Абулия

«Прости, если разбудил. Хотя, я не могу разбудить, я же просто пишу. Тогда прости, если отвлекаю. Просто мне сейчас немного грустно. А когда мне грустно, почему-то всегда хочется болтать с тобой. Ты успокаиваешь меня. Даже не знаю, как у тебя это выходит». Кагеяма как загипнотизированный смотрит на сообщение Хинаты. Он его успокаивает? Каким образом? «Не отвлекаешь, не переживай. А почему тебе грустно?», — спрашивает Кагеяма. В глубине души ему страшно, что причина расстройства Хинаты — он сам. «Да так. Переживаю из-за весеннего турнира. И в целом беспокоюсь о том, как всё это будет происходить. Это такая ответственность. Плюс нам, скорее всего, придется встретиться с Аобаджосай снова. А мы им проиграли. Это беспокоит меня. Но ничего серьезного, не волнуйся». Кагеяма не может не волноваться. В последнее время всё, что касается Хинаты, так или иначе вызывает беспокойство и у Кагеямы тоже. А все проблемы соулмейта он воспринимает как свои. Хотя, разумеется, он никому и ни за что в этом не признается. «Понимаю. Перед официальными матчами всегда чувствуешь нервозность. Но, я думаю, что тебе не о чем беспокоиться. Ты очень много тренируешься. Такие старания должны окупиться». «Надеюсь. А почему ты не спишь ещё?» Если честно, Кагеяма в последнее время плохо засыпает. В голове постоянно крутятся навязчивые мысли о том, что он загнал себя в ловушку, из которой нет выхода. И от всех этих переживаний Кагеяме обычно с трудом удается заснуть. «Музыку слушаю», — пишет Кагеяма. И это в некотором смысле правда. Он действительно сейчас слушает музыку. Только вот от песен очень горько и больно на душе. «Что слушаешь?» «Kizu», — без задней мысли пишет Кагеяма. Он не думает, что Хината знает эту группу. Этих ребят нельзя назвать такими уж популярными в жанре вижуал кея. И хотя Кагеяма знает, что такая музыка нравится Хинате, шансы на то, что он знает исполнителей, не велики. С чего бы Хинате увлекаться группой, которая создана специально для людей с разбитым сердцем? Кагеяма ошибается. Хината, кажется, определенно знает историю этой группы. Ну, либо гуглит. Сообщения от Хинаты нет довольно долго (у Кагеямы за это время успевает смениться трек) . Наконец ответ всё же приходит. И состоит всего из одного слова. «Почему?» Кагеяма не знает, что на это ответить. Не говорить же, в самом деле, что-то вроде: потому что ты точно откажешься от меня, когда узнаешь, кто я такой. «Ну, я люблю вижуал кей», — пытается съехать с темы Кагеяма, делая вид, что не понял вопроса Хинаты. «Это не ответ. Ты не можешь не знать историю этой группы. И мне правда важно понять, почему ты слушаешь их сейчас. Я сделал что-то не так?» Ох. Всё получается совсем не так, как предполагал Кагеяма. Хината какие-то совсем уж неверные выводы делает, принимая это на свой счет. И Кагеяме, наверное, придётся немного объясниться. «Не в этом дело. Вообще не в тебе. Ты замечательный. Просто… мне кажется, наша переписка делает только хуже. Я стал замечать, что когда я общаюсь с тобой, то веду себя совсем не так, как в жизни. И я думаю, что когда мы познакомимся лично, ты разочаруешься», — признается Кагеяма. «Ну так давай встретимся. Чтобы ты смог убедиться, что моё отношение к тебе ни капли не изменится, когда мы начнём общаться вживую. Ты замечательный человек. И я ни на секунду не сомневаюсь, что мы поладим не только в переписке, но и в реальной жизни. Я же говорю, что мне с тобой очень спокойно. С чего ты взял, что в жизни будет иначе?» Кагеяма со стоном падает на кровать. Видеть такие слова от Хинаты… Больно. Именно потому, что Хината — это Хината, всё его сообщение пропитано верой в лучший исход. Но он, кажется, и в самом деле нарисовал себе какой-то совершенно не соответствующий действительности образ соулмейта. Фактически полностью противоположный Кагеяме. Потому что спокойствие — последняя эмоция, которую Хината ощущает рядом с Кагеямой в реальной жизни. «Мы не можем встретиться, ты сам знаешь. Только не перед весенним турниром. Это помешает нам сосредоточиться. И навредит целям, к которым мы так долго шли». Вторую часть сообщения Хинаты Кагеяма не комментирует нарочно. Ему нечего на это ответить. Он не может объяснить Хинате, насколько сильно тот ошибается, не выдав себя. А попасться на такой мелочи было бы очень глупо. «Хотел бы я знать людей, с которыми ты общаешься. Чтобы устроить им разнос. Мне кажется, ты слишком невысокого мнения о себе. И я просто не понимаю почему. Неужели никто никогда не говорил тебе, какой ты замечательный? А ты правда замечательный человек. Очень честный и надёжный». Хината делает Кагеяме комплименты. И даже этой ситуации уже достаточно, чтобы выбить из равновесия. Но проблема в том, что эти комплименты ещё и абсолютно незаслуженные. Уж честным человеком Кагеяму, после всего что он сделал (и делает до сих пор) , никак не назовёшь. Кагеяма чувствует себя последним подлецом. Он запутался. Но понятия не имеет как поступить в этой ситуации. Мысль о том, чтобы сказать Хинате правду, кажется Кагеяме подобной смерти. Конечно, однажды ему придется это сделать. Вечно скрывать свою личность не получится. Но… Кагеяме так сильно не хочется терять ту хрупкую дружбу, что завязалась между ними в переписке, что он просто не может завести разговор на эту тему. «Ты вообще меня не знаешь. Но делаешь такие выводы. Тебе не кажется, что ты немного спешишь с этим?», — спрашивает он, поддавшись искушению. «Ну так соулмейты переписываются как раз для того, чтобы узнать свою родственную душу получше. И всё, что я узнаю о тебе, кажется мне прекрасным». «Только это не настоящий я». Ответ не приходит достаточно долго. Кагеяма начинает беспокоиться. Но, возможно, если Хината больше не захочет общаться с ним как с родственной душой, то так будет даже лучше. «Я не думаю, что ты прав. Но если тебя это так тревожит, то покажи мне свои самые тёмные и мрачные стороны. Попробуй довериться мне, пожалуйста. Тебе вовсе не обязательно справляться со своими переживаниями в одиночку». От такой искренности Кагеяма чувствует щемящую боль в груди. Каким-то чудом ему удается не оттолкнуть от себя Хинату даже после этого разговора. Но это неправильно. Кагеяма хотел бы, чтобы Хината разозлился и решил, что такой проблемный соулмейт ему не нужен. Это было бы тем, что Кагеяма заслужил, после всей этой бесконечной лжи. Но Хината старается быть поддерживающим. И от этого, почему-то, только больнее. «Прости, но я иду спать», — пишет Кагеяма. Заснуть ему удается только под утро. *** В этот день Кагеяма впервые пропускает утреннюю тренировку. Вернее, пропускает он не только тренировку, но и школу. Он выходит утром на кухню. И, видимо, реально плохо выглядит. Потому что мама, собирающаяся на работу, окидывает сына встревоженным взглядом и отправляет измерять температуру. Разумеется, никакой температуры у Кагеямы нет. Но маму это не удовлетворяет. Она определенно не привыкла видеть своего сына таким изможденным. — Вот что, дорогой, — говорит она, ласково обнимая сына. — Я позвоню в школу, скажу, что ты сегодня останешься дома. Эти тренировки не идут тебе на пользу. — Ты же знаешь, что у нас скоро весенний турнир, — возражает Кагеяма. — Я не могу тратить время зря. Мама смотрит на Кагеяму, тревожно нахмурив брови. — Тобио, милый, если ты доведёшь себя до переутомления, лучше никому не станет. И твоей команде тоже. Отдохни сегодня. Думаю, твои семпаи поймут, — Кагеяма хочет снова возразить, но мама прерывает его решительным жестом. — Это не обсуждается. И именно поэтому Кагеяма остается дома, пропустив утреннюю тренировку. После ухода мамы он засыпает, сказывается бессонная ночь. Когда Кагеяма просыпается, он видит на телефоне несколько пропущенных от Савамуры-сана. Пару звонков от Сугавары. И одно сообщение от него же. Семпай интересуется состоянием Кагеямы. Всех предупредили, что Кагеяма сегодня плохо себя чувствует. Поэтому вся команда немного обеспокоена. Кагеяма пишет, что всё в порядке. И откладывает телефон подальше. Ему не хочется ни с кем говорить. Хотя, в глубине души, Кагеяме очень интересно, как там сейчас Хината. Потому что, ну, он определенно не может быть в порядке после вчерашнего. В очередной раз Кагеяма всё испортил. И, вероятно, Хинате сейчас приходится несладко. Кагеяма чувствует вину за это, но не решается написать Хинате: ни послать SMS, ни воспользоваться связью. Он понятия не имеет, что можно сказать после случившегося. Даже после той драки было немного легче. У Кагеямы были хоть какие-то идеи насчет того, как можно исправить ситуацию. Но вчера Кагеяма просто ныл, жаловался на себя и очень грубо закончил разговор с родственной душой, вероятно, оставив Хинату в полной растерянности. Начать разговор как ни в чем ни бывало, кажется неправильным. Но подобрать удачные слова, чтобы извиниться, не получается. Поэтому Кагеяма бесцельно бродит по дому, занимаясь рутинными делами. Он достает приставку, но в итоге откладывает спустя полчаса игры. Картинка перед глазами постоянно расплывается, а реакция Кагеямы оставляет желать лучшего. Он лениво шлёпает босыми ногами по полу, выходя на кухню. Мама говорила, что в холодильнике остался карри. Возможно, вкусная еда поможет Кагеяме хоть немного взбодриться. Он накладывает еду, разогревает её в микроволновке и планирует взять с собой в гостиную, чтобы поесть во время просмотра какого-нибудь глупого кулинарного шоу, но в этот момент раздаётся стук во входную дверь. Кагеяма никого не ждёт. И поэтому вздрагивает от громкого звука, неожиданно нарушившего стоящую в квартире тишину. Возможно, это кто-то из тех торговцев, что ходят по квартирам и предлагают бесполезные товары. С тарелкой в руках Кагеяма подходит к двери и открывает её. На пороге стоит Хината. — Привет? — с вопросительной интонацией выдает Кагеяма, потому что он абсолютно не ожидал увидеть Хинату здесь. — Эм, да, привет, — как-то сконфуженно говорит Хината. — Тебя не было сегодня на тренировке. И на уроках. Суга-сан сказал, что ты неважно себя чувствуешь. И я просто подумал, что тебе, возможно, захочется, чтобы рядом побыл кто-то… У Хинаты красные щёки и весьма смущённый вид. В руках он держит большой пакет, из которого торчат всякие снеки. В реальность происходящего Кагеяме верится с трудом. С чего бы вообще Хинате приходить к нему? Наверное, друзья обычно так поступают. Но ведь Хината и Кагеяма — не друзья. И у Хинаты нет ни единой причины быть здесь. Но вот он. Стоит, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Если я тебя побеспокоил, то я уйду. Прости, что потревожил, — выпаливает Хината, приняв затянувшееся молчание на свой счет. Он с силой впихивает Кагеяме в руки пакет со снеками и, кажется, собирается уходить. Кагеяме очень хочется поймать Хинату и задержать. Но в одной руке у него тарелка с дурацким карри. В другой — принесённые Хинатой снеки. Поэтому всё, что Кагеяма может, торопливо проговорить: — Нет! Останься, пожалуйста. Болеть довольно скучно. И ты не помешал мне. Сначала Хината не обращает внимания на слова Кагеямы, машинально двигаясь дальше. А потом всё же улавливает смысл сказанного и снова поворачивается. В этот момент он выглядит очень уязвимым. — Так ты не против, что я пришел? — на всякий случай переспрашивает Хината. — Не против. Правда. Проходи, — довольно односложно говорит Кагеяма. — Можем посмотреть что-нибудь. Или поиграть в приставку. Кагеяма начинает смущенно суетиться. Если честно, это первый раз, когда к нему в гости пришёл кто-то из сокомандников. Но, ко всему прочему, это не просто кто-то. Это Хината. И Кагеяма никак не может унять волнение, от которого даже руки немного подрагивают. — Будешь чай? — предлагает Кагеяма, избегая прямого взгляда на Хинату. Тот осторожно садится на один из стульев. И, кажется, тоже чувствует себя не слишком комфортно. — Да, можно. Хината оглядывается по сторонам. И это не укрывается от Кагеямы. Но он не против. Любопытство Хинаты понятно. Кагеяма знает, что ребята из Карасуно часто бывают друг у друга в гостях. Сам Кагеяма никогда ни к кому не ходит. И к себе никого не зовет. Так что, наверное, Хинате сейчас действительно интересно увидеть, как живет Кагеяма. — Держи, — Кагеяма ставит перед Хинатой чашку с чаем, от которой поднимается легкий пар. И пододвигает сахарницу. — Если вдруг будет несладко. О карри Кагеяма забывает напрочь. Вместо этого он тоже пьет чай, всё также не глядя на Хинату. — Спасибо. Если ты не против, можем поиграть в приставку. У тебя есть второй джойстик? Вообще-то — нет. Именно потому, что Кагеяма никогда не приводит к себе гостей. Но если он об этом скажет, то это будет звучать жалко. — Должен лежать в комнате сестры, — неуверенно произносит Кагеяма. Мива и правда оставила многое из своих вещей, когда переезжала в Токио. Вполне возможно, среди них завалялся и второй джойстик. Хината смотрит округлившимися от удивления глазами. — У тебя есть сестра? Это же здорово! Почему ты никогда не рассказывал? Кагеяма вспоминает, что у Хинаты тоже есть сестра. Только младшая. И Хината очень близок с ней. — Ну, Мива старше меня. Сейчас она живет в Токио. И мы не так уж часто видимся, — говорит Кагеяма, смутившись. — А у тебя есть фото? — интересуется Хината. Кагеяма не совсем понимает, зачем Хинате понадобилось фото его сестры. Но, возможно, это нормальная ситуация. Друзья могут интересоваться родственниками друг друга. — А, да, конечно. Есть пара фоток на телефоне. Покажу, после того как принесу джойстик. Кагеяма идет в комнату Мивы. Он смотрит везде: открывает ящики шкафов, заглядывает под кровать, перерывает коробки. Но проклятого джойстика нигде нет. Это полный провал. — Слушай, прости, правда как-то очень тупо получилось, но… — Кагеяма возвращается на кухню. Он выглядит весьма расстроенным: его плечи опущены, а губы сжаты в тонкую недовольную линию. — Мива, кажется, забрала свой джойстик. А у меня второго нет. Как-то никогда не появлялась такая необходимость… Кагеяма чувствует себя круглым идиотом. Он мог бы провести время с Хинатой. И провести отлично. Но из-за низкой социализации Кагеяма даже этот шанс упустил. Как настоящий придурок. Хината что-то напряжённо обдумывает. А потом его лицо озаряется. — У меня есть одна идея, только… Я пойму, если ты откажешься, — Хината стремительно краснеет. И это довольно странно. — А почему я должен отказаться? — Ну, — Хината нервно сцепляет пальцы. — С одним джойстиком можно поиграть в «Brothers». Только она никогда не имела классического кооператива. И получается, что геймпад — один на двоих. Просто мы будем управлять двумя персонажами. — А, да, давай, — соглашается Кагеяма, не совсем понимая, что так смущает Хинату. — Так, стой. Хочу убедиться, что ты точно меня понял, — Хината вскакивает со своего места и оказывается рядом с Кагеямой. — Для этого нам придется… сидеть очень близко. Джойстик-то один. Я просто не уверен, что тебе будет комфортно от такого вторжения в личное пространство. Ох. Чёрт. Об этом Кагеяма не подумал. Ему не должно быть некомфортно. Но он не уверен в том, как отреагирует. В конечном итоге, это же Хината. А у Кагеямы, в последнее время, все мысли в голове путаются, когда дело касается Хинаты. — Ну, мы можем хотя бы попробовать, верно? — убеждая скорее себя, говорит Кагеяма. И непроизвольно усмехается. Смешок получается чересчур нервным и вымученным. Хината кивает. Его щеки всё ещё очень красные от смущения. И Кагеяма не совсем понимает почему. Кагеяма провожает Хинату в гостиную. И идет в свою комнату за джойстиком. Оказавшись за закрытой дверью, он опирается спиной на стену и медленно съезжает на пол, закрыв лицо руками. Чёрт, кажется, ничем хорошим это не обернется. Взгляд Кагеямы падает на отражение в зеркале. И, вообще-то, он выглядит не менее смущенным, чем Хината. Щёки у него просто пылают, а глаза как-то лихорадочно блестят. — Вот, — Кагеяма возвращается в комнату и машет геймпадом. — Только я не знаю ничего об этой игре. Объяснишь? Хината кивает. Выглядит он ещё хуже, чем раньше. Видимо, не только Кагеяма потерял самообладание, оставшись в одиночестве. — Садись на пол, — командует Хината. Кагеяма хочет возразить, но Хината предостерегающе машет головой. — Я понимаю, что это правда будет очень неловко. Но, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Так просто будет удобнее. Кагеяма послушно садится на пол. Хината окидывает его напряженным взглядом и делает какие-то выводы в собственных мыслях. — Эм, ну, кхм, надо это… Чтобы ты ноги раздвинул… Внутри Кагеямы что-то вспыхивает. Нет, серьёзно, Кагеяма просто горит изнутри после этих слов. Он никогда в жизни ещё не испытывал настолько сильного смущения. Что, блин, Хината вообще творит? Просьбу Хинаты Кагеяма исполняет только лишь потому, что от смущения забывает возмутиться и поспорить. И на освободившееся место садится Хината. Кагеяма может видеть только его спину. И вихрастый рыжий затылок. Их тела соприкасаются. И Кагеяме кажется, что места соприкосновения жжёт. Хинате, очевидно, не лучше. Его спина напряжена. Они молчат несколько секунд. Кагеяма не знает куда деть руки. Но ещё больше не понимает куда спрятаться от запаха. В смысле, Хината очень приятно пахнет. Апельсинами и ванилью. Но от этого запаха Кагеяма начинает чувствовать себя очень странно. Как будто в груди взрывается маленький ядерный реактор. Почему-то Кагеяме кажется, что он больше никогда не станет прежним. — Тебе не неприятно? — спрашивает Хината. Кагеяма не видит его лица. И очень жалеет об этом. — Нет. Мне неспокойно. Но это хорошее беспокойство. Молчание становится ещё более неловким. Тупица! Что вообще должно значить вот это «хорошее беспокойство»?! — О, ну, ладно. Мне тоже. Можешь меня, ну, как бы приобнять. Не на самом деле, но для того, чтобы взять джойстик в руки. Нам правда нужно это сделать. Кагеяме хочется застонать от глупости происходящего. Хината всё время оправдывается, будто опасаясь, что Кагеяма будет против. Но, самое ужасное здесь то, что Кагеяма, даже если бы мог, не прекратил бы этого. Потому что он совершенно точно не против. — Ладно, — соглашается Кагеяма. Он обхватывает Хинату руками, сжимая в правой ладони геймпад. Лицом он практически утыкается в макушку Хинаты. И это приносит какой-то пугающий градус неловкости. Хината тяжело вздыхает. — Так, ну ладно, — бормочет Хината, наблюдая за тем, как запускается игра. — Мы по сути играем за двух персонажей. И нам нужно… синхронизироваться для этого. Звучит вроде не так сложно, да? Мы же постоянно это делаем. Ну, на площадке. Кагеяма очень рад, что Хината не может видеть его сейчас. Потому что всего этого как-то слишком много. Кагеяма не знает куда деться от этих странных эмоций. — Да, у нас должно получиться, — подтверждает Кагеяма. Но, вообще-то, сначала у них ни черта не получается. Квесты не такие уж и сложные. Но Хината все время двигается быстрее, чем нужно. И, пытаясь карабкаться по обрыву, они раз за разом падают вниз. Потому что двигаться одновременно — сложнее, чем казалось. — Есть одна идея, — говорит Кагеяма, когда их персонажи в очередной раз срываются в пропасть. И пугается собственной смелости. — Возьми джойстик в обе руки. Кагеяма отпускает геймпад. И случайно сталкивается рукой с пальцами Хинаты. И, блядь, он не должен так паниковать, учитывая, что он планирует сделать. Но сердце всё равно совершает какой-то странный кульбит. — Только не пугайся, — шёпотом умоляет Кагеяма. И кладет свои руки поверх рук Хинаты, сжимающих джойстик. — Чт-что ты делаешь? — заикаясь, спрашивает Хината. — Не стоило? Прости. Я просто подумал, что нам так будет проще настроиться и действовать одинаково… Кагеяма хочет убрать ладони. — Оставь, — просит Хината. — Да. Так нормально. Ничего страшного. Хотелось бы сказать, что от этого ситуация улучшилась. Но, на самом деле, фокусироваться Кагеяма стал ещё хуже. Потому что все мысли были о пальцах Хинаты, которые он накрывает собственными. Кагеяма так много раз смотрел на эти пальцы, в те моменты, когда Хината пробивал его подачи. Но даже подумать не мог, что однажды всё будет вот так. Ближе к вечеру Хината начинает собираться домой. Стоять лицом к лицу — неловко. Кажется, даже более неловко, чем сидеть, прижавшись друг к другу. — Слушай, — Хината смущённо топчется на пороге дома Кагеямы. Практически с этого они и начали. — А ты не против, если я ещё как-нибудь зайду поиграть? Ну, в смысле, жалко будет не пройти эту историю до конца. Кагеяма думает, что ещё один такой день он просто не выдержит. Кагеяма понимает, что он никогда в жизни не сможет отказаться от возможности повторить. — Конечно. Если хочешь, приходи. — Ладно. Да, я приду. — Хорошо. — Да, хорошо. Они, наверное, могут продолжать так до бесконечности. Но у Хинаты начинает звонить телефон. — Мама звонит. Мне пора уже бежать, — объясняет Хината. — С-спасибо. Сегодня было здорово. — Да. Здорово, — соглашается Кагеяма. Хината кивает ему в знак прощания. Вскакивает на свой велосипед. Кагеяма чувствует, что должен, просто обязан что-то сказать. — Хината! — тот оборачивается на голос и выжидающе смотрит. — Я рад, что ты пришёл. Правда. Кагеяма не уверен, что нашёл правильные слова. Но Хината тепло и солнечно улыбается. Неужели сейчас всё и правда хорошо?