Mine

      — Ну, мама,пожалуйста, спой еще раз.       — Грей, я уже три раза спела, давай, спи, — светловолосая женщина погладила маленького мальчика по голове.       — Пожалуйста, всего один разок, — жалобно тот просил.       — Хорошо, — она взяла со столика маленькую шкатулку и повернула ключик. Послышалась тихая мелодия, и мягкий голос запел.

Ты — мое солнце, мой лучик и счастье.

Непосильно и грозам нас с тобой разлучить.

Силу любви моей поймешь в одночасье,

Стоит заботу внутри пробудить

***

      На улице собралось большое количество людей, одетых во все черное. В этот день дождь лил, не прекращая, капли падали на мое красное от слез лицо, я утирал их, а они предательски лились. Родственники и незнакомые мне люди по очереди подходили к могиле, возлагая цветы около надгробной плиты. У меня не было сил, чтобы держаться за руку отца, перед глазами стало все размытым, горе сжигает изнутри. Жизнь несправедлива со мной, заставляет мучится, я потерял самого близкого человека. В один момент я закрываю глаза, вспоминая те счастливые моменты, от этого становится только больнее, словно неумелые пальцы рвут струны моего сердца.

***

      — Эй, ты, педик! — кто-то крикнул из-за угла. Не успев опомниться, я почувствовал удар по затылку, меня окружила пара-тройка одноклассников.       — Это ты подарил моему другу валентинку? — он швырнул в меня открытку в форме сердца, — на что надеялся, отродье? Такие, как ты, должны в аду гореть, — пощечина обожгла мое лицо, я опустил голову. — Ну-ка, преподай ему урок, — он обратился к другому, более крепкому парню. Тот схватил меня за затылок и силой опустил на четвереньки, затем посыпались удары и пинки, один из них попал мне в челюсть, из-за чего был выбит зуб, я захлебывался кровью, а они лишь заливались истерическим смехом, словно хищник над жертвой. Покончив со мной, те оставили меня лежать на школьном тротуаре. Я не помнил, как добрался до дома.

***

      — Грейсон! — ор отца раздался по всему дому. Спросонья открыв глаза от света в комнате, я заметил, что он держит в руках сумку, которая была небрежно открыта. — Что это? Лак для ногтей, бигуди? — тот стал бросать содержимое в стену, два бутылька разбились, — Откуда это, ты что, гей? — тряс помадой перед моим лицом с выпученными глазами.       — Н-нет, это не мое, — я пытался оправдаться перед ним.       — Чтобы убрал это из моего дома! — он схватил меня за затылок и притянул к своему лицо, почти шепча, — и помяни мое слово, матери у тебя больше нет, узнаю — убью на месте, — он вышел из комнаты, швырнув на пол сумку и хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась. Этой ночью я не смог уснуть.

***

      — Мисс, аккуратнее! — не успел я притормозить, как полетел вместе с девушкой на тротуар, так что она оказалась подо мной. Встав, та начала начала меня колотить сумкой.       — Совсем уже что-ли…, — она остановилась, заметив у меня на подбородке кровь, — ой, прости, я сейчас, — достав платок, девушка начала стирать следы.       — Это вы меня простите, — я отвел от нее взгляд, — может, мне удастся загладить вину, угостив вас кофе.       — Было бы неплохо, — она поправила свою объемную косу, — кстати, я Лин, Линда Бэнкс, — та протянула руку.       — Я Грейсон, — пожав ей ладонь, мы направились ко мне домой. Я еще не знал, что это встреча была для меня роковой.

***

      Мы сидели в гостинной, моя голова покоилась на бедрах моей возлюбленной. Прошел почти год, как мы были вместе, я думал, что нашел своего человека. Рядом с Лин мне было спокойнее.       — Знаешь, мне кажется, что я словно проклят, — я посмотрел на нее, ее рука коснулась моего лба, нежно поглаживая.       — Никогда так не думай. Для меня ты особенный, с каждым в жизни дерьмо случается, от этого не убежать. Все это ты должен разгребать один, или с кем-то, — она мягко улыбнулась, — я разделю всю печаль и радость с тобой.       Оставшийся вечер мы спокойно сидели, смотря, как трещат поленья в камине и пламя танцует внутри.

***

      — Я отойду ненадолго, — чмокнув меня в нос, Лин ушла в уборную. Не успел я допить коктейль, за барной стойкой появился крупный мужчина, явно из какого-либо клуба байкеров.       — Эй, малой, —он обратился ко мне приветливо улыбаясь, — могу я угостить тебя выпивкой?       — Простите, не пью, — вежливо я отказался, продолжая попивать коктейль.       — я тебя понял, — он подмигнул бармену, и тот начал готовить тот напиток, который я пил раньше.       — Кстати, я Грег, — мужчина тихо назвал свое имя       — Я Грейсон,приятно познакомиться.       — Ты здесь один? — ненавязчиво спросил он меня.       — Нет, я со своей девушкой, — мне стало неудобно из-за этого вопроса.       — Вот оно как…, — он отпил из бутылки, — слушай, а ты никогда не спал с парнями? — вопрос поставил меня в тупик, — чисто для интереса спрашиваю.       — Нет, — я отставил стакан подальше.       — А хотел бы?       — Не знаю, — я подставил руку, чтобы подпереть голову, ходившую ходуном, — к чему вы клоните?       — Скоро сам все узнаешь, — он странно улыбнулся. Внезапно, меня начало подташнивать, глаза закрывались. Вскоре, я отключился.

***

      Я снова проснулся в этом сыром подвале, неизвестно, когда я перестал считать дни своего пребывания здесь. Мое состояние оставляло желать лучшего: несмотря на постоянную усталость я не мог и на час заснуть, постоянные головные боли и непрекращающаяся тошнота. Меня заставляли сидеть на игле, из-за чего я побледнел, а тело сильно исхудало. Почти каждый вечер меня жестко насиловали, я лишь молчал, находясь под дозой,. Я хотел покончить с жизнью, но каждый раз, беря в руки стекло, силы покидали меня, надежда, что этот кошмар закончиться, никогда не угасала во мне. И вскоре, произошло то, чего я так ждал. После очередной ночи, в камеру заявились трое мужчин, тот, что был выше, снял с меня кандалы. — Вылезай, можешь радоваться, за тебя предложили нехилую сумму, — усмехнулся. Медленно встав, я был схвачен за руки, меня посадили в какой-то темный фургон и прижали к тонированному окну. В душе я радовался, что, возможно, моя жизнь будет чуть-чуть лучше.

***

      Дальше были воспоминания, связанные со мной. Я сидел, закрыв глаза, стыд не позволил мне снова это увидеть. Но несмотря на эти ужасы, самыми яркими воспоминаниями моего мальчика стали те, когда мы были вместе за игрой на фортепиано, читали по азбуке и спали в обнимку.“Спасибо за заботу, мой господин, рядом с вами я чувствую себя бесконечно счастливым.” — такой тоненький голосок тронул мое черствое сердце.       — Сэр, — Флег обратился ко мне, протягивая мне диктофон, — здесь записан только звук, надеюсь, вам этого достаточно, — я лишь кивнул, но не взял его, устройство осталось лежать на столе. Покинув комнату, я прошел мимо Грея, его лицо было таким спокойным: губы слабо открыты, светлые брови были почти не видны из-за прядей, веки расслаблены. Слабо погладив его по руке, я медленно направился в свою комнату.       Моего мальчика постигла далеко не лучшая судьба: с самого детства он выносил страдания, как мог: отец отыгрывался на нелюбимом сыне, а тот молча впитывал все это, окружение лишь усугубляло положение. Загнанный в ловушку, не способен вырваться из цепких лап обидчика, и так всю жизнь. Я не понимал горя людей, мне были чужды боль, разочарование, истерия, несправедливость к тем, кто этого не заслужил. Мой мальчик стал жертвой обстоятельств. Он еще так мал, но его печаль так необъятна, в таком хрупком сосуде скопилось все едкое и ужасное, а он держится.       Всю ночь я провел в раздумьях, солнце восходило из-за горизонта, а я с опухшими глазами, сидя на подоконнике, смотрел вдаль, пытаясь разглядеть воды бескрайнего моря. В руке лежал кусок стекла от бутылки вина, которым я наносил себе увечья, с полным безразличием смотря на глубокие, рваные раны по всему телу, хотелось почувствовать его боль, искупить ею мой тяжкий грех — свое существование.