Любовник смерти

Отбиться от Тома мне не удалось. Да я, в общем, не очень к этому стремился. Моя шутливая фантазия зацепила нас обоих. Я лежал на столе и представлял, как Том будет развязывать на мне завязки корсета и снимать чулки, пока он засаживал в меня свой член. Кончили мы быстро, ярко и одновременно. Осыпавшая нас золотистая пыль в южных сумерках выглядела особенно волшебно. Том тяжело дышал, лёжа на мне и всматриваясь в лицо. — Тебе идут блёстки. В этой золотой пыли ты выглядишь как тёмный эльф на балу весеннего равноденствия. Эльф? На балу? А что будет, если я реально надену корсет? От этих мыслей я содрогнулся, выдавая новую порцию спермы. — М-м-м… Фантазируешь? — Угум. — Я тоже впечатлён. Я даже знаю, где достать корсет. Я снова содрогнулся, сжимаясь непроизвольно. Том ахнул. И снова начал твердеть во мне. Я забился, пытаясь вырваться из-под него. Том насиловать меня не стал, поднялся, помог мне встать, провёл пальцем по животу, собирая сперму. Засунул его в рот. Боже, что он творит! Я всхлипнул. Тёмный посмотрел на меня и улыбнулся. Он был сейчас таким порочным, таким прекрасным. — Том… — Да, — мурлыкнул он. — Нам правда пора домой. — Я не насытился. Я хочу ещё! — в голосе прорезались капризные нотки. Это было смешно при брутальной внешности Тома и его магической мощи. Он звучал как пятилетка, который хочет ещё кусок шоколадного торта, при том, что это уже пятый кусок и на шоколад у него аллергия. — Ты же знаешь, что всё будет. Но давай уже дома, а? — Поуговаривай меня ещё. — Только на колени не встану, не проси. — Меня устроят слова. Хотя твой рот был бы предпочтительнее. — И куда в тебя только лезет? — У меня большой потенциал! — О, да! Он настолько большой, что у меня потом задница болит и поясницу ломит. — Вот! — ты меня провоцируешь, а потом удивляешься тому, что снова и снова оказываешься голым с задранными ногами. — Я ещё даже не начинал. Не заставляй меня рассказывать, как будет выглядеть на мне, к примеру, масло для массажа. Если обмазать меня всего. Так, чтоб я блестел и скользил в твоих руках. — Хар-р-рон! Кажется, я опять заболтался. Лучшим решением было свалить. Что я и сделал. Обернуться вороном оказалось отличной идеей. Этот образ можно признать противозачаточным. Сидя на ветке, смотрел, как бесновался внизу Реддл. Том бегал по веранде. Испепелил стол и стулья. Восстановил их. Сжимал и разжимал кулаки. А потом наложил на самого себя Энервейт. Я охренел. Никогда не видел, чтобы приводили таким образом в чувство самого себя. — Спускайся, Харри. Меня отпустило. Я слетел, посмотрел на него внимательно и обернулся. Том хмыкнул. Я как обернулся в ворона, будучи голым, так и в свою человеческую ипостась вернулся в первозданном виде. По задней части бедра стекала сперма, оставляя тёплую щекочущую дорожку. На шее чесался наливающийся багровым засос. Но Том прошёл в бунгало, сдёрнул плед со спинки дивана и накинул на меня. Моя одежда в очередной раз была распылена в порыве страсти. — Я чувствую себя пострадавшим в этом пледе. Мне не хватает только кружки с чаем в руке и штатного психолога. — Сейчас вернёмся домой, Добби подаст тебе чай, а Цербер так проанализирует, что ты быстро оставишь упаднические мысли. Хихикнув, представляя себе своего ворона в кресле напротив, с умным видом выслушивающего мои жалобы на Дадли, который пнул меня при девочке, которая нравилась мне в начальной школе, я прижался к Тому и активировал портал. Дома мы разошлись по разным ванным, чтобы встретиться потом в гостиной. Правда, Добби перед этим меня помучил, вычёсывая из моих волос соль и песок, пока я отмокал в ванне с молоком. Я не сгорел, но наливая молоко в воду, Добби бухтел, что «кожа хозяина Гарри похожа на задницу фестрала». Быть похожим на чью-либо задницу я не хотел, поэтому терпел все манипуляции, знатно упарившись в горячей воде. В гостиную я пришёл разморённым, размякшим и полусонным. На столике стоял чай, печенье в вазочке и небольшие профитроли, залитые ванильным топпингом. Увидев их, я даже немного взбодрился. Том сидел на диване и потягивал кальян. Над ним висели ароматные клубы дыма. Мёд и корица. М-м-м. Положив себе профитролей, я с опаской посмотрел на Тома. Но он был так же расслаблен, как и я, и ничто не предвещало надругательств. Я пока не готов был к сексу. Мне кажется, что я даже немного стёрся за эти дни. Разломав хрупкий золотистый шарик ложечкой, я добрался до сливочной сердцевины. Вкус был божественный! — Том, как зовут того домовика, что готовит десерты? — Керри, кажется. А что? — Я хочу, чтобы он принадлежал мне. Вечность. И всю эту вечность готовил свои маленькие шедевры. — Он твой. Раздался легкий хлопок, и перед нами появился щупленький молоденький эльф с оливковыми глазами. В переднике и огромном колпаке. — Керри готов служить новому господину! — тоненько пропищал он. — Керри, ты потрясающий. Я хотел поблагодарить тебя за десерты, которые ты готовишь. Домовик затрясся и заплакал от избытка чувств. Я растерялся. — Керри… очень рад, что угодил господину, — пропищал эльф, всхлипывая, а потом от избытка чувств взвыл в голос и упал на колени. — Добби! — Да, хозяин. — Помоги Керри освоиться со своим новым статусом. — Пойдём, дурачок. Сейчас Добби расскажет, как тебе повезло и как надо себя вести, — Добби схватил Керри за руку и они исчезли. — Я за него переживаю. — Харри. Это всего лишь эльфы. Давно пора привыкнуть к их раболепию и восторженности, особенно у молодых. — Один из таких «всего лишь эльфов» спас меня и группу людей. И умер, закрыв меня своим телом. — Кто это был? — Добби. — Добби! — Да, господин. — Будет Магия мне свидетелем — ты можешь просить у меня, что угодно. В буквальном смысле. Добби опешил, глядя почему-то на меня расширенными глазами. Хотя куда уж больше? — Хозяин, Добби не понимает… — и куда делся мой ворчливый начинающий деспот? Хотя Тёмный Лорд смутит кого угодно, кроме Цербера и Антонина. — Добби, лорд Мракс пытается сказать тебе спасибо за то, что ты спас меня, — ухмыляюсь я и легко толкаю Тома в бок. И он включается. — Добби, прими мою благодарность. Ты спас тогда не только своего хозяина, но и меня. И целый мир впридачу. Добби не знает, как себя вести. Кажется, сейчас ему необходима помощь не меньше, чем малышу Керри. — Кричер! Кричер появляется с особым хлопком. Смотрит мудро, как Цербер иногда. С лёгкой насмешкой на Добби, с уважением на Тома, меня же ласкает глазами, как свою прелесть. Я скучаю по нему. Очень. Но в этой жизни ему есть кого любить помимо меня. И домовики исчезают. Керри и Добби ждёт мастер-класс от умудрённого жизнью Кричера.