Абулия

— Да когда же ты поймёшь, тупица! — кричит Кагеяма, обращаясь к Хинате. Делает это скорее по инерции, потому что тот снова путается в элементарных действиях и совершает ошибки. Хината выглядит так, словно у него что-то случилось. Но Кагеяма не имеет ни малейшего понятия, что ему делать. Поддерживать он не умеет. Да и вряд ли является тем человеком, от которого Хинате требуется поддержка. Но такая эмоциональная встряска обычно оказывает на Хинату нужный эффект. Он относится к тому сорту людей, которые становятся ещё сильнее (и злее) от критики. — Ты вообще планируешь меня превзойти? Если да, то ты должен прыгать выше! Лицо у Хинаты не просветляется, как обычно происходит в такие моменты, а, наоборот, становится даже в каком-то смысле более мрачным. Кажется, Кагеяма перестарался. И что теперь делать? Извиниться? Но это Хината! Он может вовсе воспринять это как оскорбление. — Да отвали ты уже! — шипит Хината. — Достал. Ты удивишься, но мир не вертится вокруг тебя, мудила! Это было грубо. Не то чтобы Кагеяма не привык к грубости, конечно. Но их вечную ругань с Хинатой можно было назвать даже дружеской. И Кагеяма уверен, что не настолько перегнул палку. Но Хината действительно зол. — Делаем перерыв, — кричит Савамура, видя накаляющуюся обстановку. Так никем и не отбитый мяч на несколько секунд повисает в воздухе, а затем с гулким шлепком приземляется на пол спортзала. Хината вздрагивает от этого звука так, словно ему влепили пощёчину. Кагеяма, все ещё стоящий неподалёку, смотрит на него боковым зрением. Бросить прямой взгляд не решается. Возможно, люди так не считают, но Кагеяма никогда не стремится кого-то добить, если видит, что человеку действительно плохо. А Хинате, кажется, плохо. — Семпай, я отойду ненадолго, — обращается Хината к капитану. Его белая футболка мокрая от пота настолько, что можно выжимать. Он сбивался сегодня множество раз. Раза четыре падал. Неправильно дышал. И потратил намного больше сил, чем обычно. — Да, конечно. Кагеяма смотрит на удаляющуюся спину Хинаты и пытается понять, что же все-таки сделал не так. На днях Кагеяма решил рассказать своему соулмейту о проблемах во взаимоотношениях с Хинатой. Разумеется, без имён, ведь так вычислить команду — дело нескольких минут. Просто кратко обрисовал ситуацию. Тогда соулмейт предложил попробовать быть помягче с этим игроком, приведя в пример свою ситуацию. Что-то вроде "сам видишь, мой связующий слишком напористый, и лучше от этого никому не становится". Кагеяма не может с этим не согласиться. Но, кажется, задачу быть тактичнее с Хинатой он провалил, даже не попробовав. — Кагеяма, пожалуйста, будь помягче с Хинатой. Глубоко задумавшись, Кагеяма слышит эту фразу с секундной задержкой. И вздрагивает от неожиданности. Настолько раздавшиеся над ухом слова продолжают его собственные мысли. Кагеяма поворачивается на звук и понимает, что это к нему обратился Савамура. — Хината просил никому не говорить, но у него мама попала в больницу, — практически шепчет Даичи-семпай, наклонившись к уху Кагеямы. — Вроде бы ничего серьёзного, но, сам понимаешь... Кто угодно будет на взводе. Поэтому, пожалуйста, будь с ним немного помягче. Черт! Тупица, тупица, тупица, тупица! Какой же он тупица! Кагеяма испытывает такую невероятную, практически непреодолимую злость. Как там Хината его назвал? Мудила? Это ещё мягко сказано. Сам Кагеяма на его месте крыл бы человека отборными матами. Нет, ну надо же быть таким непрошибаемым эмоциональным бревном! Хината возвращается минут через десять. Его волосы ещё сильнее вьются от влаги, а на кончиках виднеются капли воды. Кажется, он пытался успокоиться, сунув голову под кран. Хината даже не смотрит на Кагеяму, а просто вскользь мажет взглядом. Но у Кагеямы как будто все внутренности перекручивает. С другого конца зала на Хинату смотрит обеспокоенный Савамура. Получив слабый, едва заметный кивок, капитан командует продолжить тренировку. Кагеяма изо всех сил старается дать Хинате лучший пас, на который только способен. Но парень все равно не попадает, махнув рукой в трёх сантиметрах от мяча. — Прости, моя вина, — Кагеяма пытается сделать свой голос максимально ровным и спокойным. — Стоило бросить чуть левее. Хината смотрит на него пронзительным и яростным взглядом. — Так ещё хуже. Ты прекрасно знаешь, что пас был идеальным. Засунь свою жалость куда подальше. Хината не кричит. Не повышает тембр. Не шипит. Но от этого становится ещё более жутко. Продолжающий наблюдать за ситуацией Савамура вновь останавливает всех. — Меняемся, — командует капитан. — Сугавара, будешь подавать Хинате. Кагеяма, отработай атаку с дальней линии с Асахи. Кагеяма чувствует себя жалким. Неужели он настолько плох во взаимодействии с людьми, что единственный способ решить проблему — задвинуть его куда подальше? При всем уважении к Азумане, сейчас работа в паре с ним свидетельствует лишь о полной несостоятельности Кагеямы. Что же, черт возьми, со всем этим делать? Кагеяма приходит к выводу, что ему стоит снова попросить совета у соулмейта. Он должен научиться лучше понимать людей, а его родственная душа кажется именно тем человеком, кто способен задать верное направление. Но солумейт не пишет ему в тот день. Кагеяма понимает, что может оставить послание сам. Но так сложилось,что он ещё никогда не начинал диалог первым. И необходимость сделать это настолько сильно давит, что Кагеяме кажется, будто его куда-то засасывает. "Привет. Надеюсь, не отвлекаю тебя. Сможем поговорить, как будет минутка?" , — все же пишет Кагеяма. Пишет через три часа, двадцать восемь минут и девять секунд после того, как сел перед тетрадным листом с зажатой в ладони ручкой. Спать он ложится в два часа ночи, так и не дождавшись ответа. *** На второй день Кагеяме становится понятно, что ответа от соулмейта ждать не стоит. По крайней мере, в ближайшее время. И, оказывается, это больно. Кагеяма бы даже не подумал, что всего через пару недель после первого разговора с соулмейтом будет чувствовать такую пустоту внутри. Кагеяму никогда не страшило одиночество. По крайней мере, так было раньше. Возможно, все дело в дурацкой связи, которая есть между ним и этим неизвестным волейболистом. А, может быть, Кагеяме просто оказалось страшно лишиться того, кого он может назвать своим другом. Самое ужасное было в том, что он понятия не имеет, что сделал не так. То есть, с Хинатой, например, все было ясно. Кагеяма облажался, и сейчас парень его вполне справедливо игнорирует. Это можно исправить, если понимаешь, в чем проблема. У Кагеямы нет пока идей как это сделать, но он уверен, что это вопрос времени и некоторых усилий с его стороны. С соулмейтом ситуация сложнее, ведь он просто пропал. Как будто его не было вовсе. Кагеяма даже перелистывает одну из тетрадей, исписанную чужим почерком. Иероглифы вполне настоящие. Кагеяма может даже нащупать выпуклости, оставленные ручкой. Его собственные слова не сохраняются, но он легко может восстановить этот диалог в памяти. Что же произошло теперь? Кагеяма понимает, что окончательно запутался. Но есть ли хоть кто-то, к кому он может обратиться за помощью? Их капитан кажется тем человеком, который всегда готов выслушать и поддержать. Но это не совсем то, что необходимо Кагеяме сейчас. Ему нужно понимание ситуации, её анализ. И что-то ему подсказывает, что с такими разговорами стоит идти вовсе не к Даичи-семпаю. Ближе всех по типу темперамента Кагеяме, как ни странно, Тсукишима. Но он также явно не тот человек, который сможет чем-то помочь. Во-первых, Тсукишима и не захочет. А, во-вторых, Кагеяма лучше умрёт в одиночестве, чем попросит о помощи этого надменного засранца. — О, Кагеяма! — слышится восклицание над головой. Кагеяма как раз наклонился, чтобы забрать из вендингового автомата свой чай, когда его окликнули. Вообще-то он пришёл сюда не за чаем. На небольшой площадке, с торца школы, Хината обычно проводит все большие перемены, тренируется. Кагеяма рассчитывал, что сможет снова встретить его там и попытаться поговорить до общей тренировки. Но сегодня площадка пуста. Кагеяма разгибается и видит прямо перед собой Ямагучи. Тот смотрит на него, приветливо и слегка смущённо улыбаясь. — Тоже рассчитывал встретить здесь Хинату? — спрашивает Ямагучи. Кажется, вдобавок к непонятно откуда берущейся мудрости, Ямагучи ещё и чудовищно проницательный. — Вообще-то, я пришёл за чаем, — скорее из упрямства говорит Кагеяма, едва не ткнув своим напитком в лицо Ямагучи. — А, вот как, — ничуть не смущается парень. — Ну, а я вот решил поискать Хинату. Подумал, что, возможно, если не помочь, так хотя бы показать ему, что он не один, смогу. И обрадовался, когда увидел тебя. Мы же с Хинатой не так уж и близки. Я совсем не тот человек, который ему нужен. — А мы прям лучшие друзья, — едко бормочет Кагеяма. Ямагучи, кажется, его все равно слышит. И будет прав, если сейчас пошлет. Но Ямагучи только хихикает. — Слушай, ты совсем как Тсукки, — фыркает Тадаши. — Даже удивляюсь, почему вы так не ладите. Кагеяма хочет возмущённо рявкнуть, что ни разу не похож на этого заносчивого блондинистого мудака, но вовремя останавливает себя. Во-первых, Ямагучи, как соулмейту Тсукишимы, точно будет неприятно от таких слов. Во-вторых, ничего плохого Кагеяме Тадаши не сделал и не сказал. Просто нервы, кажется, в последнее время сдают слишком сильно. — Слушай, Кагеяма... — Ямагучи косится то на лицо связующего, то на так и не открытый чай. — У тебя что-то случилось? И Кагеяма решается. Ямагучи не раздражает его так, как остальные, и кажется проницательным и преисполненным какой-то житейской мудрости, что ли. Если Кагеяма и может получить от кого-то хоть сколько-нибудь ценный совет, то, вероятно, именно от Ямагучи. Парень слушает внимательно, не перебивая. Лишь изредка задает какие-то уточняющие вопросы. Ямагучи можно назвать хорошим слушателем. Потому что к концу этого внезапного монолога Кагеяма чувствует себя даже немного лучше. — Ну, судя по тому, что ты говоришь, ты и правда не сделал ничего плохого своему соулмейту, — резюмирует Ямагучи. — Возможно, у него какие-то проблемы. И нет возможности читать твои послания. Кагеяме вдруг приходит в голову мысль, что его солумейт мог и вовсе умереть. А из-за того, что они не назвали друг другу имена, то Кагеяма об этом может даже никогда не узнать. Словно читая мысли, Ямагучи слегка качает головой. — Если ты переживаешь, что с ним что-то случилось, то, поверь, ты об этом бы уже точно знал. Люди, которые пережили потерю родственных душ говорят, что такое ни с чем не перепутать. Вы же не просто так связаны. Я имею в виду, что у него просто что-то приключилось. Может, проблемы дома. А может руку сломал или вроде того. Однажды я четыре дня не мог дописаться до Тсукки, когда был в летнем лагере. Сеть в горах была ужасной, проще было переписываться. А он сломал два пальца на тренировке и ручку держать не мог. Все мои послания видел, а ответить не получалось. Кое-как удалось тогда связаться. Кагеяма думает, что это имеет смысл. Правда, его соулмейт даже не читает послания. Но, возможно, и правда просто сейчас не может этого сделать. Вдруг его команда на каком-то тренировочном матче. Или он просто в отъезде. А может вообще загружен домашними делами. Всякое возможно. — А что мне делать с Хинатой? — спрашивает Кагеяма, решив, что раз Ямагучи помог разобраться в этом, то, возможно, подскажет и как наладить отношения с центральным блокирующим. — А ты имеешь в виду конкретно эту ситуацию или глобально? — уточняет Ямагучи. — Пожалуй, и то, и другое. Ямагучи задумывается. Кагеяма успевает допить свой чай, поставив пустую банку на одну из ступенек. — Если он сейчас не стремится говорить с тобой, то просто дай ему время. Хинате приходится нелегко. И я думаю, что он сожалеет о том, что так вспылил тогда, а не злится на тебя. Просто попытайся общаться с ним как обычно. — Как обычно — это плохой вариант в нашем случае, — пожимает плечами Кагеяма. — Разве? Мне казалось, вас обоих устраивает ваше общение. Просто Хината сорвался, а теперь не может с тобой нормально общаться из-за чувства вины. Помоги ему. Дай понять, что ничего не изменилось. Пусть видит, что ты не принял все это близко к сердцу. — То есть, мне нужно снова его терроризировать? — криво усмехается Кагеяма. Ямагучи пожимает плечами. — Это уже тебе решать. Зависит от того, как ты воспринимаешь вашу дружбу. Как он воспринимает дружбу с Хинатой? Вообще-то, не как дружбу. Нишиноя и Танака вот явно друзья. Но между Кагеямой и Хинатой нет какого-то близкого взаимодействия и доверительных отношений. Хотя, если подумать, они оба стараются инстинктивно держаться поближе друг к другу. Много тренируются в паре, садятся на соседние сидения в школьном автобусе. Оказываются рядом за обеденным столом, во время клубных собраний и когда идут с командой после тренировки по улице. То есть, когда рядом держатся Тсукишима и Ямагучи — это понятно, раз они не просто друзья даже, но ещё и соулмейты. А почему это происходит с ним и Хинатой? У Кагеямы нет ответа. Учитывая, что они оба занимают эти места, кажется, не задумываясь даже, то понять такое сложно. Может ли это быть связано с тем, что их тела, привыкшие взаимодействовать на поле, сами ведут их друг к другу? И можно ли назвать это странной вариацией дружбы? Явно нет. Хината может подружиться с кем угодно. И у него нет причин выбирать на эту роль Кагеяму. Но поговорить с парнем все же стоит. Если они не помирятся, на поле будет трудно. А ведь межшкольные совсем близко. Кагеяма раздраженно пинает носком кроссовка попавшийся на дороге камень. До конца учебного дня ещё несколько часов. Возможно, ему удастся выловить Хинату перед тренировкой. Если тот, конечно, придёт на неё. *** — Хината, можно тебя на секунду? — Кагеяма хватает парня за рукав перед самым входом в спортзал. Выглядит Хината уставшим: у него тёмные круги под глазами и потухший взгляд. — Слушай, если ты насчёт вчерашнего, то... Мне правда жаль, но сейчас не самое лучше время, так что... — Хината мнется и явно хочет зайти внутрь. Кагеяма пытается подыскать нужные слова. Само собой, Хината не хочет вести с ним задушевные разговоры. С какой, собственно, стати. Но Кагеяма считает, что им обоим просто необходимо все прояснить. — Хината, я понимаю, что мы с тобой не друзья, и я лезу не в свое дело, — говорит Кагеяма, прочищая горло. — Но... Не думай, ладно? Просто не думай о том, куда летит мяч. Всё, что тебе нужно — прыгать и бить. И пока я пасую тебе, тебя никто не сможет заблокировать. Кагеяма чувствует себя неловко. И от этого его лицо становится ещё более хмурым, чем обычно. Но, неожиданно, на Хинату это производит нужный эффект. Взгляд проясняется, и парень сосредоточенно кивает. Хината не улыбается как обычно. Но, кажется, впервые за все это время хоть немного приходит в себя. *** Музыка играет из колонок негромко, но Кагеяма всерьёз рассчитывает, что она поможет хоть немного заглушить шум собственных мыслей в голове. За последние дни случилось слишком много вещей, не особо связанных со школой или волейболом. Кажется, Кагеяме все же удалось неосознанно поддержать Хинату. И это, отчего-то, очень радует. С пропавшим соулмейтом все по-прежнему не ясно. Но Кагеяме, пожалуй, действительно не стоит ждать многого от человека, о котором он даже представления не имеет. Вернее, Кагеяме кажется, что он очень хорошо знает этого парня. Из-за всех тех бесконечных разговоров и отсутствия неловкости в общении, ему кажется, что он не просто знаком со своим соулмейтом, но и знает его далеко не первый день. Но, несмотря на это, не стоит забывать, что парень — чужак. Со своими загонами и заморочками, о которых не принято говорить на первых этапах знакомства даже с родственной душой. Со своими проблемами и делами. Было наивно и эгоистично ожидать, что он может быть доступен круглосуточно. "Привет", — появляется надпись на уголке альбомного листа, который торчит из плохо закрытого шкафа. Связь соулмейтов работает очень странным, и не самым удобным образом. Текст появляется на любой бумажной поверхности, которая оказывается в поле зрения человека. Наверное, тут есть какие-то ограничения, иначе все рекламные баннеры бы пестрили сообщениями чьих-то соулмейтов. Хотя, на учебниках надписи проступают. И это иногда становится большой проблемой для учеников. Кагеяма как загипнотизированный смотрит на чужое приветствие. А потом бросается к столу, попутно вытаскивая из рюкзака новую тетрадь. "Привет. Всё в порядке? Ты так внезапно пропал. Я начал немного волноваться", — пишет Кагеяма, даже не задумываясь о том, что, вообще-то, не планировал сообщать об этом своему соулмейту. "Слушай, прости за это, пожалуйста. У меня возникли проблемы дома. Ничего глобального. Но я был очень занят. И обстановка не располагала тебе даже небольшое сообщение оставить". "Можешь не переживать за это. Главное, что сейчас у тебя все хорошо, вроде бы. Ну, раз ты смог написать". "Да, сейчас ситуация наладилась. Спасибо за понимание". Вообще-то, у Кагеямы множество вопросов. Но он понимает, что едва ли его соулмейт хотел бы сейчас на них отвечать. Возможно, в дальнейшем им стоит придумать, что делать в таких случаях. Может быть, просто обменяться номерами телефонов, чтобы такой ситуации не возникало? Ну, звонить в самом крайнем случае, разумеется. Просто иметь ещё один вариант связи. Чтобы было спокойнее. Но сейчас время для этого, пожалуй, не подходящее. Кагеяма обязательно предложит это потом. Когда поймёт, что возникшая у соулмейта проблема перестала его тяготить. "Ты хотел поговорить. Это ещё актуально?", — спрашивает соулмейт. О, а Кагеяма об этом успел даже забыть. Он ведь изначально хотел попросить совета. Но теперь все это уже не так важно. С Хинатой проблему удалось уладить. Пару дельных советов Кагеяме дал Ямагучи. Да и беспокоить соулмейта с такими вещами не очень хочется. Раз у него сейчас какие-то проблемы. "Не переживай, я уже справился. Там не было чего-то важного. Так, мелочь". "Эх, мне жаль, что не смог помочь. Это же так круто, что ты обратился ко мне за какой-то помощью. А я упустил такой момент". "Если тебе станет от этого легче, то могу пообещать, что в следующий раз пойду за помощью именно к тебе". "Еще как станет", — заверяет соулмейт. — "Эти переписки же нужны для того, чтобы начать доверять другу другу". Кагеяма думает, что, по видимому, его родственная душа ему совсем не доверяет. Раз сам не сказал ни слова о своей проблеме. Что ж, не удивительно даже. Как бы сильно Кагеяма ни пытался быть более милым (и менее собой) в этой переписке, такие вещи чувствуются. Их разговор плавно заходит на тему волейбола. Это комфортная и безопасная тема, которая нравится им обоим. Кагеяма хотел бы настоять на своём и все же выяснить у соулмейта, что случилось. Но, почему-то, ему вспоминается Хината и то, как Кагеяма был плох в попытках приободрить сокомандника. Сейчас он бесполезен для своего соулмейта. И ситуация может выйти куда более печальной, чем в случае с Хинатой, ведь общением с родственной душой Кагеяма искренне дорожит. Он должен запастись терпением и научиться быть более эмпатичным к окружающим, а не пытаться вслепую поддержать соулмейта. Особенно, если у того в этом нет особой необходимости. Вероятно, у парня есть и близкие родственники, и друзья. И он точно не остался без поддержки в трудную минуту. А Кагеяме ещё предстоит долгий путь, прежде чем он сможет стать опорой хоть для кого-то. *** До межшкольных остаётся всего два дня. Как бы Кагеяма ни пытался делать вид, что ни капли не волнуется — это было совершенно не так. Карасуно — сильная команда, хотя сейчас её и не считают таковой. По отдельности все игроки — способные и талантливые, но они плохо сыграны. А у Хинаты и вовсе огромные пробелы в знаниях. Удастся ли им достичь хорошего результата в своём нынешнем состоянии? Они тренируются до изнеможения. И Кагеяма приходит домой поздними вечерами, с трудом шевеля конечностями. С соулмейтом общается мало. Они дежурно пишут друг другу уже после десяти вечера. Но диалоги короткие и весьма абстрактные. Радует только то, что такой перерыв происходит по взаимному согласию. Не только Карасуно стремится к победе. И соулмейт Кагеямы сейчас тренируется ничуть не меньше. Поэтому оба только выигрывают от коротких и ненапряжных диалогов. Хотя, в этот вечер соулмейт неожиданно начинает говорить на довольно смущающую тему. Их беседа вдруг затрагивает тот факт, что они — однополые соулмейты. И, вообще-то, было бы хорошо ещё на берегу обсудить, какого характера будут их взаимоотношения после личной встречи. "Я думаю, что я бы, наверное, смог и встречаться со своим соулмейтом. Черт, ты не подумай, я сейчас просто говорю, к каким выводам приходил ещё до знакомства с тобой, так что, я сейчас не к тому, что мы должны будем встречаться, а просто... Боже, в голове все это звучало логичнее", — пишет соулмейт. И по мере прочтения, Кагеяма начинает чувствовать, как к щекам приливает кровь. Это смущающе. "Я думаю, что я понимаю, что ты хочешь сказать. Но я ещё ни с кем не встречался, поэтому не могу знать наверняка. Может, я вообще не способен кого-то полюбить". "Звучит довольно пессимистично". Кагеяма и сам это знает. Но, серьёзно, он даже не представляет, может ли назвать своего соулмейта другом. Что вообще представляет из себя дружба? И как, черт возьми, в таких условиях он может понять, что полюбил кого-то? "Я не слишком хорошо разбираюсь в себе, знаешь ли. И не понимаю, как люди вообще должны решать, встречаться им со своим соулмейтом или нет", — будто оправдываясь, пишет Кагеяма. — "Это же не должно происходить так, что человек смотрит на соулмейта и если тот кажется красивым, говорит себе "ну, я буду встречаться с ним". Звучит глупо". "Тут ты, пожалуй, прав. Потому что, если это происходит вот так, то у меня точно нет никаких шансов. Красавчиком меня не назовёшь". Кагеяме очень хочется опровергнуть слова соулмейта. Не понятно, с чего у него вообще вдруг в голове такие глупости. Но он вовремя понимает, что от человека, который этого парня ни разу не видел, такие слова могут прозвучать нелепо и неискренне. "Думаю, ты слишком строг к себе. А вообще, не должна ли эта связь так работать, что твой соулмейт тебе в любом случае кажется самым красивым?" "Звучит как интересная теория. Но тогда бы, думаю, никто не отказывался от отношений со своим соулмейтом". "Не знаю. Люди любят все усложнять. Может быть, кто-то просто оказывается не в состоянии полюбить человека своего пола?", — предполагает Кагеяма. "Гетеро-соулмейты тоже не всегда вступают в отношения. И уж не характером же, явно, они друг друга отталкивают. Не пойми меня неправильно, но я боюсь, что когда мы встретимся, кто-то из нас может влюбиться, а кто-то — нет. И если мы будем ожидать друг от друга разного, станет только хуже". Да уж, соулмейт любит ставить сложные задачи. Насколько Кагеяма понял, он хочет прямо сейчас решить, какого характера будут их дальнейшие отношения. Но, боже, а если кто-то все же влюбится, несмотря на все договорённости? Разве от необходимости дружить, когда испытываешь к человеку романтические чувства, но не имеешь возможности даже попробовать рассказать о своей симпатии, не будет плохо все равно? "Послушай, давай лучше просто пообещаем друг другу разговаривать, если что-то пойдёт не по плану. Допустим, сейчас договоримся на дружбу. Потому что, ну, отношения тоже не стоит начинать, не подружившись. Но если вдруг что-то изменится, то обязательно поговорим и придумаем, что делать дальше". "Звучит как отличный план, на самом деле. Слушай, а ты очень умный. Вернее, стратег. Чего и стоило ожидать от хорошего связующего. Надеюсь, мы не встретимся на одном поле. По крайней мере, сразу". Сначала Кагеяма не понимает последнее уточнение. А потом до него доходит. Они не желают друг другу проигрыша. Но даже если им повезёт и их команды не встретятся друг с другом в самом начале межшкольных, то добравшись до финала им все же придётся столкнуться. Хотя, это глупое предположение. Не повезёт той команде, которая столкнётся с Шираторидзавой. Ведь эта школа, в любом случае окажется в числе лидеров. Кагеяма не строит иллюзий насчёт того, что Карасуно в нынешнем состоянии способна составить конкуренцию Шираторидзаве. Единственная команда, которая может попытаться — Аобаджосай. Но едва ли его соулмейт учится в этой школе. Связующий у них — Ойкава. И хотя семпай бывает неприятным типом, вряд ли он бы стал задирать соулмейта. Но уточнение о том, что они рано или поздно встретятся на одном поле, звучит довольно мило. Интересно, а если они, уже после нескольких недель переписки все же встретят друг друга, как это будет ощущаться? Будет ли какая-то боль в метке? Или что-то вроде того? Чем дольше Кагеяма общается с соулмейтом, тем больше ему хочется понять, как работает система меток. Почему вообще эта связь проявляется таким образом? Какие есть ограничения? По какому принципу вообще люди подбираются друг другу? Как такой процесс может быть обусловлен биологически? Раньше, до активации метки, Кагеяма осознанно игнорировал всю эту информацию, потому что она не была ценной и отвлекала. Но теперь ему кажется, что понимание принципов работы системы родственных душ может помочь разобраться и в том, как строить отношения с соулмейтом. Кагеяма гуглит интересующий его вопрос и попадается в ловушку "Википедии". Он идёт от статьи к статье по гиперссылкам, узнавая все больше новой информации. Например: он не знал, что полностью связь формируется только после того, как оба соулмейта узнают и принимают друг друга. И только после этого они действительно ощущают себя родственными душами. А до этого момента можно даже находясь бок о бок со своим соулмейтом, не понять, что это именно он. Удивительно, но есть и люди, которые осознанно отказываются от своего соулмейта. Это может происходить по совершенно разным причинам. Кому-то ведь не удаётся выиграть в лотерею у судьбы, и родственной душой оказывается какой-нибудь маньяк или убийца. Жизнь ставит в такие условия, что иногда отказаться от своего соулмейта — единственный выход. Но процесс этот чрезвычайно болезненный для обоих. Причём боль не только душевная, но и физическая. И очень сильная. Так что мало кто идёт на подобное без веских на то оснований. Хотя, в Японии даже есть один популярный рок-исполнитель, прославившийся благодаря своим проникновенным и разрывающим душу песням. Отмечается, что в прошлом этот певец пережил разрыв с родственной душой. И именно поэтому его песни такие эмоциональные. Кагеяма даже не знал, что подобное бывает в мире. Понимания о том, что делать именно со своим соулмейтом, ему это не даёт. Зато теперь он в курсе, что, вероятно, не смог бы узнать родственную душу, даже если бы учился с этим парнем в одной школе. Не в Карасуно, разумеется, ведь из центральных блокирующих выбор бы стоял между Хинатой и Тсукишимой. Хотя последний, к счастью, связан с другим человеком. В таком случае оставался бы только Хината. Но, почему-то, Кагеяме делалось неуютно от одной мысли об этом. Иногда он замечал какие-то странные совпадения между соулмейтом и Хинатой. Вообще, о сокоманднике Кагеяма мало что знал. Но периодически замечал общие совпадения в интересах и событиях. Но от таких мыслей делалось жутко. У него были слишком сложные отношения с Хинатой. И Кагеяма понятия не имеет, как поступил бы, узнай, что Хината — его родственная душа. Это осложнило бы даже данное соулмейту обещание подружиться. Потому что у Кагеямы не было ни малейших идей, как подружиться с Хинатой, слишком уж разными они были. Как солнце и луна (если оставить за скобками тот факт, что на роль луны больше тянет Тсукишима). Поэтому Кагеяма бросал все силы на то, чтобы найти не совпадения, а отличия между Хинатой и соулмейтом. Их тоже было немало, хотя и мелких. Но каждый раз, когда очередное совпадение наталкивало Кагеяму на весьма неутешительную мысль, он прокручивал в голове все эти тщательно собранные отличия, и становилось легче. Ну, например, Хината, кажется, слушал более лёгкую музыку, чем соулмейт Кагеямы. Был более вспыльчивым и безрассудным. Если в действиях соулмейта иногда виделась непоколебимая логика, то Хината весь был соткан из эмоций, и ими же руководствовался. Да и тот факт, что общение с Хинатой вызывало такое обоюдное напряжение, в то время как с соулмейтом для дружеской атмосферы не приходилось прикладывать даже усилий — показателен. Кагеяма так долго изучал статьи в "Википедии" и размышлял о всяком, что даже не заметил, когда успела наступить настолько глубокая ночь. Усталое после тренировок тело всеми силами пытается дать Кагеяме понять, что пора бы ложиться спать. От необходимости преодолевать сонливость у Кагеямы даже немного заболела голова. Но завтра выходной. И хотя перед межшкольными делать перерывы в тренировках нельзя категорически, большой беды, если Кагеяма встанет на пробежку чуть позже обычного, точно не будет. *** Кагеяме снится Хината. Каким-то образом сам Кагеяма пребывает в полной уверенности, что сокомандник — его соулмейт. И пытается донести эту мысль до Хинаты. Хината во сне недовольно кривит губы, окидывает Кагеяму презрительным взглядом и говорит: — Да я лучше испытаю ужасную боль, чем приму тот факт, что ты мой соулмейт, — говорит этот Хината каким-то совершенно чужим голосом. — Я же тебя ненавижу. Поэтому и пытался всеми силами оттянуть момент нашей встречи. Я с самого начала знал, что ты мой соулмейт. Решил дать тебе шанс, но ты такой жалкий и отвратительный, что я не вижу смысла продолжать. — Но мы же... Договорились подружиться, — растерянно говорит Кагеяма. В груди так больно, словно его сердце разлетается на миллион кусочков. — Боже, Бакагеяма, себе хоть не ври, — закатывает глаза Хината. — С тобой же невозможно дружить. Кагеяма просыпается за десять минут до обычного будильника, установленного на каждый день. Сердце колотится как сумасшедшее. Всё тело Кагеямы покрыто липким холодным потом, а руки немного дрожат. Ну, по крайней мере, начинать пробежку позже обычного сегодня явно не придётся. Хотя, так странно, что этот кошмар приснился ему именно с участием Хинаты. Надо меньше думать обо всякой ерунде перед сном.