Маховик: Во Власти Времени

В ушах стоял шум, голова закружилась, и Гарри покачнулся, когда тени прекратили извиваться на стенах. Маховик прекратил вертеться, а значит, их путешествие закончилось. Гарри бросил мимолетный взгляд на комнату, в которой они стояли. Это была «Нора», точно она, но не совсем такая, какой её знал парень. — Так... ладно, хорошо, — голос Рона дрожал, когда он осмелился произнести непонятные булькающие звуки. — Чт.. что, чёрт возьми, произошло? — Это Маховик времени, — поражённая Гермиона в шоке смотрела в одну точку на стене. — Что? Что ты несёшь, Гермиона?! — Тише, Рон, — выходя из оцепенения, прошептал Гарри. Рон паниковал, Гермиона застыла в изумлении, а Гарри пытался понять, как так вышло, что они снова влипли в какую-то совсем непонятную историю. Они явно находились в далёком прошлом. Гарри понял это по тому, как сжимались и разжимались его внутренние органы. Давление всё ещё сдавливало его черепную коробку. — Какой это год? Было странно слышать от себя эти слова. Слова безумца, либо потерянного, но не здорового и адекватного человека. А впрочем, как можно было оставаться в такой ситуации адекватным? — Понятия не имею, — Гермиона посмотрела в глаза Гарри, — я никогда не возвращалась настолько далеко, Гарри. Мы в прошлом, очень-очень далёком прошлом... Гарри увидел мелькнувший страх в карих глазах подруги. Никто из них не понимал, как так произошло. Они продолжали стоять, прижатые друг к другу золотой цепочкой, пока Гарри не удостоверился, что касаться цепочки безопасно. Рубец неприятно болел, но он старался не обращать внимание на дискомфорт. Освободившись от Маховика, Гермиона стала внимательно его рассматривать. Казалось, послышался звук, с которым шестерёнки в голове гриффиндорки начали активно работать. Она изучала его несколько секунд, осторожно поворачивая в пальцах. — Я не понимаю, — наконец выдавила из себя девушка, — как Маховик попал к нам на шеи? — Полетел по воздуху. — Я это видела, Гарри. Почему он полетел? Маховики не летают. — Об этом я и сам догадался. Гарри вздрогнул, когда услышал смех Рона. Он смотрел на Гарри и Гермиону с неверием в глазах. Рон никогда не возвращался в прошлое с помощью Маховика времени, поэтому не мог объяснить, что за ощущения его беспокоили. Гарри приходилось возвращаться в прошлое, и те ощущения он так и не смог забыть. Будто тебя держали под водой без света и звука, пока ты был в прострации. Любые мысли испарились, в глазах темно. Но как только Маховик останавливается, лёгкие раскрываются, впуская поток свежего воздуха, и ты врываешься в жизнь. В прошлый раз эффект был гораздо слабее, чем в этот. Только по своему состоянию Гарри понял, что они вернулись лет на восемнадцать, а то и больше, назад. — Нам нужно уходить, — Гермиона решительно набросила золотую цепочку Маховика себе на шею. — Мы не можем здесь оставаться. — Ты сошла с ума, Гермиона. Я думаю, тебе нужно записаться на приём в Мунго, пусть посмотрят, что у тебя там с головой творится, — Рон всё ещё таращился на ребят так, как будто они действительно сумасшедшие, Гарри не мог винить его за это. — С моей головой всё в порядке, Рональд! Ты что, совсем ничего не понимаешь? Мы здесь чужие, это не наше время, — Гермиона решительно схватила его за руку, поворачивая так, чтобы он смог разглядеть свою комнату. — Мы в прошлом, Рон. Это не твоя комната, ты не видишь? Комната была другой. Не было плаката любимой команды Рона по квиддичу на стене, не было кровати, на которой спал Рон. Всё было не таким, каким должно было быть. Послышался звук отпирающейся входной двери. Гарри даже не заметил, что в доме было тихо. Он приложил указательный палец к губам, заставляя ребят вести себя тихо. — Почему в своём доме я должен прятаться? — возмутился Рон. — Это не твой дом, Рон! И нам нужно уходить сейчас же, потому что если нас увидят, будет плохо. Гарри нащупал древко палочки в кармане брюк и мысленно поблагодарил Мерлина, что она была с ним. — Верно, — Гарри легонько приоткрыл дверь комнаты. Петли издали протяжный скрип, парень скривился. — Нужно уходить, но куда? — В Хогвартс. — В Хогвартс? Хотите сказать, что в Хогвартс идти безопасно? — казалось, Рон уже начал приходить в себя и осознавать что всё-таки произошло. — Там Дамблдор, Рон, — Гермиона старалась говорить спокойно, но Гарри слышал раздражённые нотки в её голосе. На голову Гарри как будто вылили ведро холодной воды. Дамблдор. Директор жив. Он знает всё на свете, старик поможет им вернуться. У парня засосало под ложечкой от осознания, что он может встретиться с человеком, который уже умер. Не так, как это было на вокзале Кингс-Кросс, а по-настоящему. — Да, нужно в Хогвартс. Как ты думаешь, Гермиона, мы можем трансгрессировать? — Должны попробовать. Было страшно. Гарри не был уверен, что в этом времени их не расщепит на кусочки при попытке трансгрессировать в школу. Вот будет забавно-то, таки умереть, наконец, с третьей попытки. На лестнице скрипнула половица. Кто-то поднимался. Гарри затаил дыхание, но сердце неумолимо стучало о рёбра с такой силой, что могло проломить кости и вылететь наружу. Гермиона достала палочку из кармана и быстро взмахнула ею. Рон издал всхлип удивления, и Гарри посмотрел на друга, точнее, на то место, где он стоял. Девушка применила к нему Дезиллюминационное заклинание, и Рон полностью слился с комнатой. Гарри в который раз поблагодарил судьбу за то, что у них есть Гермиона Грейнджер. Будь они с Роном одни, заявились бы к семье Уизли с сюрпризом из будущего. Миссис Уизли вошла в комнату как раз в тот момент, когда Гермиона слилась с цветом стены, возле которой стояла. Было странно видеть женщину помолодевшей. Молли Уизли была весёлой, в перепачканной землёй одежде. Видимо, она занималась садом. — Странно, мне показалось, я слышала голоса... Миссис Уизли ещё раз осмотрела комнату, задержала взгляд на том месте, где стоял Гарри и, развернувшись, вышла из комнаты. — Билли, иди позови Чарли и Перси, будем обедать, — послышался голос Молли уже с лестницы. — Хорошо, мам. — Нам нужно выйти на улицу, — прошептала Гермиона над самым ухом Гарри, — если трансгрессируем здесь, точно наделаем шума. Гарри нащупал руку подруги и пришёл к выводу, что они снова одни во всём мире. Только они втроём, которые всегда вместе, и если уж Гарри попадает в неприятности или приключения, то, посмотрев из стороны в сторону, сможет обнаружить там Гермиону и Рона. В доме всё было таким, каким знал Гарри. Уют и тепло царили в этом доме в любое время. За столом сидели маленькие Билл, Чарли и Перси. Перси был ещё совсем малышом лет двух, а старший Билл выглядел лет на восемь. Возле входной двери стояла двойная детская коляска, видимо, для близнецов. Гарри не покидал попыток выяснить, какой же сейчас всё-таки год. Ребята максимально, насколько были способны, тихо выбрались из дома. Здесь был день, хотя когда они покидали своё время, там солнце уже садилось за горизонт. Они пробрались за сарай, в котором всегда был сложен хлам мистера Уизли. Гарри улыбнулся, когда понял, что любовь к коллекционированию магловских предметов у мужчины, вероятно, была с рождения. — Соберитесь, я не знаю, как пройдёт трансгрессия, — девушка продолжала говорить шёпотом, опасаясь, что их заметят. Гермиона крепко сжала руку Гарри. Хрустнули костяшки пальцев. Гарри взялся за руку Рона и ахнул от того, что весь воздух выкачали из лёгких. Он почувствовал знакомое ощущение при трансгрессии, когда невидимый крюк подбрасывает тебя в воздух, все органы начинают чесаться и хочется вылезти из своей же кожи. Всегда эти ощущения были неприятными, но терпимыми, сейчас они ощущались в несколько раз сильнее, да так, что Гарри чуть не отпустил руки ребят, чтобы содрать собственную кожу. Желудок пронзил спазм такой силы, что перед глазами замерцали звёзды. Они приземлились с громким ударом. Что-то хрустнуло. Было подозрение, что это какая-то из его костей. Возможно ребро. Боли не было, лишь головокружение и сильнейшая тошнота. Ни разу трансгрессия у него не проходила настолько ужасно. Открыв глаза, парень заметил окружение огромных раскидистых ветвей деревьев. Прекрасно, они попали в какой-то лес. Возможно, виной тому был сам Гарри. Он больше сконцентрировался на своих ощущениях, чем на представлении о Хогвартсе. — Вы как, мальчики? — голос Гермионы дрожал. — Отвратительно, — простонал Рон. — Меня укачало. — Меня тоже, — голос Гарри скрипел, как будто он сорвал его на поле для квиддича. — Я не ожидала, что всё пройдёт так. — А я не ожидал, что когда-нибудь попаду в прошлое, не всё происходит так, как мы того ожидаем, Гермиона. — Очень смешно, Рон. Я серьёзно, здесь всё ощущается по-другому. Всё это время мне кажется, что я наблюдаю за собой со стороны. Гарри ничего такого не чувствовал, если бы не ужасная трансгрессия и то, что они вернулись в прошлое, он бы сказал, что всё как всегда. — Где мы? — Гарри слышал, как Рон пытался подняться на ноги. — Это Запретный лес. — Откуда ты всё знаешь? — Вон Хогвартс, дубина, — раздражённо ответила Гермиона. Гарри повернул голову в сторону. Действительно, они валялись на траве у самого входа в Запретный лес. Вон и хижина Хагрида стоит. Появилось резкое желание забежать к старому другу и рассказать всё, что с ними случилось, но у парня не было сил даже на то, чтобы подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы куда-то бежать. Да и Хагрид не узнает его, скорее всего, а то и вообще не будет знать, кто он, если Гарри ещё не родился. — Вставайте, — Гермиона с трудом поднялась на ноги, опираясь на ствол дерева. — Надо скорее к Дамблдору. — А что мы ему скажем, а? Мы из будущего, верните нас, пожалу... — слабую тираду Рона прервал приступ рвоты. Рон упал на землю мёртвым грузом не в силах поднять даже головы. Его тело билось в судорогах настолько сильных, что Гермионе пришлось прижать его к земле. Гарри подозревал, что его ждёт похожая участь, если он решит подняться. Крепко зажмурившись, Гарри сделал попытку перевернуться со спины на живот, потом на колени, а после с особой осторожностью поднялся на ноги. Тело начинало болеть сильнее, похоже, он всё-таки сломал ребро или несколько. Мир перевернулся в прямом и переносном смысле. Парень сомневался, что сможет сделать хоть шаг, но старался этого не показывать. Он пережил войну, два раза его пытались убить, но он выстоял, так разве он позволит какому-то головокружению помешать ему добраться до цели? Если он отступит, уже Гермиона попытается убить его в третий раз, и Гарри был уверен, что её попытка будет иметь больший успех, чем попытки Волан-де-Морта. — Рон, ты как? Гермиона сидела возле друга на коленях и ласково гладила по спине. Судороги прекратились, но Рон продолжал громко стонать. — Ты можешь подняться? Мы должны идти, Рональд. — Да... Я... Я сейчас. Поддерживая Рона за руки, Гермиона помогла ему подняться. Видимо, из них троих Гермиона чувствовала себя лучше всего. Возможно, из-за того, что на третьем курсе она часто пользовалась Маховиком, а может, гриффиндорка просто смелее и сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Гарри знал точно одно: Гермиона Грейнджер, маглорождённая волшебница, была самым смелым, умным и сильным человеком, которого Гарри когда-нибудь знал. Она не сдастся, никогда. Не после того, как выжила в той войне. — Нужно идти, Гарри. Ты сможешь? — Смогу, — тихо ответил парень, он не хотел снова быть обузой для этой хрупкой телом, но сильной духом девочки. — Я смогу, Гермиона. Пошли. Гермиона облегчённо вздохнула. Она закинула руку Рона себе на шею, придерживая его второй рукой за талию, и сделала первый шаг, выходя из укрытия леса. Гарри осторожно последовал за ней, кривясь от нарастающей боли. В замке учеников не было. Все уже разъехались по домам, но некоторые профессора не покидали Хогвартс ни разу, даже во время летних каникул. Они отдыхали от учеников, наслаждаясь тишиной школы. Парадные двери были открыты, когда трое друзей вошли в огромный холл. Гарри, придерживая своё слабое тело руками, облегчённо вздохнул, когда они укрылись в прохладном помещении — на улице был настоящий солнцепёк. Парень считал, что им крупно повезло, что никто из профессоров не встретился им на пути. Или Филч, или Пивз. Было бы трудно объяснить, кто они такие и откуда взялись. Кабинет Дамблдора охраняла та же горгулья, что и всегда, но вот пароля никто из ребят не знал. — Гарри, как нам туда попасть? — Гермиона тяжело дышала от жары и от груза Рона, который всё ещё опирался на неё. — Я не знаю, какой пароль нужно сказать, если ты спрашиваешь об этом, Гермиона. — Мы можем просто остаться здесь, пока Дамблдор сам не выйдет к нам, — Рон слабо улыбнулся. — Всё-таки сделаем ему сюрприз, вот радости-то будет. — Вспомни пароли, которые ты слышал или знал, Гарри. Ты же чаще нас бывал в кабинете Дамблдора, — тон девушки был серьёзным и настойчивым. Гарри стало стыдно. Он должен был признать, что надеялся на смекалку Гермионы и сейчас, когда его мозг мало соображал. Но, смотря на её обеспокоенное, но в то же время решительное лицо, он начал вспоминать, какие пароли он слышал, или те, что давал ему сам Дамблдор. Всегда что-то сладкое. Лимонные леденцы, лакричные палочки, пироги, торты... Директор был сладкоежкой, но так можно угадывать целую вечность. Лучше уж действительно сделать так, как говорит Рон: дождаться Дамблдора у него под кабинетом. — Ну же, Гарри, мы в тебя верим, — подбодрила его Гермиона. — Лимонные дольки. Ничего. — Сахарная вата. Снова ничего. — Тыквенный сок. — Меня сейчас снова вырвет, — Рон говорил серьёзно, но Гарри рассмеялся. — Имбирный пряник, — сделала попытку угадать пароль Гермиона. — Пряник? Гермиона, пусть лучше Гарри угадывает. — Ягодный зефир. — Меня точно вырвет. — Тише, Рон, — Гермиона перевела взгляд с Гарри на горгулью. Щелчок. Горгулья поприветствовала ребят и открыла проход на лестницу, которая вела в кабинет директора Хогвартса. — Ты молодец, Гарри! — Гермиона ободряюще смотрела на друга. Под ложечкой снова засосало. Им так хотелось добраться до Дамблдора, но никто так и не придумал, что нужно говорить. Или только Гарри не знал, что сказать? Как вообще можно описать ситуацию, в которой они находились? Неожиданный полёт во времени? Затруднительное положение? Что? Что с ними происходило, и почему в тот момент, когда Гарри уже думал, что всё закончилось, они снова влипли в... приключения? Как отреагирует директор на их появление, Гарри мог только догадываться, но, помимо реакции старика, его беспокоила мысль о том, что этот старик, по сути, мёртв. Они остановились перед дверьми кабинета, сердце стучало так, что Гарри был уверен: Дамблдор услышит их и без стука молотка в виде головы орла. Но он постучал, и дверь открылась. В кабинете было пусто. Может, Дамблдора нет в школе, и сейчас их застанет, например, Макгонагалл за тем, что они проникли в директорский кабинет без приглашения? — Где он? — видимо, тоже от нервов Гермиона перешла на шёпот. — Понятия не имею. На столе был беспорядок: свитки пергамента были разбросаны по всей поверхности стола, книги лежали неаккуратными стопками, перо феникса, которым Дамблдор писал письма, валялось на полу. Гарри поднял перо в тот момент, когда дверь кабинета открылась. В проходе стоял Дамблдор. Живой и настоящий. Он был точно таким же, каким Гарри его помнил: серебристые волосы и борода, очки-половинки, за которыми скрывается пронзительный голубой взгляд. Если Альбус Дамблдор и пребывал в шоковом состоянии, он этого не стал показывать. — Добрый день, молодые люди. Гарри мог только догадываться, какие мысли пришли в голову директора. О чём может подумать человек, который застал в своём кабинете троих незнакомых подростков, один из которых едва стоял на ногах, пытаясь не упасть в обморок; второй — не лучше первого — стоял, опираясь на директорский стол; и девушку, которая могла показаться самой смелой из всей троицы, но сжатые челюсти и бледность выдавали её волнение. — Здравствуйте, директор, — Гермиона неотрывно следила за движениями Дамблдора, пока тот прошагал в центр кабинета. — Мы... э-э-э... Вы нас не знаете. — Верно. Хотите чаю? — глаза Дамблдора изучили каждого, останавливаясь на Гарри, и по телу пробежала дрожь. — Благодарим, профессор, — Гарри решил, что должен сам рассказать о случившемся, — но мы пришли к Вам по делу. — Конечно, но я подозреваю, что вам лучше присесть. Смотря на вас, создаётся впечатление, что вы чувствуете себя не очень хорошо. Вроде бы из ниоткуда возникли удобные кресла, сесть в которые оказалось невероятным облегчением. Директор сел за свой стол и свёл кончики пальцев вместе. — Я слушаю вас, — тон Дамблдора напоминал тот, которым он интересовался успехами Гарри в учебе. — Профессор, моё имя — Гарри Поттер, а это мои друзья — Гермиона Грейнджер и Рон Уизли, — старик одобрительно кивнул. Несмотря на показную беззаботность директора, Гарри увидел проблеск настороженности в ярко-голубых глазах. — Думаю, мне не стоит утруждать себя и представляться. Имею подозрения, что вы знаете, кто я. — Мы знаем Вас, профессор, — у Гарри пересохло во рту, — знаем из будущего. Мы сами из будущего, сэр. Наступила тишина. Тишина такая, что Гарри показалось, будто он оглох. Дамблдор продолжал, не отводя взгляда, смотреть парню прямо в глаза. Гарри опустил взгляд в пол. Молчание длилось несколько минут. Никто из присутствующих не осмеливался его прервать. Гарри надеялся, что в этот момент в блистательной голове Дамблдора мечутся предположения, как они попали в это время и зачем. — Интересно, — спокойно и лаконично произнес директор. — Насколько далёкое будущее, из которого вы прибыли? — Мы не знаем, какой сейчас год, сэр, — едва слышно произнесла Гермиона. — 5 июля 1978 год, — профессор перевёл взгляд на Гермиону, и Гарри был уверен, что она вздрогнула, хотя и не смотрел на неё. — Тогда это довольно далёкое будущее, сэр. Временной промежуток между этими годами составляет ровно двадцать лет. — Это всё Маховик времени, директор, — Гарри снова решился посмотреть в голубые глаза, которые с нескрываемым интересом следили за ним. — Мы сами не поняли, как оказались здесь. Но Вы должны знать, что мы не хотели этого. — Я вам верю. — После войны... Дамблдор быстро поднял руку, заставляя Гарри прервать свою речь. Черты лица старого профессора стали строже, он посмотрел на каждого, кто сидел в его кабинете. Рон вжался в кресло. — Я выслушаю вас, но при одном условии: сколько бы вы ни пробыли в этом времени, вы никогда и никому не станете рассказывать о важных событиях, которые как-либо могут повлиять на ход событий. События, которые должны произойти — произойдут. Никто не имеет права вмешиваться в историю, и никто не имеет права сообщать, чем закончилась эта война, каким бы ни был исход. Вам ясно? — Да, профессор, — почти одновременно ответили ребята. Для Гарри это было шоком. Всю дорогу он не знал, что должен сказать Дамблдору, лишь несколько минут назад он решил, что должен ему рассказать всю историю от начала и до конца. Чего скрывать, Гарри казалось, что этой ситуацией можно воспользоваться и изменить некоторые события. Оказалось, этого делать нельзя. Теперь Гарри совершенно точно не знал, что ему делать. — Мы были в гостях у семьи Уизли, из которой Рон. — Это я уже понял. — Внезапно появился Маховик времени. Вообще-то его принёс кот, — добавил Гарри, считая, что любая информация может показаться Дамблдору полезной. — Вы должны знать, сэр, что, возможно, это был последний Маховик во всём мире. Он сам полетел по воздуху и опустился нам на шеи, и сам начал вертеться, остановился тоже самостоятельно. И вот мы оказались в той же комнате, в которой находились раньше, но всё было по-другому. — Вы ощутили мир как-то иначе? Странные чувства или мысли посещали вас за тот период, что вы находитесь здесь? Гарри отрицательно покачал головой. Он был в шоке, но чувствовал себя, как обычно. — Мне казалось, что я покинула своё тело, — голос Гермионы стал твёрже, видимо, когда она поняла, что директор не считает их сумасшедшими, — было ощущение, что я смотрю на себя со стороны, но сейчас это чувство исчезло. — Я не могу сказать, что чувствовал, — сказал Рон, — я был в шоке и ужасе. Если честно, то я до сих пор в этом состоянии, сэр. Дамблдор кивнул, как если бы принимал экзамен у студентов. — Разве что трансгрессия у нас прошла не очень удачно, профессор, — Гарри указал на себя и Рона, — для нас особенно плохо. Точно не так, как обычно. И тут Гарри осенило. Он вспомнил правило, которое часто повторяла Гермиона. В Хогвартсе нельзя трансгрессировать. — Директор, как нам удалось попасть сюда, если трансгрессия на территории школы не действует? — послышался удивлённый вздох Гермионы. Никто из них не обратил на это внимание. — Для меня это такая же загадка, как и для вас, молодые люди. Мне и вам тоже потребуется немало времени, чтобы осознать и проанализировать всю сложившуюся ситуацию. А что касается вашего самочувствия после трансгрессии, я подозреваю, что проблемы у вас возникли из-за того, что вы ещё не освоились в этом мире, в свою очередь, мир не принял пока вас как нечто родное. Вы боитесь того, что с вами случилось, а то, что случилось, не может влиться в темп чужого для себя мира. Как всегда, Гарри не до конца понял слова Дамблдора. Слушать его можно было вечно, но чтобы понять, вечности бы не хватило. — Могу я взглянуть на Маховик, мисс Грейнджер? Гермиона сняла с шеи Маховик и передала директору. Тот поднял безобидный на первый взгляд кулон на уровень глаз, между бровями залегла морщина. — Я одолжу у вас этот артефакт на некоторое время, чтобы изучить, если вы не против. — Нет, профессор, — казалось, Гермиона была рада избавиться от злосчастного Маховика. — Я должен сообщить вам, возможно, не самые обнадёживающие новости, — сказал профессор, пряча Маховик в стол. — Я не стану обещать, что смогу вернуть вас во время, из которого вы прибыли. Ни сейчас, ни когда-либо. Признаюсь, я сталкиваюсь впервые с настолько большим промежутком между временами. Я не хочу рисковать вами и вашими жизнями, друзья мои. К тому же с перемещением в будущее дела обстоят сложнее, чем с прошлым. Ни одна попытка отправиться в будущее не заканчивалась удачно, ни для кого. У вас есть время смириться с тем, что вы должны остаться в этом мире, в этом времени. Постарайтесь отыскать Гармонию между собой и миром, в котором вам придётся жить. Как ни странно, но Гарри ожидал чего-то подобного. Судя по нервному дыханию ребят, они были полны иных надежд. Ему не хотелось думать о том, что произошло, и о том, что сказал директор прямо сейчас. Он решил, что подумает об этом, когда головная боль станет чуточку слабее. Послышался стук в дверь, и Гарри нервно повернулся на звук, ожидая новых сюрпризов. Сюрприз был совсем не такой, какой Гарри ожидал увидеть. Сердце билось о поломанные рёбра, к лицу прильнула кровь, в ушах снова зашумело. В открытых дверях стояло пять человек: молодые и красивые, как на фотографии, как из памяти. Из памяти... Гарри уже видел их раньше. — Мама... — собственный голос показался чужим. — То, что у меня длинные волосы, ещё не значит, что я твоя мама, парень, — ответил невероятно красивый молодой человек. Родные серые глаза насмешливо рассматривали Гарри. Сириус. Рядом с ним стояли Люпин и Хвост, а позади те, кого Гарри никогда и не мечтал увидеть: Джеймс и Лили.