Абулия

Во время обеденного перерыва Кагеяма подбегает к столику, за которым сидят Тсукишима и Ямагучи. Краем глаза Кагеяма успевает заметить, что у них парные бенто. Это, наверное, нормально. Но почему-то Кагеяме каждый раз удивительно осознавать, что эти двое — на самом деле соулмейты и встречаются друг с другом. Странно видеть перед глазами такое подтверждение существования связи между родственными душами. — Если ты опять будешь говорить о Хинате, — закатывает глаза Тсукишима раньше, чем Кагеяма успевает что-либо сказать. — Буду. Если Ямагучи не попросит прекратить. На твои слова мне плевать, — отрезает Кагеяма. Пару секунд они с Тсукишимой напряжённо смотрят друг другу в глаза. Обстановку разряжает Ямагучи. — Тсукки, ну вот разве тебе не хочется, чтобы эти двое наконец обрели своё счастье? — спрашивает он ласково. — И соединились в одного большого придурка по итогу? Нет уж, — фыркает Тсукишима. Кагеяма начинает злиться. — Слушай, если ты жить не можешь, если не скажешь о ком-то гадость, то хотя бы не делай этого, пока человек стоит прямо перед тобой. В ответ на эту фразу Тсукишима начинает смотреть на Кагеяму с вызовом. — То есть, тебе было бы легче, если бы я говорил что-то плохое лишь у тебя за спиной. Уж прости, но я не привык лицемерить. Было ли это отсылкой на то, что сам Кагеяма уже по самое горло закопал себя во лжи, которую снова и снова говорит Хинате? Кагеяма не уверен в этом. Но в словах Тсукишимы есть определённый смысл. Если бы в лицо он Кагеяме улыбался, а за спиной называл придурком — это было бы куда более мерзко. — Я в любом случае не уйду, если Ямагучи меня об этом не попросит, — с твёрдой уверенностью в голосе заявляет Кагеяма. Тсукишима вздыхает, признавая поражение. Он достаточно хорошо знает своего соулмейта, чтобы понимать — тот никогда не попросит Кагеяму уйти, пока считает, что ему нужна помощь. — Не переживай, Кагеяма, ты можешь сесть с нами и рассказать о том, что тебя тревожит, — мягко говорит Ямагучи. Но на всякий случай бросает на Тсукишиму предостерегающий взгляд. Кагеяму не нужно приглашать дважды. Не в этой ситуации. Тот вечер, который он провел наедине с Хинатой, был замечательным, хотя и смущающим. Но после, когда Кагеяма стал обдумывать происходящее, все показалось не таким уж великолепным. И есть сразу несколько вещей, которые смущают Кагеяму. — В общем, — начинает Кагеяма. — Хината приходил вчера ко мне домой… Эта новость не вызывает удивления ни у Ямагучи, ни у Тсукишимы. Ямагучи поясняет: — Мы слышали, как он просит твой адрес у учителя. Это имеет смысл. Кагеяма с Хинатой постоянно возвращаются домой вместе. Но в определённый момент их пути расходятся. И Хината никогда не видел, где находится дом Кагеямы. — Что-то случилось, когда он пришёл? — Ямагучи осторожно напоминает Кагеяме, что пора бы продолжить разговор. — Много всего, — признается Кагеяма со вздохом. — Изначально ночью мы поругались, когда переписывались. Ну, вернее, это я с ним поругался. И я до сих пор не знаю, как он отреагировал на мои слова. Хотя, наверное, все же обиделся. Из-за этого с утра я плохо себя чувствовал, и мама решила оставить меня дома. Тсукишима начинает хихикать. Кагеяма пытается пригвоздить его взглядом к стулу. Но, есть одна проблема: когда дело касается Тсукишими, все убийственные взгляды Кагеямы теряют свою эффективность. — Я как будто наблюдаю за сюжетом драматичной сёнен-ай манги, — со смешком бормочет Тсукишима. — Тсукки! — одергивает Ямагучи своего парня. И подкрепляет свой грозный тон ощутимым тычком под ребра. Кагеяма всеми силами пытается проигнорировать колкости. В любое другое время он бы мгновенно завёлся и стал скандалить с раздражающим сокомандником. Но у Кагеямы не так много вариантов, позволяющих получить хоть какую-то поддержку. И если к доброму и понимающему Ямагучи бонусом идёт саркастичный раздражающий Тсукишима, то Кагеяме остаётся лишь смириться. В конечном итоге, не он тут устанавливает правила. — В общем, я остался дома. А потом ко мне пришел Хината. И вроде бы ничего особенного не случилось. Мы играли в приставку. Но… Сидели настолько близко друг к другу. Фактически обнимались! — Но вы же и правда очень часто прикасаетесь друг к другу. Разве это смущает тебя? — уточняет Ямагучи. Вообще-то, обычные прикосновения к Хинате не вызывают у Кагеямы такой бурной реакции. На то они и обычные. Хватать Хинату за рыжую шевелюру, ощутимо (но не больно) сгребая волосы на затылке, приобнимать за плечи, когда они стоят, сбившись в круг всей командой, вечно сталкиваться локтями и коленями. Все эти вещи кажутся Кагеяме привычными и естественными. И не вызывают в душе даже сотой части того смущения и неловкости, что он испытал вчера. — В этот раз всё было иначе, — наконец говорит Кагеяма. — Ты определённо должен знать, что между дружеским похлопыванием по плечу и похожими на объятия прикосновениями (когда вы оба ещё и наедине), есть разница. Тсукишима смотрит на Ямагучи и многозначительно поигрывает бровями. — Ямс, как думаешь, рассказать этому придурку, от каких вещей, которые делают два влюблённых парня, оставшись наедине, может быть действительно неловко? — подначивает Тсукишима. И, о боже, сам Кагеяма на месте Ямагучи покраснел бы до корней волос. Но тот сохраняет невозмутимое выражение лица. — Я могу точно сказать, что вещей, которые требовали бы для себя высокого рейтинга в кино, они точно не делают. И, по-моему, с инициативы того, кто тут больше всех язвит. О, ладно. Кагеяма, кажется, единственный, кому тут неловко. — Может вы прекратите? — умоляет он. — Ой, Кагеяма, прости. Продолжай, пожалуйста, — Ямагучи снова кажется привычным тихим и спокойным юношей. — Ну, всё это само по себе странно. Но я вот подумал. Почему Хината вообще себя так со мной ведёт? Мы вроде бы сближаемся в реальной жизни. Ну, мне в последнее время так кажется. Но я понимаю, почему я на это ведусь. Я ведь знаю всю правду. А Хината зачем так поступает? Ямагучи пожимает плечами. — Прости, Кагеяма, но я же не телепат. Я понятия не имею, о чем думает Хината. Если он с кем-то из команды и делится своими переживаниями, то точно не со мной. Звучит логично. Насколько Кагеяма знает Хинату, тот никогда бы не обратился за помощью к кому-то, если бы знал, что при этом рискует быть высмеянным Тсукишимой. Кагеяма и сам до недавних пор был уверен, что лучше будет в одиночку справляться со всеми своими бедами, чем доверится человеку, рядом с которым всегда околачивается Тсукишима. Но, оказалось, что проблем куда больше, чем Кагеяма способен вынести без чужой поддержки. И сейчас он в такой ситуации, когда даже Тсукишима не смущает. — Я просто подумал о том, что Хината, возможно, решил прийти ко мне, из-за того, что поругался со мной вечером. В смысле, пришёл к человеку, с которым совершенно не ладит, поссорившись со своей родственной душой, чтобы доказать себе, что может подружиться с кем угодно. Дружеским то положение, в котором они вчера находились, конечно, не назвать. Но у Кагеямы правда нет никаких идей насчёт того, чем вообще руководствовался Хината, когда ехал к нему домой. — Ты имеешь в виду, что он решил закрутить интрижку с тобой, чтобы забыть хотя бы на время о своём соулмейте, который тоже буквально ты? Тон у Тсукишимы издевательский. Но, к огромному сожалению Кагеямы, проблему тот обозначил верно. — Ну, что-то вроде того, — соглашается Кагеяма. Тсукишима раздражённо вздыхает. — Хината может и тупица, но не мудак. Он бы не поступил так ни с кем, даже с тобой. Почему-то от этого «даже» в груди всё неприятно сжимается. Но было бы глупо что-то сейчас предъявлять Тсукишиме. Он прав. Хотя сказанные слова и обидны. — Мне кажется, Хинату просто подсознательно к тебе тянет, — предполагает Ямагучи. — Между вами действительно очень сильная связь. И вы очень близки для соулмейтов, которые ещё не признали друг друга. Такое иногда случается, если связь крепче обычной. И, я думаю, Хината может не понимать происходящего, но его к тебе тянет. Звучит логично. Кагеяме не стоит забывать, что на чувства и поступки во всём, что касается Хинаты, очень сильно влияет дурацкая связь. И это не та вещь, которую можно контролировать. Возможно, Хината не особо понимает происходящее, но пускает ситуацию на самотёк. В отличие от Кагеямы Хината не склонен всё усложнять. И, быть может, он просто чувствует потребность сблизиться с Кагеямой и делает это, не задумываясь о причинах. — Спасибо, — говорит Кагеяма. —Думаю, мне стало легче. — Можешь обращаться в любое время, — с улыбкой говорит Ямагучи. А Тсукишима со стоном бросает на своего парня раздраженный взгляд. — Но ты же понимаешь, что это не может долго продолжаться? Ситуация становится лишь сложнее и запутаннее. И вечно откладывать разговор с Хинатой не выйдет. — Я знаю. Просто… Что-то происходит. Возможно, хорошее. Возможно, у меня появляется шанс не вызвать у Хинаты разочарование, когда он узнает правду. Я не хотел бы упускать это. И делать что-то, что может всё разрушить. Тсукишима смотрит на Кагеяму удивлённо. Так, словно впервые его увидел. А потом его лицо, пожалуй, впервые за всё время, становится серьёзным. — Откуда в тебе столько комплексов? — спрашивает он. Это тоже звучит грубо, но искреннее. — Скорее небо рухнет, чем ты разочаруешь Хинату. Кагеяма совсем не понимает, о чём говорит Тсукишима. Но Ямагучи согласно кивает. И, если честно, у Кагеямы нет силы пытаться выяснить, что имелось в виду. Кагеяма, чёрт возьми, только и делал все это время, что разочаровывал Хинату. В словах Тсукишими нет никакого смысла. — В любом случае, спасибо за помощь. Я пойду. Кагеяма едва ли не кланяется, но Ямагучи хватает его за рукав пиджака и посылает предостерегающий взгляд. — Ты что! Мы не делаем ничего особенного. Не обязательно так благодарить. *** На тренировке Кагеяма пялится на Хинату. Именно пялится, потому что простыми взглядами это назвать никак нельзя. Он смотрит так, будто пытается отпечатать образ Хинаты в памяти навечно. Глупо, если честно, потому что Кагеяма в любом случае и раньше мог воспроизвести в памяти образ Хинаты до мельчайших деталей. Но не смотреть Кагеяма почему-то не может. Хината, разумеется, замечает это. Чувствует на себе чужой взгляд и слегка ежится. Потом он смотрит на Кагеяму в ответ и неловко улыбается. Кагеяма понимает, что они ведут себя как идиоты. Понимает, что за всем этим наблюдают сокомандники и делают определённо неверные выводы. Но всё равно не может перестать пялиться. Счастье, что хотя бы на самой тренировке это никак не сказывается. Кагеяме каким-то чудом удаётся не потерять концентрацию. Но спасает скорее выработавшаяся за долгие годы привычка. Даже удивительно, как быстро Хинате удалось потеснить волейбол в сердце Кагеямы. Год назад Кагеяма подумать не мог, что кто-то будет занимать его мысли сильнее, чем волейбол. Это казалось чем-то нереальным. Но сейчас Кагеяма выполняет свои задачи по-привычке, полностью положившись на механическую память. И это плохо. Это очень плохо. До турнира осталось чуть больше суток, а у Кагеямы голова забита не тем, чем нужно. Хинате легче. Он может позволить себе не задумываться о своих действиях во время игры. Бежать, куда хочется, в слепой надежде, что Кагеяма отдаст пас именно в то место, где окажется Хината. И пробивать чужие блоки, даже толком не глядя на мяч. Кагеяме же, как связающему, необходимо следить за ситуацией и тщательно обдумывать свои действия. Он обязан быть сосредоточенным на волейболе. А вместо этого чувствует фантомный запах апельсинов с ванилью. И это мешает. Неприятно признавать, но сейчас странная одержимость Хинатой, которая начинает появляться у Кагеямы, действительно мешает. Если бы Кагеяма мог, то он бы отложил встречу с соулмейтом до лучших времен. Раньше в жизни Кагеямы не было ничего, кроме волейбола. И именно поэтому он мог без остатка отдаваться любимому делу. Но теперь событий, мыслей и чувств, не связанных со спортом, стало слишком много. И Кагеяме никак не удается нащупать баланс. Если бы только он не встретил Хинату до конца школы, чтобы не отвлекаться… Кагеяма настолько глубоко уходит в свои мысли, что не сразу замечает, как падает Хината. Тот делал один из своих бешеных прыжков. Но достигнув наивысшей точки, вдруг внезапно рухнул как подкошенный. С разных концов площадки к Хинате тут же бросаются Даичи-сан и Сугавара. Тело Кагеямы само начинает двигаться в сторону Хинаты. И он оказывается рядом с соулмейтом быстрее всех. Подхватывает поперёк туловища, уложив голову Хинаты к себе на колени. И не может удержать обеспокоенного взгляда. — Что произошло? — встревоженно спрашивает Савамура. Хината выглядит растерянным. — Я… Не знаю, правда. Просто в какой-то момент стало так больно… Сильнее всего в груди, но потом пошло дальше по всему телу. Если честно, если бы я мог, я бы закричал. Никогда подобного не испытывал. Савамура и Сугавара встревоженно переглядываются. И значение этих взглядов Кагеяма понять не может. — Энношита, Ямагучи, проводите, пожалуйста, Хинату в медпункт, — просит капитан. Хината протестующе машет головой. — Да я в порядке, честное слово! Всё уже хорошо! Спорить с Даичи, по правде говоря, бесполезно. Он и раньше беспокоился за каждого члена команды. А в канун весеннего турнира и вовсе стал гиперзаботливым. — Это не обсуждается, — жёстко говорит Савамура. Хината вынужден согласиться. Кагеяма хочет вызваться вести Хинату в медпункт вместо Ямагучи. Он уверен, что Ямагучи сразу все поймёт и охотно поменяется местами. Но Кагеяму останавливает Сугавара. — Кагеяма-кун, можно на пару слов? Это странно. Это чертовски странно. Если плохо стало Хинате, то зачем вице-капитану говорить с Кагеямой? Сугавара заводит Кагеяму в раздевалку и плотно прикрывает дверь. — О чем ты думал, перед тем как Хината упал? — с совершенно серьёзным видом спрашивает Сугавара. Кагеяма пожимает плечами. — А какое это имеет значение? Нужно понять, что с Хинатой, а не… Если честно, Кагеяма безумно взволнован. Он не представляет себе, что могло случиться с Хинатой, и ужасно беспокоится о его состоянии. — Это важно. Просто попытайся вспомнить, пожалуйста. — Ну, я заметил, что очень сильно отвлекаюсь от волейбола из-за всей этой истории и подумал, что было бы здорово, если бы мы с Хинатой ещё не встретили… Кагеяма прерывается на полуслове. О нет. Неужели эти мысли стали причиной состояния Хинаты? Неужели глупая связь решила, что Кагеяма пытается отказаться от своего соулмейта?! Да как будто он вообще может на такое пойти! — Кагеяма, пожалуйста, послушай меня внимательно, — тараторит Сугавара. — Я понимаю, что ты не имел в виду ничего плохого. Понимаю, что для тебя естественно воспринимать всё, что отвлекает от волейбола, как помехи. Но, пожалуйста, никогда даже не думай о том, что зря встретил Хинату. Может быть, я лезу не в свое дело. Но… Ты ведь так не считаешь, правда? И ты не хочешь отказываться от Хинаты на самом деле. Но каждая такая мысль будет причинять ему боль. Поэтому, пожалуйста, будь осторожнее в своих мыслях и желаниях. Кагеяма непроизвольно съезжает вниз по стене, потому что ноги перестают держать. Такая реакция пугает Сугавару. — Кагеяма-кун, что с тобой? Возможно, вице-капитан боится, что и с Кагеямой приключился какой-то приступ, как с Хинатой. К сожалению, это не так. Если бы Кагеяма только мог, он бы с радостью поменялся с Хинатой местами. Потому что Хината не заслужил той боли, которую ему пришлось испытать. Но у Кагеямы не приступ. Он просто не знает, что делать дальше. Кагеяма всё портит. И на этот раз он облажался как никогда сильно. Кажется, Сугавара понимает это. Он садится на пол рядом с Кагеямой, также привалившись к стене. — Слушай, не переживай так сильно, пожалуйста, — просит Сугавара. — Ты не сделал ничего плохого сейчас. Я понимаю, что ты обеспокоен и тебе страшно от того, что ты причинил Хинате боль. Но такие ситуации бывают. Если отношения между соулмейтами развиваются не самым простым путем, то подобные инциденты неизбежны. Знал бы ты, сколько раз я терял сознание на тренировках. И сколько раз из-за меня теряли сознание на тренировках. Не сосчитать… Кагеяма ошарашенно смотрит на Сугавару. — Но… Ты же говорил, что не нашёл своего соулмейта… Сугавара улыбается, но с какой-то горечью во взгляде. — Я солгал. Мне до сих пор непросто об этом говорить, знаешь ли. Кагеяма боится спрашивать, потому что это, должно быть, не вежливо. Но Сугавара догадывается, что его интересует. — Нет, мы не отказались друг от друга, — говорит Сугавара. — Но решили взять перерыв и не взаимодействовать никак до тех пор, пока не закончим школу. Хотя, получается плохо. Я очень рад, что в Карасуно появился ты. Если бы во время игр с командой моего соулмейта мы оба находились на поле всё время, всё закончилось бы ужасно. Кагеяма поражён. Он даже не представлял, что Сугаваре ежедневно приходится справляться с чем-то подобным. — Но ты ведь рад, что Хината твой соулмейт, — меняет тему Сугавара. — И теперь знаешь, что неосторожные мысли могут навредить вам обоим. Уверен, что Даичи отправит Хинату домой, когда тот вернётся из медпункта. Пойди с ним. Я понимаю, что ты не станешь говорить о вашей связи. Но, думаю, если вы просто проведёте вместе время, это уже будет неплохо. И поможет Хинате восстановиться. — Если честно, я не уверен, что смогу всё исправить, — признается Кагеяма. — Ничего, что нельзя было бы исправить, ты не сделал, — с уверенностью заявляет Сугавара. — Но если не пойдёшь с Хинатой сейчас, будешь жалеть. В словах вице-капитана есть смысл. Кагеяма возвращается в зал с тяжёлым сердцем. Во-первых, если кто-то и не догадывался раньше, что Кагеяма и Хината соулмейты, то нынешняя ситуация не оставляет никаких сомнений. Во-вторых, Кагеяме страшно посмотреть на Хинату. Тот о чем-то препирается с Даичи-саном. Кагеяма полагает, что причина— необходимость покинуть тренировку. Когда дело касается волейбола, Хината становится просто невыносим. Сугавара ободряюще хлопает Кагеяму по плечу и едва заметно кивает в сторону Хинаты и Савамуры. — Я чувствую себя нор-маль-но, — по слогам проговаривает Хината, глядя на капитана почти с яростью. Савамура недовольно хмурит брови. — Семпай, я прослежу, чтобы Хината дошёл до дома, — говорит Кагеяма, прикладывая все силы для того, чтобы голос звучал уверенно и ровно. Хината поворачивается в сторону Кагеямы и смотрит так, словно тот его предал. — Да, это отличная идея, Кагеяма-кун, — расплывается в улыбке Даичи. — Можете собираться. И постарайтесь друг друга не убить по пути. Хината становится красным, но на этот раз от злости. — Ты чего творишь, Бакагеяма?! — возмущённо шипит он. — Мне няньки не нужны! Кагеяма решает, что лучшим выходом сейчас будет вернуться к их привычному поведению. Он хватает Хинату за рукав и тащит в сторону выхода. — Прекрати себя так вести, придурок. Тебе же помогаю! Я буду пасовать тебе сегодня столько, сколько захочешь. Но нужно быть реально тупым, чтобы считать, что Даичи-сан правда позволит тебе заниматься. Лучший выход для тебя сейчас — заткнуться и пойти со мной. Хината затихает, обдумывая сказанное. — Я понял. Ладно. Пусти. И Кагеяма нехотя отпускает. Хотя предпочел бы этого не делать. После произошедшего ему кажется, что Хината исчезнет, если не держать его как можно крепче. Это бессмысленно, потому что ничего бы не случилось вовсе, если бы Кагеяма не думал обо всяких глупостях. Но повернуть время вспять невозможно. Поэтому единственное, что остается Кагеяме — смотреть на Хинату и надеяться, что всё будет в порядке. — Ты собираешься переодеваться? — спрашивает Хината, когда они заходят в раздевалку. Дело в том, что Кагеяма так и стоит возле скамейки, не сдвинувшись ни на миллиметр. И во все глаза смотрит на Хинату. Кого угодно смутило бы подобное. — А, да, прости, я задумался, — тихо говорит Кагеяма. Наверное, Хината прекрасно ощущает изменившееся настроение Кагеямы. И не может понять, с чем это связано. Ведь для Хинаты (если он вообще знает, что причина боли, которую он испытал — его родственная душа) во всём виноват соулмейт. И Кагеяма так откровенно палится своим виноватым видом, что если он сейчас же не прекратит, это будет полной, мать его, катастрофой. Кагеяма стаскивает с себя футболку и надевает школьную рубашку. Руки мелко подрагивают от волнения. И, боже, ему пора сделать с происходящим хоть что-то. Но он не может. Это состояние никак не удается перебороть. Кагеяма пытается думать о Сугаваре, который учится со своим соулмейтом в разных школах, кажется, конфликтует с ним и определенно страдает намного больше, но потрясающе справляется. Серьезно. В поведении Сугавары не заметно ничего странного. И Кагеяма хотел бы уметь также. Но всё, что у него получается — снова и снова разводить драму на пустом месте. — Ты готов? — интересуется Хината. Он всё ещё выглядит немного бледным. И Кагеяма ощущает тяжелый ком в горле. Когда он чувствовал себя плохо, Хината пришёл подбодрить. А все, что сделал Кагеяма — заставил Хинату чувствовать себя плохо. И это настоящий кошмар. — Да. Кагеяма судорожно пытается придумать, как сделать ситуацию лучше. Если уж он стал причиной плохого самочувствия Хинаты, то он же должен это самочувствие улучшить. У Кагеямы не так много идей. Но одна кажется неплохой. Конечно, если Хината сейчас пошлёт его с таким предложением, Кагеяма окажется в тупике. Но попробовать ведь лучше, чем промолчать, верно? — Слушай, — начинает Кагеяма, не в силах скрыть неуверенность в голосе. — Не хочешь зайти ко мне в гости? У нас есть карри со свининой, так что мы могли бы немного перекусить. А потом потренироваться на заднем дворе. Я ведь обещал пасовать тебе столько, сколько ты захочешь. Но если мы останемся в школе, думаю, Савамура не обрадуется и будет нас отчитывать. Хината обдумывает предложение, пожевывая нижнюю губу. Наконец его лицо просветляется и он согласно кивает. — Думаю, это отличная идея. А если останется время, можем поиграть в "Brothers". Облегчение, которое испытывает Кагеяма, не выразить никакими словами. *** В первый день весеннего турнира Кагеяма чувствует себя как никогда хорошо. Последние два дня были странными и суматошными. Но все, вроде бы, наладилось. Кагеяма отлично провел время с Хинатой после того инцидента. Они кидали мяч друг другу почти до самой ночи, изредка прерываясь на то, чтобы отдохнуть и поиграть в приставку. По негласной договоренности они больше не прикасались к джойстику после того, как мама Кагеямы вернулась с работы. Наверное, она бы не обратила внимания на то, как близко ее сын сидит со своим другом, если бы знала, что это его соулмейт. Но. Мама не знала. Да и Хината до сих пор не в курсе. И всем было бы неловко от подобной сцены. Поэтому, когда Кагеяма-сан вернулась домой, мальчики сделали вид, что не играли ни во что, кроме волейбола вовсе. И остаток вечера просто бросали мяч друг другу. А потом Кагеяма-сан отвезла Хинату домой, загрузив его велосипед на верхний багажник автомобиля. Кагеяма впервые увидел дом Хинаты. Во всех окнах горел свет. И со стороны все выглядело очень уютно. Вернувшись домой Кагеяма бросился в свою комнату и стал писать Хинате. Каким бы замечательным ни был остаток этого дня, Кагеяма понимал, что Хината определенно обеспокоен. Ведь он не знал, что произошло с соулмейтом. Хотя Хината и не создавал впечатление человека, который хотел бы поскорее попасть к себе домой, чтобы написать родственной душе, он, наверняка, сгорал от нетерпения и тревоги. Но никаких сообщений от Хинаты не было. Возможно, ему сказали, с чем было связано случившееся на тренировке, и теперь он обижен? Кагеяма решил пойти на маленькую хитрость и написал Хинате сам, заявляя, что на тренировке ему стало плохо, и теперь он беспокоится о своем соулмейте. Это такая глупая и отвратительная ложь. Но других идей у Кагеямы нет. Хината ответил не сразу. И в переписке сквозила какая-то холодность. Но, в конечном итоге, он или сделал вид, что поверил в ложь Кагеямы, или и правда поверил. Так или иначе, им удалось выйти на нейтральные темы и нормально завершить диалог. И впервые за последние несколько дней Кагеяма почувствовал себя относительно спокойным, потому что наконец уладил недопонимания с Хинатой в обеих плоскостях. Вообще, у Кагеямы появлялось ощущение, что он ведет какую-то двойную жизнь. И это чертовски сильно утомляло. На следующий день Кагеяма всё ещё чувствовал себя нормально. На тренировке и он, и Хината были в лучшей своей форме. Во время большой перемены Хината предложил пообедать вместе, и Кагеяма согласился. Они не говорили о чем-то конкретном. И вообще всё было довольно неловким. Но обоим стало как будто легче. После вечерней тренировки Укай раздавал наставления насчет завтрашней поездки на весенний турнир и предстоящей игры со старшей Джозендзи. Кагеяма и Хината сидели вместе. Уставший Хината клевал носом и едва не заваливался на плечо Кагеяме. Все это видели, но Кагеяме, впервые за всё время, было плевать. Словно всё складывалось так, как и должно быть. А на следующий день они приехали на соревнования. И находясь здесь, Кагеяма понимает, что зря переживал насчет своей сбитой концентрации. Атмосфера официального матча захватывает его. И все мысли и чувства Кагеямы вновь вращаются лишь вокруг волейбола. Хотя находиться на одном поле с Хинатой комфортнее, чем когда-либо прежде. Они понимают друг друга по одним лишь взглядам. И синхронизируются настолько хорошо, что это пугает даже самого Кагеяму. В перерывах между матчами Кагеяма слышит, как игроки из других команд обсуждают, не являются ли девятый и десятый номера из Карасуно родственными душами. Для Кагеямы становится открытием, что его связь с Хинатой настолько заметна со стороны. Остается лишь надеяться, что Хината этих перешептываний не замечает. А если и слышит, то считает глупыми слухами. Так или иначе, Карасуно уверенно выигрывает два матча. А потом вновь встречается с Аобаджосай. И Кагеяма делает ещё одно удивительное открытие. Кажется, соулмейтом Сугавары является Ойкава. Вообще, если задуматься, это очень заметно, когда знаешь на что обращать внимание. Кагеяма не уверен, в курсе ли этого факта остальные сокомандники. Возможно, хотя бы третьегодки могут знать правду. Но не обязательно. Потому что Сугавара на удивление закрытый человек, и вполне мог пытаться справиться со своей болью в одиночку. Кагеяма думает о том, что, возможно, должен как-то поддержать своего семпая. Но понятия не имеет как это сделать. И в итоге решает оставить всё как есть. Кроме того, сам Кагеяма последние несколько месяцев страдает из-за надуманных пустяков. Не ему произносить какие-то слова поддержки. Зато, это внезапное открытие объясняет, почему Ойкава бесится настолько сильно. Раньше Кагеяма думал, что причина ярости семпая кроется лишь в тех взаимоотношениях, которые сложились между ними ещё в Китагаве Даити. Но, возможно, теперь Ойкава злится на Кагеяму, потому что тот занимает место Сугавары на площадке. Возможно, лишь Сугавара чувствует облегчение от того, что ему не приходится пересекаться с родственной душой на одном поле. Наблюдать за проблемами других соулмейтов странно. С одной стороны Кагеяма испытывает сочувствие и к Сугаваре, и к Ойкаве, потому что понимает, как непросто жить со всей этой прорвой чувств, когда не можешь похвастаться даже крепкой дружбой с родственной душой. С другой стороны, осознание того, что другие люди также сталкиваются с проблемами, а связь между соулмейтами на поверку вовсе не оказывается универсальным решением всех проблем (а подчас и, наоборот, создает их), приносит облегчение. Кагеяма впервые чувствует, что не один. Что он не неправильный, и другие люди сталкиваются с похожими чувствами. А значит с ним, Кагеямой, все в порядке. Победа над Аобаджосай даётся Карасуно непросто. Но Кагеяма не намерен сдаваться. Он понятия не имеет что произошло между Сугаварой и Ойкавой. Но иррационально хочет показать последнему, что люди становятся сильнее, если доверяют своему соулмейту хоть немного. Кагеяма впервые искренне переживает за кого-то другого, и не хочет, чтобы его семпаи страдали. И поэтому внезапное взаимопонимание с Хинатой он использует и как возможность преподать Ойкаве небольшой урок. Потому что соулмейты, находящиеся на одной волне, становятся буквально непобедимыми. Ойкава, наблюдающий за Кагеямой и Хинатой, разумеется, сразу всё понимает. Уж глупым и невнимательным он никогда не был. Кагеяме остается лишь надеяться, что Ойкава не наболтает лишнего после матча. Но, кажется, Кагеяме так или иначе удаётся победить. Взгляд, которым Ойкава окидывает "дуэт первогодок" (как Кагеяму и Хинату окрестили едва ли не после первого официального матча), абсолютно нечитаемый. Но серьёзный. Пожалуй, это хорошо, что Ойкава может видеть весь путь, который проходят Кагеяма и Хината. Потому что Кагеяма на сто процентов уверен, что в его отношениях с соулмейтом происходят какие-то положительные изменения. И это тот путь, который Сугавара и Ойкава никак не могут пройти. Кагеяма не специалист по части поддерживающих фраз. Но он может показать насколько важно двигаться вперед, даже если движение кажется невозможным. *** Победа над Шираторидзавой ощущается как что-то невероятное. Кагеяма не знает, как вообще им удалось сделать это. Нет, он не считает свою команду слабой. В Карасуно действительно сильные игроки. Но, было бы ложью сказать, что как команда они превосходят Шираторидзаву по силе или технике. Это было абсолютно не так. Скорее... игроки Шираторидзавы просто не выдержали напора Хинаты. Спортсмены, которые прут на противников, превосходящих по силе, с непоколебимой уверенностью, пугают. Похожий страх в прошлом испытал и сам Кагеяма. В ту единственную игру, когда был соперником Хинаты по площадке. Потому что тот напор, с которым Хината шёл против более сильной команды, серьёзно выбивал из колеи. И, наверное, это одна из самых замечательных черт в Хинате. В игре против Шираторидзавы победить Карасуно помогает именно эта несгибаемая воля, которой Хината непроизвольно зарядил остальных игроков. Серьёзно, даже Кагеяма, не нуждающийся в дополнительных стимулах, чтобы стремиться победить, чувствует это. Твердая уверенность в том, что противника можно одолеть, каким бы сильным он ни был. Если игроки противоположной команды высоко прыгают, то прыгай выше. Если они мощно подают, то принимай лучше. Если они хорошо принимают, то думай о том, как можно сбить их с толку. Кагеяма впервые ощущает то, чего ему так сильно не хватало в Китагаве Даити: все игроки Карасуно отчаянно стремятся к победе. И это отчаяние в итоге делает их сильнее. После матча с Шираторидзавой Кагеяме хочется сказать Хинате такое множество вещей, что голова идет кругом. Но Кагеяма не может. Он не находит нужных слов. И, кроме того, панически боится выдать себя. Поэтому приходит к выводу, что лучший способ сберечь свой секрет — не говорить ничего. Вместо этого он отламывает половину булочки с мясом и протягивает Хинате. Уступает место около окна в школьном автобусе. Вновь делится вторым наушником. И, если честно, все это получается намного красноречивее любых слов.