Маховик: Во Власти Времени

Сердце пропустило удар. Они не вернутся. Не вернутся домой. Несправедливость почти всю жизнь была верным спутником ребят, но тогда Гермиона хотя бы понимала её причину, могла как-то объяснить то, что с ними происходило. Её план по возвращению в семью рассыпался тысячью мелких осколков, и впервые Гермиона Грейнджер не знала, что делать. Единственный человек, на помощь которого ребята надеялись, прямым текстом заявил, что не знает, как им помочь. Это не укладывалось в голове. Она нужна в своём времени, каким бы серым и печальным оно ни было. Они часть того мира. Почему директор так спокойно говорил, что им придётся остаться здесь? Он думал, что им это понравится, что они смирятся, привыкнут? Дамблдор казался абсолютно спокойным, в отличие от Гермионы или Рона. Гарри лучше знал директора, чем они, возможно, поэтому он не выглядел слишком взволнованным, хотя явно чувствовал себя некомфортно. После слов директора о том, что путешествовать в будущее опасно, захотелось рассмеяться. Возможно, это и опасно, но не опаснее, чем возвращаться на двадцать лет назад в прошлое. Когда декан Гриффиндора давала Гермионе Маховик, то предупредила, что играть с временем плохая идея. Нельзя возвращаться на большое расстояние во времени, уж тем более что-нибудь менять в нём. Ход истории может поменяться даже от безобидного, на первый взгляд, действия. Рон был в отчаянии, гриффиндорка видела это. Он был бледен, губы поджаты, но парень не стал спорить с директором, не стал ничего выяснять, просто сидел, крепко сжав руку девушки. — А как же мама? — прошептал он так, чтобы услышала только Гермиона. Девушка промолчала, рисуя пальцем узоры на тыльной стороне ладони Рона, пытаясь передать свою поддержку через эти касания. Она понимала чувства друга. Они прибыли в Хогвартс за спасением и надеждой, а получили приговор. Всего несколько минут разговора с директором, — и их жизни прерваны, там, в их времени. Гермиона подскочила на месте, когда в дверь постучали. Все трое ребят повернулись на звук. Поражённая девушка не могла вымолвить ни слова, лишь бесцеремонно пялилась на группу появившихся в кабинете людей. Все были молодыми, здоровыми и, самое важное и удивительное, живыми. Только в эту минуту Гермиона осознала, что Гарри, Рон и она ещё даже не родились, а родители Гарри не погибли. Гермиона поочередно взглянула на Гарри и Рона, лица которых контрастировали друг с другом: Рон, как полотно белый, а лицо Гарри слилось с бордовой обивкой кресла, в котором он сидел. — Добрый день, друзья мои. Заходите, пожалуйста. Я как раз ожидал вашего появления, когда ко мне пожаловали эти молодые люди, — тон голоса Дамблдора оставался беспечным, но он с особым интересом наблюдал за каждым присутствующим в кабинете. Новоприбывшие прошли в кабинет и замерли в центре. Наверное, сцена их встречи выглядела невероятно неловкой. Все молчали: ребята изумлённо уставились на Мародёров и Лили, а те, в свою очередь, с подозрением поглядывали на незнакомцев. Дамблдор, сидя за своим столом, пронзительным взглядом наблюдал за ними из-за очков-половинок. — Я полагаю, что должен представить вам наших новых друзей, — прервал молчание директор. — «Друзей», профессор? — Сириус бросил взгляд на каждого из них. — Не врагов уж точно, — с мягкой улыбкой на губах ответил Дамблдор. Гермиона не могла винить Сириуса за недоверие. Она бы сама чувствовала то же самое, если бы в разгар войны с Тёмными силами появились абсолютно незнакомые волшебники, о которых никто никогда не слышал. Во время войны нужны союзники, а не предатели и шпионы. Это Гермиона помнила со времён их военной деятельности. При мысли о предателях взгляд девушки переместился на того, кто стоял к ней ближе всего — Питера Петтигрю. Она машинально отпрянула от него в сторону Рона. «Если бы можно было сообщить правду о нём прямо сейчас, в кабинете Дамблдора... Всё бы было по-другому», — подумала Гермиона. «События, которые должны произойти — произойдут. Нельзя вмешиваться в историю», — слова старого профессора набатом прозвучали в голове девушки. Нельзя. Она понимала это. И лишь надеялась, что слова директора повторились в головах Гарри и Рона, и они не решат чинить самосуд. У Рона, возможно, не хватило бы сил даже на то, чтобы поднять волшебную палочку, но Гарри всегда бросался в самое пекло. Сколько бы он не убеждал их, что происшествия и приключения сами находят его, парень никогда от них не скрывался. Его темперамент мог сыграть злую шутку с ними и со всем миром. Но Гарри, будто не замечая остальных, не отводил взгляда от двоих людей, что стояли чуть дальше, а они, в свою очередь, внимательно следили за мальчиком, который с легкостью мог сойти за брата-близнеца Джеймса Поттера. — Поприветствуйте товарищей, которые не меньше нашего готовы пожертвовать всем ради светлого будущего нашего мира, — Дамблдор поднялся с места и, указывая кивком головы, произнёс их имена. — Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и... Гарри Поттер. Уже в который раз за этот день воздуха в лёгких Гермионы не хватало. Она посмотрела в глаза директора, и тот, улыбаясь лишь уголком рта, кивнул ей, движением уверяя, что всё в порядке. Мародёры начали переглядываться между собой, бросая вопросительные взгляды на Джеймса. Гермиона видела, как Лили схватила парня за рукав пиджака, удерживая его. Забавно, Гарри тоже всегда нужно было сдерживать. — Поттер? — Джеймс впервые заговорил, и по телу пробежали мурашки от того, насколько были похожи голоса отца и сына. — Именно, Джеймс. Гарри Поттер, — Дамблдор смотрел в глаза Джеймса, пока тот пытался найти ответы в непроницаемом лице профессора. Гермиона подозревала, что сейчас произойдёт, но и желала, чтобы правда поскорее открылась. Лучше, если директор школы расскажет, что случилось, чем они. К тому же имелась большая вероятность, что им не поверят. — Эти люди прибыли из будущего. Это твой сын, Джеймс. БАМ. Слова показались громом. — Да вы шутите! — Джеймс громко рассмеялся. — Обычно мои шутки гораздо забавнее, Джеймс. Не настолько хороши, как твои, но тоже довольно остроумны. Истерический смех Джеймса прекратился в тот момент, когда Гарри перевёл взгляд на Лили и сказал: — Это правда. Рыжеволосая девушка то ли в ужасе, то ли в шоке прижала руку ко рту, заглушая громкий вздох. — Что значит прибыли из будущего? Из какого ещё будущего?! — голос Сириуса стал громче. Он переводил взгляд с Гарри на Дамблдора. — Тише, Сириус... — Римус Люпин придержал друга за плечо, когда тот дёрнулся вперёд, точно так же, как раньше держала Лили Джеймса. — Из далёкого, Сириус, — спокойно ответил Дамблдор. — Вы знаете о Маховиках времени? — вопрос предназначался Мародёрам, но Гермиона увидела, как Рон тоже кивнул. — Если конкретнее, то эти люди прибыли к нам из 1998 года. Все затаили дыхание. Было видно частичное неверие в глазах Сириуса, шок на лице Джеймса, Лили и Люпин, казалось, всерьёз обдумывали то, что происходило. Хвост стоял рядом с Сириусом, и у Гермионы сложилось впечатление, что он так до конца и не понимал, о чём все говорят. — Ну и как там в 1998 году? — язвительным тоном спросил Сириус. — Не так хорошо, как ты думаешь, — сжав кулаки, ответил Рон, которого явно раздражало то, что им не верят. — Глядя на тебя, я думаю, что вас держали в подземельях без еды и воды, — ответил Сириус, окидывая оценивающим взглядом Рона. Гермиона могла только предположить, как она сама выглядела в тот момент. Наверняка волосы торчали в разные стороны, разорванная футболка, джинсы в грязи. Неплохой такой привет из будущего. — Сириус, я бы попросил тебя сдерживать свой нрав, — поучительным тоном сказал Дамблдор. — Стараюсь изо всех сил, профессор. Гермиона закатила глаза. Мародёры, а точнее, Сириус и Джеймс, действительно казались такими, какими их описывали: взрывными, неприступными, высокомерными в некоторых моментах, особенно хорошо это замечалось в поведении Сириуса. Было странно видеть его таким, каким он был до заключения в Азкабан. После Азкабана он изменился, так говорили все. И Люпин тоже. Но Гермионе было сложно представить, каким он был до этого. Первое впечатление было не совсем положительным, хотя можно было списать всё на ситуацию. Люпин же в любое время оставался серьёзным и собранным. Гермионе показалось, что он был в этой компании здравым смыслом, но, как известно, к здравому смыслу люди прибегают нечасто. — Ну и зачем вы попали сюда из вашего времени? — Джеймс снова обратил внимание на Гарри. Удивительно, они действительно думали, что ребята по своей воле вернулись на двадцать лет назад? — Называйте это Завесой, — неожиданно произнёс Дамблдор. — Будет удобнее, если мы дадим этому неизвестному и загадочному явлению название. «Ваше время», «Наше время», «Будущее или Прошлое» — ужасно неудобно и спутано, согласитесь. — Зачем вы прибыли сюда из-за Завесы? — повторил вопрос Джеймс. Дамблдор коротко кивнул. Гарри рассказал ту же историю, что и Дамблдору, умалчивая о событиях, которые должны были произойти. Мародёры внимательно слушали, не решаясь прервать рассказ Гарри. — То есть вы даже не подозревали, что Маховик был где-то рядом с вами? — спросила Лили, и Гарри, смотря в точно такие же глаза, что и у него, кивнул. — Мы вообще не знали, что он существует, — ответила Гермиона, все взгляды переместились на неё. Стало неуютно. — Дело в том, что за Завесой все Маховики были уничтожены. — Уничтожены? Почему? — спросил Люпин. Гермиона прикусила губу. Не нужно было этого говорить. — Я уже предупреждал наших гостей, но вам тоже скажу: не нужно пытаться узнать, что происходит за Завесой, — серьёзно произнес директор. — Будущее оставим для будущего, в настоящем у нас гораздо больше забот, и не следует отвлекаться на расспросы о жизни мистера Поттера и его друзей. Все кивнули, и Гермиона выдохнула. — Так вот, — продолжил говорить Дамблдор, обращаясь к Мародёрам, — я позвал вас сегодня, потому что для вас, как новоиспечённых членов Ордена Феникса, есть миссия. Полагаю, вы знаете, что это за организация? — спросил он, поворачиваясь к троице. Гермиона, Гарри и Рон кивнули. — Мы слушаем, профессор, — подхватился Блэк. — Неподалеку Бирнамского леса есть поселение волшебников, которое часто терроризируют Пожиратели. Некоторые, естественно, могут дать отпор, но таких там немного, и целое поселение они защитить не могут. Я хочу, чтобы вы отправились туда для того, чтобы убедить людей, что они под защитой. Многие в ней нуждаются, большая часть жителей — старые волшебники или матери с детьми. Сделайте так, чтобы Пожиратели не смогли больше убивать там невинных волшебников. Я надеюсь на вашу помощь. — Мы отправимся туда немедленно, сэр, — быстро сказал Джеймс. — Лучше через несколько дней, сейчас там есть несколько мракоборцев, которые контролируют поселение, но Министерство отправляет их на другое место, так что понадобится ваша помощь. Вам сообщат, когда следует отправляться. Дамблдор взял со своего стола нечто, замотанное в тряпочную салфетку. «Порт-ключ», — подумала гриффиндорка. — Порт-ключ переместит вас в поселение. Там вас уже будут ждать. Слушайте, что вам говорят, исполняйте приказы и защитите людей. Они нуждаются в мире, так давайте же подарим им его. Джеймс спрятал порт-ключ в карман, наблюдая за ребятами. Видимо, Мародёры не понимали, почему Дамблдор рассказывает о миссиях и Ордене Феникса при посторонних, но больше ничего не говорили. — И да, Сириус, ты всё так же живёшь в доме своего дядюшки Альфарда? — Да, профессор, — явно подозревая что-то, что ему не понравится, ответил Сириус. — Тогда ты не будешь против, если наши друзья поживут у тебя... некоторое время. Скрасят твоё одиночество. Гермиона видела, как побледнел Блэк. Если бы она сама не была в шоке, то рассмеялась бы от вида потерянного выражения его лица. Парень точно не был счастлив, услышав новость. — Ну, если Вы настаиваете... — Я настаиваю. — Хорошо, — мрачно ответил парень. — И на миссию вы отправитесь вместе. — Что?! — Рон дёрнулся, когда услышал слова директора. — Простите, но Вы сами видите, что мы не годимся сейчас для битв. Разве нет, сэр? Гермиона была согласна с Роном. Она устала от войны, устала от погонь и смертей. Победа в войне далась слишком большой ценой, не хотелось переживать это всё снова, ещё и с самого начала. Но Дамблдор был неумолим, и ни слова Рона, ни скептические взгляды Мародёров не переубедили его. — Я думаю, что у мистера Блэка найдётся лекарство, которое поможет восстановить ваше здоровье и силы. К тому же мисс Эванс довольно хорошая целительница, положитесь на её умения. Вы должны понять, что не просто так прошли Завесу и оказались здесь. Для чего-то вы понадобитесь, давайте не будем долго ждать и выясним, для чего вы прибыли. Кто знает, может вы отличные воины? «Или, быть может, мальчик-который-ещё-не-родился должен стать Мальчиком-который-выжил и убить самого Волан-де-Морта». — Отправляйтесь домой, отдохните и сделайте всё возможное ради победы в этой войне. Можете воспользоваться моим камином, — Дамблдор повернулся ко всем спиной, указывая, что разговор закончен. — Ладно. Тогда все ко мне, — сказал Сириус, протягивая Рону руку. Рон, не реагируя на жест, уставился на парня. — Давай, убогий, я не стану ждать момента, когда ты налюбуешься мной, — с ухмылкой сказал Сириус и, поддерживая Рона, помог ему подняться. — Гермиона, ты в порядке? Можешь встать? — тихо спросил Гарри, поднимаясь со своего места, держась за сломанные, как полагала девушка, рёбра. Шок прошёл, и теперь тело невероятно болело, сказалось ещё то, что всю дорогу от Запретного леса и до самого кабинета директора девушка тащила Рона на себе. — Я не уверена... Боль пронзила всё тело, когда она попыталась встать с места. Вот и трансгрессировали, да так, что дышать невозможно без боли. — Давай я помогу тебе, — сказала Лили, подходя к Гермионе и осторожно обхватывая её за талию. — Джеймс, помоги Гарри. Гриффиндорка видела, как оба парня замерли в изумлении напротив друг друга. Видимо, Гарри решил показать, что он самостоятельно может справиться, делая шаг вперёд, но он покачнулся, громко застонал, и Джеймс быстро схватил его за плечи, удерживая. — Ладно, — сказал он Гарри, — на руках тебя не понесу, конечно, но и умирать не брошу. Сириус и Рон первыми вошли в камин и через секунду исчезли, за ними были Джеймс и Гарри. Лили и Гермиона уже хотели войти в камин, когда Дамблдор остановил Гермиону. Девушки пропустили в камин Люпина и Хвоста. Как только парни исчезли, поглощённые зелёным пламенем, директор сказал, обращаясь к Гермионе: — Человеку жизнь даётся только один раз, но, бывает, судьба преподносит нам второй шанс. Не воспользовавшись им, вы будете жалеть. Скажу одну вещь: жалеть лучше о случившемся, а ещё лучше — вообще ни о чём не жалеть. Если попытаетесь — что-то изменится. Так что попытайтесь, мисс Грейнджер. — До свидания, профессор, — произнесла Лили, таща Гермиону в камин. — Дом Сириуса Блэка! — услышала Гермиона слова Лили, смотря сквозь зелёный огонь в яркие глаза Дамблдора, взгляд которых продолжал наблюдать за девушкой, пока кабинет не исчез из виду.

***

— У вас за Завесой все такие тяжёлые? — спросил Блэк, когда оказался в гостиной своего дома. — Нет, я уникален, — ответил рыжий, слабо передвигая ногами к дивану, на который Сириус его усадил. — Это явно твоя изюминка. В камине показались Джеймс и... второй Джеймс, чёрт возьми, потому что они были одинаковыми! Абсолютно идентичны. — Ух ты, воссоединение семьи! — наиграно радостным тоном пропел Сириус. — Заткнись, — огрызнулся Сохатый. Он усадил черноволосого парня рядом с его другом, те обессилено завалились на спинку дивана. — У него сломано ребро, — указывая на Гарри, сообщил Джеймс. — Сейчас принесу Костерост. Сириусу стало жаль этих несчастных, несмотря на то, что в начале встречи отнёсся к ним не особо доброжелательно. Сейчас они мало напоминали ему вражеских шпионов, как тогда, когда он только увидел их в кабинете Дамблдора. Ну, в самом деле, не был же старик совсем идиотом, чтобы впустить врагов сначала к себе в кабинет, а потом поселить их в доме Сириуса. Хотя доверять было опасно. Не только новеньким, что появились из-за Завесы, бывало, что родные становились теми, кто предаст, не задумываясь. Этот идиот Регулус... Безмозглый, высокомерный братец подался в Пожиратели, едва ему исполнилось шестнадцать. А все и рады. Вся семейка ненормальных фанатиков Тёмных искусств и психа Волан-де-Морта. Сириуса начинало мутить, как только он вспоминал о них, и о будущем брата-идиота, которое у него обещало быть недолгим. Он прикрыл глаза, когда вспомнил тот момент, когда случайно встретил брата в коридоре Хогвартса. Они прошли мимо друг друга, не встречаясь взглядами, как вдруг Регулус остановился и бросил Сириусу в спину: — И как это, быть изгнанником своей же семьи? — Если у тебя настолько короткая память, что ты забыл, как я сам ушёл из дома, то я тебе могу напомнить, — не поворачиваясь к брату, ответил Сириус. — К тому же лучше жить так, чем быть безмозглым придурком, каким являешься ты, вылизывающим ботинки родителей, дабы угодить их прихотям. — Наши родители величайшие люди... — Они такие же идиоты, как и ты! — бросил парень, разворачиваясь к брату лицом. — Пресмыкаться перед Волан-де-Мортом — вот в чём заключается ваше величие. Регулус ничего не ответил, лишь смотрел взглядом, в котором плескалась ненависть. Вот в кого они превратили его слабохарактерного братца. — Зачем же пресмыкаться, если можно быть его союзником? — ухмыляясь, нарушил молчание Регулус. Посмотрев по сторонам и убедившись, что в коридоре никого нет, он внимательно смотрел в глаза Сириуса, закатывая рукав на левой руке. Внутри всё похолодело. Сириуса передёрнуло. Метка. Клеймо безумца горело чёрными чернилами на белоснежной коже его брата. Сириус оторвал взгляд от руки парня. Если и бывали моменты, в которые Блэк думал, что сможет переубедить брата, чтобы тот сделал правильный выбор, без вмешательства семьи, то в ту секунду все надежды разбились на мелкие кусочки. Внутри что-то больно ударилось. Возможно, это сердце, а возможно, душа? — Ты идиот... — голос Сириуса звучал слабо. — Нет. Я умный, умнее тебя, и скоро ты это поймёшь, — ответил Регулус. Судя по тону его голоса, он был очень доволен собой. — Тогда, Сириус, мы посмотрим, кто и перед кем будет пресмыкаться. Даю руку на отсечение, не левую, конечно, — улыбнулся слизеринец своему сомнительному остроумию, — что это буду не я. И он ушёл, оставив Сириуса в полнейшем отчаянии. Он и подумать не мог, что подобный поступок брата, с которым он разошёлся во мнениях ещё несколько лет назад, сможет причинить ему такую боль. Блэк не признавался никому из друзей, что часто по ночам ему снится мать, похожая на орлицу, с тенями под глазами, немного крючковатым носом и пронзительным тёмным взглядом, полным холода и ненависти. Он ненавидел её точно так же, как и она его. Хоть что-то у них было общее, помимо «благороднейшей» фамилии. Сириус отчаянно верил в то, что когда всё это закончится, он сможет жить спокойно, без предрассудков со стороны чужих людей, которые верят в то, что быть Блэком — быть ярым поклонником Тёмной магии, быть королём. Он не был королём и вряд ли когда-нибудь будет. Он скорее бастард, позор семьи, предатель крови. Парню этого и не нужно было, за 18 лет он привык быть немного чужим везде, где только можно; казался высокомерным, холодным, замкнутым. Только с друзьями он был собой, настоящим, таким, каким никогда бы не позволила быть ему мать. В детстве Сириус завидовал Джеймсу. Да и сейчас тоже. У него была прекрасная семья, любящие родители, которые ни разу на памяти Блэка даже не отругали Сохатого, когда Сириус жил целое лето в доме Поттеров, и они вытворяли всё, на что хватало их фантазии. О такой семье Бродяга мог только мечтать, но Поттеры принимали его как родного сына, и с одной стороны этого было достаточно, а с другой — он был чужим и в семье Поттеров, и уж тем более Блэки не были ему родней. Разве что Андромеда, от которой отреклись, как только та вышла замуж за маглорождённого Теда Тонкса. Сириус уважал её за это и любил тоже. Был ещё дядя Альфард, не будь которого Сириус жил бы на улице, а не в роскошном доме с огромным количеством денег. Они были единственными людьми из его семьи, которых он не стыдился. Вот так ирония: семья стыдилась его, а он отплачивал той же монетой. Спустя некоторое время появилась Лили и единственная девушка, которая была с Гарри и Роном. Она казалась самой стойкой из них, а может, только хотела казаться? Если фамилии Поттер и Уизли были известными, да ещё и чистокровными в магическом обществе, то фамилию Грейнджер Сириус слышал впервые. Вывод был очевиден: она маглорождённая. А Пожиратели не то чтобы не терпели, они убивали маглорождённых волшебников. И снова Сириус пришёл к мысли, что эти трое просто жертвы обстоятельств ни больше, ни меньше. Ребят перенесли в комнаты, где им было удобнее отдыхать. Джеймс возмутился, что ему снова пришлось тащить своего предполагаемого сына из будущего, Сириус лишь рассмеялся. Лили осталась с троицей, чтобы лечить и ухаживать за ними до момента, когда им не станет легче. — И что вы думаете? — спросил Джеймс у парней, когда они остались в гостиной одни. — Я ничего не могу сказать, — ответил Лунатик, — они кажутся абсолютно нормальными, ну... Почти. — Этот парень — Гарри — вы с ним словно близнецы, — вставил слово Хвост, закидывая ногу на ногу. — Вряд ли это случайная схожесть. — Это может быть какой-нибудь родственник, — ответил Джеймс. — О котором ты ничего не знаешь? — спросил Сириус, доставая из внутреннего кармана портсигар. Парень чиркнул спичками, закуривая давно желанную сигарету. — И мы уже убедились, что они из будущего. — Это можно делать с помощью палочки, Сириус, — показушно разгоняя дым руками, сказал Хвост. — Заткнись, Хвост, мне нравятся спички, — ответил Бродяга и перевёл взгляд на Джеймса. — Джим, ты ведь понимаешь, что это не просто так? Они явно для чего-то вернулись. Или их кто-то вернул. Джеймс кивнул, но говорить ничего не стал. Сириус его понимал. Он сам не мог представить чтобы чувствовал, если бы к нему заявился ровесник и убеждал, что является его сыном. — Только для чего они вернулись? — Лунатик задал вопрос, ответа на который ни у кого не было. — Они кажутся мне подозрительными. Я им не доверяю, — сказал Хвост, взяв в руку фарфоровую чашку, что стояла на кофейном столике. — Двадцать баллов Гриффиндору, — зажав сигарету в зубах, манерно ответил Сириус. — Поставь чашку на место. — Я доверяю тому, чему доверяет Дамблдор, — глядя в глаза каждому из друзей, сказал Римус. — Он им доверяет, вы слышали. Даже о миссии сообщил, находясь рядом с ними. Явно произошло что-то странное, но это не значит, что они виноваты в этом. Сириус потушил сигарету и мимоходом взглянул на друзей, хитро улыбаясь уголком рта. — У нас миссия, так? Вот там и увидим, кто они такие. В бою их настоящая сущность проявится. А заодно посмотрим, чему их научили за этой Завесой.