Сила, с которой нужно считаться

Мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Альбус Дамблдор

– У тебя вообще отсутствует понимание концепции партнерства. – Чей бы фестрал ржал... – С этого места подробнее, я… – Малфой, сконцентрируйся на задаче, мы именно там, куда ты хотел попасть. Не отвлекайся! Нужно найти живых. Гермиона зажмурилась, сжала кулаки и снова повернулась к могильнику, у которого они очутились. Тушки волшебных, а может, и неволшебных тварей разной степени разложения заполняли участок между тремя относительно небольшими мегалитами, стоящими в стороне от основного круга. Два из них находились рядом и даже соприкасались, а третий стоял в нескольких ярдах. Внутри условного треугольника гнили трупы двух акромантулов, каждый из которых был размером с квоффл, двух собак или шишуг, кота или низзла, нескольких гномов и крыс, авгурея, четырех докси (в поле видимости, но нельзя было исключать, что их больше), из-под крыла одной торчала ракушка глизня, половина демимаски прикрывала полуобглоданный остов диринара, судя по копошению, вторая невидимая половина лежала на почти разложившемся нюхлере. Жуткую картину расчерчивали темные подтёки, а подвижность ей придавало множество извивающихся червей. Видимо, запах отсекала магия, но даже мысли о том, как все это пахнет, хватало на то, чтобы завтрак подкатил к горлу. – Здесь живых нет, если… если кто-то остался, то они в другом месте, – Малфой подвинулся, стараясь загородить собой страшную композицию. – Но Джинни и Гринграсс… Не думаешь же ты, что со вчера… – Нет, не думаю. Тут… Они бы… Звери, которые с ними связаны, задохнулись бы испарениями и были бы сожраны червями и личинками заживо. Живых должны держать отдельно. – Но Монтегю… – Гермиона двинулась в обход камней к основному кругу. – Не смотри! Не то чтобы она собиралась послушаться, но слова Драко прозвучали с опозданием. В этот момент Гермиона уже увидела. Тельце гриндилоу с переломанными пальцами и раздавленной грудной клеткой зависло между камнями в положении головой вниз. Было очевидно, что существо погибло страшной смертью, медленно сползая в уменьшающийся зазор и задыхаясь. – Монтегю, – с ужасом пробормотала она. – Гриндилоу двоякодышащие, значит ли это, что люди… ощущали всё то… Неужели каждый погибший прошел через… – Мы не можем знать, Грейнджер, а надумывать нецелесообразно. Это уже произошло. Наше дело – остановить безумие. Им не помочь, но… – Да, – Гермиона втянула носом воздух и подавила рыдание. – Да. Она бросила последний взгляд на тушку гриндилоу и позволила Малфою утащить себя вперед. Чем ближе они подходили к кругу, тем более грозным становился гул магии. – Подожди! Мы не должны повторять ошибку, сделанную на Стаффе, – одернул ее Малфой. Пробирало до нутра. Повторять опыт пещеры не хотелось, но не признаваться же в слабости напарнику, не признаваться же в слабости… кем бы теперь Драко ей ни был. Обходные пути вполне пригодны для героев. – Предлагаю, прежде чем мы… войдем туда, пройтись вдоль леса по кругу, возможно, тот… – Гермиона сглотнула, – треугольник не был единственным. – Недостаточно трупов для привычной утренней рутины образцовой работницы Отдела магического правопорядка? – съязвил Малфой. – Если это была попытка пошутить… – она резко повернулась и, споткнувшись, полетела на землю, сбивая напарника. – Школа авроров не учит смотреть под ноги? Как ты пережила две войны, будучи такой неуклюжей? – напустился Драко, больно приложившийся костяшками пальцев о торчащий из земли камень. – Не нужно говорить под руку, – не осталась в долгу Грейнджер. – Под руку? – Под руку, под ногу, какая разница?! – ободранная скула горела так, что в глазах вскипали слезы, а тут еще и этот! Гермиона обернулась посмотреть, обо что стесала кожу, и громко взвизгнула. – Это моя рука, ненормальная, что ты… – слова застряли в горле, когда Малфой увидел... Капельки крови поползли по камню, затекая в борозды, формирующие руну. – Дагаз, – прошептала напарница. – Восход, – автоматически расшифровал Драко. – Новое начало, трансформация… Дьявол! Он стремительно вытащил палочку и проорал: – Эванеско! Экскуро! Бомбарда! Ни одно заклинание не сработало, камень остался целехонек, а капельки крови продолжали соединяться, словно ртуть, съезжали в борозды, увеличиваясь в объеме, и растекались по ним. Руна засветилась серебристым светом и исчезла. Через мгновение перед ними лежал обычный поросший мхом кусок песчаника. – Что это, дракл дери, было? – Гермиона даже не пыталась скрыть истерику в голосе. – Не имею понятия, но точно ничего хорошего. – Спасибо, кэп, я прекрасно осведомлена, что в магическом мире с кровью связана в основном всякая дрянь. – В том, что произошло, винить можно только тебя. – Каждый может оступиться, Малфой, тебе ли не знать. – Мы снова вернулись к этому? – завелся Драко, вглядываясь в загоревшиеся адским огнем глаза напарницы. Тень накрыла ее лицо. Действуя на одних рефлексах, он потянул Грейнджер на себя. Спустя секунду туда, где она лежала, упал камень размером с бладжер, над ухом раздался свист, перепуганные карие глаза были последним, что видел Малфой перед тем, как обзор перекрыли волосы. Гермиона перекатилась на бок, перекатывая за собой и его. Следующий камень упал слева, а еще один стукнул по лодыжке. Драко, отплевываясь от волос, вскочил, вздернул на ноги Грейнджер и устремился в сторону леса, увлекая ее следом. Стоило удалиться на несколько футов, камнепад прекратился. Перепачканные травой, пылью и кровью, они некоторое время ошалело смотрели друг на друга. Малфой глаз не мог оторвать от стесанной скулы. Костяшки пальцев жутко саднило, даже представлять не хотелось, насколько больно было напарнице. Он отмахнулся от предостерегающей мысли, что это… забота, что это даже хуже всего того, что продолжало кипеть в голове. – Вулнера Санентур, – прошептал, завороженно глядя, как безобразная ссадина отступает и кожа под ней становится нежной и гладкой. – Вулнера Санентур, – повторил, переводя палочку на вторую расцарапанную скулу, а затем направляя на челюсть. – Не надо, хватит. Спасибо. Остальное не беспокоит, – прервала сеанс врачевания Гермиона и язвительно добавила: – А ты не размениваешься на мелочи. Вулнера Санентур? Из пушки по воробьям! – Знакомый магл в таких случаях говорит про забивание гвоздей микроскопом, – Драко усмехнулся изумлению, промелькнувшему на грейнджеровской мордашке, и пожал плечами. – Почему нет? Отличное заклинание. Легко дается. Вулнера Санентур, – повторил он, проводя палочкой над своей рукой, концентрируясь на задаче, чтобы не смотреть на Грейнджер, отказавшуюся сводить синяки. Он знал, что в его глазах сейчас плещется что-то дикое. – Здесь работает магия, а над камнем ты не смог сотворить ни единого заклинания, – не боясь нарваться на колкость, констатировала она очевидное. – Ты же не можешь не чувствовать, что магия снова есть. – Да, – Гермиона замялась, подбирая слова. – Но это не обычное ощущение внутри, она словно… – Окутывает нас. Но она доступна. Хрен его знает, что за чертовщина произошла с тем камнем. – Там остались наши рюкзаки. – Заберем, когда будем возвращаться. – Драко! – руна возникла на дереве, чуть выше уровня глаз, и Гермиона машинально положила руки на его ствол, приподнимаясь на носочки, чтобы разглядеть получше. – Какого черта ты снова творишь! – заорал Малфой, пытаясь оттащить Грейнджер в сторону, но ее руки успели прикипеть к коре. – Отойди, я сама, – яростно зашипела та, Драко же вцепился пальцами в ее кисти, стараясь оторвать их от ствола и палец за пальцем приклеиваясь сам. Третий рывок увенчался успехом, они едва устояли на ногах, когда дерево разом отпустило их обоих. На стволе остались отпечатки ее ладоней и его пальцев. – Снова кровь. Гермиона, опираясь о Драко и не пытаясь ничего предпринимать, отстраненно наблюдала, как ржавые разводы впитываются в дерево и вспыхивает, прежде чем исчезнуть, руна. – Хагалаз, – считала она. – Град? – Или разрушение. – Внутренний конфликт или вмешательство высших сил. – А мы и не в курсе, что в нашу жизнь пытаются вмешаться. – Я свяжу тебя по рукам и ногам! Зачем ты… – А ты зачем? Какого лешего голыми руками полез, ты же видел, что со мной происходит! – Об этом и речь! Я видел, что с тобой происходит. – Спасибо, – она приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки чуть ниже скулы. – Подожди. Пальцы нещадно жгло, удерживать палочку было трудно, но Драко, превозмогая боль, снова применил заживляющее, правда, на этот раз начал с себя. – Странно, – Гермиона равнодушно смотрела, как ладони покрываются нежной новой кожей, – это должно бы быть нестерпимо больно, а я не чувствую вообще ничего. – Шок, – предположил Малфой. – Возможно, – полемизировать было не о чем, хоть Грейнджер и понимала, что причина в другом. – Идем дальше? Это был хороший вопрос. Их заманивали в ловушку, и они бежали в нее как нюхлеры за монетами. Имели ли они право повернуть назад? Разделиться и привести подмогу? Оставить или остаться. Гермиона понимала, что не оставит Малфоя здесь одного, и готова была признать, что не жаждет оставаться сама. К этому месту не получится вернуться быстро, следовательно, вариант был только один. В конце концов, у них обоих отличная подготовка и две войны за плечами, плевать, что тот, кто играет с ними, уже дважды заставил потерять бдительность. Гермиона дернула Малфоя на себя, едва почувствовала, как под ногой зашаталась почва. Глубокая дыра образовалась на том месте, где они стояли только что. Следующий бросок в сторону инициировал Драко. Похоже, выбор сделали за них. Каменная глыба на несколько дюймов выше роста Малфоя выросла словно из-под земли, и они влетели в нее боком, перевернув ее силой инерции. Драко нецензурно выругался, осознавая, что не может пошевелиться. Они лежали лицом друг к другу, и камень притягивал их с невероятной силой, как мощный магнит металлические скрепки. На плече и бедре наливались синяки. Малфой боковым зрением заметил борозды и, превозмогая магическую стихию, поднял и немного повернул лицо. Кровь, сочащаяся из носа, впиталась в мегалит, но тот не спешил отпускать. – Гебо, – почти не разжимая губ, пробормотал он. – Дар? – выдавила из себя Грейнджер, стараясь не стонать, казалось, камень сейчас разорвет одежду, мышцы и раздробит кости. – Думай! Обмен, талант? – Малфой попытался направить на камень палочку, но сила, притягивающая к нему, не позволила. – Гармония, единство противоположностей... – Точно. Когда… – вспомнились гадания глупышек Браун и Патил и визг при выпадающей руне Гебо. Любовь. – Филия, сторге, агапэ, эрос, любовь, – Гермиона почувствовала, как мощь, прижимающая к камню, стала слабее, – любовь, – повторила она. – Драко, теперь ты. – Любовь, – слово было чужим и неприятным. Грейнджер нашла… пароль? – Любовь, – он заставил себя повторить. Давление стало терпимым. – Прости, Малфой, я… думаю, этого недостаточно, нужна другая форма… Любить, любимый, любящий, любовник, – продолжала перебирать слова передвижная энциклопедия с испугом на грани паники в глазах. Драко почувствовал противоестественное желание успокоить Грейнджер тактильно. Она сглотнула вязкую слюну. – Люблю тебя, – слова можно было угадать только по движению губ. Он понимал, почему это было произнесено, но сказанное ударило под дых, а необходимость повторить буквально свела мышцы гортани. – Люблю тебя, – стараясь смотреть мимо напарницы, послушно повторил Драко. Будто два куля они свалились по разные стороны камня и некоторое время лежали молча. Затем он услышал, как Грейнджер бормочет стандартный набор исцеляющих заклинаний, бормотание стало ближе, боль отступила. Напарница улеглась рядом. – Ты же понимаешь, что… – начала она, не зная, как продолжить. – Не стоит. Нам обоим неловко, мы не имели в виду то, что сказали. Так было нужно, – не то чтобы избавил, но предпринял попытку избавить ее от смущения Драко. – Да, – быстро согласилась она. – Но тенденция мне очень не нравится. Эта чертовщина пытается… – …нас свести? – закончил Малфой. – Думаешь, и во время ночевки… – Малфой, повторяю, я не хочу искать магическую причину тому, что случилось между нами, но если тебе так проще… – Нет, проехали. Я только стремлюсь разобраться. – Там, где мы ночевали, не было магии. – Да. – И еще… Зачем это… нашему убийце? – Вопрос к колдопсихиатру, – Драко сподобился на смешок, получилось истерично. Разрядить обстановку не вышло. Добился он только одного – Грейнджер, серьезно посмотрев ему в лицо, спросила: – Ты как? Драко не знал, как он. Пожалуй, сейчас он чувствовал себя изнасилованным и физически и морально. Это расплата за содеянное ранее? Предаваться рефлексии не было сил. Прошедшая ночь казалась далекой как первый курс в Хогвартсе. Малфой проигнорировал вопрос (откровения тоже требовали чрезмерных усилий), переводя диалог в профессиональное русло: – Поправь меня, если ошибаюсь. В эпикризах нет информации о сексе перед смертью ни у одной из жертв. – У двоих был секс за сутки до смерти. Не между собой. У двоих женщин. Замужних. Следов сексуального насилия нет. Пытаешься понять, собирается ли он нас убить? Боюсь, он не скоро наиграется. – Или она. Или они. Понять бы, что это за игра. – Хорошо бы. Но… Нет, версия со сводничеством не натягивается. Империус и Амортенция не применялись. Среди жертв нет… пар, нет партнеров. Я не намекаю на то, что мы… – Оставь это, Грейнджер. – Более того, мы проверяли, никто из жертв при жизни не был знаком. – Да, но ты видела, что он пошел дальше. Первое преступление было совершено с помощью ритуала для ослушников и супостатов, к Маклаггену применили заклинание, выворачивающее наизнанку. Адское пламя у Лавгудов. В «Тайнах наитемнейшего искусства» и «Волховании» описано много мерзости, возможно, нам уготовано что-то новое. – Сколько фатализма. То есть мы признаем, что он или они нас поймали? – Кровь, руны… Я не совсем идиот, чтобы отрицать очевидное. – Ты не знаешь, что за… – Как бы ты ни хотела видеть во мне темного мага, я не настолько изощрен… – Я никогда не говорила, что ты темный маг. Драко недоверчиво фыркнул. – Не говорила. – Ладно, – аргументов у Малфоя было более чем достаточно, но на спор не было энергии. – Ты больше меня интересовался запрещенными разделами магии. – Ладно, – снова проявил покладистость Драко и углубился в предложенную тему, чтобы не повести себя как обиженный мальчик. – Руны, тем более подпитанные кровью – годный инструмент для поклонника темных искусств, но любовь… несколько не то, не находишь? И руны… вроде как отдельная ветвь. Это… сложная магия. Насколько мне известно, ими не интересовались ни Годелот, ни Герпий Злостный. Кажется, есть в мэноре словник Локсия, где описывались кровавые ритуалы с использованием рунической вязи... – Малфой! – Да, – удивился углубившийся в размышления Драко внезапному обращению. – Возле первого камня и возле дерева… После того как исчезала руна, с нами почти сразу что-то происходило, теперь мы битый час валяемся тут и… – Это попытка оскорбления? – При чем здесь оскорбление? Я о том… что, если мы преодолели своеобразную полосу препятствий? – Самое время развернуться назад и прийти с отрядом лучших авроров Поттера. – Не будь трусом! А что, если… что, если мы почти нашли тех, кто на другом конце ритуала у Джинни и Гринграсс? – А если нет? Хочешь пополнить ряды… – Боишься! – Грейнджер, манипуляция уровня восьмилетки. Я включаю абсолютно атрофированное у тебя чувство самосохранения. Кто бы за этим ни стоял, он показал нам свою силу, и будем честны, он сильнее нас, а мы понятия не имеем, во что втянуты. Если продолжим путь… – Слизерин дрейфит? – Ты до пенсии будешь мерить всех и вся школьными факультетами?! Хотя какая пенсия, ты со своими установками до нее не доживешь. Гермиона сделала над собой усилие и поднялась на ноги. Умом она понимала, что Малфой прав, но что-то влекло ее вперед, что-то подсказывало, что там ждут ответы. – Оставайся, – фыркнула она и отшагнула назад, продолжая с вызовом смотреть на напарника. «Идиотская безбашенность!» – взбеленился Малфой, вспоминая, что произошло, когда Грейнджер сделала так в прошлый раз, и, невзирая на боль в мышцах, вскочил на ноги, но на том месте, где она стояла, уже никого не было. Драко заглянул в разверзшийся провал, крепко перехватил палочку и спрыгнул вниз. Пролетев расстояние, приблизительно равное росту, он почувствовал вокруг себя стены. Пахло прелой землей. Лаз почти вертикально уходил вниз, и Малфой ухнул в кромешную темноту. Он успел досчитать до пяти и, вылетев из желоба, больно ударился пятками об пол. – Драко, – раздалось в непроглядном мраке справа. Сказал бы ему кто-то еще вчера, что он будет адски радоваться голосу Грейнджер! Он бросился на звук, но был остановлен категоричным: – Не ходи сюда, тут что-то не так… с воздухом. Последнее слово прозвучало настолько неразборчиво, что его едва можно было угадать. Вопреки здравому смыслу, Малфой не развернулся в противоположную сторону. На ходу накладывая на себя заклинание пузыря, которое не сработало (что, в общем-то, не удивило), и проклиная вирус гриффиндорца, который очевидно передается половым путем, он нащупал тонкую женскую кисть и отчаянным рывком притянул Грейнджер к себе, чувствуя, как воздух сгустился и не хочет проникать в легкие. Перед глазами заплясали разноцветные круги, а затем наступила темнота.