Любовник смерти

Я хмыкнул и тихо вышел. Вызвал Дорри, попросил его принести в кабинет кофе с коньяком, сандвичи и пепельницу. Тому надо перекусить и слегка расслабиться. Приняв от домовика поднос со снедью, я зашёл в кабинет и, слегка раздвинув бумаги, умостил поднос на стол. — Том! — М-м-м? — Отвлекись на пять минут. Мир не рухнет без твоего распоряжения. — Он бездумно посмотрел на меня расфокусированным взглядом. Я уже решил просто начать раздеваться. Может, тогда Том отвлечётся. Но унюхав запах кофе, он быстро пришёл в себя, откинул ручку, потянулся до хруста и взял чашку кофе. Подтянул к себе пепельницу, слегка размял в своих длинных пальцах сигару, прикурил. Отхлебнув кофе, мой Великий Тёмный зажмурился с удовольствием. — Рассказывай. Том смешно взъерошил волосы, обычно очень аккуратно, даже безупречно лежащие на его голове тёмной гладкой волной. — Дамблдор с утра не смог попасть в кабинет. О чём никто бы не узнал, если бы не Шляпа, которая ехидно поинтересовалась, где он теперь планирует заседать, прямо за завтраком. И сказала, что она против Большого зала. А Основатели против холла. Минут десять она тренировала своё красноречие на директоре, пока тот резко не вышел. Лицо он держать умеет, как ты понимаешь, но тут маска дедушки пошла трещинами. Он хлопнул дверью так, что чуть не упала одна из ёлок. Барти вовремя заметил и удержал. Иначе столу Слизерина не поздоровилось бы. — Заметь, именно Слизерин. — Да, — кивнул Том. — Это многие заметили. Ранние ученики, члены комиссии и преподаватели успели пообщаться со Шляпой ещё до этого прекрасного момента, как раз перед доставкой почты. Теперь весь магический мир Британии знает, что у Хогвартса появился голос и судья. И что Хогвартс обрёл голос из-за того, что директор небрежно исполняет свои обязанности. После же утреннего исхода Дамблдора из Большого зала в Шляпу вцепилась Скиттер. Ну, ты её знаешь, вытащила всё и даже больше. Прямо сейчас в тираж пошёл экстренный выпуск «Пророка». К вечеру газету уже пустят в продажу. Шляпой и портретами Основателей и инициативностью магии Хогвартса заинтересовались Министерство и Отдел тайн. Кто-то сделал логичный вывод, что было обращение к суду Магии, либо же объявились наследники древних родов Основателей. Вот когда я порадовался, что мы сделали всё тайно. Так что Руквуду предстоит командировка в Хогвартс, и жизнь там станет ещё веселее. Тем более поверхностные результаты проверок уже зафиксировали факт добавления зелий в еду и целенаправленно разрушенные климатические чары общежития Слизерина. А ведь комиссия там всего третий день, Харон! — Том хохотнул и с удовольствием затянулся сигариллой, выпуская облако плотного, пахнувшего вишней дыма. — Ну и Северус со своим открытием находится в крайней ажитации. Антидот уже был введён контрольной группе. Полнолуние, конечно, покажет сработало или нет, осталось пару дней подождать. Но типичные предвестники нарастающей луны ни у кого из контрольной группы не выявлены, тогда как у второй группы предвестники идут полным ходом. Он там рассадил их по разным камерам и записывает всё. Прислал мне подробный протокол эксперимента и очень просит оценки со стороны. Меня ждёт библиотека и записи Салазара, — мечтательно протянул Том. — А меня тут письмами завалило. — Я могу помочь? — Да, — кивнул Том, посмотрев на меня, — отдели официальные от неофициальных. Всю переписку с Северусом и Фламелем сложи отдельно. Неофициальные надо разделить на две кучки: те, что требуют ответа сразу, и те, что могут подождать или вообще не требуют ответа. Я сгрёб все бумаги на себя, а перед Томом водрузил поднос с сандвичами. — Ешь! — А ты? — И я, — потянувшись, я взял сандвич с тунцом и салатом и с удовольствием откусил. И взял вторую чашку с кофе, добавив туда сливок и сахара. Вышел восхитительный айриш-кофе. Наскоро перекусив, мы принялись каждый за свою работу. Я слегка опешил от количества переписки. А совы продолжали прилетать и улетать. Я поставил вазочку с совиным печеньем прямо на подоконник и сам принимал и отправлял письма и свитки, чтобы Том не отвлекался от переписки. Ближе к ночи поток писем схлынул. Том ответил на все официальные и обязательные письма и написал большое обстоятельное письмо-анализ Северусу. Остальное было отложено на завтра. После выхода «Пророка» меньше переписки завтра не будет. Да и надо учитывать результаты работы комиссии за сегодняшний день. Отчёт по нему попадал к Тому утром следующего дня от Барти, Малфоя, Скиттер и ещё нескольких человек, которых я не знал. Завтра ещё и Руквуд вольётся в стройные ряды. Том дописывал последнее письмо, я же тихо вышел из кабинета, вызвал Дорри и заказал в каминную ужин и кальян. Фоукса надо было выпустить полетать хотя бы на полчаса, поэтому я ушёл в каминную, не дожидаясь, когда Том закончит, открыл окно, выпустил феникса и смотрел, как он, подобно шаровой молнии, рвёт крыльями чёрное зимнее небо. Птица вернулась не одна, а в компании поклонника. Цер был уничтожен, раздавлен, восхищён. О чём он и сообщил «красавице», прыгая на упругих лапах по подоконнику и топорща крылья. Чтобы казаться больше. Когда он узнал, что Фоукс — самец, то страшно расстроился, но улетать отказался, требуя и себе насест в доме. Мне проще было сделать такой же, как у Фоукса, чем объяснить почему нет. В каминной становилось тесновато. Ёлка, террариум с Нагайной, шест с Фоуксом и вишенкой на торте, такой траурной чёрной кляксой, торчал Цер. — Ты же понимаешь, что ты здесь до первого ехидного замечания в сторону Тома? Мой вопрос был проигнорирован. Цербер созерцал Фоукса. Дожидаясь Тома, я немного поболтал с Нагайной. Она проводила дни либо в террариуме, либо перед разожжённым камином, но сегодня ночью вышла на охоту и где-то на нулевом уровне поймала парочку жирных крыс. Одну остановила взглядом, вторую подкараулила из-за угла и укусила, впрыснув яд. Та, что с ядом оказалась вкуснее. Видимо, яд выступает ферментом. В любом случае, Наги была горда собой и планировала отрабатывать технику охоты и нападения. Потом пришёл Том, и мы сели за накрытый стол. Паста де маре под белым соусом, белое вино, козий сыр, оливки, белый хрустящий багет с оливковым маслом и розмарином. Я любил средиземноморскую кухню. Вино после кофе с коньяком ударило в голову, и мы попадали на диван, курили кальян и вяло переговаривались. А я всего лишь разобрал письма. Работоспособность Тома меня поражает. — Харрри… — ой, нет… хотя лежать-то я ещё могу. — Я хочу тебя, но если ты сделаешь всё сам. — Сам я могу только лежать. — Я так и думал, — Том шлёпнул меня рукой по бедру, — значит твоя девственность останется непоруганной сегодня. Я устал, причём морально, а не физически. — Ты всё врёшь, просто я некрасивый. — Да и это тоже, — на насесте явственно хихикнул Цербер. Я же в мнимом негодовании толкнул Тома локтем в бок. — Кстати, что здесь делает твоя птица? — Которая из? — Та, что летающий справочник идиоматических выражений. И про Фоукса я чего-то не знаю? — Я сегодня в медитации наблюдал связи. И увидел интересную картину новой привязанности. Как так вышло, сложно сказать. Может, потому что мы дали ему попробовать своей крови. Он может быть и твоим фамильяром тоже. — О, Мерлин! Раньше я был совершенно никому не нужен, и это было прекрасно. А сейчас я принадлежу сумасшедшему мальчишке, и у меня два фамильяра, которых я даже не сам себе выбрал! — Том погладил по голове Нагайну, которая забралась на диван и скрутившись кольцами, положила голову на колени Тома. — Наги, я очень доволен, что ты у меня есть. — А фениксом, значит, ты не доволен? — Доволен. Но это не было моим выбором. — Многие вещи мы не выбираем в этом мире. Ни семью, в которой рождаемся, ни имя, которым нас нарекают. Внешность, национальность, магическая сила, кровь. И что теперь делать с этим, скорбеть и нудить? — А что я, понудеть не могу? Я у себя дома, между прочим. — Слушай, а почему я не слышу магии дома. Вот Хогвартс и Поттер-менор я слышу, а твой дом безмолвствует. — Потому что Мракс-хаус не магический дом. Он принадлежал моему отцу, Тому Реддлу. Это потом я его перестроил и перенёс родовой камень Мраксов, но редко его питаю и дом я не оживлял. От Мраксов осталась лачуга неподалёку отсюда. И там неуютно. — А, значит мы в Литтл- Хэнглтоне. — Здесь же только один камин подключен к сети и защитные чары на доме и на дуэльном зале. Моя родня, которую я не выбирал, не такая дружелюбная, как твоя. Что Мраксы, что Слизерин, что магглы рода Реддл, все пытались отторгнуть меня. Причём Слизерин оказался самым доброжелательным. Я передёрнул плечами. Помню воспоминание Тома о разговоре с предком. Если его Том счёл доброжелательным, то какими же были его другие предки? Бр-р-р. Да, это не Певереллы, чуть не утопившие меня в признании и любви. Не весельчак Годрик. Не Поттеры с их распростёртыми объятьями и даже не Блэки, сумасшедшие, но умеющие любить без остатка. — Я люблю тебя. Сгожусь я тебе на роль нормальной родни? — Только в качестве мужа. На остальное не рассчитывай. — То есть если бы я захотел стать тебе братом… — Я бы всё равно тебя трахнул. — Вот почему ты так ненавидишь Сири! Том молча сгрёб меня в охапку, заткнув рот поцелуем. Наги, видя такие решительные действия, ретировалась в террариум. Как оказалось, не так мы и устали.