Черепашки-ниндзя: Большой запретный плод

Сегодня она решилась. Эйприл не знала, как давно эта бесформенная, туманная мысль, нет, даже меньше мысли, образ, вспышки секундных картинок в её голове, переросли в это четкое, окончательное решение. Сегодня. Быть может это стало результатом той отвратительной истории с трусами, после которой хотелось помыться, соскрести с себя незрелое гормональное вожделение подростка, перейти на новый, взрослый этап. Провести ритуал, после которого эти сальные взляды и потные ладони больше не смогут её задеть, ритуал, который окутает её непробиваемой аурой Зрелости. Может быть, где-то в глубине души её толкала к этому детская, невинная часть, внутренний ребенок, который все ещё в ней сохранился. Ведь, будем честны, вся эта история с кланом подземных монстров, борющихся со злом, напоминала фантастическую подростковую книгу о попаданцах. И Эйприл неудержимо хотела стать её частью, сбежать в этот волшебный, чудоковатый мир. И как тут не вспомнить красавицу и чудовище? Глупо, очень глупо, даже наивно, но это было первое, о чем девушка подумала, встретив Его — он принц, запертый в теле чудовища, и та толика, что требуется для красивого финала, это прикосновение женской руки, щепотка любви, разбивающая чары, нежный поцелуй любимой… Такая малость. Женское начало, исцеляющее, сочувствующее, несущее свет. И, в конце концов, это должно было рано или поздно случится. Вот у Ирмы было уже трижды, и ходили слухи, что Стейси вообще крутит роман с учителем. Это было, Эйприл знала, очень по-подростковому, но факт оставался фактом: ей не хотелось остаться последней. И именно поэтому этой ночью она надела свои самые коротенькие шортики с короной из страз, и проникла в логово, никого не предупреждая. Правда девушка уже давно не оповещала Донни, когда собиралась навестить братьев-мутантов, но вот с Сенсеем они всегда договаривались о следующей тренировке. Кроме этого раза, конечно. Её сегодняшний визит должен был стать сюрпризом и для него. Эйприл проскользнула мимо храпящего Боттичелли, продавившего своей весомой тушей диван почти до самого пола, и вошла в додзе. Девушка переступила порог боязливо, как и в первый раз, и, как и в первый раз, плечи сдавило тяжестью всеобъемлющего святотатства. Она множество раз представляла себе этот момент. Как они, в порыве схватки, как в фильме, отбивая удар за ударом, ныряя под руки, наращивая темп, ни то сражаясь, ни то танцуя, завалятся на пол, дышащие, утомленные, и, глядя друг другу в глаза, не в силах больше сдерживаться, сольются в страстном поцелуе. Или как она, коварная соблазнительница, будет нарочно совершать ошибки, одну за другой, задерживая его ладони на своём теле: «так, учитель? Так?», и будет преданно заглядывать ему в глаза, вгоняя в краску… Но Эйприл не была дурой. Она знала, что фантазии никогда не осуществлялись по сценарию, и именно это и делало их вдвое томительней: как всё пройдет, где она не предугадает, а где окажется права? Любопытство — одно из важнейших качеств ниндзя, как сказал ей Учитель перед их первой тренировкой. Что же. Настало время в этом убедиться. Эйприл закинула ногу на стену и стрелой вытянулась к носку. В зале царила сонная тишина, только едва слышное сопение из гостиной выдавало наличие жизни в логове. Поэтому девушка позвала почти что шепотом, уверенная, что он услышит, придет: — Сенсей? Не могли бы вы мне помочь? Девушка чувствовала, что он вышел к ней, но несколько секунд оставался безмолвным, не выдавая свое присутствие. — Эйприл? Я не ожидал тебя так поздно, — наконец подал голос Сплинтер. — Правда? — девушка слегка повернула голову, не прерывая растяжки, — Должно быть я забыла вас предупредить. Не могли бы вы…? Хочу хорошенечко потянуться. Пару мгновений Сплинтер бездействовал. Но все же после паузы девушка почувствовала на своей пояснице ладонь, деликатно давящую её к стене. Учитель стоял на учтивом расстоянии. — Нет, все равно не достаю, — с разочарованием вздохнула девушка, — Нужно сильнее. Прижмитесь ко мне хорошенько, не стесняйтесь. Опять долгая, задумчивая пауза. — Не думаю, что это хорошая идея, Эйприл, — ответил сенсей. — Ну ладно! — слегка обиженно воскликнула девушка, убирая ногу со стены. Девушка развернулась к учителю спиной, словно намереваясь уйти вглубь зала. Но в ту же секунду как будто бы передумала и согнулась пополам, вытягивая руки к полу. Эйприл едва ли успела отойти и на пол шага, а потому оказалась в непосредственной близости к сенсею. И это упражнение ей так же сегодня не давалось, хоть и до этого не вызвало никаких трудностей. Пальцы никак не желали дотягиваться до пола, как ни старалась девушка. — Не поможете? Сплинтер обошел ученицу и положил девушке руки на плечи. Но и это не дало желаемого результата. — Нет, похоже вам нужно встать сзади, чтобы… Ладони тут же отпрянули от её спины. Строгий нравоучительный голос заставил девушку выпрямиться. — Эйприл! — сказал Сплинтер, глядя ей в глаза, — Что ты делаешь? — Соблазняю вас, — без запинки ответила девчонка. Затяжная, напряженная пауза. — Ты в этом уверена? — сухо уточнил он. — Да. В противовес стеклянным камешкам холодных пауз, даривших ритм всему до этого, действия посыпались без разбору, не давая ей ни опомниться, ни выдохнуть. Сплинтер резко потянул девушку на себя, одновременно стягивая с неё свитер, а затем и лифчик, так торопливо, словно бы она могла убежать. Эйприл позволила этому случиться, безропотно поднимая руки, как кукла. В её голове это она должна была его соблазнять, каждый её шажок, заходящий всё дальше, должен был вгонять его в краску, но вот она стояла здесь, прижимая руки к груди и покрываясь гусиной кожей. — Не прикрывайся, — коротко приказал он, одновременно скидывая халат, — И снимай штаны. Эйприл потребовалось усилие, чтобы последовать команде, и ещё больше усилий, чтобы игнорировать нечто блестящее и уродливое, маячащее у неё перед лицом, пока она неловко спускала шорты, путаясь в трусах. И когда девушка выпрямилась, вытянув просящиеся к груди руки по швам, он облизал её взглядом от пяток до макушки, с особенным удовольствием задерживаясь на игривом рыжем кустике и вишенках сосков. Потом он стиснул её, горячее и большое прижалось к бедру, и повалил на землю, выбивая дух, тяжелый, жаркий, и ловил ртом её судорожный испуганный выдох, заталкивая его обратно, то ли целуя, то ли жадно вылизывая её губы и грудь, не в силах оторваться, а потом приподнялся, позволяя ей, наконец, вдохнуть, и закопошился у себя между ног, а потом припал к ней с новой тяжестью и болью, и горячее и злое заходило у неё между ног, стремясь, казалось, к самим кишкам, а большой зубастый зверь дрожал на ней, мелко, судорожно, выплевывая ей в лицо мелкие и теплые выдохи. А потом она испугалась, что он сломался. Мужчина резко дернулся, всхрапывая, срочно вытаскивая из неё мясистую кишку и обильно кончая ей на живот. Все действо, казалось, заняло меньше минуты. — Извини, — скованно сказал Сплинтер, наконец выпуская её из-под себя, — У меня давно не было женщины, ты понимаешь… — Конечно… — соврала Эйприл. Ничерта она не понимала. Её голос показался ей сухим и надтреснутым. Сплинтер встал, подбирая халат и оглядываясь. Чертыхаясь, учитель повертел головой, и, ни найдя ничего лучше, сорвал со стены вымпел со знаком клана и передал его девушке, пряча глаза. Эйприл принялась оттираться с какой-то истеричностью, не скрывая омерзения. Девушка едва сдерживала слезы, не понятно от чего подступившие к горлу. — Это же не был твой первый раз, нет? — неожиданно спросил Сплинтер с тревогой. Сил на ответ у Эйприл не осталось, но девушка помотала головой и состроила улыбку. А учитель тем временем уже принял благопорядочный вид, туго завязав пояс и спрятав руки за спиной. Он рассеяно наблюдал, как девушка одевается, размышляя о чем-то своем. — Мы можем как-нибудь… ну знаешь, повторить. Если ты, конечно, этого хочешь. Если что — стучи ко мне в дверь. Но только ночью, разумеется. Когда мальчики будут спать. Эйприл на автомате кивала, практически не слыша его слов. Девушка встала и с необъяснимым смущением отвернулась, чтобы натянуть футболку. — А это — что? — шокировано спросил учитель. Это заставило девушку обернуться. Эйприл не могла понять, что же так могло выбить из равновесия сенсея. Его взгляд был направлен куда-то ей между лопаток. — Это иероглиф «чинько». Он означает любовь, надежду и силу воли, — и тихо добавила, — Мне его Донни показал. — Вот как, — задумчиво ответил Сплинтер, — Ну… Что же. Спокойной ночи, Эйприл. И скрылся, не дожидаясь ответа.