Я хочу предложить один день

1 сентября, 2000 Грохот. Фарфоровая тарелка летит на пол и разбивается о бежевую плитку. Она не понимает, как такое могло случиться. Всегда внимательная и осторожная Гермиона Грейнджер сейчас чувствует себя раздавленной, обеспокоенной. Этот день заставляет её ладони потеть, а веки то и делают, что подрагивают. Она опускает взгляд на пол, на осколки, которые разлетелись по всей кухне. Её руки тянутся за палочкой, чтобы убрать за собой следы неосторожности, но её внимание фокусируется на медленно разгорающемся камине, из пламени которого вырисовывалась такого же цвета копна волос. — Гермиона, привет! — глаза парня наполнены радостью, которая отражалась в размашистых шагах и в его распростёртых руках, стремящимся к девушке. Конечно, Рон. Гермиона даже не удивилась такому раннему визиту. Её голова кипела, словно кастрюля, в которую налили воду и оставили на включенной плите, совершенно позабыв о ней. Когда Грейнджер подняла взгляд, первое, что попало в поле её зрения — букет красных роз в руке друга. Чёрт, как же она ненавидит розы. Особенно красные. Неосознанно Гермиона начала прокручивать у себя в голове все те моменты, когда она говорила Рону не дарить ей красные розы. Кажется, это повторялось десятки, нет, сотни раз. — Рон, я так рада тебя видеть! — девушка сделала пару шагов навстречу парню, и их хватило, чтобы уже через мгновение она утонула в крепких объятиях друга. Рон свободной рукой обнял девушку за талию, положив свою голову ей на плечо. Они не виделись уже несколько месяцев. Этого было достаточно, чтобы действительно соскучиться по своему другу. Другу. — Ты рано. Остальные прибудут по меньшей мере только через час. — Я вообще-то соскучился! Мы слишком давно не виделись, Гермиона. Это, кстати, тебе, — Рон поднял перед собой тот самый букет и протянул его девушке. Он смутился, отчего стал выглядеть так, словно ему снова пятнадцать лет, и это первый раз, когда он дарит девушке цветы. — Это очень мило, спасибо. Но, — взяв цветы в руки, Гермиона легким движением руки схватила хрустальную вазу, — это пустая трата денег. К тому же розы… — Боже, прости! Вылетело из головы, — Рон опустил глаза в пол. — Когда я пришёл в цветочный магазин, я растерялся, и просто не смог определиться! — Ничего, не переживай. Если вдруг решишь удивить меня в следующий раз, — Гермиона наполнила вазу проточной водой и поставила цветы, — можешь подарить мне лилии. — Точно. Ты любишь лилии. *** Ровно семь часов. За окном начинает темнеть. Гермиона осмотрела стол, чтобы убедиться, что точно ничего не забыла. Паранойя. Ей кажется, что из-за неровно положенной вилки её могут осудить. Ровно восемь тарелок. Восемь бокалов. По середине стола она поставила противень с запечённой индейкой, по обе стороны от которого стояли хрустальные пиалы с салатами и фруктами; по правую сторону от каждой тарелки Гермиона поставила фужеры, которые сами наполнялись напитками. Её трясет. Всегда идеальная всезнайка Грейнджер сомневается в оформлении стола. И, к её сожалению, у неё нет времени что-либо менять. Она слышит звук аппарации. Слышит смех. — Неужели, Гермиона! — Джинни Уизли чуть не сбила Гермиону с ног, когда вихрем влетела в столовую. Она практически повисла на шее девушки, из-за чего Гермионе пришлось держать на трясущихся ногах не только свой собственный вес, но и вес подруги. Вслед за Джинни в комнате появился Гарри Поттер. Прямые, выглаженные по стрелкам темно-синие брюки в большую клетку и вязаный свитер серого цвета, а волосы слегка взъерошены — так в стиле Гарри. Он улыбался своей широкой, искренней улыбкой, от чего Гермиона немного успокоилась. Она никогда не понимала, почему рядом с Гарри она чувствует себя так защищённо. — Знаешь, это очень некрасиво с твоей стороны! Ты могла бы писать нам письма немного чаще, — брюнет усмехнулся и подошёл к девушке, заключая её в объятия и целуя в щёку. — Ребят, я тоже очень рада вас видеть, — лишь ответила Гермиона, бегло оглядывая пришедших друзей. Из гостиной вышел Рон, который последние двадцать минут находился там. Он выглядел расстроенным. Неужели это из-за букета? — Остальные гости прибудут с минуты на минуту, — выражение лица Рона оставляло желать лучшего. Он закатил глаза и слегка фыркнул. — Добрый вечер, — в столовой появилось до боли знакомое лицо. Малфой. — Поттер, Уизли, Уизлетта, — он прошел в центр комнаты и сделал большую паузу, прежде чем поздороваться c хозяйкой дома, — Грейнджер. Следом за аристократом зашли его компаньоны. Паркинсон, Забини, Гринграсс. Они кивнули в знак приветствия. Никто из них не был особо говорлив в этот момент. Лишь Блейз Забини взглянул на Гермиону и слегка ухмыльнулся. — Малфой, — пародируя манеру приветствия ответила девушка. Гермиона осмотрела всех присутствующих. Наряд Пэнси Паркинсон сразу бросился в глаза — по её телу струилось черное платье, оголяя левую ногу. Вырез на спине доходил почти до самых ягодиц. Идеальный макияж. Разве могло быть иначе? Конечно, нет. Она всегда выглядит идеально. — Сегодня мы со своими спутницами, надеюсь, мое письмо до тебя дошло, — Малфой взглянул на стол и убедился в своих словах, когда насчитал ровно восемь тарелок. — Да, вижу, дошло. Кровь начинала кипеть. И самое забавное в этом было то, что Гермиона сама не понимала, от чего. Она тяжело вздыхает, прикрыв веки. — Предлагаю начать, — девушка жестом пригласила всех присутствующих к столу. — прошу, присаживайтесь.