Mine

      Прошло немного времени, около часа, когда Флег вышел с заявлением, что парню уже легче, правда, пришлось наложить пару швов на руки, тем не менее.       Грей лежал ко мне спиной, устало раскинув руки перед собой; позвонки выпирали так сильно, что можно было их все без труда пересчитать.       — Грей, я…       —Уходи, не хочу говорить с тобой, — он еще больше скривился.       — Ну, хватит вести себя как дитя малое! — нервно выдохнул я.       — В смысле как дитя малое?! То есть, терпеть сильнейшую боль от порезов и видеть, как кровь буквально хлещет ручьем — это пустяк? Да что ты вообще смыслишь в этом! — резко развернувшись ко мне, он выплюнул это. Его взгляд устремился на меня, а ладони сжались в кулак — мальчик разгорячился не на шутку; меня это, мягко говоря, удивило. Хотелось снова рявкнуть на него, чтобы он заткнулся, но я лишь прижал его к себе, укладывая на свои колени кудрявую голову, мои губы коснулись розоватой щеки.       — А была бы разница, если это сделал я? — опустив голову, я посмотрел на него: пара васильковых глаз наполнилась слезами. Я уже порядком устал от его слез, хотелось видеть его другим, а не только плаксой. В комнате повисло короткое молчание.       —На что я вообще тебе сдался?       — О чем ты?       —Посмотри на меня: я даже о котенке позаботиться не могу, а тут такое… — Грей тяжело выдохнул, нервно перебирая пальцами лацканы моего пальто. Я на это ничего не ответил, встав со стула и уложив парня обратно, побрел прочь.       На улице было уже темно, что глаз выколи; далеко не теплый ветер был в лицо — хотелось побыстрее вернуться. Разыскав на заднем дворе один из мусорных баков, я услышал сдавленные писки. Небрежный толчок по ним, и из – под этих жестянок выкатывается что-то сырое, нечесаное — это и было то пищащее недоразумение. В руки я это наотрез отказался брать, только перчатки испачкаю, думаю, что мой голос повлияет.       —Иди сюда, — безответно.       — Встань! — снова неудача, придется его как – то подцепить, и то кончиками пальцев. Он пропищал, когда я поднял его за шкирку над землей: на такую мерзость даже смотреть противно. —Заткнись, — кое-как я донес его до двери, чуть не выронив. Только пройдя по коридору, ведущего в комнату мальчика, я заметил янтарный блеск его левого глаза — второй был словно закрыт бледно –серой пленкой. Когти были неприличной длины, они почти впивались в лапы. Все это творение было покрыто шерстью глубокого черного цвета с синим отливом при лучах свечей. Не знаю, что он в таком побитом жизнью существе нашел, но если ему от этого будет лучше, то о чем речь вообще?       Бросив его на кровать парню, я ушел, лишь мельком заметил, как котенок жалобно терся носиком об его руку, а тот прижал черныша к своей груди.       И вправду, нашел в нем что –то живое. ***       Так приятно лежать на кровати, особенно, если ты не один. Пальцы проходят около ушка кота, а затем по животику. Шерстка довольно-таки мягкая, несмотря на маленькие колтуны. Котик вытянулся во весь свой крохотный рост и глубоко зевнул, цепляя когтями ткань шортов парня, на бедрах которого он развалился. Сам Грей устало гладил пальчиком его голову, надавливая на носик, от чего тот тихо чихал, взъерошивая шерсть. На плече чувствовалось ровное дыхание, моя ладонь коснулась его руки.       — Лори, значит. Неплохое имя, — прокомментировал я.       — Спасибо. Я не мастак давать имена животным, — выдохнул он. Я наклонил голову, почти всматриваясь в его личико.       — Знаешь, не хотелось тебе говорить об этом раньше, но…, — я протянул, заинтриговывая парня, — в юбке ты у меня ну уж очень красивый. — Мельком я заметил, как он смущенно улыбнулся, опустив голову, чтобы спрятать детские глазки.       — Ты мне льстишь, — медленно проговорил парень с мягкой улыбкой, — обычно ты зол на меня.       —О! Приму это за комплимент, — я крепко поцеловал его в макушку. Именно такие слова хочется по чаще слышать, хотя мне доводилось слышать много комплиментов в свой адрес: кто-то придавал значения моей идеально выглаженной рубашке или черному пальто, что идеально сидит на моих плечах, а кто-то подмечал мягкость перчаток из дорогой кожи, только это меня никак не тревожило, скорее, это отталкивало, ведь мне давно известны все эти приторные речи.       — Кстати, спасибо, что оставил котенка здесь, мне всегда хотелось иметь питомца.       — А тебе не разрешали? — поинтересовался я.       — Никогда. В моей семье терпеть не могли кошек, а о собаках и говорить нечего, — явно парню было трудно об этом говорить.       — Кстати, раз уж ты заговорил о семье, — мне стало интересна эта тема, — можешь о ней рассказать? — глаза парня начали быстро бегать, он молчал. Явно было что – то не так.       — Я почти ничего не помню, да и как-то не хочется это затрагивать. — он скрестил руки на груди, потупив взгляд куда - то вниз. Всем своим видом он показывал, что не стоит пытаться об этом говорить.       — Слушай, а у тебя есть семья? — аккуратно спросил тот.       — Хотелось бы, но нет, — честно ответил я. Мне иногда хочется, чтобы рядом со мной были близкие люди, которые всегда поддержат, но из-за моего большого эго, что нельзя уместить ни в один ящик, и, простите за выражение, упрямство как у осла, все заканчивается посиделками в полном удушающем одиночестве. — Вот только я задумываюсь: есть ли такие близкие ко мне люди, хм? — я посмотрел на Грея: тот мягко сжал мои пальцы, накрывая второй рукой. — Временами ты такой причуднóй, но по – другому я бы не хотел. — Крепко прижав его к себе, я стал его укачивать, словно малыша, хотя он таким и являлся.