Все мы сумасшедшие

— …И эта деваха говорит мне: «Вы не долили мне один палец!» И тычет мне в морду, такая, своими тремя щупальцами, мол, зырь, не долила! А там такие пальцы, Саму, ты бы видел… Клянусь, мне бы пришлось своровать у уборщицы ведро, чтобы умудриться налить ей ее «три пальца»! Самуэль улыбался на протяжении всего рассказа, искренне веселясь от уникальной подачи Ребеки. Она единственная обладала способностью рассказывать любую историю, даже какую-нибудь уже набившую оскомину, типа Красной Шапочки, в таком ключе, что оставалось только кататься по полу от смеха. Из их компании только Каэтана могла посоревноваться с Ребекой в самой оригинальной подаче историй, но в ее случае Красная Шапочка превратилась бы не в уморительную комедию, а в целую драму, наполненную массой правдоподобных деталей, которые на выходе исказили бы привычный сюжет до неузнаваемости. — И что в итоге? — полюбопытствовал Самуэль. — Ты отказалась доливать? — Нет. Я налила до самых краев, что ей пришлось наклоняться к стойке и лакать свой заказ аки кошечке. Парень фыркнул, представляя эту картину, а Ребека улыбнулась, довольная, что ее история имела успех. — Вообще, только начав работать в баре, я осознала, что, оказывается, вокруг так много агрессивных, злых и откровенно неадекватных людей, что, честно говоря, прифигела, — девушка покачала головой, скользнув по экрану телевизора невидящим взглядом. Сейчас по ТВ крутили первые сезоны Каллехерос, но никто из них двоих не уделял происходящему на экране должного внимания, предпочитая старой передаче общение друг с другом. — Не, я, конечно, не в первый день родилась. Когда мы с мамой концы с концами сводили, я насмотрелась на всякий сброд, но тех людей на агрессию толкали обстоятельства. А сейчас в баре я наблюдаю полностью обеспеченных челов, которые тупо с жиру бесятся, — она задумчиво оглядела свои ногти. — Для меня стало откровением, что многие стремятся оскорбить просто по приколу или начать драку ради драки. Не понимаю, что у таких людей вообще в башке творится… — Просто ты судишь людей по себе, — сказал Самуэль, окинув ее теплым взглядом. — Но, на самом деле, в этом мире не очень много таких людей, как ты, Ребе, — сострадательных и относящихся с уважением ко всем вокруг. — Ах ты подлиза! — Ребека проворным движением выдернула из-за спины диванную подушку и огрела ею Самуэля. Тот только и успел, что вскинуть правую руку вверх, чтобы не извозить подушку в лечебной мази. — …Ой, прости, — она пристыженно вжала голову в плечи. — Я забыла… — Ничего, — тот лишь усмехнулся: это было вполне в характере его боевой подруги. — Как всегда отличный удар. Тебе стоит невзначай демонстрировать свои способности перед самыми зарывающимися клиентами. — Я уже подумывала о том, не повесить ли за барной стойкой боксерскую грушу, — девушка поддержала его улыбку. — Но Добле пока против. — Кстати, я так и не понял, «Добле» — это фамилия? — Ребека упоминала свою новую напарницу весь вечер, называя ее этим именем, и было трудно не обратить на это внимания. — Нет, кликуха, — она вдруг засияла как-то по-особенному воодушевлённо. — Я уж думала, ты и не спросишь — какая крутая история пропадает! Представляешь, ее тоже зовут Ребекка, только с двумя «ка». Когда мы познакомились, в шутку договорились называть друг друга Унико Ка и Добле Ка. А потом прижилось, — взгляд Ребеки поплыл, словно она окунулась в какое-то приятное для нее воспоминание, а на губах заиграла легкая улыбка. — Она классная… Последняя фраза, казалось, была сказана вслух случайно, но сама Ребека, похоже, даже не заметила этого. Самуэль с интересом рассматривал мечтательное выражение, вырисовавшееся на лице подруги, и гадал о возможных причинах. То, что Ребека по-особенному относится к этой таинственной Добле, ему стало понятно еще в первый час их совместной вечерней посиделки, когда ее имя всплыло в разговоре раз пятнадцать. Вот только подтекста ее восторга от новой напарницы он не знал. — И сколько она с тобой работает? Вроде раньше ты ее не упоминала, — как бы между прочим поинтересовался Самуэль. — Три дня, я же говорила, — она глянула на него со снисхождением за то, что он забыл. — Но Добле опытный бармен, поэтому из нас двоих стажером выгляжу я, — Ребека фыркнула. — Она не спрашивает, но мне кажется, что Добле явно недоумевает, почему меня вообще такую взяли на работу. А я не собираюсь раскрывать карты — не хочу, чтобы факт того, что я дочь владелицы, как-то повлиял на наши взаимоотношения… Мама всё уговаривает меня бросить эту, как она выражается, глупую затею с подработкой в ее клубе. А я не хочу. Веришь, нет, но мне так нравится… — она придвинулась ближе, уложив голову на спинку дивана, и заглянула Самуэлю прямо в глаза. — Работа барменом? — Дело совсем не в работе. Или в новом опыте и знакомствах. Мне нравится наблюдать за мамой, такой деловой, нагруженной заботами, и знать, что этот клуб наше с ней новое начало. Без наркотиков и всяких подозрительных типов, ночующих в нашем доме…. Я чувствую себя такой счастливой, когда понимаю, что могу перестать бояться, что с минуты на минуту к нам нагрянет полиция. А если и нагрянет, то они не смогут найти в клубе ничего криминального. Ну, разве что факт продажи просроченных орешков в баре, — девушка пожала плечами, а Самуэль издал тихий смешок. Она ненадолго взяла паузу, прежде чем закончить мысль: — Знаешь, впервые за долгое время я чувствую себя… свободной. Внимательно вглядываясь в глаза напротив, Самуэль пытался придумать, что бы на это ответить. С одной стороны, он был безгранично рад слышать из уст дорогого для него человека слова о том, что она чувствует себя счастливой, но с другой… Он не верил Сандре. Работая на нее, Самуэль отлично уяснил, какого рода человеком она была, и сейчас сильно сомневался, что эта стальная женщина смогла бы упустить то, что приносило ей огромную власть и не меньший доход. От необходимости реагировать на слова Ребеки его внезапно спасла резко отворившаяся входная дверь. Они оба подскочили от неожиданности, успев расслабиться на мягком диване за неспешной уютной беседой. Весь вечер их никто не беспокоил: Омар с Андером отправились на встречу с Азусеной, а Гусман свалил куда-то еще с самого утра, поэтому они всецело были предоставлены друг другу. — Что вы делаете? — прямо с порога спросил выросший в дверях Гусман, оглядывая их каким-то подозрительным взглядом. Потом прищурился и добавил: — Вы, что, опять встречаетесь? — Нет, с чего ты взял… — пробормотал Самуэль, а Ребека отодвинулась, отводя взгляд. Эта тема всё еще была для них довольно болезненной, поэтому они старались ее не поднимать. — Ну, хорошо, — бодро отреагировал Гусман, не поясняя, с чего это вдруг «хорошо». Он уверенным шагом приблизился к дивану и уронил на колени Гарсиа какие-то бумаги. — Вот. Я нашел тебе работу. За этой новостью последовала немая сцена, пока Самуэль с Ребекой переводили взгляды с поражающего своей внезапностью одноклассника друг на друга. Самуэль на автомате поднес бумаги к лицу, мельком пробежавшись глазами по приглашению какой-то мелкой строительной фирмы в Вальдесарса. — Вальдесарса? Мне на велосипеде туда пилить не меньше часа… — Можно заказывать такси. Самуэль окинул Гусмана оценивающим взглядом, пытаясь понять, это он стебется или говорит на полном серьезе. При таком раскладе всю зарплату можно было смело откладывать на такси. Но Гусман выглядел невозмутимо, словно не видел в своем предложении ничего абсурдного. — Понятно… — протянул Самуэль и, стараясь показать, что на самом деле благодарен за заботу, осторожно сказал: — Спасибо за предложение, конечно, но у меня уже есть работа. — Твоя работа — отстой. Здесь, — тот щелкнул по бумагам, — по крайней мере, в конце рабочего дня все твои пальцы будут на месте. — Это в строительной фирме-то? — вклинилась Ребека, заглядывая в приглашение. — Да, — уверенно отбил ироничное уточнение Гусман. — Его приглашают не на должность разнорабочего, а в офис помощником менеджера по работе с клиентами. — Я еще даже из школы не выпустился, — глаза Самуэля удивлённо распахнулись. — Кто в здравом уме будет брать на такую должность школьника? — Кому сказали, тот и будет. Его самоуверенный ответ заставил Самуэля замереть, а потом прийти к напрашивающемуся выводу: — Ты заставил их взять меня на работу, прикрываясь именем отца. — Какая разница, как я получил это предложение, — с легким недовольством отозвался тот. — Гусман, нет, — Самуэль качнул головой, протягивая бумаги обратно. — Это неправильно. — Будешь играть в святошу? — его раздражение явно росло в геометрической прогрессии, поэтому от колкости он уже не удержался: — Кто знает, может, это лучшее предложение из тех, что ты вообще мог получить в своей жизни. — Что ж, в таком случае буду рассчитывать на что-то похуже, — с непоколебимым спокойствием отреагировал тот, всё еще держа на весу руку с документами. Они схлестнулись взглядами, несколько долгих секунд играя в гляделки, пока, наконец, Гусман не сморгнул. Он выхватил бумаги из его рук, взрываясь окончательно: — Ну и идиот! Вот поговорим, когда ты в следующий раз со своей работы вообще без руки вернёшься! Он стремительно развернулся и вылетел из квартиры, смачно хлопнув входной дверью так, что, наверняка, вызвал сердечный приступ у старушки этажом выше. Самуэль со всей прытью, на которую был способен, вскочил с дивана и прильнул к окну как раз в тот самый момент, когда разъяренный Гусман показался внизу и рванул к своей машине вверх по улице. Даже не оглядываясь, он кинул через плечо средний палец, заставив Самуэля, несмотря на ситуацию, нервно усмехнуться. Всё-таки Гусман знал его слишком хорошо. — Эм, Саму? — осторожно позвала Ребека, которая в последние минуты сидела как можно тише, решив не вмешиваться в развернувшуюся ссору. — Да, — тот очнулся, отрываясь от окна, и вернулся на прежнее место. — Всё нормально, часа через два остынет. Может, даже вернется. — С чего это он вдруг твоим трудоустройством обеспокоился? — Не знаю. Он вроде как… переживает, — даже для самого Самуэля это слово показалось максимально неподходящим. На фоне фразы «Гусман переживает о работе Самуэля» какая-нибудь новость о планах Илона Маска о колонизации Марса уже не выглядела так уж бредово. Брови Ребеки взметнулись вверх, но она это никак не прокомментировала. Лишь через паузу внезапно начала с другой стороны: — Кстати, Омар говорил мне что-то о том, что вы теперь спите вместе… — Мы не спим вместе, — тут же помрачнел Самуэль, досадуя на своего друга, не умевшего держать язык за зубами. — Правда? — она невинно похлопала глазами. — Он мне еще фотки скидывал… — Черт, — закатил глаза парень, откидывая голову на спинку дивана, и так застыл. — Если что, я не осуждаю, — на всякий случай уточнила Ребека. — Тут нечего осуждать, мы не спим вместе. Просто случайно уснули в одной постели. — …Два раза, — услужливо подсказала девушка. В ее глазах заплясали чертята, а губы растянулись в ухмылке, которую она безуспешно пыталась скрыть. — Первый раз — случайность, второй — совпадение, — только и смог сказать в свою защиту Самуэль. — Что ж, свистни, когда это превратится в закономерность.  — Не превратится, — уверенно парировал он, а в душе понадеялся, что не соврал хотя бы самому себе.