Я хочу предложить один день

1 сентября, 1998 Странное чувство. Рассматривая людей на платформе, можно подумать, что и не было никакой войны. Всё те же тёплые приветствия, трогательные прощания и искренние, счастливые эмоции. Хогвартс-экспресс уже вот-вот прибудет на место, студенты с нетерпением ждут, когда снова войдут в стены родной школы. Абсурд. Она не понимает, как вообще они все могут так жизнерадостно себя вести. Сидя в поезде и разглядывая в окно волшебную школу, руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Опустошение. И лишь мягкие, лёгкие поглаживания костяшек заставляют кулак разжаться. Гарри был для неё таблеткой от всех болезней. Обезболивающее. Безоар. Она поглощала его поддержку и ждала, когда подействует это лекарство. Но тут же срабатывал побочный эффект от принятой таблетки — скорее всего, это было чувство вины. Она не имела права чувствовать себя хуже, чем Гарри. Он пострадал сильнее. Потерял больше. Тяжело выдохнув, Гермиона открыла опущенные веки и взглянула на друга. — Всё будет хорошо, — едва уловимо слуху прошептал Гарри, сжимая руку Гермионы. Тёплая улыбка парня дала надежду на что-то хорошее. *** Студенты. Слишком много разных лиц в одних стенах. Золотое трио направлялись в Большой Зал на праздничный ужин. Праздничный. Неужели сейчас время для праздников? Последние семь лет Хогвартс был для нее домом. Она не ощущала себя дома. У нее отняли его. Болезненное жжение оставляет ожоги где-то слева в груди. И никакие тёплые воспоминания, которых было значительно больше, чем плохих, не могут сравниться с ущербом, полученным за последний год. Бессмысленные смерти, рана от которых ещё долго не затянется. Если, конечно, вообще сможет когда-либо затянуться. Когда двери в Большой Зал открылись с привычным грохотом, Гермиона первым делом обратила внимание на стол факультета Слизерин. Если оценивать обстановку в целом, то в помещении стоял невыносимый гул: все студенты общались и смеялись, обменивались новостями, спорили и просто наслаждались обществом друг друга. И лишь за столом Слизерина оглушающая тишина. Студенты перекидывались безмолвными взглядами, наверное, без слов понимая друг друга. Подавленные. Чувство вины? Вряд ли. Золотое Трио прошли через весь зал и сели на свои места, которые стали такими родными за последние семь лет. Обычная скамья, но, можно подумать, что на каждом месте выгравированы их имена. Каждого. Стол был как обычно шикарно оформлен — огромное количество разновидных блюд, словно все они пришли на свадьбу к самому Мерлину. Гермиона огляделась по сторонам, задерживая свой взгляд на Парвати Патил, которая смотрела как-будто сквозь стол. Очевидно, для неё это возвращение было очень болезненным. Лаванда Браун была её лучшей подругой с первого дня нахождения в Хогвартсе. Сидела с ней на этой скамье Гриффиндора с их выгравированными именами. Парвати Патил винила себя. Винила за то, что она не оказалась рядом. Не помогла. Не спасла. Но разве был кто-то виноват? Очевидно, что да. И этот кто-то абсолютно точно не испуганная девчонка с потухшим огоньком в глазах. Раздался громкий звук удара по хрусталю, что тут же вывело Гермиону из оцепенения. Все студенты устремили взгляд в сторону профессорских столов. МакГонагалл стояла там, где раньше стоял Дамблдор. Стояла там, где раньше стоял Снейп. Её глаза носились по всему залу, останавливаясь особенно долго на лицах тех, кто стоял вместе с профессором на черте обороны Хогвартса. — Дорогие студенты, добрый вечер! Хочу выразить огромную благодарность всем тем, кто набрался сил и вернулся, чтобы закончить свое обучение, и тем, кто впервые вошёл в стены Хогвартса, — директор сделала паузу и шумно вздохнула. — Этот год будет для многих особенно сложным, поэтому прошу вас всех не опускать руки, — Гермиона поймала на себе взгляд МакГонагалл, такой трепетный и по-матерински тёплый, заставивший девушку напрячься, чтобы не разрыдаться на глазах у всех. — Я уверена, что мы сможем показать всему Волшебному Миру, что эта война была бессмысленна в первую очередь для тех, кто её начал. Не забывайте, что наша школа и вся Магическая Англия была отстроена заново только благодаря единству. Профессор МакГонагалл закончила речь и вернулась на своё место. Не каждый бы заметил, но Гермиона точно увидела дрожащие руки директора. — Вы подумаете, что я спятил, — сказал Гарри. Он тяжело выдохнул и прикрыл веки, собираясь с духом. Словно не может решиться. — Я хочу закончить это. Недоумение. — Закончить — что? — Гермиона вопросительно взглянула на Гарри. — Войну факультетов. Мы лишь тратим время и нервы впустую. Он серьёзно? Он сейчас говорит все это серьёзно? Война факультетов — это война, которую никто и никогда не закончит. Состязание. Борьба. Это течет по венам. В крови. — Ты прав, Гарри. Ты явно бредишь, — сказал Рон, ковыряясь вилкой в курице. — Бросьте. Им самим это нужно, — Гермиона не понимает, к чему клонит друг. Она лишь осторожно повернула голову, стараясь не привлекать к себе внимание. Малфой. Пожалуй, единственное, что так сильно выделяется среди серой массы. Идеальная укладка. Она не видела Драко Малфоя с того самого момента, когда он покинул поля боя с семьёй. Всё лето она лишь и слышала, что Малфой струсил. И какое-то время она сама так думала, пока не начала анализировать — он всего лишь хотел спасти свою семью. Возможно, единственным правильным решением было действительно просто сбежать. — Им нужна реабилитация. Гермиона нахмурилась, но всё же увидела в этом здравый смысл. Эта борьба длится уже слишком давно. Грейнджер начала взвешивать все плюсы и минусы предложения, когда Поттер поднялся со своего места и направился в сторону слизеринского стола. Гермиона не успела опомниться, лишь распахнула глаза, глядя на удаляющуюся фигуру друга. Она вцепилась в руку Рона. Ей казалось, что её друг делает что-то неправильное. Что-то… Незаконное. Но, кажется, сам Поттер не сомневался в своих действиях. Он очень уверенно подошел к столу своих главных соперников без особых приветственных жестов и произнёс: — Малфой, хотелось бы обсудить с тобой кое-какие моменты. Блондин сидел в компании Блейза Забини и Теодора Нотта. Он скучающе поднял глаза и несколько секунд просто изучал стоящего перед ним Гарри. — Какие моменты? — наконец выдавил из себя Драко, нахмурившись. — Одна война уже закончилась, поэтому… — изучающие взгляды слизеринцев дырявили брюнета. Гарри поперхнулся. Кажется, он был уже не так уверен в своей затее, — мне кажется, что мы могли бы прекратить войну факультетов. — послышался смех. Некоторые слизеринцы увидели в предложении Гарри что-то невыносимо смешное. Сам Малфой же прищурил глаза и слегка усмехнулся. Он серьёзно? — Я думаю, вам это нужно так же сильно, как и нам. Разве у вас нет потребности в реабилитации? — И? — Драко Малфой выглядел весьма заинтересованным. Он наклонил голову в правую сторону, а пальцы постукивали по деревянному столу. Анализировал. — Один день. Я хочу предложить один день в году, — Гарри окинул взглядом остальных сидевших за столом. — Можешь брать с собой компанию. Гарри выглядел очень растерянным. В его голове была идея, но не было плана. Сплошная импровизация. Он не знал, как именно они должны прекратить это своеобразное противостояние интересов и сторон, поэтому озвучил первую же мысль, что посетила его голову. — Хорошо, — Малфой приподнял голову и ухмыльнулся. Взрыв. Атомный. Нет, ядерный. Это что-то настолько новое, неизученное, под запретом. Гарри растерялся, когда услышал одобрительный ответ. Возможно, он даже не ожидал, что все пройдет настолько гладко. Он взглянул на белокурого парня и улыбнулся. Непроизвольно. — Отлично. Обсудим детали позже, — Гарри бросил последний взгляд на его соседей по столу, и, развернувшись, быстро устремился обратно, к своему факультету. Он уже не слышал, что так бурно начали обсуждать слизеринцы за его спиной. Но он был уверен, что это начало чего-то нового. В его глазах читался целый калейдоскоп эмоций. Удивление. Радость. Гнев. Как это все вообще можно совмещать? Гриффиндорцы смотрели на Гарри с задумчивым видом. Всем действительно было интересно, зачем Мальчику-Который-Выжил понадобилось идти к слизеринцам. Тем более так уверенно. Как только Гарри вернулся за свой стол, все склонились ближе, чтобы услышать подробности. — Ну… Как прошло? — неуверенно спросил Рон. — Положительно. На удивление, — он выдохнул. Облегчение. — Кажется, теперь мы будем собираться для общения. — Что? — Гермиона поперхнулась. Она не понимала. Ей послышалось? — Для общения? О чем нам общаться? — Я… я не знаю. Малфой согласился меня выслушать сразу же, без своих едких комментариев. И… я не ожидал такого, хотя был уверен… Не знаю, пришлось предложить первое, что пришло на ум, — Гарри поправил очки и пожал плечами. — И что же тебе пришло на ум? — она рассержена. Ей абсолютно не хотелось проводить время с людьми, от которых пострадали её друзья. От которых пострадала она сама. Весь Магический Мир пострадал. — Один день в году. Один день в году Малфой будет брать с собой компанию, и… — Гарри поднял на Гермиону глаза, полные неуверенности, — ну, мы будем проводить время вместе. Рон подавился своим бутербродом. Он не мог поверить своим ушам. Осознав масштаб надвигающихся изменений, Грейнджер застонала и её брови сдвинулись к переносице: — Гарри, во что ты нас втянул?