Любовник смерти

Том пришёл под утро, сгрёб меня под бок и затих. Я, проснувшись на мгновенье от его собственнического жеста, снова провалился в сон. Мне снился малыш Гарри. Я подбрасывал его в воздух, ловил, а он хохотал и потом полетел. Я взлетел за ним, мощно взмахивая крыльями, опираясь на воздух. Поймал его в полёте, подставив шею. Его маленькие ручки крепко обняли меня, щекоча чешую. Я был счастлив. Хотелось реветь в воздух, выпуская тугую огненную струю. Но я лишь размеренно махал крыльями, сдерживая порыв, не желая испугать доверившегося мне ребёнка. Утром я проснулся не один. Очень аккуратно выбравшись из объятий Реддла, я прокрался в ванную. Надо валить отсюда, пока он меня не заездил. Я вызвал Добби, попросил вымыть мои волосы и привести в порядок. Пока я отмокал в горячей воде с какими-то травами, домовик занимался моей головой. Я расслабился, начиная задрёмывать. Сквозь дремотную негу почувствовал, как вымытую и высушенную голову начали расчёсывать. Это просто отличные ощущения. — Да, Добби, вот так! — в полусне выстанываю я и чувствую рывок за волосы. — Ауч! — оборачиваюсь и вижу Тома. Он смотрит на меня злыми глазами, а потом засовывает руку прямо в рубашке в воду и хватается за мой член. — Ты больной? Думаешь, у меня стоит на домовиков? Или на пирожные? Полыхнув на меня красным, он сушит рукав рубашки и продолжает расчёсывать меня. Волосы электризуются, начинают потрескивать. Потом Том плетёт мне затейливую косу, бормоча что-то под нос. — Проклинаешь? — Это защита, — бурчит Том. — От чего это? — проводит пальцем по виску с седой прядью. — Посмотрел кое-что в думосбросе. Я, знаешь ли, очень любопытный мальчик. Был. Хотел всё знать. — Помогло? — Да, практически вылечился.

***

Мы завтракаем в столовой. Из сладкого — конфитюр из персика. Я демонстративно кладу себе яичницу с беконом и помидоры. Помидор — ягода. Когда Том утыкается в так любимую им утреннюю газету, я намазываю тост, наваливаю сверху конфитюр и, стараясь не застонать, откусываю сразу половину. — Какие у тебя планы на день? — спрашиваю я. Я отдохнул, пришёл в себя после вчерашнего министерства и банка, можно или заняться Поттер-менором, или заглянуть на Гриммо. Пока не решил. — Сегодня хочу встретиться с Хвостом. Поковыряюсь у него в мозгах, посмотрю, как прошла встреча с Дамблдором после пожара. У тебя есть вопросы к Люциусу? С ним я сегодня тоже планировал встретиться вечером. — Как ты думаешь, можно свалить на него мои финансовые отчёты? Хотя бы, чтобы он разгрёб завалы? — Хм. Думаю, да. Пусть потренируется на твоих. Если хорошо пойдёт, я и свои на него скину. Я поднял возмущённый взгляд на Тома. Тот усмехался. Слизерин во всей своей красоте. — Вообще-то, это мой вассал, — расставляет акценты Том. — Ну, если мы доберёмся до вассалитета, то тебе может не понравиться, — гадко ухмыльнулся я в ответ. Меня на Слизерин шляпа тоже настойчиво приглашала. — О, спасибо что напомнил, наследник второй очереди, — властно завибрировал голос Лорда. По мне пробежали мурашки. То ли из-за звенящей нити главы рода, что натянулась между нами, то ли из-за парселтанга. Тыкать Лорду в Певереллов, главой рода которых я являюсь, я не стал. А Слизерин вышел именно оттуда, отделившись от ветви Кадмуса Певерелла. Но не сегодня, не сегодня. — Как тебе медуза? — М-м-м? — я погрузился в мир конфитюра и розовых грёз. — Не мешает? — О, нет, я даже забыл про неё. Том встаёт, склоняется надо мной и внимательно смотрит в левый глаз. — Вообще не видно, что это не твой цвет. Только оттенок левого немного интенсивнее, чем у правого. Он смотрит мне в глаза, его зрачки чуть расширяются. Он легко целует меня в губы, сладкие от персикового конфитюра. — С добрым утром. Оригинально. — Том! — Да! — Мне надо присутствовать на твоей встрече с Малфоем? И если да, то во сколько и в каком статусе? Тот же заёбаный аристократик? — Харррри, — он снова целует меня, но этот поцелуй другой. Жёсткий, чувственный. Оттолкнув его, я заполошно дышу и вдруг понимаю. — Тебя возбуждает мой грязный язык? Ты же говорил, что не любишь этого буквально вчера. — Меня возбуждаешь ты. Твой грязный язык. Твои пирожные. Твой персиковый конфитюр на губах. Твоя покорность. Твоё сопротивление. И да, почему у тебя нет волос на теле? Готовишься ко встрече с Малфоем? — Том начал наматывать мою косу на кулак. — Если ты хочешь утренний минет, тебе не обязательно ревновать меня к домовикам, еде или другим людям, достаточно просто попросить, — чуть поморщившись, спокойно говорю я. Эти шекспировские страсти иногда очень утомительны. И начинаю расстёгивать его ремень. Добавим белка в рацион. Утреннего Лорда надолго не хватает. Стянув меня за волосы на колени, он врывается в мой рот, зафиксировав голову, начинает жёстко и размашисто трахать. Я размеренно дышу через нос, из глаз текут слёзы — Смотри на меня, — раздаётся прерывистое, и я поднимаю глаза. Мои руки лежат на его ягодицах. Я чувствую, как ритмично сокращаются мышцы. Головка раз за разом скользит по нёбу, щекоча его рельеф. Это меня заводит. Том смотрит на меня чёрными от расширенных зрачков глазами. На заплаканные глаза, мокрые ресницы, припухшие и покрасневшие губы, плотно обхватывающие скользящий между ними член, свои жёсткие пальцы в моих волосах. Я сглатываю несколько раз подряд, сжимая его ягодицы, и он, содрогнувшись всем телом и глухо застонав, кончает. Мы стоим несколько мгновений замерев. Потом Том оттягивает меня, я выпускаю его член изо рта с влажным, чпокающим звуком. Он поднимает меня с колен, глубоко целует, крадёт моё дыхание и ласкает через ткань брюк. Мне достаточно пары движений руки, чтобы кончить, застонав ему в рот. — Ты заметил, как сильно кончаешь от асфиксии? — шепчет он в мои раскрытые губы, пока я содрогаюсь от оргазма.