, — медленно сказал Рон. — Мы не успели. Что значит «не успели»? Гермиона повернулась в сторону Гарри, который тоже уже стал видимым, и нервно закусывал губу. Одна линза очков друга треснула, и Грейнджер вспомнились почти все моменты, как сейчас, когда они оказывались, казалось, на самом дне, в шаге от смерти, и очки парня всегда были в похожем состоянии. Теперь это было слишком буквально. — Гарри, ты что-то?.. — она не успела до конца задать вопрос, когда он резко повернулся к ним, выражение лица его невозможно было прочесть, потому что эмоции на нём сменялись молниеносно. — Быстрее, — ничего не объяснив, подтолкнул их с Роном вниз парень. — Они вернутся в любой момент. — Куда?.. — Если я ошибаюсь, то… это будет катастрофа. Давайте верить в то, что я не ошибаюсь. — Ты можешь нормально объяснить? — Быстрее! — вместо ответа сказал Поттер, минуя Нарциссу и через плечо бросая в неё контрзаклинание, которое привело девушку в чувство. И пока она ещё не осознала произошедшего, ребята, прыгая через две ступеньки, оказались на первом этаже, и вот они уже бежали по коридору к выходу из дома. Это всё казалось каким-то сном, который больше не повторится. И, может быть, они были везунчиками в нём, потому что, как только они оказались на улице, через парадную дверь в дом вошли Пожиратели. Их было немного, но лица невозможно было рассмотреть: на улице продолжалось лето, а они скрывались за большими чёрными капюшонами. Гермиона задержала дыхание, будто ждала момента, когда её схватят. И её схватили. Гарри, который сейчас казался гораздо более здравомыслящим человеком, сжал её предплечье, понимая, что им нельзя находиться рядом с этим домом на таком расстоянии, если они не хотят быть пойманными. Тем более, что Пожиратели могли учуять магический след от их с Гарри заклинаний и кинуться на поиски. Иногда казалось, что они втроём гораздо безрассуднее Сириуса. — Будьте готовы, — сказал Гарри, сжимая руку Гермионы, и он зажмурился, концентрируясь на новом месте, куда, как он решил, отправились Сириус и Регулус.

***

— Простите, хозяин Регулус, бедный Кикимер не смог перенести вас ещё дальше из-за этого… Мы должны были оказаться в пещере. На том самом месте. Сириус с трудом поднялся на ноги после неудачного падения, с трудом понимая, о чём говорил эльф. Они оказались на каких-то утёсах, и чёрт знает, почему старый домовик перенёс их именно сюда. Ветер безжалостно хлестал парня по лицу, трепля его волосы. Будто природа в этом месте напрочь забыла, какое сейчас время года в остальном мире. Казалось, серость и туманность здесь царят постоянно, а обязанностью ветра было пронизывать каждого оказавшегося здесь до костей, до самого основания. Палочка была зажата в его руке, и Блэк поднял дрожащую кисть на уровень глаз, целясь прямо в Регулуса, который неотрывно наблюдал за действиями Сириуса. Ветер разметал и его волосы, и некоторые пряди попали парню в глаза, но тот не спешил убирать их. Мерлин, ну пусть сделает хоть что-то, пусть тоже достанет палочку. Кикимер, ещё более серый, чем до этого, испуганно прижал ладонь ко рту, пытаясь коснуться другой рукой Регулуса, но парень лишь отмахнулся. Неужели он мог так просто принять свою судьбу? Это была его судьба? — Я ненавижу тебя, — прошипел Сириус, захлёбываясь собственным ядом. Он не знал, услышал ли брат его слова, потому что, кажется, поток ветра подхватил их и унёс в противоположную от них сторону. Сириусу бы тоже хотелось оказаться в любом другом месте, только не на этих утёсах. Что это вообще за место? — Это не новость, — просто ответил Регулус, словно они решили обменяться парочкой базовых фраз при встрече ради приличия. — У меня дела, — он кивнул себе за спину, а потом кивком головы указал на палочку Сириуса. — Или мне остаться, чтобы я смог увидеть что-нибудь интересное? — Ты сгоришь в аду. Годрик, ну делай уже то, что задумал. Неужели он готов тратить время на глупые детские разговоры, что были полны обиды и злости? — И это я тоже знаю, — спокойно кивнул Регулус, своим спокойствием выводя Сириуса из себя. — Спасибо, что напомнил. — Ты убийца! — крикнул ему парень, и со стороны это могло выглядеть как то, что Сириус пытался объяснить, почему он поступает именно так. — Ты уверен? — склонив голову чуть влево, спросил Регулус, заставляя руку Сириуса дрожать ещё больше. Будто его конечностью управлял именно брат. Чёрт! Он смотрел ему в глаза, и мозг кричал, что Блэк поступает правильно, по совести, по справедливости, но что-то… Что-то внутри него говорило совершенно противоположные вещи. Он столько раз в голове прокручивал этот момент, знал, что будет говорить до последнего слова, но… что-то пошло не так. Мало того, что мысли путались, и его речь получалась не такой эмоционально насыщенной, как он представлял, так его ещё привело в чистое замешательство спокойствие брата; он ведь даже не был удивлён, было ощущение, что он… ждал. Кажется, вся хладнокровность Сириуса, которая помогла ему принять решение убить Регулуса, испарилась вместе с очередным дуновением ветра. Он следил за его взглядом, надеясь увидеть в нём хоть проблеск страха или раскаяния, или злости, или ненависти, но ни-че-го в нём не было. Только однажды глаза парня переместились за спину Сириуса, словно он увидел там что-то. Но Сириус не успел повернуться, чтобы увидеть, что привлекло внимание Регулуса, потому что в ту же секунду его сильно ударили заклинанием в спину, и парень в какой-то степени даже был рад, что теряет связь с этим миром, в котором, кажется, нельзя было доверять даже себе. — Можно было сделать это немного легче, — упрекнула Рона Гермиона, вонзив ногти в его предплечье, отчего парень дёрнул рукой и зашипел от неприятного ощущения. — Переживёт, — фыркнул он. — Пойдёмте, — сказал Гарри, не желая участвовать в разговоре Гермионы и Рона, направляясь в сторону замершего на месте младшего Блэка. Они быстро преодолели расстояние от места, куда приземлились после трансгрессии до места, где без сознания лежал Сириус, над которым девушка тут же склонилась, проверив, в порядке ли он. Она и думать забыла, что всего в паре метров от них стоял Регулус, следящий за гриффиндоркой пронзительным взглядом. Грейнджер была рада, что они успели прибыть до того, как Сириус сотворил бы самую большую свою ошибку, и благодарила судьбу за то, что Поттер почти сразу же догадался, куда им нужно было отправиться, чтобы найти братьев. Наверное, ей пришлось бы перебирать варианты ещё долго, и кто знает, чем бы это кончилось. — Значит, ты — Регулус? — начал Рон, приподнимая подбородок, чтобы продемонстрировать своё преимущество в данной ситуации. Регулусу, похоже, это всё надоело, и было ощущение, что он вовсе был не против, чтобы Сириус завершил своё дело. Гермиона ждала, что он разнервничается, увидев незнакомых людей, но ему, судя по всему, действительно было наплевать. — Угадал, — кивнул младший Блэк, косясь на Кикимера, который из-под лба наблюдал за Гермионой, сидящей на коленях перед Сириусом. Дыхание парня было ровным, а сердцебиение немного ускоренным, так что, если она не ошибалась, прийти в себя он должен был меньше, чем через десять минут. Нужно было торопиться. — И ты знаешь о крестраже, — без каких-либо уловок напрямую заявил Рон, этим заставляя открыть рты от удивления всех, кто был на утёсах. Кикимер даже квакнул от шока. Гермиона перевела взгляд с друга на Регулуса, который в ответ посмотрел на неё вопрошающим взглядом. — Что это значит, Гермиона? — она не обратила внимания на то, как переглянулись Рон и Гарри, когда Блэк назвал её по имени. — Откуда вы знаете?.. — Сейчас не время, — покачала головой Грейнджер, поднимаясь с колен, убедившись, что с Сириусом точно всё в порядке. И, кажется, факт того, что перед ней стоял убийца стольких людей, растворился в общей проблеме. Сейчас перед ней стоял парень, который готов был пойти против Волан-де-Морта, учитывая то, что он прибыл с Кикимером на утёсы, чтобы проникнуть в пещеру. — Но нам нужно забрать его оттуда. — Что? — удивился Гарри, впервые заговорив. — Но, что ты?.. — Мы перепрячем его, — уверенно заявила девушка, осматривая троих парней, что с удивлением во взглядах смотрели на неё, будто сейчас она говорила самую нелепую вещь в мире. — Медальон будет спрятан в надёжном месте, поверьте мне. Что ты творишь, Гермиона?!

«…Мой труд не легче, Но теперь я знаю, что я не одинок. Я нахожу новое сердце Каждый раз, когда думаю о том ветреном дне...»