Любовник смерти

Мы ушли с Томом к алтарю, распрощавшись с сэром Арчибальдом. — Они в той реальности помирились? — неожиданно спросил Том. — Нет. — Понятно. Раздевайся, любовь моя, а то ты потом ворчишь, что я порчу твою одежду. — Сегодня мы будем кормить алтарь кровью. — Ну уж нет! Мне хватило того, когда пришлось бросать в тебя Круцио! — Том, давай попробуем. Но не наложением рук, а смешаем нашу кровь в чаше и плеснём на алтарь. Том задумался, потом достал из кармана платок и трансфигурировал его в изящную чашу. Я залюбовался. Встреться мы в Хогвартсе на одном факультете, и я бы стал его самым горячим последователем. Том, творящий волшебство, прекрасен, как Иисус в произведениях искусств. Я бы был самым неистовым служителем культа. Я протянул руку, и Тёмный аккуратно разрезал мою ладонь. Сцедив с полпинты крови, залечил порез и поцеловал, проведя языком и стирая остатки крови. Он меня провоцировал. Моя кровь на его губах выглядела как инфаркт мозга, когда в глазах темнеет и всё плывёт. Потом он надрезал свою ладонь, сцедив кровь и смешивая её с моей. Когда он залечил порез, я потянул его ладонь на себя, слизывая пряную солоноватую влагу. Его кровь была насыщена магией. Однажды я пробовал кровь дракона. Это были похожие ощущения. Том отставил чашу на алтарь и впечатал свои губы в мои. Металлический вкус этого поцелуя я запомню навсегда. Очнулся я уже на полу. Вяло затрепыхался под горячим телом. Том прокладывал огненную дорожку поцелуев-укусов по моей груди. — Том. Том! Пожалуйста. Он отстранился. — Давай напоим алтарь нашей кровью. Мне интересно, что будет. А потом продолжим. Жадный голодный блеск в глазах потух. Том кивнул. Мы встали, и он плеснул на камень из чаши. Кровь начала впитываться в алтарь, по нему забегали всполохи и искры, над алтарём взметнулся шар, а потом во все стороны волной разошлась вспышка невыносимо яркого света, отпечатавшая на внутренней стороне век картинку. Огромный алтарь и силуэт Тома, закрывающий меня собой. Замок содрогнулся до основания, и наступила звенящая тишина. Я зашарил руками и, натолкнувшись на плечо, вцепился в него. Я ничего не видел. Меня притянули к себе сильные руки, впечатывая в твёрдую грудь. — Не открывай пока глаза. Это сейчас пройдёт. — Мне страшно. Я ведь не ослеп, Том? — Нет, мой Свет. Не паникуй, — моих закрытых век коснулись подушечки пальцев, а потом губы. Прикасаясь бережно, сцеловывая выступившие от резкой вспышки слёзы. — А ты? Ты не пострадал? — Нет, я успел закрыть глаза рукой. Ты видел, что магия ответила? — Нет. Как это выглядело? — Шарик из невыносимо белого света и бездонной тьмы. В равновесии и вечном противостоянии. Как китайская монада. Твой абсолютный Свет с моей капелькой Тьмы, моя абсолютная Тьма с твоей капелькой Света. Наша магия, кровь, сила в идеальном балансе и гармонии. Теперь я знаю, как выглядит наша любовь. Мягкие губы, скользнув по скуле, накрыли мои. И мне уже не нужно было видеть. Достаточно было чувствовать, осязать, слышать. Том делал мне любовь. Мы вышли из родового зала через час. Пресытившиеся и умиротворённые. В холле нас ждал встревоженный сэр Арчибальд. Увидев нас, он ощутимо расслабился. — Мерлин, я так испугался, когда замок тряхнуло! А ведь вы были в эпицентре магического всплеска. Я боялся, что от вас остался лишь пепел, но родовой зал просто не пустил меня. — Мы оба потомки Певереллов, нам замок не может принести настоящего вреда. Помимо всплеска ничего не произошло, дети не испугались? Персонал не паникует? — Всё нормально. Даже более чем. В северной стене пропала трещина, которую гоблины не знали как укрепить, не разбирая кладку. Я неприлично вытаращился на директора. Он, кажется, не шутил. Я оглянулся на Тома, он мотнул головой. Тот знал Арчибальда Принца лучше меня и дал понять, что тот определённо не стал бы шутить с такими вещами. Ну, теперь ждём появления в лесу истинных эльфов и хоббитов. Я нервно хихикнул. Мы распрощались с ошалевшим от событий директором и шагнули в камин. Видимо, нам надо выпить. Кажется, вдвоём мы стали оружием массового поражения или кем там ещё? Зодчими? Мерлином двуединым? — Вы всего лишь драконы, Возлюбленный, — шепнула мне Тьма устами Смерти. — Могу я попросить? — О чём угодно. — Я хочу помочь тем, кто остался в другом мире. С доменом. Силой, магией, кровью. — Хорошо. Меня бы выкинуло из камина, если бы Том крепко не прижимал меня к себе. — Ты в порядке? — Да. — Потерпи, сейчас всё будет. Дорри, коньяк, кальян с марихуаной, сыр, лимон, вяленое мясо, шоколад! Дорри, возникший перед Томом, поклонился и исчез с деликатным хлопком. Том усадил меня на диван, сел передо мной на корточки, взял мои ладони в свои руки. — Что было, когда мы перемещались каминной сетью? Тебе стало плохо? Я помялся, не хотел тревожить Тома, но и скрывать от него я ничего не хочу. — Мне снится тот мир, из которого я пришёл. Том встал, взъерошил волосы, сел рядом со мной, подгребая под бок. Перед нами появился кальян и остальной заказ. Раскурив кальян, Том сунул мне трубку. — Затянись хорошо и рассказывай. Меня растащило. Я расслабился, глотнул коньяка, что сменил в моей руке мундштук кальяна, и я рассказал все свои сны и диалоги со Смертью по этому поводу. Том отнял у меня пустой бокал, толкнул меня, и я завалился на диван. Лёг сверху, зафиксировал мою голову. Упёрся взглядом. — Скажи, как мне вытряхнуть из тебя этого ёбаного героя? Как?! Ты не принадлежишь себе, Харон. С тех пор, как дал мне обещание на наш союз, с тех пор, как попросил Смерть связать нас. Неужели тебе мало того, что мы теряли друг друга в прошлых жизнях? Не смей убегать от меня вновь! — Но я вот, перед тобой, под тобой, в твоих руках. Чего ты испугался? — Того, что однажды ты не проснёшься, уйдя в тот мир. — Этого не будет. — Почему? — Там нет тебя. Из Тома вдруг будто вынули все кости. Он обмяк на мне, положил голову на грудь, затих. — Том! — Тш-ш-ш. Я слушаю, как бьётся твое сердце. Это звук моей жизни.