Любовник смерти

Я пришёл в себя на алтаре Орлиного гнезда. Несмотря на неровности, мне было удобно. Я чувствовал, как энергия алтаря обнимает меня, одаривает теплом и силой. Удивительный замок, удивительный род. Я ведь питал его совсем ничего, но он с такой охотой сейчас поддерживает меня. Я вспомнил своё вступление в род Гриффиндор. В мои волосы вплелись пальцы. Я раскрыл глаза. Том склонился надо мной. — Певерелл, ты даже в собственном доме пытаешься заглянуть за грань. — Стихийная магия очень энергозатратная. — Ну раз ты так внятно говоришь, значит не сильно пострадал. Я немного подкормил тебя силой внизу. А потом перенёс в родовой зал. Удивительный у тебя род. Доброжелательный, отзывчивый. Как только ты попал на алтарь, сила сразу полилась в тебя. — Я сам об этом думал. Помнишь, как я принимал род Годрика? Том коснулся губами моего виска. — Помню, конечно. Но то, что ты делал с камнем, было впечатляюще. Тебе надо в ближайшей медитации проверить свой резерв. Думаю, ты будешь приятно удивлён. Для твоего дракона чем больше резерв, тем больше шансов на безболезненное воплощение. Пить хочешь? Я кивнул, и Том, приподняв мою голову, напоил меня. — Ты не злишься? — Я был рядом и контролировал процесс. Хотя не ожидал, что ты так выложишься. — Я совсем не чувствовал истощения. Пока не лопнул кристалл. Но потом было уже поздно. — Хочешь горячего шоколада? — Да! Очень. Том легко взял меня на руки. Я понял, что укутан в его мантию поверх своей. Меня немного морозило, но это логично при истощении. Том принёс меня в гостиную, усадил на диван и заказал Дорри шоколад. Через пять минут я держал в руках исходящую паром кружку. Шоколад был со специями, кажется с корицей и красным перцем, и это дикое, но неожиданно вкусное сочетание зажгло меня. Я окончательно согрелся и пришёл в себя. — У тебя странный резерв. Ты долго держишься, но не чувствуешь истощения, и тебя резко выключает. Но и восполняешься ты быстро. — Это может быть из-за истинной сути? Мне иногда кажется, что внутренний дракон значительно больше и сильнее внешнего меня. — Возможно. А ещё я думаю, что тебя должен хорошо и быстро напитывать огонь. — В смысле? Сжечь меня хочешь, как ведьму? — Нет, но если ты находишься возле огня, то и «заряжаешься» быстрее. Стихия драконов огонь. — Никогда не задумывался об этом. Но с другой стороны, я люблю наш камин не меньше Нагайны. — Возможно и феникс выбрал тебя из-за того же. Огненная птица. — Тебя он тоже выбрал. — Но ведь и я дракон. Да, в анимагической форме, но все же дракон. Мы помолчали, каждый о своём. Было тихо и уютно. Я совсем привык к новому дому. — Том, нужно заказать портал сюда. — Зачем? — Думаю пойти в Хогвартс через исчезательный шкаф, а вернуться из Тайной комнаты порталом. Тебе для аппарации придётся тянуть наше чудовище до антиаппарационной границы. Зачем? — Да, согласен. Я отставил допитую кружку и написал гоблинам заказ на портал в Орлиное гнездо. Даже без миссии изъятия василиска он нам пригодится. Экономить не стал, заказал многоразовый и срочно. На следующую ночь, когда я окончательно пришёл в себя, мы пошли в Хогвартс. Идти шкафом оказалось очень удобно. Лучше, чем камином, порталом или аппарацией. Замок льнул ко мне тёплым ветром, омывая волнами чистой незамутнённой радости. Мы немного побродили в Выручай-комнате, Тома интересовали книги, а я просто ностальгировал, вспоминая наши занятия ОД. Каким же наивным дураком я был. Нет, мне не жаль было учить однокурсников. Это был бесценный и очень приятный опыт. Я про свою бесконечную веру в Дамблдора и свою натуральность. Я вспомнил поцелуй с Чжоу, и меня передёрнуло. Слюни и слёзы. В прямом и переносном смысле. Я был дураком, зажатым в рамках шаблона. Сейчас я понимаю, почему я так залипал на эту девочку. Ловец со спортивной фигурой и жёстким характером. Чёрные волосы. Миндалевидные чёрные глаза. Неудивительно, что я запал. Мой тип. Мужчин. Что-то грохнуло и посыпалось в недрах комнаты, и я рванул туда. И нашёл Тома всего в пыли, а рядом с ним была небольшая горка книг и развалившийся от старости стеллаж. — Ты в порядке? — я ощупывал Тома совершенно автоматически. Он ухмыльнулся и прижал меня к себе. — А отдашься мне на книжном алтаре, м? Певерелл? Я отдёрнул руки, которыми проводил по плечам Тома и упёр их ему в грудь. — Они же неудобные, Том. И потом, неужели ты уложишь меня на такую святоту? Это же книги! Пошли тогда уже кормить алтарь замка. Он меня уже заласкал. Вызванные Милли и Вилли забрали те книги, что Том отложил, и мы, выйдя в коридор, переместились к алтарю. Сердце Хогвартса пело в предвкушении, расцвечивая серые стены зала всеми цветами радуги. — Только не рви с меня одежду, пожалуйста, — прошептал я в плечо Тома, когда он нетерпеливо привлёк меня в свои объятия. Но Том сегодня был необыкновенно нежен и нетороплив. Эти его перепады сводили меня с ума. Я не знал, что ожидать от него. И принимал всё, что он может дать. И хлёсткую грубость, и сокрушительную нежность. Том зажёг меня всего одним поцелуем. Я чувствовал его желание, его сдержанную одержимость. Он распаковывал меня бережно, как разматывают пуанты с уставших ног. Его поцелуи были как горячий воск, что капает на кожу. Он не кусал меня, не стискивал, был нежен. И это было по-своему больно. Я вообще иногда терялся от нежности. Лишённое её детство давало о себе знать болезненной остротой ощущений. Он неторопливо прокладывал дорожку из поцелуев от ключиц к ногам, избегая изнывающего и истекающего смазкой члена. Когда он поцеловал свод моей стопы, я чуть не расплакался и закрыл глаза, не в силах на это смотреть. Магия бесилась вокруг нас. Цветные всполохи яркими пятнами просвечивали сквозь закрытые веки. — То-о-о-ом. Я… м-м-м… пожалуйста! — Что пожалуйста, Хар-р-р-ри? О, Мерлин и его борода! Его мурлыкающий низкий голос, заклинивший на букве Р, обжёг мне ухо. И я почувствовал, как его пальцы легко коснулись самого сокровенного. Он собирался меня готовить. Я открыл глаза. Том нависал надо мной, его глаза были черны от расширившегося зрачка. — Ты решил меня подготовить? — хрипло спросил я, и в этот момент в меня скользнул палец, нащупывая ту самую точку. Моё тело само выгнулось навстречу. — Ты так удивлён, моя принцесса. И выглядишь в этих сполохах так соблазнительно. Как раскрытый подарок под рождественской ёлкой, — в меня вошёл ещё один палец. Том слегка согнул их и вновь коснулся простаты. Меня охватила дрожь. Я участвовать в диалоге уже не мог. Меня трясло, выгибало, выкручивало. Я хотел, чтобы Том не останавливался, и одновременно хотел большего. Не пальцев. Когда я захныкал, Том сжалился надо мной. Я ощутил пустоту, его горячие пальцы на моих раскинутых бёдрах и резкий толчок. Член протиснулся в меня на грани боли и удовольствия, и я чуть не кончил. — Нет, ещё рано, — крепкие пальцы пережали член у основания. Я застонал. Зачем он мучает меня, я так хочу кончить! — То-о-ом, — пальцы пропали, и я почувствовал жёсткий удар внутри себя. Ещё удар. Ещё. И меня буквально вывернуло в сокрушительном оргазме. Том подхватил моё бьющееся тело и начал жёстко насаживать на себя, догоняя. Я чувствовал, как сила хлещет сквозь меня. Из меня и в меня. Этот круговорот заставил меня вновь содрогнуться, и я снова кончил. Уже вместе с Томом. Хогвартс тряхнуло до основания. Мы оказались в темноте и тишине. Осыпаемые золотой пылью. Сердце Хогвартса сыто молчало, закуклившись, погаснув. Слышно было лишь наше шумное дыхание. Я подумал, что после большого взрыва в космосе так же тихо. И так же оседает золотая пыль. — Как ты? — голос Тома был хриплым. — Хорошо. Том, мне… волшебно. Сейчас я ощущаю волшебство сильнее, чем в свои одиннадцать, когда впервые взял палочку в руки. Почему? — Потому что тогда была лишь приязнь и принятие, а сейчас — любовь. Знаешь, каким бы ублюдком ни был Дамблдор, но насчёт любви он оказался прав. Это самая сокрушительная сила. — Боюсь прав он оказался, как сломанные часы. — Это как? — Они тоже дважды в день показывают точное время. Он так много болтал, что бессознательно произнёс пару истин. Но я согласен про силу любви. В прошлой жизни меня смешили эти слова. Как я могу победить тебя с помощью любви? Зацеловав до смерти? Так дурно петь серенаду под твоим окном, что ты бы самоубился? Или затрахать до инфаркта? — Но сейчас ведь это работает. Я побеждён. — А затрахиваешь до инфаркта ты меня, а не я тебя. — Я пытаюсь апеллировать к приговору о твоей безоговорочной победе надо мной. — Том, мне в прошлой жизни предлагали убить тебя посредством любви, а не победить. Что-то неуловимо изменилось. Я вначале не понял что. А потом Том произнёс серьёзным тоном. Настолько серьёзным, что весь шутливый настрой слетел. — Я благодарен тебе, что ты избавил Волдеморта от жизни. Я опешил. — Почему? — Потому что это не жизнь. Я не жил до тебя, даже будучи в своём уме. Просто отсчитывал время. А уж то, что я видел в твоих воспоминаниях, вообще жизнью не назовёшь. Вечный покой и круг перерождения ты подарил моему прототипу-неудачнику, а не смерть.