Сила, с которой нужно считаться

Наши решения показывают, кем мы являемся в действительности, гораздо лучше, чем наши способности. Альбус Дамблдор

– Какого черта ты схватил руками неисследованный магический предмет, Малфой?! Взрослый маг, квалифицированный специалист! – Пытался спасти твою задницу, дура! Если самая талантливая, умная и как там еще называют тебя вруны и льстецы, не может рассчитать силу заклинания, которым дети-волшебники умеют пользоваться до Хогвартса, то куда уж мне… – Хватит тыкать меня носом в происхождение! – И мысли не было! – Все я рассчитала, неизвестно… – Он летел прямо на тебя! – Если бы ты не схватил… – Я не идиот, чтобы хвататься за него! Портал сверхмощный. Меня, а за мной и тебя затянуло от гребаного мимолетного касания, уж прости не смог увернуться. – Конечно мощный! Ты вообще понимаешь, где мы?! Отдел тайн защищен несколькими барьерами! Здесь блок даже на аппарацию домовиков! – Здорово, что мы не домовики. – Будь серьезным! – зарычала Грейнджер. – Ни аппарировать, ни добраться порталом сюда нельзя, и вот они мы – в зале Пророчеств. – Уверена, что это не мираж? На самом деле мы можем быть где угодно. – Уверена. Мы в Министерстве, пропуск сработал. – Странно, что меня не развоплотило, мой пропуск приглашенного специалиста остался в рюкзаке. Гермиона почувствовала, как кровь отлила от конечностей, а затем ее мелко затрясло. Что, если… если бы он… Нет! – Мерлиновы кальсоны, мы ведем себя как неразумные дети! – зачастила она нервно. – Они знают о наших слабостях и виртуозно на них играют. Малфой, это может быть кто-то из близких нам людей. Кому ты, черт побери, рассказывал о… годах воздержания?! Вопрос заставил Драко усомниться в ее здравомыслии. – Я тебе говорил, что в моей жизни отсутствуют «близкие люди», но даже если бы такие были, неужели я похож на человека, который будет обсуждать подобное? – Но именно этим тебя и выбили из колеи! Я не отрицаю свою вину, тоже хороша. От проскочившего подозрения неприятно заныло под ложечкой. – Ты с кем-то говорила о том, что произошло… между нами? – Ты бредишь! – Ну вот. Так с чего ты взяла… – Они знают о наших уязвимых местах, они смогли использовать мою слабость к тебе! – Прекрати! – Я годами скрывала ее даже от себя, и… – Гермиона захлебнулась воздухом, испуг грозил перерасти в полномасштабную паническую атаку. – Стоп! – Малфой сжал ее плечи и хорошенько встряхнул. Она сфокусировала на нем взгляд, а затем обессиленно прислонилась к его груди, уткнулась носом во впадинку между плечом и шеей и, совершенно не стесняясь, втянула носом запах. Поздно притворяться. Драко не без усилия подавил физическую реакцию на ее действие. Следует хотя бы изобразить что-то вроде опоры, пока Грейнджер берет себя в руки. Была ли она права? Стало ли причиной отсутствия концентрации проснувшееся либидо? Он все еще помнил, что совсем не нуждался в сексе буквально вчера. Действительно не нуждался, а не самообманывался. Конечно, похоть отвлекала, но не настолько, чтобы терять голову. Сумбур в голове имел иную причину. Их не зря выманили в нейтральную зону. Для того чтобы вернуть на место привычные окклюментные щиты, нужно расслабиться, чтобы расслабиться, нужно почувствовать себя в безопасности. После выхода из нейтральной зоны они не были в безопасности ни минуты, даже, черт побери, во время сна. Из-за этого приходилось иметь дело с шокирующей информацией и неорганизованными эмоциями. Необходимо было сконцентрироваться на плане спасения, но в голову то и дело лезли непрошеные мысли. Факт выпавших из памяти вечера и ночи в «Дырявом котле» пугал, происходящее между ним и Грейнджер озадачивало, ее чувства… (нет, он не будет так самонадеян, не чувства – действия) обескураживали. Теперь, зная, что произошло между ними раньше, Малфой не мог взять в толк, как она допустила его… до себя, более того, спровоцировала и сделала это не один и не два раза. В Грейнджер живет мазохистка? Это ее способ закрыть дверь в прошлое? Самоутвердиться? Дракл разберет, что ею двигало, разобраться бы в себе. Мог ли он попробовать… заботиться о ней? Позволила ли бы она? Скорее нет, чем да. Грейнджер расценила бы его желание как жалость. Хотя с чего он взял, что может прогнозировать реакцию женщины, которая постоянно его поражает? Драко вынырнул из размышлений и сосредоточился на прильнувшей к нему Гермионе. – Ты со мной? – спросил осторожно. Прозвучало неоднозначно, но она поняла правильно, мазнув головой по его шее и плечу. – Отлично. Теперь давай пройдемся по твоему приступу паранойи. Им не нужно ничего вызнавать о наших слабостях от нас, если среди них есть сильный легилимент и он вторгался в наши мысли. Это раз. Я точно ни с кем, кроме тебя, не делился подробностями своей личной жизни, вернее, ее отсутствия, но после острова Стаффа так и не восстановил свои щиты. Это два. Они каким-то образом завладели воспоминанием, которого у меня в памяти нет, остальное – детские забавы по сравнению с этим и с тем, что мы оказались внутри самого защищенного отдела Министерства магии. Это три. То есть мы признаем как факт: преступники сильны и умны. Но сосредоточиться нам нужно на другом: зачем им, чтобы мы оказались здесь, и как нам выбраться, а не на отвлекающем «что мы уже сделали не так». Ошибок не исправить, как знаток говорю. Гермиона блекло улыбнулась и прикрыла глаза, собираясь с мыслями. – В прошлый раз я была здесь, когда Волдеморт, – она вовремя вспомнила, что в истории были замешаны родители Драко, и ограничилась общей информацией, – вызвал сюда Гарри, чтобы тот взял с полки пророчество, касающееся их обоих. И после нас… этот зал выглядел несколько иначе. – От кого я только не наслышан об этой заварушке, – пробормотал Малфой, а затем едко добавил: – Удивительно, что невыразимцы сумели навести порядок за десять лет, которые прошли с тех пор. Гермиона проигнорировала попытку юмора. – Стеллажи расположены перпендикулярно выходу, значит, дверь должна быть… – она окинула взглядом ровные ряды полок, на которых поблескивали стеклянными боками шарики, – там или там. В конце ряда Гермиона уперлась в невидимую стену. Ужас накатил снова. Она развернулась и побежала в обратный конец, где с разбега стукнулась о невидимый барьер, судорожно вдохнула и захлебнулась воздухом. – Спокойно, – бросил за плечо Драко, продолжая исследовать препятствие в другом конце стеллажа. – Я знаю, что это за чары. – Ну так сними их! – Гермиона даже не пыталась скрыть истерику в голосе, а Малфой закончил задумчиво: – Вот только никто из участников проекта не мог их установить. Что за дьявол?! – Не время говорить загадками! У нас вообще его нет, нужно… – Если я начну вдаваться в подробности, ты останешься наедине с моим трупом. Не думаю, что это хорошее решение. – Что?! – Полагаешь, мой уровень допуска – это только про умение держать окклюментный блок под Круциатусом? Каждый посвященный связан Непреложным обетом. Я не могу тебе ничего рассказать. Часть проекта – защита Министерства в случае нападения. Данные засекречены. Все. – На Министерство напали? – Нет. Просто здесь использовали один из механизмов защиты. Даже два. Я, кажется, знаю, каким образом портал забросил нас сюда. – Но объяснить не можешь? – Сечешь. Меня беспокоит другое. Поделиться с кем-то информацией и остаться в живых невозможно. Для того чтобы наложить чары и перебросить сюда людей с помощью портала, нужно быть сотрудником Министерства, а никто из десяти человек, посвященных среди прочего и в этот план, уже не работает здесь. Спасибо Поттеру, который доказал власть имущим идиотам, что отпустить нас рациональнее, чем держать на министерских должностях. – Либо в нашем деле больше жертв, чем мы думаем, либо посвященных больше, чем ты считаешь. – Умница. Раздражение заскреблось под кожей, а ведь когда-то Гермиона таяла от похвалы. – Ты можешь снять чары? – спросила сухо. – Нет, но попробовать… В общем, принцип не в отмене заклинания, необходимо кое-что просчитать и найти. Если с твоей стороны барьер тоже по краю ряда, то его середина где-то… Ладно, давай сначала попробуем измерить высоту. Иди сюда. Драко подхватил ее на руки и в несколько неуклюжих движений поставил себе на плечи, стараясь не пугаться того, как быстро стал зависимым от тактильного контакта. Придерживая за лодыжки Грейнджер, давящую ступнями ему на плечи, он вместе с очевидным дискомфортом ощущал что-то слишком… странное. Совсем ненужное прямо сейчас. Ее роста, добавленного к росту Малфоя, не хватило, чтобы нащупать конец барьера даже с вытянутыми вверх руками. Гермиона пошатнулась и схватилась за стеллаж, едва не сбив крайний шарик. Тот совершенно неожиданно скользнул ей в руку. В голове промелькнуло, что этого точно не должно произойти, так как с полки пророчество может взять лишь тот, о ком в нем говорится, и она окончательно потеряла равновесие. Шарик, выкатившись из руки, полетел на пол, где из осколков выплыла полупрозрачная фигура и заговорила на незнакомом диалекте. Драко чудом подхватил напарницу у самого пола. Сквозь ругань и сбитое дыхание удалось распознать буквально несколько слов в говоре призрака: «равные», «сила», «считаться», «рука об руку», «одно целое» и «души». Грейнджер завороженно смотрела на ярлык, оставшийся у нее в руке, а затем испуганным шепотом выдохнула: – Драко… Прямо у них на глазах в конце длинной, местами истлевшей ленты, крепившейся к шарику, проступали их имена. Малфой пробежал глазами по списку. – Ровена Рейвенкло и Салазар Слизерин, Дамблдор и Гриндевальд? Мы оказались в достойном обществе, дорогая. – Как ты можешь так спокойно!.. Что это за… – Гермиона давилась словами. – Очевидно, то, зачем нас сюда отправили, – констатировал Драко и вернулся к своему занятию, словно последнего эпизода и не было. – Если высота стены более одиннадцати футов, точка, которую мы ищем, должна располагаться где-то здесь… – он быстрым шагом дошел до условной середины ряда и стал искать что-то чуть выше уровня глаз. Стараясь не сбить пророчества, поднялся на первую полку, а затем даже и на вторую. Она вцепилась рукой в его икру, то ли поддерживая, то ли опасаясь, что Малфой исчезнет. – Здесь! – победно вскрикнул он и потянулся палочкой вверх, к полке, на которой поблескивала крошечная красная точка. – Проверяй. Гермиона замерла на миг, не решаясь оставить напарника в таком уязвимом положении, а затем без лишних слов ринулась к одному из барьеров и, не обнаружив его, вышла в свободную от стеллажей часть зала. – Получилось? – переспросила она, когда к ней присоединился Драко. – Сомневалась во мне? – самодовольство сочилось из Малфоя как… из Малфоя. – Мы свободны? – в удачу не верилось. – Возможно, нам сказали все, что планировали. – Пророчество… Что это должно значить? – только сейчас Гермиона заметила, что все еще держит в руке ярлычок. – ПКП. ПСЭй. – Кто и кому его огласил. – Не делай из меня дуру. Я в целом. – Грейнджер, я знаю не больше тебя. Очевидно, что кто-то захотел добавить наши имена к списку фигурантов какого-то древнего, если судить по манере говорить, пророчества, которое мы бездарно профукали и уничтожили. Впереди показалась дверь, и они оба, не сговариваясь, ускорили шаг. Драко приоткрыл ее перед дамой, и дама даже не фыркнула. Кажется, он успел приучить несгибаемую феминистку к некоторым вещам. Стоило им обоим переступить порог круглой комнаты, как та пришла в движение. – Дракл горелый! – ругнулась Грейнджер. – Совсем об этом забыла. Движение прекратилось так же резко, как началось. Комната словно насмехалась над гостями, являя совершенно одинаковые двери, только одна из которых вела в коридор Министерства. Гермиона вытащила палочку, пометила крестиком и дернула на себя дверь, остановившуюся перед ними. Стоило заглянуть внутрь, как невидимая сила потянула ее вперед. Сзади что-то кричал Малфой, а она уже спускалась вниз, завороженная шепотом. Шепот. Занавес. Комната смерти. – Остановись, идиотка! Жесткая рука, перехватившая плечо, и крик прямо в ухо вышибли из транса, а Драко уже тащил ее вверх, панически озираясь. Он толкнул дверь, но та и не думала поддаваться, тогда, против всякой логики, подергал ее на себя. Результат остался тем же. – Алохомора, – нашлась Гермиона, Малфой только презрительно фыркнул. – Придут они из разных миров. Каждый из них – сила, с которой нужно считаться, вместе они вдвое сильнее. Дороги их жизней пересекаются не раз, их тянет друг к другу и равно отталкивает, вместе они – порядок, отдельно – хаос. Если судьба им пойти рука об руку, объединить души древним колдовством, грядет благоденствие и порядок, если пойдут отдельно – мир ждет тьма, – голос звучал отовсюду и ниоткуда. – Бля, – выдохнул Драко. – Какой-то козел назначил нас… Объединить души древним колдовством. Камни, руны, кровь… Черт дери! – Что ты?.. – Над нами провели часть допотопного брачного ритуала. – Что? – Оглохла?! – Драко трясло от ярости. – Ритуал объединения душ. На него решалась пара, уверенная в своей любви, завершить его удавалось единицам. Если любовь, – выплюнул он ненавистное слово, – не настоящая, либо один, либо оба умирали. – Но зачем?.. – Юнцы на заре времен тоже романтизировали всякую чушь. – Все верно, – казалось, будто говорили стены, слова, подкрепляемые шепотом из-за занавеса, заставляли каждый волосок на теле подняться дыбом. – Осталось пролить по несколько капель крови на алтарь смерти. Последний алтарь смерти находится тут… – Бред какой! Мы не любим друг друга! – проорал Драко в пустоту. – Мы не можем быть теми, кто фигурирует в пророчестве, – вступила Гермиона. – Мы не… – У тебя в руке доказательство обратного, – прошелестел голос. Она с омерзением бросила ленту на пол. – Пророчица Кассандра Пифия прорекла его пророчице Самии Эйвонской в десятом веке, с тех пор оно воплощалось пятнадцать раз. – Мне нравится видеть своего собеседника! Боишься показаться? – Немного позже. – Что бы ты себе ни надумал, – бросил Малфой в воздух, – мы не собираемся пополнять ряды безмозглых доисторических юнцов. – Посмотрим, – весьма благостный до сего момента голос превратился в зловещий шепот, пробежавший холодком по спине. – Тяни время, – пробубнил Драко на ухо Грейнджер. – Просвети, все эти десятки трупов, эта невероятная жестокость была… было… только ради того, чтобы привести нас сюда? – дала она выход внутренней злости. – Не только. – Но что, если мы не будем вместе? – Я не позволю. Вы не повторите просчет ваших предшественников. – Патетика. Запугивание. Будто вернулся в свои шестнадцать-семнадцать, – протянул Драко самым противным своим голосом. – И как ты собираешься нас заставить? – Очень просто. Если ты не пойдешь до конца, она умрет. Это не будет большой потерей. Если она умрет, совершенно точно не родится тот, кто может стать новым Волдемортом. Вы сами это обдумывали. Не я. Яркий луч упал на платформу, в глубине которой стояла арка смерти (или алтарь смерти, если верить их невидимому собеседнику). На платформе, связанная по рукам и ногам, лежала Панси Паркинсон. То есть Панси Малфой, а прямо над ней нависал удерживаемый магией меч. Драко вздрогнул, Гермиона шумно выдохнула и замерла. Если она правильно понимала, то… ритуал убивал человека, когда тот не испытывал настоящей любви. Драко ее не любит, даже думать не о чем, его ярость несколько минут назад подтверждала это лучше, чем слова. Но… на кону жизнь Панси, Панси, к которой он в самом деле испытывал чувства. А может, испытывает до сих пор. Получится ли у него жить в мире с собой, если он пожертвует ею? Способен ли Драко Малфой пожертвовать собственной жизнью ради чужой? О себе и… своих чувствах даже не думалось. Выбор она оставляла за ним. – Мало для вашей решимости? Вслед за ней отправится он. Луч переместился в арку, в которой спиной к ним стоял… Гарри Поттер, его фигуру и растрепанную шевелюру невозможно было не узнать. – Гоменум Ревелио, – прозвучало с малфоевской стороны. Какого дьявола вместо того, чтобы нейтрализовать меч или притянуть заложников к себе, он использовал абсолютно бесполезное в текущих обстоятельствах заклинание?! – В этом зале с прошлой битвы, которую вы учинили, блок на атакующую и защитную магию, – прошептал он тихо. – Смотри. Еле заметные лучи потянулись назад. Их было… четыре. В комнате смерти сейчас находилось четверо живых. Не пятеро. Четверо. Она не желала понимать, что это значит, отказывалась принимать то, что подсознательно знала с тех пор, как увидела клеймо аврората на думосборе. – Нужно ли включить обратный отчет, чтобы вы поторопились? – зазвучало со всех сторон и ниоткуда. – Иди первая, – одними губами прошептал Малфой. – Без фокусов, – предупредил собеседник, – или они умрут. – И ты потеряешь рычаг давления, – кроме бравады, в интонации Драко чувствовалось напряжение. Он продолжал что-то просчитывать. Гермиона жалела, что послушалась его и прошла вперед. – Найду другой, – здесь, внизу, отсутствовал резонанс и голос звучал совсем иначе. Гермиона приблизилась к занавесу, шепот из-за него стал громче, она смотрела, как трепещется рубашка стоящего в арке Гарри, и размышляла о невозможном выборе. – Диффиндо! А ведь и правда, Диффиндо относится к бытовой магии, а не к боевой. Гермиона отстраненно наблюдала, как луч заклинания ударил в нее со стороны арки и кровь из рассеченной руки брызнула на камни и на ветошь, составляющую занавес. – Глиссео! Со стороны арки вылетел новый луч. Гермиона с той же отстраненностью слушала, как рядом матерится Драко, съехавший по превратившимся в скользкую горку ступеням. Шепот перерос в гул, голоса с той стороны лезли в голову и мешали сосредоточиться. Сможет ли она сделать то, что должна? Осталось всего несколько шагов... Три вещи произошли одновременно: прозвучало еще одно «Диффиндо», у нее из глотки вырвалось отчаянное «Гарри, нет!», а летящие на камень капли чистой малфоевской крови на глазах превратились в стену, запечатавшую арку.