Любовник смерти

Оказалось, что сил в Томе полно: и на то, чтобы замучить меня, и на то, чтобы заставить умолять, и на то, чтобы закончить начатое. Мы сидели в тишине каминной взмыленные, голые, опустошённые общим оргазмом. Том накрыл нас пледом, прижав меня к своей вздымающейся груди и целовал в макушку. Я слушал его успокаивающееся сердцебиение, и это был очень правильный звук. Я проснулся утром как от толчка. Между Томом и спинкой дивана. В ногах колёсной шиной скрутилась Нагайна. Половину тела отлежал мне Том, ноги — огромная змея. Отлично. Я слегка пошевелился, и Нагайна медленно перетекла к камину, что был разожжён и уютно потрескивал. Серенькое январское утро, за окном сыпет и сыпет снег. Летают совы. Цер спит, засунув голову под крыло. А Феникс аккуратно поедает заботливо нарезанные домовиком фрукты. Семейная идиллия. Выбравшись из-под Тома с большим трудом, я поднял с пола сорванную в порыве страсти и разбросанную одежду, и пошёл в ту ванную, где небольшой бассейн. В гостевом крыле. Впереди всё это дерьмо с Дамблдором, бал и ещё много всего. А мне хотелось вечер после бала, когда мы, в распущенных галстуках, слегка пьяные и счастливые, что всё закончилось, сидим в каминной, курим кальян и смотрим в огонь. Люди — странные существа. Сами затевают бал и сами хотят, чтобы всё быстрее закончилось. Я хмыкнул и нырнул с головой в горячую воду, насыщенную маслами сандала и ши. Люблю этот запах. После я пошёл в дуэльный зал и немного потренировался со стилетами на многострадальных манекенах. Потом, чтобы не терять навыка, вызвал парные мечи и отрывался уже на них, с усердием дровосека рубя манекены в мелкую щепу. Я вспомнил наш разговор с Томом о Дарах Смерти и об их активации. И так задумался, что пропустил удар в плечо. Свернув тренировку, я сел на маты и достал шкатулку для переписки с банком. Написал запрос об изъятии из сейфа Певереллов палочки, выписал чек за беспокойство и ушёл в медитацию. Сегодня я наблюдал ядро, мерно, медленно мерцающее, расширяющееся и сужающееся. После тренировки ядро буквально дышало. Причём особой разницы между тренировкой магической или физической я не заметил. Потом обласкал связи фамильяров, домовиков, напитал щедро широкую золотую ленту Тома, легко прикоснулся к кровным связям, созерцал чёрную ленту Госпожи, даря признание и получая взамен чувство безмятежности. Выйдя из медитации, почувствовал сигналку браслета. Это прибыла шкатулкой Старшая палочка. Она легла в руку комфортно, признавая меня. Я надсёк ладонь и прижал её к порезу, щедро напитывая кровью. Она пила жадно. Всё же боевой артефакт. Я подумал, что ни разу не напитывал кровью меч Годрика, вызвал его и тем же ещё не зажившим порезом щедро смазал как лезвие, так и черен меча. Ни пятнышка крови не осталось на мече. Он принял кровь с благосклонностью. Так же напитал и стилеты-шпильки, убрал меч, воткнул шпильки в волосы и занялся палочкой. Представив посох, я послал лёгкий импульс сырой силы в артефакт, и вот в моей руке массивный посох, оканчивающийся крупным камнем в лапках на самой верхушке. Аккумулятор магии. Красиво огранённый крупный кристалл. Пришло ощущение, что если его хорошо напитать, а потом разрушить, то это вызовет выброс магии чудовищной силы. Я подумал, вернул палочке прежний размер, но изменил вид. Просто представил себе то, что хочу. Чёрную, гладкую палочку, с рукоятью из слоновой кости и в навершии подобный кристалл-аккумулятор в лапках. Очень детальная визуализация принесла ошеломляющий результат. Палочка в моих руках была произведением искусства. Я убрал свою верную подругу в браслет, а Старшую палочку закрепил в ножнах. Пусть заряжается. Да, я сейчас практически не пользуюсь палочкой, но выбросы магии вокруг меня, особенно во время секса и тренировок, очень мощные. Жаль расходовать в пустоту такое богатство. Немного подумав, я снова полез в браслет и извлёк гроссбух со списком артефактов рода Певерелл. Нужный нашёлся. Браслет из крупных плоских камней-накопителей. При разрушении одного или нескольких можно получить мощный выброс силы или использовать при магическом истощении, не разрушая, для подпитки. Указав номер лота и выписав чек, я вновь активировал шкатулку. Через двадцать минут старинный браслет из чернёного серебра и чёрных агатов тяжеловесно лёг мне в руку. На замочке был оттиск черепа со знаком Даров Смерти на лбу. Я подарю его Тому. Он ему очень подойдёт. Он такой мужской, хорошо ляжет на его широкое запястье. Пока я надел его на себя, напитывая силой. Браслет сразу потеплел, камни полыхнули зелёным проблеском. Я вызвал Темпус и увидел, что уже одиннадцать. Раз Том не пришёл, значит в кабинете. Я вызвал Дорри — и так и вышло. Лорд с утра даже кофе не выпил. Я заказал кофе, чай, булочки и сандвичи с ветчиной в кабинет. И пошёл выдёргивать Тома из рутины. Тихо зашёл в кабинет и начал разгребать почту. Том даже не обратил на меня внимания. Разложив всё по стопкам, решительно выдернул у Тома из рук письмо, что он читал, и когда он поднял на меня сердитый взгляд, кивнул в сторону подноса, на котором чашки с кофе и чаем исходили паром и ароматом. Том решительно придвинул к себе чашку с кофе, взял не глядя сандвич и вернулся к недочитанному письму. Я проследил, чтобы всё с подноса было съедено, сам выпил чай с булочками и тихо вышел. Мне тоже пришло письмо от Ремуса. И заказ на меблировку для хитрого чемодана, что я приобрёл в лавке на Косой аллее. Письмо и заказ ждали меня в каминной. Цербера не было на насесте. Я открыл окно, выпуская Фоукса полетать. Можно было и не беспокоиться об этом, он в любой момент может телепортировать, но я воспринимал это как коммуникацию со своим молчаливым фамильяром. Да и не стоит телепорта такая ничтожная вещь, как прогулка. Она выжигала много магической энергии, и феникс чаще уходил в перерождение. Пока Фоукс прохлаждался на улице в буквальном смысле, я открыл чемодан, взял уменьшенный и упакованный заказ, каждый предмет которого был аккуратно подписан, и спустился по небольшой лесенке внутрь. Быстро распаковал и расставил, а потом увеличил мебель. Ничего особенного, всё функциональное, простое и надёжное. Закрепив на всякий случай её на полу магией, я ещё раз полюбовался на диван, кровать и прочее и ушёл наверх. Сжав чемодан, убрал его в браслет и зачеркнул этот пунктик в списке виртуальных дел. Письмо Рема сочилось скрытой надеждой и откровенным восторгом. Он попал в ту контрольную группу, которая приняла антидот и с замиранием сердца ждал, но не имел симптомов-предвестников полнолуния. Я был бесконечно рад за него, написал ему ободряющее письмо в ответ и сказал, что даже если эффект временный, готов быть лично ему вечным донором крови. Только время покажет убивает ли антидот ликантропию навсегда или это кратковременный эффект. Потом я услышал вызов от Лили по парному зеркалу. Мама была в ажитации. Вчерашний выпуск «Пророка» заставил её испытать гамму чувств. Я признался, что это наши с Томом проделки. Лили хихикнула и обещала держать язык за зубами. Только Сири скажет. Но тот и так догадается, он же знает, что я принял наследие рода Гриффиндор. Сложит два плюс два. Я также пообещал ей кровь, яд, чешую и шкуру василиска. И попросил часть отправить Северусу на день рождения. Лили что-то прикинула в голове, очевидно осознавая, кто был тот человек, которого я любил ДО Тома и кивнула. — Не переживай. Северус не узнает имя дарителя. Я сошлюсь на щедрый подарок Слизнорта на Рождество. Я была его любимицей в своё время, так что эта ложь будет выглядеть достоверно. Лили сказала, что приготовления к балу идут полным ходом. Платье она уже купила. Список блюд утверждён. Концепция украшения бального зала выверена с Артуром и Вальбургой. Наняты музыканты. Бальный зал отмыт до скрипа, и скоро будет происходить установка фуршетных столов, застройка сцены для музыкантов, декора и прочего. Осталось нанять персонал для обслуживания банкета. Я пообещал прислать пять эльфов Хогвартса для этого. С эльфами Поттер-менора будет достаточно. Накануне надо будет переместить Гарри с Тинки и Олли на остров на двое суток. Так что Олли надо будет отправить туда заранее, чтобы подготовить бунгало к трёхдневному пребыванию. Я попросил напомнить Лили мне про это и распрощался. Я впустил Фоукса, что наелся английской зимы досыта. Также припёрся и Цербер, который то ревновал меня к фениксу, то страдал, что тот не самка. Сел на диван и уставился в камин. Всего только утро, а я уже устал. Надо переключиться. Я призвал из библиотеки первый том «Войны и мира» и погрузился в мир и блеск русской аристократии начала девятнадцатого века.