Я хочу предложить один день

Драко… Гермиона крепче сжала палец, боясь больше не ощутить его прикосновение. Она закрыла глаза и начала глубоко дышать в попытке успокоиться; она понимала, что сейчас нужно взять себя в руки. — Там пусто, — голос Гарри раздался из пустоты, отчего девушка вздрогнула. — Заходи первой, а мы следом. Дезиллюминационные чары снимем уже внутри. Грейнджер еле заметно кивнула и направилась к дому. Дверь была не заперта — она коснулась деревянной поверхности, и та с тихим скрипом распахнулась, предоставляя Гермионе и остальным возможность спокойно зайти внутрь. Девушка шагнула вперёд. Она никогда не была здесь, в доме Гарри. Но где-то в груди сидело ощущение того, что тут всё так же, как и было. Со дня смерти родителей её лучшего друга. Второй этаж был практически полностью уничтожен, однако на первом не было столь явных признаков борьбы. Лишь многолетние слои пыли на предметах, сухие листья деревьев, разбросанные по всему полу и паутины, которые плелись пауками не один год. Мебель была практически не повреждена, и единственное, что можно было бы сказать о данном помещении, не беря в расчёт второй этаж — тут уже давно никто не живёт. В гостиной было слишком тихо. Гермионе показалось, что она вовсе оглохла. Лишь тихое шарканье напоминало ей о том, что она здесь не одна. В углу показалось едва заметное движение, и все присутствующие быстрым движением сняли с себя дезиллюминационные чары, направляя палочки в угол, где буквально секунду назад слегка пошевелилась ткань потёртого дивана. — Эванеско! — выкрикнул кто-то, и диван испарился в воздухе — на месте исчезнувшего дивана лежала испуганная кошка. — Ничего не понимаю, — прошептала Гермиона, поворачиваясь к остальным и рассматривая каждого по очереди. Кто-то, обращённый в Гермиону, поправил прядь волос, что упали ему на лицо. — Остолбеней! — выкрикнул человек, стоящий позади остальных. Красный луч попал в недавно поправляющую прядь девушку, и «она» отлетел вглубь помещения, ударяясь спиной об стену. Все повернулись к двери — там стояла Гермиона Грейнджер. Среди них предатель. — Инкарцеро! — снова выкрикнул человек, направляя палочку на ненастоящую Гермиону. Прозрачный луч обвил тело верёвками, заставляя одного из их команды упасть. Помещение озарилось яркими вспышками. Заклинания метались по всей гостиной, и этот хаос запутал абсолютно всех — уже никто не понимал, на кого направлять волшебные палочки, от чего каждый боялся использовать боевые заклинания. — Круцио! — крикнул кто-то из глубины помещения, а из его волшебной палочки вырвался красный луч, который стремился Гермионе в грудь. Она почувствовала, как её руку обхватили и резким движением дёрнули в сторону. Человек, обращённый в неё, вышел вперёд, загораживая собой, и двинулся на противника, пуская в него различные заклинания. Спаситель Гермионы был шикарным дуэлянтом. Он отбивался от каждого брошенного заклинания, успевая насылать на противника серии жалящих. Остальные стояли вокруг них, направляя палочки на дуэлянтов. Было сложно определить, кто из них предатель. Действие оборотного зелья начинало спадать, и люди начинали принимать свои истинные облики. Кроме одного. Вот он. Дерётся против белокурого парня. Против Драко Малфоя. — Стой! — крикнул неизвестный, поднимая руки вверх, но также крепко сжимая свою палочку. — Я не хочу тебя убивать, — продолжил тот, и, взмахнув рукой, растворился в воздухе. — Никому не двигаться! — делая шаг в центр комнаты, заявил Гарри, успевший принять свой облик. — Пока каждый из нас не превратится до конца! *** — Не хватает лишь Забини, — сквозь зубы прошипел Рон. — Подлые вы мерзавцы, я так и знал, что это ваших рук дело! — Забини не предатель, — заявила вновь вошедшая в помещение Гермиона, которая вышла из дома проверить обстановку. — Он за дверью без сознания. Видимо, его кто-то оглушил, когда мы заходили. Всё это время Драко сидел на диване, сложив руки в замок на коленях. Он разглядывал присутствующих безразличным взглядом, и лишь когда его внимание привлекла Грейнджер, которая зашла внутрь, его глаза буквально запылали гневом, словно крича: «тебе будет очень плохо, если ты ещё раз пропадёшь из виду». — Кто-то подслушал наш план. — В любом случае, этого человека здесь больше нет, — сказала Минерва, беспокойно разглядывая своих студентов. — Мистер Малфой, мистер Поттер, пожалуйста, помогите мистеру Забини вернуться в школу. Парни кивнули и направились на улицу. *** 4 ноября, 1998 — Профессор, вы искали меня? — тихо войдя в кабинет директора, сказала Гермиона. Она была напугана — мысли о том, что человек, пытавшийся её убить, ходит по школе, выворачивали её изнутри. Возможно, он здоровается с ней, или желает доброго утра. Она желала услышать хорошую новость. Иначе она окончательно сломается. — Мисс Грейнджер, прошу, присядьте, — начала Минерва, отрываясь от заполнения документов. — Что-то случилось? — Можно и так сказать. Но, — сделав небольшую паузу и подарив девушке тёплую улыбку, директор продолжила, — случилось что-то хорошее. Относительно. Гермиона не понимала, что происходит. Она нахмурила брови и кинула на Минерву заинтересованный взгляд. — И…что же? Макгонагалл открыла ящик стола и вытащила из него свежий выпуск Ежедневного пророка. Положив его перед Гермионой, директор сложила руки перед собой и слегка наклонила голову, рассматривая лицо девушки.

СБЕЖАВШЕГО ПОЖИРАТЕЛЯ СМЕРТИ НАШЛИ МЁРТВЫМ НА ОКРАИНЕ ЛОНДОНА

Недавно сбежавшего из Азкабана Пожирателя Смерти, Корбана Яксли, нашли мёртвым на окраине Лондона, в поле, где работают обычные магглы. Его тело было на стадии разложения, что говорит о внушительном сроке с момента смерти волшебника. Кому понадобилось освобождать Корбана Яксли, чтобы убить его за пределами тюрьмы? В Магическом Мире планируется расправа над оставшимися приспешниками Тёмного Лорда? Изображение неподвижного тела в поле, засеянном пшеном, занимало половину разворота газеты. Глаза Гермионы были распахнуты от ужаса. Она ничего не понимала. — Это был не он, — прошептала удивлённая Гермиона. — Мисс Грейнджер, Министерство магии сейчас в активных поисках ваших родителей. Скоро всё наладится. Её не покидало чувство облегчения. Яксли действительно мёртв, и сейчас ей было этого достаточно. Родителей обязательно найдут. Если не можешь найти иглу в стоге сена, то сожги всё к чертям. Среди пепла иглу найти легче. — Вся эта ситуация была для всех нас одним большим уроком, и я осмелюсь вас попросить, — сказала Минерва, и Гермиона подняла на неё глаза, — чтобы вы выступили перед всеми. Рассказали обо всём случившемся и попросили студентов не опускать руки в сложных ситуациях. Чтобы студенты знали, что они заслуживают помощи, а главное получат её. Гермиона коротко кивнула, поднимаясь с места и направляясь к двери, около которой она остановилась и сказала: — Спасибо. *** 13 ноября, 1998 Он перестал избегать её, как раньше. Они могли идти рядом по коридорам Хогвартса и что-то обсуждать, пока студенты удивлённо рассматривали необычную картину — аристократ и магглорождённая не грызутся, как собаки. На прошлой неделе Малфою хватило смелости сесть в «Трёх мётлах» за стол к Гермионе, находившейся в компании Джинни, Гарри и Рона. Безусловно, рыжий парень был в недоумении и сверлил оставшийся вечер Драко взглядом, пока Гарри пытался понять, чем именно зацепил его подругу этот человек. И, не считая недовольного выражения лица Рона, эта компания выглядела достаточно дружелюбной. Вражда наконец перестала ощущаться. А сейчас Гермиона шла в Башню Гриффиндор, мечтая о тёплой кровати и сладком сне. Она начала высыпаться, и это не могло не радовать. Перебирая ногами по коридорам и проходя мимо туалета, в котором когда-то она планировала покончить с собой, дверь резко распахнулась, и чья-то крепкая рука схватила Гермиону и затащила в помещение. Единственным, что она успела разглядеть в темноте был силуэт Драко, прижимающего её к стене. Он обхватил её лицо руками, пока целовал губы поочерёдно. Его прикосновения были нежными и требовательными одновременно. Поддавшись ощущениям, Гермиона протянула руку к парню и уложила её на шею, поглаживая мягкую кожу, пока Драко, оторвавшись от её губ, покрывал поцелуями её лицо. Она тихо хихикнула и прошептала: — Как ты меня нашёл? Почувствовав, как он ухмыльнулся ей в щёку, она слегка повернула голову в его сторону, соприкасаясь с ним носами. — Я кое-что позаимствовал, — сказал Малфой, создавая между ними небольшое расстояние и вытаскивая из кармана брюк Карту Мародёров. — Вот оно что. Человек, на состояние которого можно купить половину Лондона, ворует пергаменты, — сказала Гермиона, делая удивлённый вид. — Как говорится, у богатых свои причуды. Драко улыбнулся её словам и, бросая Карту на пол, прильнул к губам Гермионы. Их поцелуй не переходил за рамки дозволенного. Она ощущала, как он сдерживает себя, и девушка поймала себя на мысли, что хочет, чтобы Драко перестал это делать. Только Гермиона не была одной из тех, кто сам просит об этом. По крайней мере, пока. — Однажды ты спросила меня, — оторвавшись от её губ, начал Драко, — что между нами происходит. — Я помню, — прошептала Гермиона. Малфой убрал непослушную прядь за ухо и оставил влажную дорожку поцелуев — от скулы до губ. — Никто не знает, но…однажды, я пробовал конфету. — Ничего себе! — воскликнула Гермиона и засмеялась. Малфой закатил глаза и цокнул языком, притворяясь обиженным. Правда лишь в том, что он оттягивал время, чтобы насладиться прекрасным звуком, что издавала Гермиона. Кажется, он впервые слышал её искренний смех. — Это не совсем конфета, Грейнджер. Магглы называют это жвачкой. Она задумалась. Было интересно представить картину, как Драко Малфой, наследник древнего аристократического рода ест подобную дрянь. А ещё, более интересным было то, при каких обстоятельствах это могло произойти. — Ага, — кивнула на его слова Гермиона, обхватывая парня за талию и прижимаясь к нему всем своим телом, утопая в теплоте его объятий. — Как оказалось, если на эту самую жвачку, допустим, наступить, то от неё будет весьма сложно избавиться, — закончил Драко, накручивая прядь волос Гермионы на палец. — И знаешь что? Подняв голову вверх, она наткнулась на томный, изучающий взгляд; Малфой стоял спиной к окну, от чего его силуэт словно подсвечивался, когда всегда светлые глаза казались чернее ночи. Чертовски красив. Гермиона никогда даже не пыталась этого отрицать. В горле образовался ком, который она поспешно проглотила и ответила: — Что? — Ты и есть эта жвачка, — сказал Драко, целуя девушку в лоб. — Прилипла к ботинку, и теперь я не могу от тебя избавиться. А потом…потом вспоминаю вкус, и мне хочется ещё. Она тихо хихикнула и потянулась к парню; ей хотелось целовать его так целую вечность — по-детски, непринуждённо, нежно. — И с каждым днём мне хочется избавиться от тебя всё меньше и меньше, — прошептал Малфой Гермионе в губы. — Боюсь, когда-то это нас погубит. — Я не позволю. Их губы слились воедино. *** 16 ноября, 1998 — Минуточку внимания! — сказала ведьма после того, как на весь Большой зал раздался звук удара по хрусталю; Минерва Макгонагалл стояла на своём привычном месте, разглядывая студентов. Юные волшебники тут же направили заинтересованные взгляды в сторону профессорских столов. С минуты на минуту Гермионе придётся выступить перед студентами с речью, которую она толком не успела подготовить. В целом, она понимала, что от неё требуется, но волнение перед выступлением всегда накрывало её с головой. Гермиона не любила публичные выступления. Всё внимание, что было направлено на неё, сбивало с толку. Но сейчас она понимала, что это нужно. Действительно нужно. — Я бы хотела пригласить на моё место мисс Гермиону Грейнджер, — продолжила пожилая волшебница, жестом указывая на стойку, около которой она стояла; заинтересованные взгляды тут же устремились на поднявшуюся из-за стола Гермиону. Она прошла между столами факультетов Гриффиндор и Рейвенкло, игнорируя перешёптывания. Девушка могла поклясться, что услышала фразу «опять эта выскочка», от чего по спине побежали мурашки. И единственное, чего она хотела — побыстрее выступить и уйти, спрятаться от людей, которые в данный момент взглядами прожигали в ней дыру. — Добрый вечер! — начала Гермиона. Она волновалась и буквально всем нутром ощущала, что все вокруг тоже почувствовали её волнение. — Я хотела…хотела обсудить с вами…– в горле образовался ком, а голова закружилась. В данном случае ей скорее не хотелось говорить о событиях последних месяцев перед студентами. Но она обещала. И, громко выдохнув, она продолжила: — Наверняка все знают о том, что происходило со мной в последнее время. Мне слал письма Пожиратель Смерти. Целью его общения со мной являлась жажда воскресить своего хозяина, Волдеморта, — когда она назвала имя Тёмного Лорда, зал заохал от упоминания. — Он угрожал мне смертью моей семьи. И самое ужасное во всём этом то, что я не хотела втягивать в это моих друзей, — она посмотрела на стол своего факультета и увидела Гарри, который одобрительно улыбнулся ей. — Я…не нашла другого выхода, как покончить со всем этим самостоятельно. Я пыталась убить себя дважды. Но я была не одна всё это время. У меня была поддержка в лицах моих друзей, преподавателей, самого Министерства и даже… — она взглянула на стол факультета Слизерин. Он смотрел на неё. И ей казалось, что он никогда прежде не смотрел на неё так. — Даже от тех, от кого я эту поддержку никогда не ждала. И единственное, о чём я хочу вас всех попросить — не бойтесь говорить о проблемах с окружающими вас людьми. Никто не одинок. Зал молчал несколько секунд, а потом залился громкими аплодисментами и свистами. Гермиона ощущала себя победителем в этой игре. В игре с Яксли. И пусть её противником оказался вовсе не он. Она обещала себе, что будет играть по своим правилам. В зале стоял невыносимый гул — обычно во время ужина ученики не были настолько активными. Вероятно, речь Гермионы вдохновила студентов, потому что многие обсуждали её выступление. Вернувшись за стол, её окружила теплота и любовь — Гарри и Джинни, что сидели по разные стороны от неё, заключили Грейнджер в крепкие объятия и шептали на ухо, какая она сильная. Её плеча коснулась чья-то рука, и это движение заставило её вздрогнуть; Драко Малфой подошёл к столу Гриффиндор, и, игнорируя удивлённые взгляды и возмущения, подвинул Гермиону в сторону и сел рядом с ней. Гермиона была готова поклясться — глаза Рона вот-вот выпрыгнут из орбит. — Ты столом ошибся? — спросила Парвати, изгибая бровь. — Патил, если ты не в курсе, то Поттер сам предложил забыть о межфакультетской войне, — ответил Драко, кладя руку на плечи Гарри, изображая объятия. Внутри всё замерло. Она не могла представить ничего более волнительного, нежели выступление перед всеми студентами. А тут он. Со своим глупым поступком. Драко сидел и рассматривал гриффиндорцев, словно всё именно так, как и должно быть. Бо́льшим шоком для Гермионы было то, что после его упоминания о предложении Гарри, однокурсники действительно расслабились, забывая о присутствии Малфоя за гриффиндорским столом. Она опустила глаза в тарелку, ковыряя вилкой картофельное пюре. Ей было страшно поднимать взгляд, потому что единственное, что её ждёт — надменный, осуждающий взгляд рыжего друга. За столом начались разговоры, в которых Драко активно участвовал. Гарри, кажется, смирился с тем, что Гермиону и Малфоя что-то связывает. А Рон…если он действительно её друг, то он примет это. — Думаю, мои товарищи захотят присоединиться ко мне в следующий раз, — сказал Драко, и Гермиона точно увидела, как Гарри улыбнулся на его заявление. *** 20 ноября, 1998 — Мне рано вставать. Если ты не забыл, я вообще-то работаю в Министерстве, — сказала Гермиона, вырываясь из объятий. — У меня сложилось впечатление, что ты опошляешь совершенно любое моё предложение, — ответил Драко. — Я всего лишь хочу убедиться, что твой сон никто не побеспокоит. — Если тебя увидят, то меня выгонят из башни Гриффиндор вместе с тобой, понимаешь? — Никто меня не увидит. К тому же, маленькой Уизлетты там не будет, как и Патил. — В смысле? — поинтересовалась Гермиона. — Ну, Патил решила остаться в подземельях в компании прекрасного Блейза. А Уизли…ну, нас небольшая договорённость. — Что за договорённость? — Слишком много вопросов, Грейнджер. Вытащив волшебную палочку из внутреннего кармана мантии, Драко посмотрел на Гермиону, посылая привычную ухмылку, и наложил на себя дезиллюминационные чары; спустя мгновение она почувствовала, как её ладонь сжимает крепкая мужская рука. Гермиона тяжело выдохнула, но всё-таки прошептала пароль Полной даме и шагнула в гостиную, выпуская руку Драко. Была глубокая ночь, и в гостиной уже давно никого не было. Страх быть пойманной преследовал Гермиону до самой комнаты девочек. И лишь плотно закрыв дверь за собой, она облегчённо выдохнула. — Так, хорошо. Ты здесь. Только вот как ты собрался отсюда уходить? — сказала Гермиона, подходя к своей кровати. Драко снял с себя дезиллюминационные чары и приблизился к ней, толкая девушку спиной на кровать и устраиваясь сверху. Гермиона пискнула от неожиданности, и Малфой накрыл её губы своими, стараясь избавиться от лишних звуков. Он целовал её страстно, жадно, покусывая и оттягивая губы. Ему не хотелось делиться. Драко целовал её шею и ключицы, оставляя алые пятна, желая оставить подтверждения того, что она принадлежит ему. Конечно, утром Гермиона скроет доказательства порыва страсти, но сейчас… Сейчас она под ним, отвечает на поцелуи, и её тело хочет его. Этого достаточно. — Драко… — прошептала Гермиона, когда Малфой, расстегнув блузку девушки, оставил влажную дорожку поцелуев от ключиц до живота. — Хочешь меня, — выдохнул Гермионе в губы Драко, параллельно задирая юбку Грейнджер и оттягивая бельё девушки в сторону. Он медленно ввёл в неё палец, осторожно двигая им в ней. — Да, — еле слышно прошептала Гермиона, ощущая его движения. — Я не слышу, — сказал он, добавив ещё один палец и ускоряя темп. — Мерлин, да! — воскликнула Грейнджер, двигаясь навстречу его движениям, желая большего — его целиком и полностью. Эта жажда была больше не физической. Что-то внутри заставляло её думать о нём круглосуточно, искать его глазами в коридорах, беспокоиться о нём, видеть его во снах. Видеть его перед собой, сверху, так близко — это была игра с огнём, и она боялась обжечься ровно столько же, сколько и хотела этого. И Драко… Невольно он впустил её в свою жизнь, подписав самому себе приговор. Когда её не было рядом, он понимал, что всё это заведёт его в тупик, не дав возможности вернутся. А как только её копна мелькнёт перед глазами, его разум словно пьянеет в мгновение ока, заставляя забыть обо всём остальном, что так тревожит его искалеченную душу. Главное лишь одно — сейчас они вместе и им хорошо. Лишь слепой не увидит разницы, когда они рядом и порознь. Разорванные половины целого, жаждущие воссоединиться. Гермиона потянулась руками к брюкам Драко, и, схватившись за ремешок, поспешила расстегнуть его. Малфой помог ей, и ловким движением сбросил с себя всю идеально выглаженную одежду на пол. — Разденься, — приказал он, разглядывая лежащую на кровати Гермиону. Она засмущалась. Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер не принимает своё тело. И точкой невозврата был её лучший друг, с которым, как ей казалось, у неё получится что-то построить. «Ты слишком тощая, словно голодаешь» — однажды сказал Рон, когда Гермиона не могла проглотить ни одного куска, пока они странствовали в поисках крестражей. Гермиона подняла глаза и, уперевшись в изучающий взгляд Драко, тяжело выдохнула. — Не могу поверить, — сказал он, откидываясь назад. — Ты чертовски привлекательна, и я хочу видеть, как ты раздеваешься для меня. Мне всё равно, почему ты стесняешься, потому что в любом случае причина твоих загонов — полная херня. Его слова пробили дрожь по всему телу, и, набравшись смелости, она начала избавляться от одежды. «Божественна» — подумал Драко, когда последний элемент одежды исчез с тела девушки. — Мне… есть что доработать, — смущённо проговорила она, стараясь прикрыться руками, но Драко перехватил её за запястья, лишая её возможности спрятать своё тело от изучающего, голодного взгляда Малфоя. — Не заслуженно тебя называют умнейшей ведьмой, — сказал он, посылая Гермионе искреннюю улыбку. — Ты ужасно сексуальна, если вдруг тебе, конечно, интересно, — договорил Драко, и, приблизившись к её лицу, поцеловал её. Он изучал тело девушки, словно впервые, боясь упустить хотя бы миллиметр её кожи. От его прикосновений по телу бегали мурашки, а дыхание учащалось, заставляя Гермиону глотать воздух, чтобы не задохнуться. Приблизившись к ней, Драко разъедало желание сделать всё возможное, чтобы утром ноги Грейнджер предательски подвели её, и она не смогла ходить. С другой стороны, он позволит сказать ей «нет». — Останови меня, — прошептал он Гермионе в шею. — Почему я должна тебя останавливать? — поинтересовалась она, умирая в предвкушении ощущения его внутри. — Потому что это потянет нас на дно двоих. — Прошу тебя, замолчи, — сказала Гермиона, хватая его за плечи и снимая с себя. Она повалила его спиной на кровать и устроилась сверху, ощущая заинтересованный взгляд парня. — Если что…направляй меня. Драко ухмыльнулся и, поддавшись желанию, схватил Гермиону за бёдра и насадил на себя. Сладостный стон раздался по всей комнате, как будто заполняя её. Ощутив его внутри, Гермионе понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ощущениям. У них был секс несколько раз после того, как она отдалась ему впервые. Но каждый раз ей требовалось время, чтобы привыкнуть и не ощущать боли. И каждый раз был нежный и аккуратный; Драко боялся навредить ей, причинить боль. Она начала медленно двигаться на нём, Малфой в свою очередь крепко сжимал её бёдра, получая удовольствие от каждого её движения. Это было медленно. До ломки костей медленно, от чего желание с каждым толчком лишь усиливалось, и Малфой боролся с самим собой, чтобы не разорвать её на части. Резким движением он повалил девушку на кровать и устроился сверху, снова вводя в неё член. Её сладостные стоны были лучшей мелодией во всём мире, и он поймал себя на мысли, что хотел бы слушать это вечность. Она извивалась под ним, двигаясь навстречу его движениям, пока Малфой ускорял темп. Драко покрывал её кожу поцелуями, наслаждаясь ею в полной мере. И, когда она громко вскрикнула и стала словно ватной в его руках, Малфой наполнил её изнутри, тяжело выдыхая от удовольствия. Он знал, ей понравилось. Не было необходимости спрашивать. Драко поцеловал её в лоб и устроился рядом, накрывая их одеялом ненавистного бордового цвета. Гермиона повернулась на бок, лицом к нему, рассматривая — на лбу появились небольшие морщинки, словно он о чём-то задумался, а в остальном всё было таким же, как и всегда, расслабленным и безэмоциональным. — О чём думаешь? — поинтересовалась она. Молчание окутало комнату, и эта тишина позволила Грейнджер запустить себе в голову лишние мысли. Я сделала что-то не так? Но вскоре он шмыгнул носом и, повернув голову и уперевшись во взгляд девушки, заговорил: — Моя мать тяжело болеет и, кажется, скоро умрёт, — начал он, и тут же увидел, как глаза девушки округлились от ужаса. — Она знает о тебе. Вернее, о моём пьяном влечении к тебе. И она хочет познакомиться с тобой, пока есть время. Она не знала, что ответить ему. Было ужасно слышать всё то, что Драко ей только что сказал. Гермиона прекрасно знала, что это такое — потерять близкого человека. Конечно, не в таком контексте, но всё же ей приходилось идти на крайние меры и самостоятельно отказываться от семьи во благо их спасения. Но они оставались в живых. А Нарцисса Малфой скоро умрёт. Она коснулась щеки Драко, поглаживая его кожу пальцами, и сказала: — Я с огромным удовольствием познакомлюсь с ней. Положив руку на талию Гермионе, Драко улыбнулся и притянул её ближе к себе, заключая в объятия. — Засыпай, — прошептал он. — Ты ещё не раз покоришь этот мир.