Я хочу предложить один день

20 сентября, 1998 Тёплые солнечные лучи щекотали нос, от чего ещё спящая Гермиона начала ёрзать в постели, прячась от источника света. За окном была шикарная погода, напоминающая прекрасные жаркие летние дни, и эта жара нагрела помещение. Девушка спихнула простыню в ноги, оставаясь лишь в своей пижаме: в объёмной белой футболке и в коротких полосатых бело-голубых шортах. Гермиона уткнулась головой в подушку, лёжа на животе и поджав одну ногу к груди. И как хорошо, что в больничном крыле она находилась одна, иначе бы предательски натянутые шорты открыли бы окружающим довольно-таки эротический вид. Невыносимая духота вынудила гриффиндорку открыть глаза: небольшой сложенный пергамент, лежащий на прикроватной тумбе около её койки привлёк внимание девушки. Моментально возникший интерес заставил её подняться с кровати несмотря на головокружение, и после продолжительного потягивания белый лист уже красовался в руках девушки. «Грейнджер, надеюсь ты увидишь это не слишком поздно, и ты соизволишь поднять свой зад вовремя. Уже вся школа знает об Ежедневном Пророке, поэтому не задавай слишком много вопросов. Постарайся не проспать и прийти в библиотеку к часу дня. Обсудим все детали. Твой Малфой. Блять, сраные пергаменты, это был последний, а ёбаные чернила невозможно удалить. Потрясающе. Плюс десять очков слизерину за идиотизм. В общем, я тебя жду.» Гермиона сжала лист в своих ладонях, глядя на висящие часы над выходом из больничного крыла. 12:45. Она спрыгнула с кровати, хватая свою волшебную палочку и наколдовывая себе школьную форму. Адский интерес поглотил все остальные мысли в голове гриффиндорки, и игнорируя вопрос мадам Помфри на счёт её состояния, девушка выбежала из больничного крыла и направилась в библиотеку. Её быстрые и уверенные шаги разносились по всему коридору, и лишь подойдя к двери, ведущей в библиотеку, сердце девушки начало предательски колотиться. Всю дорогу Гермиону не беспокоили никакие мысли, и ей даже не приходилось задаваться вопросами на счёт этой записки. А сейчас, стоя перед входом в помещение, она совершенно не понимает, зачем Малфою потребовалось ей помогать. Понятно лишь одно — она получит ответ только тогда, когда зайдет внутрь. И Гермиона распахнула дверь, шагая вперёд и выискивая глазами человека, который написал ей эту чертову записку. Её внимание привлёк чей-то относительно тихий шёпот, и подсознание заставило девушку двигаться в сторону исходящего звука. Гриффиндорка прошла вперёд, всматриваясь в каждый поворот, и лишь на третьей линии она заметила знакомую фигуру в окружении двух других слизеринцев. Малфой стоял лицом к ней, облокотившись спиной на высокий подоконник и что-то бурно обсуждал с Блейзом Забини и Тео Ноттом. Девушка шмыгнула носом, привлекая внимание слизеринцев к своей персоне. Три головы одновременно, словно по сценарию дешевого фильма, повернулись в её сторону. — Ты даже не опоздала, — проговорил блондин, слегка наклоняя голову, чтобы лучше разглядеть девушку. — Я думала, что мы будем вдвоём, — с подозрением произносит Гермиона и закусывает нижнюю губу. — Извини, Грейнджер, что растоптали твои надежды побыть наедине вдребезги, — смуглый слизеринец усмехнулся и опустил голову, держа в руке перо и вырисовывая что-то на пергаменте. Девушка подошла к парням, и, не реагируя на шутку Блейза, уселась на свободный стул, расположенный по центру стола. Её взгляд устремился на лист, на котором были изображены разные квадратики, соединяющиеся линиями в хаотичном порядке. — Что ты хотел обсудить? - ее взгляд устремляется вверх, на Драко, который скучающе качал ногой. — Я не знаю, зачем ты понадобилась Яксли, но, кажется, я придумал, как спасти твоих родителей не выдавая тебя, — блондин не сдвинулся ни на миллиметр, а его лицо не выдавало ни единой эмоции. И это взбесило девушку так сильно, что захотелось подойти к нему и оставить на его щеке красное пятно. — Откуда ты знаешь про Яксли? — она напряглась, нервно поправляя юбку. — Храбрые гриффиндорцы не умеют держать язык за зубами. Уже все знают про требования Яксли, — проговорил Нотт, теребя языком конфету у себя во рту. — Я не понимаю. Зачем вам помогать мне? Громкое цоканье языком вынудило девушку поднять глаза и столкнуться с тяжёлым взглядом белокурого слизеринца. Он сложил руки у себя на груди, его ноги были скрещены, и в целом он был очень расслаблен. Лишь взгляд. Взгляд, заставляющий закрыть рот. Голос мулата заставил отвлечься от игры в гляделки. — Поттер верно подметил. Нам просто необходимо реабилитироваться в глазах Магического Мира и восстановить репутацию. Ничего личного. Именно в этот момент Гермиона почувствовала облегчение. Она перестала бояться и почему-то поверила, что слова слизеринцев не являются пустым звуком. Воспоминания о сегодняшней ночи приятными мурашками пробежали по всему телу гриффиндорки. Уголки её губ непроизвольно поползли вверх, а облегчённый выдох расслабил тело. — Ты свяжешься с Яксли и постараешься узнать, зачем ты ему нужна. Раз он шантажирует тебя родителями, значит тут что-то серьёзное, и мы должны выяснить что, — Драко оттолкнулся от подоконника, передвинулся вперед и оперся руками на стол. Теперь его лицо было намного ближе, и Гермиона могла рассмотреть каждую мимическую морщинку на его лице. Она видела каждую ресничку, а глаза были завораживающе живыми. Сейчас он не смотрел на неё. Он смотрел на пергамент, лежащий на столе около Блейза Забини: — Потом ты отправишься к нему на встречу под предлогом сдаться, — девушка нахмурила брови, показывая явное непонимание, — а мы пойдём с тобой. Под Дезиллюминационными чарами, конечно, но нам придётся... — Драко сделал впечатляющую паузу, постукивая пальцами под дереву, а затем произнес: — нам скорее всего придётся убить его. В горле у Гермионы образовался неприятный ком, который она постаралась сглотнуть, но предчувствие неудачи не давало ей избавиться от напряжения, образовавшегося после услышанного. Она опустила глаза, избегая зрительного контакта с Малфоем, создавая видимость разглядывания пергамента. — И… когда мы всё это… — девушка тихо прокашлялась, стараясь избавиться от неприятного ощущения в горле, — провернём? — Сегодня. Ты отправишь ему письмо и потребуешь переговоры, чтобы он сам связался с тобой, поскольку мы не знаем, где он находится. И когда вы будете говорить, ты должна будешь сдаться ему, но не на его территории. Это важно. Выражение лица блондина резко поменялось. Теперь он не выглядел таким расслабленным: он нахмурил брови, а его желваки заходили, выдавая неуверенность в собственных словах. Но эта эмоция быстро растворилась, и тогда он выпрямился, расслабляя лицо, которое теперь не выдавало и вовсе ничего. Снова. Парень кивнул Гермионе головой в сторону выхода и устремился вперёд между стеллажами. — Чего сидишь? — Теодор Нотт поднялся с места, поправляя свитер изумрудного цвета,— Иди уже. Гермиона подорвалась со стула, словно под Империусом, и, оглядев двух слизеринцев, развернулась и направилась следом за Драко. Её быстрые шаги превратились в бег, от чего девушка быстро догнала блондина, при этом сохраняя дистанцию. Она шла позади парня на расстоянии двух вытянутых рук, и это появившееся пространство, в свою очередь, дало ей возможность рассмотреть слизеринца. Раньше она не обращала внимание на его фигуру, да и в целом она не смотрела на него никак иначе, как на врага. Сейчас же перед ней шёл высокий широкоплечий парень, с идеальной осанкой и длинными ногами. Облегающая чёрная рубашка подчёркивала мышцы, спрятанные под тканью, и девушка не могла не обратить внимание на его талию. И разглядывание парня со спины продлились до самой лестницы, ведущей в совятню. Поднимаясь по ступенькам, Гермиона смотрела под ноги, стараясь не споткнуться. Её голова была забита мыслями о родителях и о Гарри с Роном, с которыми она точно должна поделиться планом Малфоя. А парень, шагающий впереди неё, словно прочитал её мысли: — Своим дружкам ничего не говори, — Гермиона удивилась этой просьбе, хотя это даже не являлось просьбой. Приказ. — Почему? Гарри и Рон могут помочь. — Ты только не обижайся, я очень стараюсь быть дружелюбным, — Драко усмехнулся, — но малыш Уизли не умеет контролировать эмоции, а святой Поттер его во всём поддерживает. И будет очень неуместно, если они сорвут весь план к чертям собачьим. Девушка не стала ничего отвечать, лишь ускорила шаг, следуя за слизеринцем. Дышать становилось сложнее, но она не хотела тормозить, поэтому торопилась за Драко, надеясь на то, что он действительно знает, что делает. Поднявшись в совятню, парень направился к небольшому чёрному высокому шкафу, стоящему около стены, параллельной арке, откуда открывались фантастические виды. Оттуда он быстрым движением вытащил белый лист с конвертом, после чего достал зачарованное перо, пихая всё это в руки Гермионе. — Пиши, — приказным тоном проговорил слизеринец. Гермиона подняла глаза, разглядывая Малфоя. Тот стоял напротив, лицо его было серьёзным и сосредоточенным, и это заставило девушку рассмотреть помещение в поисках удобного места. По всему периметру круглой стены были лишь маленькие окошечки, в которых сидели совы студентов в ожидании своих хозяев. И высокий деревянный шкаф, на котором были вырезаны различные узоры, создающие неровную поверхность. Гермиона прижалась спиной к стене, спускаясь по ней вниз и усаживаясь на корточки. Она положила пергамент себе на колени и, собравшись с мыслями и тяжело выдохнув, начала писать обращение к Пожирателю Смерти. Несколько секунд она вглядывалась в пустой лист, но потом её перо не останавливалось ни на миг — она быстро вырисовывала буквы на пергаменте, не отвлекаясь на тихие смешки парня, стоящего в метре от неё. Это письмо явно не было дружелюбным, и девушка постаралась, придумывая грамотные оскорбления в адрес Яксли. И, поставив последнюю точку, она снова подняла глаза на Драко. Он сложил руки на груди и разглядывал лицо девушки: глаза были слегка прищурены, а на губах красовалась привычная ему ухмылка. — Письмо для меня ты с такой же злобой писала? — проговорил самодовольный парень. — Ох, Малфой, тогда я была рассержена ещё больше, — Гермиона поднялась с пола и, уложив письмо в конверт, подошла к своей сове, вкладывая записку в клюв. — Найди Корбана Яксли и передай ему это письмо. Птица взлетела и спустя пару секунд пропала из виду. И Гермиона молила Мерлина, чтобы всё прошло так, как задумал Малфой. Всматриваясь вдаль, в пейзаж, который открывался с высоты птичьего полёта, девушка погрузилась в собственные мысли. Она задавалась кучей вопросов, и ей очень хотелось разгадать хотя бы одну загадку из тысячи. Вдыхая тёплый воздух сентябрьского дня, она прикрыла веки, наслаждаясь мимолётным облегчением. Всё точно будет хорошо. Он не может её подвести. — Мне кажется, ты сильно изменился после войны, — озвучила одну из своих мыслей девушка, не поворачиваясь к парню, который всё это время молча стоял за её спиной, облокотившись на железные перила. Сейчас же она услышала приближающиеся к ней шаги. — Я не хотел быть Пожирателем, если тебе интересно, — Гермиона повернула голову в сторону слизеринца. Из его рта вырвалась струя серого дыма, и в этот момент она заметила дымящую сигарету в руке аристократа. — Мне плевать, что меня считают трусом. Я делал это ради матери. Глаза Драко погрустнели, и это было слишком заметно. Веки немного опустились, а лицо в принципе казалось чересчур расслабленным, уголки губ сползли вниз, выдавая эмоции парня. И он точно не хотел, чтобы гриффиндорка это заметила, потому что через мгновение его лицо снова напряглось, взгляд устремился вперёд, а губы скривились в обыденную улыбку. Но она заметила. Она успела уловить эту нить, которая, возможно, приведёт её к разгадке. Возможно она сможет подобрать нужное заклинание, которое хотя-бы немного приоткроет эту книгу. — Почему ты в своей записке зачеркнул слово «твой»? — хихикнула Гермиона, любуясь двигающимися от ветра деревьями. — И почему ты вообще написал это? — Начнём с того, что тебя это не должно волновать, — парень сделал небольшую паузу, поднося сигарету к губам, и кончик папиросы начал быстро тлеть от долгой тяжки. — Я пишу письма лишь матери, подписывая в конце «твой Драко». Это так, на заметку. В воздухе повисла тишина, и пение птиц, пролетающих мимо, казалось настолько громким, словно к ушам Гермионы поднесли проигрыватель. Она задумалась. Обо всём и ни о чём. Сразу. — Мне кажется, что ты как спасательный круг. Я не чувствую себя одинокой, когда ты рядом, — сказала она. Браво. Просто браво, Гермиона. Типун тебе на язык, королева красноречия. Она не сразу поняла, что вообще вырвалось из её рта, но она точно почувствовала на себе пристальный взгляд слизеринца. — Я… я имела ввиду, что… — Пожалуйста, Грейнджер, мне нравится, когда ты просто молчишь, — девушка набралась смелости, чтобы посмотреть на Драко в ответ. Его глаза казались такими добрыми и понимающими, словно она стоит не с Малфоем, а с Гарри или Роном. Словно не было никакой вражды длиной в семь лет, и этот человек — самый близкий и родной. — Если ты хочешь знать, то мне тоже так кажется. И они стояли там, в совятне, глядя друг другу в глаза и расплываясь в улыбках, и в этот момент казалось, что всё именно так, как и должно было быть. Хотелось забыться, перестать думать о плохом и, закрыв глаза, броситься с обрыва, доверившись слизеринцу, ведь он обещал спасти. Обещал поймать.