Тёмные хроники: Становление

      За свою жизнь Цилин повстречал множество людей, интересных и скучных, умных и глупых, умелых и потрясающих своей бесполезностью. Все они были по-своему уникальны, но вместе с тем едины в одном: оказываясь в чертогах Инодана, они забывали дышать от восторга. Глерболлор, как ни старался, не мог их понять. Город Богов вызывал в нём неприязнь с самого детства — Цилин и сам не способен был объяснить почему. Точнее, он мог попытаться, но потерялся бы в бессчётном количестве причин. В этом месте всё было не так.       Поначалу, будучи мальчиком, Цилин боялся, что о его неуважении к обители Рождённых Светом узнают. У него и без того была дурная репутация, и юный Глерболлор без труда представлял, что о нём подумают, если он выдаст свой секрет. Однако потом он выяснил, что его командир тоже не любит Инодан всей душой — просто научился держать лицо, — и дышать ему стало в разы свободнее. В конце концов, приятно знать, что с чудиной не ты один.       Найти других единомышленников Цилин не пытался. Можно сказать, он узнал о существовании одного такого абсолютно случайно и по прошествию лет так и не смог поверить, что это был… Асферон.       С первого же дня знакомства вознамерившись развлекаться за счёт этого аэтерна, Глерболлор был обязан следить за каждым его движением и эмоцией. Вышколенный до зубовного скрежета, молокосос оказался той ещё занозой: он был тих, когда внутри него взрывались вулканы, и вежлив, когда больше всего на свете хотел разразиться отборной бранью. Растормошить его казалось делом чести, и в конце концов Цилин преуспел, научившись доводить бедолагу до бешенства одним своим видом, чем был несказанно горд. Однако до этого — пока Глерболлор только искал ключик к ментальной нестабильности Асферона, а Асферон ещё не окрестил его самым несносным человеком в мире…       Цилин заметил, что каждый раз, когда Ньердрэаль выходил из Зала телепортации, на его лицо набегала тень. То, что изначально принималось за тоску по родному городу и неловкость в общении с серафимами, которые ни по внешности, ни по поведению не напоминали треомарцев, очень быстро заиграло новыми красками. Глерболлор положил на раскрытие правды долгие несколько месяцев, прежде чем Асферон сдался под напором его расспросов. Вспыхнув и обругав его за всякое отсутствие манер («Теперь я понимаю, что означает выражение «варварская кровь норманнов»!») и понятия личных границ («Неужели за пределами Треомара все живут в хлеву, где каждая свинья может сунуть свой пятак в чужое корыто?!»), этот аэтерна, который уже не казался таким неприступным и высококультурным, признал: Инодан ему противен.       — Теперь ты доволен? — шипел Асферон, покрывшись красными пятнами от злости и стыда. — Клянусь всеми Святыми, если ты разболтаешь об этом хоть кому-то!..       — Буду нем как могила, — заверил Глерболлор. Он и правда не собирался делать постыдную тайну юноши достоянием светозарной общественности. Эта информация была предназначена исключительно для его, Цилина, личного пользования. — Но я не пойму. Разве Инодан не похож на твой город? Насколько я знаю, он был построен Оракулами во времена Пангоры. А Треомар… Я бывал в нём, и, как по мне, он очень похож на… хм… своего прародителя?       — Чушь! — выплюнул Ньердрэаль, а затем сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. — Дело ведь не в архитектуре и не во внешнем виде в целом. Просто… Треомар пропитан историей, духом прожитых столетий. Жизнью, если хочешь. А Инодан похож на безликий музей. В нём нет души. Под чьим бы началом он ни был, кто бы ни топтал его дороги, он останется неизменным. Случится ли со всеми нами беда, опустеют ли его стены, он дождётся новых обитателей — в своём прежнем застывшем великолепии… Ложном великолепии. Я не могу не думать об этом каждый раз, когда нахожусь здесь. Вот и всё.       — Как поэтично! — протянул Цилин, вызвав новый поток негодования, но про себя решил: сам того не зная, Асферон наконец создал форму его собственным пространным размышлениям.       Этот разговор произошёл пять лет тому назад. Многое изменилось с тех пор, но простая истина, сорвавшаяся с губ Асферона, прошла проверку временем. Да и с чего бы нет? Инодан был глупой красивой подделкой, и ничто не могло повлиять на это.       Вот и сегодня Инодан встретил их своей прекрасной обёрткой, за которой скрывалась лишь пустота. Вечно ясное голубое небо простёрлось над ними безграничным куполом, вечно яркое солнце играло с золотом крыш. Асферон недовольно цокнул языком и отправился на поклон к Венд. Он не прощался, потому как совсем скоро им предстояло на пару держать ответ перед Богами, и оба знали это.       Цилин же никуда не спешил. Он чувствовал, что Аркта в Инодане не было, и потому до созыва в Зал совета Глерболлор мог распоряжаться своим временем, как душе угодно. Впрочем, так было только в теории: всё, чего ему хотелось, так это забиться в угол потемнее и заснуть — желательно на сутки, а то и двое, чтобы восстановить силы. Но такой роскоши ему никто не позволит.       «Интересно, кто из наших сиятельных владык соизволит быть на совете?», — подумал Цилин, прикуривая самокрутку и потирая воспалённые веки. В нынешние времена разрушительные стычки с демонами были редкостью, а уж те, в которых поучаствовал кто-то из Богов, — и подавно. Однако даже это могло не заинтересовать книжного червя Салдрина. Да и Морала всегда избегала собраний, где обсуждались дела серафимов и паладинов. Эзара ничем не отличалась от этих двоих, но участие в битве Эродана могло растревожить её материнское сердце.       Однако их присутствие на самом деле ничего не решало. Хоть Рождённых Светом и было семеро, реальные решения принимали только трое из них: Творец, Кровавая сука Аразеаля и Одноглазый хер с горы. Эродан всеми силами пытался влиться в их статусное общество, но Тир и Мальфас никак не могли отучиться смотреть на младшего из Богов как на сопливого мальчишку, а Ирланда не хотела делиться крупицами власти ни с кем — сын Эзары исключением не был.       «Если Хер соизволит явиться в добром расположении духа, а Сука не будет много тявкать из-под подола Творца, всё пройдёт быстро и гладко», — рассудил Цилин, пусть и понимал, что подобная картина слишком хороша, чтобы оказаться реальностью. Ирланда не могла прожить и дня, чтобы не раздать ценные комментарии работе служителей Богов, которые, по обыкновению, гласили исключительно об их лености или некомпетентности. Подобного Мальфас, властвующий над Святым Орденом, спустить ей никогда не мог, и все советы превращались в балаган. Оставалось надеяться, что сегодня к их извечной грызне не присоединится Эродан, по которому Сука наверняка не преминёт пройтись вдоль и поперёк. Но нрав у покровителя Нерима был крутой…       Выпуская аккуратные колечки дыма, Цилин оглядывал раскинувшиеся под ним безупречно ухоженные сады Инодана. В столь ранний час город Богов был пустынен и ещё больше напоминал не музей даже, а прекрасное кладбище Вечности. По его ярусам бродили лишь караульные, и один из них вдруг остановился неподалёку от Глерболлора. Его осуждающий взгляд был направлен на самокрутку, зажатую между пальцами Цилина.       — Мирские наслаждения неугодны в городе Богов, капитан, — витиевато изрёк он, и Цилин с любопытством покосился на караульного.       Глерболлор был готов биться об заклад, что подчинялся он Венд. Её люди всеми правдами и неправдами старались быть похожими на своих архисерафима и капитана и порой достигали таких высот морали и добропорядочности, которые их командирам даже не снились. Караульному было не больше сорока лет, но он явно принадлежал к числу тех, кто преждевременно состарился не телом, но духом.       — Да ну? — миролюбиво спросил Цилин, и мужчина недовольно поджал губы, обхватив свою алебарду так, будто только она могла удержать его от вероломного склонения к пороку.       Пока они мерили друг друга взглядами, на лестнице, вёдшей к ярусу, где располагался Зал Телепортации, появился аразеалец в чёрных свободных одеждах. Он был молод, и его внешность можно было бы назвать приятной, не будь его смуглое лицо изуродовано шрамами — длинными, глубокими, напоминающими следы когтей и на самом деле ими являющимися. Всклоченные, чуть вьющиеся русые волосы и яркие жёлтые глаза отвлекали внимание на себя, и всё же не могли скрыть увечье.       Поравнявшись с караульным, аразеалец рыкнул:       — Сгинь. — И его презрительно дёрнувшаяся верхняя губа обнажила острые клыки.       Караульный оторопело взглянул на эти клыки и побледнел. В алебарду он уже вцепился не как в буёк, удерживающий его на волнах морали, а как в оружие. Однако пускать её в ход мужчина, естественно, не стал. Как не стал и перечить, верно оценив ситуацию.       — Чёртово вороньё, — процедил он едва слышно и отправился дальше по своим караульным делам.       Проводив его холодным взглядом, аразеалец подошёл к Цилину поближе и почтительно склонил голову.       — Капитан. Рад видеть вас в добром здравии.       — Барлас, — ухмыльнулся Глерболлор, испепеляя самокрутку, — честное слово, только ты можешь делать такие приятные комплименты!       — Вы могли выглядеть и хуже. Или не выглядеть никак — вообще, — со всей серьёзностью возразил аразеалец. — От вас смердит ратша. Смертельно сильным ратша. Но духи предков защитили вас от его тёмных когтей.       — Как скажешь, — отмахнулся от него Цилин.       Вольные аразеальцы, альяни, верили в то, что за каждым человеком стоят поколения его клана, оберегая от всех невзгод и направляя по верному пути. Однако предки у Цилина были так себе: им бы самим не помешало найти хотя бы окольную дорогу к Свету — как в жизни, так и после смерти.       — Это вам, небольшой подарок от Дулгуун, — сказал Барлас, выуживая из внутренних карманов накидки два пузырька с зельями. Его голос, низкий, с навечно притаившимся в глотке рычанием, зазвучал мягче, стоило ему произнести имя старшей сестры. — Это бодрящая и лечебная микстуры. Вам стоит выпить их прежде, чем вы предстанете перед Рождёнными Светом.       Цилин хмыкнул, безропотно откупоривая пузырьки. Балрас относился к тем людям, которые не боялись говорить неудобную правду. Он никогда не называл ратша демонами, дерьмо — золотом, а Рождённых Светом — Богами. И дело было даже не в том, что он, альяни, разделял верование своего народа в Духов природы и предков. Барлас просто отказывался признавать, что те, кто дышат и спят, искушены эмоциями и страдают от ран, могут быть выше обычных людей. Он никогда не искал себе покровителя, тем более божественного; он следовал за архисерафимом Арктом из чувства кровного долга и потому, что тот оказался умнее и сильнее него. Ворона это абсолютно устраивало. Цилина, как его капитана, тоже.       …Мастерство алхимика Дулгуун поражало Глерболлора. Варя зелья, эта женщина всегда исходила из особенностей того, кому они были предназначены. Однажды узнав, что капитан её брата особенен вдвойне, она поставила перед собой цель найти управу и на его организм. Цилин до последнего не верил в её успех и — оказался не прав. К досаде Дулгуун, на изыскания ей понадобился не один год, но никто не осмеливался винить её в нерасторопности. В конце концов, кто бы мог подумать, что демоническую кровь способно обуздать зелье, главным травяным компонентом которого была совиная трава? Веками она в лучшем случае применялась альяни как одно из противовоспалительных средств при сложной беременности, а в худшем — становилась кормом для скота.       — Есть что сообщить? — спросил Цилин, чувствуя, как успокаивается тёмный жар, всё никак не желавший отпускать его сердце и разум.       Как только демон сбежал, унося за собой свою незадачливую тушу, а долину у Зильдрена заполонили чуть ли не все паладины Башни и придворные маги Эродана, Глерболлор кинул клич своим людям. Следуя уставу Инодана, они очутились в ситуации, когда игра по правилам могла стать их погибелью. В планы Цилина смерть не входила, и потому он решил действовать в обход и на опережение. Он знал, что Аркт не будет против его самоуправства и, в случае чего, прикроет его от недовольства их светозарных господ.       — Я связался с кланом Ингольв, — негромко произнёс Балрас, когда они принялись спускаться на нижний ярус. В Инодане потихоньку поднималась суматоха, а это означало, что времени до начала совета у них оставалось всё меньше. — Они помогут нам. Старик Лелль пообещал покрыть весь Тирматраль, но найти следы Этронара и его демона.       — Буду перед ним в долгу, — кивнул Цилин, и аразеалец наградил его недоумевающим взглядом:       — Старик Лелль помнит, как лорд Тредомара спас его младших щенков от гибели. Это он возвращает вам долг. Кровный долг.       — Ладно, ладно, — проворчал Глерболлор, но про себя довольно улыбнулся.       Иногда иметь дела с оборотнями было легко. Они помнили всё зло, что причинялось их клану, но помнили и добро. С момента спасения внуков Лелля, по юности и глупости решивших в одиночку расправиться с арпьим поселением под Брегеном, прошло полвека. Щенки давно превратились в матёрых волков и дали приплод, но старик не забыл, кто подарил им эту возможность.       — Также, — вдруг продолжил Балрас, — на мой зов откликнулись и Гуннульвы.       На лице аразеальца застыло неопределённое выражение. Цилин остановился на последней ступеньке и внимательно взглянул на него.       — С чего это вдруг? Эта мохнатая шваль ненавидит Рождённых Светом и их слуг.       — Ратша они ненавидят больше. Исольв предлагает зарыть топор войны ради победы над общим врагом.       — В его искренность верится с трудом. На протяжении столетий их клан первым лезет на рожон, убивает и мародёрствует. В прошлом они даже примкнули к демонопоклонникам…       — И с тех пор Гуннульвы готовы рвать им глотки. Ваш дед убил Дагстюра, тогдашнего главу клана, — терпеливо напомнил Балрас, и Цилин поморщился.       Он узнал об этом, когда ему исполнилось семнадцать лет. Впервые за долгое время юный лорд Тредомара решил вернуться в родные края, но стоило ему ступить на земли Тирматраля, как Гуннульвы объявили на него охоту. Во имя мести за Дагстюра они поклялись уничтожить всех Глерболлоров, и их мало заботило, что убийца старика уже давно кормил червей, а Цилин не имел к его смерти никакого отношения. По их законам, расплата за преступление Эггерда перешла к его внуку — по наследству. Не вмешайся в их охоту Аркт, не напомни об их прощённых Богами грехах ради спокойствия на Тирматрале, Гуннульвы не остановились бы ни перед чем. Но архисерафим всегда был крайне убедителен, и внезапно Ледяные волки решили, что лучше оказаться клятвопреступниками, чем мертвецами. Впрочем, изменять своим порядкам они не стали, продолжая и дальше время от времени причинять неприятности — обходя земли Тредомара и их лорда стороной.       — Старик Лелль пообещал, что приглядит за Исольвом, — сообщил между тем Балрас, но в его голосе прозвучал предательский скептицизм.       Как и Цилин, аразеалец знал, с каким презрением Ингольвы и Гуннульвы относились друг к другу. Столетия назад они то и дело схлёстывались, деля территории и борясь за власть над мелкими кланами оборотней на Тирматрале. А после того, как старик Лелль в свои молодые годы заключил союз с Иноданом, ситуация обострилась ещё больше. Гуннульвы провозгласили своих извечных соперников «светозарными беззубыми жополизами», в очередной раз напросились на внушительный ответ, и… Инодану пришлось неслабо постараться, чтобы утихомирить тирматральскую псарню. В конце концов, Гуннульвы изрядно поредели; те из них, кто уцелел, забились в норы, зализывая раны. Однако Лелль продолжал настаивать на том, чтобы покончить с ними раз и навсегда, и постоянные отказы его не смущали.       Цилин, в общем-то, всецело разделял стремление старика. Вин станет в разы чище, если они избавятся от таких отбросов как Гуннульвы. Однако его мнения на этот счёт никто не спрашивал, и он был вынужден придерживаться решения Богов. И не мог не опасаться того, что вынужденное сотрудничество двух кланов обернётся локальной, но оттого не менее кровавой и абсолютно несвоевременной катастрофой.       — Это нужно обсудить с командиром, — покачал головой Глерболлор. — Когда дело касается Гуннульвов, не помешает хорошенько поразмыслить над последствиями.       — Они могут начать действовать самостоятельно, — предупредил Балрас, и Цилин досадливо цокнул языком: с Ингольва станется поступить именно так.       — А что с кланами из других королевств? — спросил он.       Они предполагали, что больше всего времени Этронар провёл именно на Тирматрале, но это вовсе не означало, что он не успел наследить на том же Киле. Нужно было как можно скорее понять, что затевали арорма и его подкормыш, и для этого пригодилась бы любая помощь. Ночной перфоманс демона выглядел нелепым и бессмысленным, но возможно лишь потому, что служители Богов не понимали, какую цель он поставил перед собой — помимо наведения хаоса. У Цилина были догадки, но ему требовалось подтверждение своей правоты.       — Мой клан уже держит нос по ветру. Дулгуун обещала связаться с цивилами, и теперь я жду от неё вестей. Как и от Змееглазов с Эндерала. Уверен, кто-то из киранийских и килейских кланов откликнется на зов позже, но Нерим остаётся нашим слепым пятном, капитан.       Немудрено: как бы удивительно это ни звучало, оборотни не любили Нерим. Во времена Веструда на севере обитал один-единственный клан, но с воцарением Эродана он как в воду канул. Младший из Рождённых Светом, с одной стороны, был тому рад — меньше суеты и проблем, которые извечно доставляли волки, — а с другой стороны — недоумевал: он не сделал ничего дурного, чтобы оборотни презрели его. Вряд ли причиной была его божественность: кланы в других королевствах весьма равнодушно относились к влиянию Инодана, не выражая ни восторга, ни серьёзного недовольства.       — Хотя, — продолжил Балрас после недолгой паузы, — возможно, нам удастся охватить Нерим иначе. Я побывал у Зильдрена: хотел послушать ветер и лес. Я действовал скрытно, но одному из придворных магов Эродана удалось выследить меня. — В голосе аразеальца мелькнула тень смущения и неверия. Цилин понимал его чувства: если Балрас говорил, что действовал скрытно, то так оно и было. Лишь обладая недюженными талантами и удачей, можно было почуять его и уж тем более увидеть. — Он передал вам приглашение от их главы.       — О, неужто великолепная Мараис снизошла до меня? — приободрившись хохотнул Цилин.       — Нет, — покачал головой Балрас. — Маг назвал имя Нараис Сильвер.       Брови Глерболлора изумлённо взметнулись на лоб. А вот это было уже интересно. Нараис была младшей из сестёр Сильвер и редко давала о себе знать. Если Мараис тяготил скрытый образ жизни, то Нараис он вполне устраивал. Цилин видел её только один раз — и то мельком. Тогда сёстрам ещё не исполнилось и пятнадцати лет. Они были точной копией друг друга, как и положено близнецам, но разительно отличались по характеру. Мараис была бойкой и волевой, когда Нараис запомнилась Глерболлору своими молчанием и даже робостью.       Поговаривали, с тех пор Нараис изменилась и из застенчивой девчушки превратилась в тот самый небезызвестный тихий омут. В их тандеме Мараис отвечала за магическое могущество и лидерские качества, когда её сестра — за интеллект и стратегическое мышление. Цилин ни разу не слышал, чтобы Нараис брала командование операциями придворных магов Эродана в свои руки… Но это не означало, что так оно было на самом деле.       — От таких приглашений не отказываются, — пожал плечами Глерболлор, и тогда Балрас протянул ему золотое кольцо-печатку с гербом Нерима.       Оно казалось невзрачным, но Цилин тотчас почувствовал, как от него тянет магией. К тому же, при более детальном изучении оказалось, что это не кольцо даже, а мудрёный механизм, замаскированный под кольцо. Совместная работа мастеров аэтернийского и звёзднинского народов!       — Это ещё что такое?       — Маг сказал, что вам следует надеть его, когда вы будете в Эрофине, — с несчастным видом вздохнул Балрас. За редким исключением он сторонился магов и совершенно не разбирался в их изобретениях. — А дальше вы и сами всё поймёте.       — Как таинственно! — ухмыльнулся Глерболлор, пряча кольцо в карман кафтана. Тайны он любил. — Нараис… А эта женщина умеет заинтриговать! Ладно, разберёмся. Ты молодец, Балрас. Хорошо поработал.       В отличие от командира Аркта, удивить или впечатлить которого было практически невозможно, Цилин всегда радовался успехам своих подопечных. Несмотря на внешнюю молодость, почти всем им он годился в отцы. Балраса он помнил ещё щенком, не знавшим, как себя вести с чужаками: то ли попытаться принюхаться к ним, то ли показать неокрепшие клыки, то ли спрятаться за сестринской юбкой. Видеть его возмужавшим, рассудительным и уверенным в своих силах по прошествию лет было приятно.       Цилин надеялся, что и Наратзул не разочарует его. Младший Арантэаль был только в самом начале своего становления. Он нуждался в помощи, но сладить с этим мальчишкой было сложно. А всё из-за его дурного характера, в проявлениях которого Глерболлор с лёгкостью узнавал своё поведение в юности. Но, в отличие от Наратзула, Цилин не был так драматичен. Наверное, только это помогло ему дожить до своих нынешних лет. Что Тирнас, что Аркт не стали бы терпеть истерики — с них бы сталось ненароком прибить нерадивого сосунка.       Насколько Глерболлор успел изучить мальчишку, сейчас Наратзул наверняка предавался горьким страданиям, чувствуя свою ненужность и слабость. Однако с этой трагедией ему придётся разбираться самому. Возможно, вскорости Арантэалю предоставится шанс реабилитироваться в своих же глазах.       «Конечно, мы в дерьме, но пока всё складывается не так уж и плохо», — подумал Цилин, разглядывая своё отражение — абсолютно человеческое отражение — в водной глади фонтана. За разговором они с Балрасом добрели до площади перед Залом Совета, окружённой клумбами любимых роз Суки. От их удивительно тяжёлого аромата ломило виски, и аразеалец, крайне чувствительный к любым запахам, поспешил ретироваться.       Глерболлор раскинул сети, как и Эродан — свои: придворные маги не стали бы связываться с серафимами, не получи они разрешение своего короля. Даже Асферон в кои-то веки осмелился проявить инициативу без ведома Венд. Цилин видел, как перед телепортацией в Инодан, на плечо аэтерна села соколица Лия, и Ньердрэаль нашептал ей что-то. Птица была магической: такими пользовались Загонщики, чтобы всегда оставаться на связи друг с другом.       Никто из побывавших у Зильдрена и увидевших демона Этронара воочию не стал дожидаться совета в Городе Богов. Причин на то было множество, но главной из них была уверенность: именно на их плечи ляжет ответственность за поимку этого наглого ратша. Лишь на словах Инодан един, а на деле каждый был сам за себя. В последний раз его владыки и их архисерафимы объединяли силы в войне против Армонаарта и Зораса. Один-единственный демон ситуации не изменит.       Но быть может, действуя заодно, младший из Рождённых Светом и два серафима преуспеют в своём начинании и достигнут успеха.       ***       Спустя полчаса после начала совета на стеклянную крышу Зала опустился крупный ворон. Его золотые глаза придирчиво осмотрели собравшихся внутри людей. Больше всего они напоминали свору собак, лающих друг на друга из-за разных углов подворотни.       Зал был круглым и изнутри больше всего походил на магическое святилище. Высокие стрельчатые окна тянулись по всем стенам, делая его просматриваемым со всех сторон, но никто не осмелился бы подойти к этому месту без приглашения на расстояние мили, а уж подслушивать или подсматривать за Богами — тем более. В центре мраморных плит пола было изображено солнце с семью лучами, и на каждом острие луча возвышалось по трону Рождённого Светом. Сегодня только четыре из них были заняты божественными задницами.       На мраморном солнце застыли двое молодых мужчин — словно нашкодившие сосунки, выставленные на обозрение осуждающих их господ. Будь это не Зал Совета Инодана, а рыночная площадь, уже нашёлся бы кто-то, кто зашвырнул в них тухлый помидор. Один из мужчин, рыжеволосый, одетый в чёрный кафтан и вызывающе алую рубаху, источал скуку и едва скрываемое презрение. Второй, среброволосый, облачённый в доспехи серафима, напоминал до предела натянутую струну, но отвечал на сыплющиеся на него вопросы с безупречной вежливостью. С виду такие разные, оба тяготились своим присутствием в Зале и мечтали скорее покинуть его.       Встряхнув оперением, ворон пожалел, что в этом обличье не может тяжело вздохнуть. Он бы и сам многое отдал, чтобы оказаться подальше от этого места. Однако выбор у него был невелик: или присоединиться к совету сейчас, или выслушивать божественное брюзжание в свою сторону ещё несколько последующих походов в Инодан. А как известно, из двух зол…       Обернувшись тенями, ворон проник в Зал Совета. Шепча и посмеиваясь, они покружили под потолком, обернулись вокруг одной из колонн, поддерживавших свод этого недособора, ухнули на мраморный пол неподалёку от солнца и превратились в высокую мужскую фигуру.       Откинув с лица длинные пряди чёрных волос, Аркт прошёл к пустующему трону Салдрина, подёрнул полы мантии и уселся на него. Только после этого он соизволил оглядеть присутствующих и тут же наткнулся на возмущённые взгляды Ирланды и её закадычной подруги Венд. Проигнорировав их, кивнул на молчаливое приветствие Эродана, на поклоны Цилина и Асферона и устроился поудобнее.       Мальфас и Араздор не обратили на его появление ни малейшего внимания, о чём-то мрачно перешёптываясь. Остался безучастен и Тир. Собственно, казалось, что Творца не заботит не то что собравшиеся в Зале люди, но и сам совет. Это, конечно же, было ложью: как и прежде, Верховный Рождённый Светом слышал и знал всё, — однако в последние столетия он напоминал захлопнувшуюся раковину. Привести его в чувства, заставить в полной мере реагировать на происходящее становилось всё труднее.       — Так значит, Асферон, ты утверждаешь, что дух демона был ощутим для тебя даже с Перевала Смерти? — Стоило Ирланде понять, что Ворону безразличен её гнев, она тотчас возобновила свой дотошливый допрос. — Но Цилин говорил, что не сразу понял, насколько силён противник.       — Дело не в его силе или слабости. Став вашим служителем, владычица, я не перестал быть Загонщиком, — ответил Ньердрэаль. — Сызмальства нас учат слышать в волнах Моря Вероятностей присутствие демонов, а на случай, если подводит чутьё, у нас есть соколы. Когда я прибыл на Перевал Смерти во главе группы чистильщиков, я почувствовал неладное и выпустил Лию. Именно она сообщила о местоположении арорма у Зильдрена. О том, что на место уже прибыл капитан Глерболлор, мне известно не было.       — Но капитан Глерболлор там был, — холодно улыбнулась Ирланда. — Как удачно!       До этого мгновения Эродан, развалившись на своём троне, раздражённо пощипывал переносицу, но заслышав насмешку покровительницы Аразеаля, не вытерпел и ударил сложенным веером по подлокотнику. От этого хлёсткого звука Мальфас и Араздор вздрогнули, их шёпот стих.       — Чего вы добиваетесь, Ирланда? — спросил младший из Рождённых Светом. Как и обычно, он был разодет как павлин: изумрудная мантия, украшенная россыпью сапфиров на плечах и серебрянной вышивкой на груди и полах, серебрянные же украшения в волосах, забранных с изысканной небрежностью, — но голос его был пропитан ядом гадюки. — Никак желаете уличить капитанов в лжи или неком заговоре? Тогда вы бросаете тень и на меня. Я тоже прибыл к Зильдрену, почуяв демонический дух на своих землях. Не хотите ли устроить допрос и мне?       — Я всего лишь хочу досконально разобраться в случившемся, — недовольно поджала губы Ирланда.       — При всём уважении, вы всего лишь тянете время, которого у нас и без того нет, — отрезал Эродан. — За прошедшие полчаса Асферон и Цилин успели дважды описать события ночи, и теперь мы топчемся на одном месте. Не пора ли поговорить о деле? Капитаны являются правой рукой архисерафимов, и они не смогли победить этого демона, когда он взял верх над своим сосудом. А затем он смог вырваться из моего подавляющего поля и сбежать. Это не какая-то мелкая сошка, и к его поимке надо отнестись со всей серьёзностью.       — Ты говоришь верно, мальчик, — проговорил Мальфас, но, заметив свирепый взгляд неримского короля, поспешил поправиться: — Кгм. Эродан. Я согласен, что нам не стоит недооценивать угрозу, которую может нести за собой этот демон. Но мы находимся в сложном положении. Ты просишь выделить людей из каждого подразделения Святого Ордена, чтобы попытаться воссоздать путь Этронара до Тирматраля и Нерима — при том, что он скрывается как от Зеробилона, так и от нас в течение десятилетий.       — И? — процедил Эродан, раскрывая свой веер и обмахиваясь им с такой силой, что казалось, будто серебряные птицы, изображённые на нём, вот-вот вспорхнут с ткани и улетят из Зала Совета к чёртовой матери. — Все эти годы мы относились к нему с пренебрежением. Надеялись, что Зеробилон сам разберётся со своим выскочкой, и что он не причинит много вреда. Очевидно, мы ошибались, и теперь должны сделать так, чтобы эта ошибка не стоила нам дорого. Этронар и его демон уже начали действовать, и действуют они нагло. Раз так, то наверняка перед этим они к чему-то готовились. И не могли не оставить за собой следы, хотя бы самые незаметные. Не думаю, что мы не сможем найти их, если сильно захотим.       — Легко говорить, — усмехнулся Мальфас, потирая украшенную золотыми узорами повязку на левой пустой глазнице, и Араздор со вздохом подхватил его мысль:       — Владыка, — обратился он к Эродану, — для того, чтобы проследить путь этого арорма, нужна полномасштабная операция в каждом из королевств Цивилизованного мира. А для неё необходимы как люди, так и время. Однако каждый из штабов Святого Ордена и без того загружен. Часть их состава поддерживает порядок в королевствах, а другая занята личным заданием Творца.       Договорив это, архисерафим сделался ещё больше похожим на несчастную уродливую сову. Он знал, чем обычно заканчиваются разговоры с Эроданом о «личном задании Творца» в спокойное время, и мог представить, чем дело обернётся сейчас, когда младший из Богов взвинчен из-за грянувшей на его землях беды.       Впрочем, представлять ему оставалось недолго.       Звякнув сапфировыми серьгами, Эродан с деланной небрежностью откинулся на спинку своего трона и уставился на безразличного ко всему Тира. В глубине его зрачков зарождалось бешеное белое пламя, подогреваемое разбушевавшейся кровью северных королей.       — Ах да, — протянул он, — личное задание Творца. Правильно ли я понимаю, что мы продолжим думать об эфемерной угрозе в тот миг, когда на нашем пороге — угроза реальная? Поставим поиски какой-то писульки, некого Предопределения, выше приструнивания демона, сильнее всякого другого, с которым мы встречались со времён падения Зораса? Потрясающе. Знаете, я так и вижу, как все те воины Мьяр Араната, что отдали свои жизни ради истребления ратша, мечутся по Вечным путям и не могут найти себе места от восторга…       — Выбирай выражения, мальчишка! — рявкнула Ирланда, ударив ладонью по подлокотнику своего трона. Она вся раскраснелась от гнева, и Венд подалась было вперёд, пытаясь успокоить госпожу и подругу, но та отмахнулась от неё, едва не влепив пощёчину. — Ты ещё даже не родился в те страшные времена, чтобы иметь право рассуждать о них так фривольно!       — Я имею право рассуждать о чём угодно, если это касается Вина, — отрезал Эродан, ни капли не устрашившись вспышки покровительницы Аразеаля. Белое пламя уже полностью затопило его зрачки, и его глаза стали напоминать два раскалённых солнца. — Более того, подозреваю, что я куда более объективен в своих суждениях в отличие от вас. Вы погрязли в воспоминаниях о прошлом и думаете, что ничего в настоящем не сможет сравниться с тем, что вы пережили тысячелетия назад!       — Полегче, Эродан, — посоветовал Мальфас, поднимая на него взгляд своего уцелевшего зелёного глаза. На удивление, сегодня он был не склонен присоединяться к скандалу и метать гром и молнии. — Никто не говорит, что мы пустим дело с демоном на самотёк. Однако мы не можем забывать и о других проблемах, какими бы эфемерными они тебе ни казались. Почему бы вместо того, чтобы рассеивать свои силы и искать клык костолома в пустыне, не сосредоточиться на том, что делает Этронар сейчас? Капитаны предположили, что он скрылся в Южном королевстве. Легче всего будет найти его там и выяснить всё на месте.       — Неужели? — прошипел Эродан. — Выходить навстречу с опасным противником, понятия не имея, что он затевает? Не узнав, не ловушка ли это? Кроме того, осмелюсь напомнить, что Южное королевство велико и в настоящий момент контролируется мной лишь отчасти.       — И это целиком и полностью твоя вина, — вновь подала голос Ирланда, высокомерно вздёрнув подбородок. — Ты давно мог стереть этот Храм лже-Творца с лица земли и восстановить порядок на Юге своего королевства.       — О? — Эродан иронично дёрнул бровью. — Неужели покровительница Аразеаля наконец подчинила дикую часть своего королевства? Цивилизованный мир расширился спустя долгие тысячелетия, а я и не знал! Скорее, расскажите мне подробности. Дайте совет!       — Ты!.. — задохнулась было от возмущения Ирланда, но Мальфас тяжело посмотрел на неё исподлобья:       — Закрой, в конце концов, рот. Не позорься.       Тупая боль расползлась от центра лба к вискам, и Аркт, поморщившись, с силой потёр точку между бровями. С каждым новым прожитым столетием он всё труднее переносил шум и суету. Всё чаще он ловил себя на мысли, что с удовольствием провёл бы остаток отведённого времени в отдалении от людей, звёздников, аэтерна — и любой другой двуногой живности.       — Творец, — обронил Аркт, — самое время взять слово.       Говорил архисерафим негромко — большинство собравшихся в Зале Совета не услышали его голоса. Однако их внимание ему было вовсе не нужно — лишь бы услышал тот, к кому он обращался. Случаи, когда его надежды оказывались обманутыми, уже перестали быть редкостью, но сегодня удача улыбнулась Аркту. Поведя плечами, Тир очнулся от своих дум; его взгляд вновь стал осмысленным.       Стоило ему поднять голову и холодно оглядеть присутствующих, как в Зале Совета зазвенела тишина. Даже Эродан умерил свой пыл: белое пламя в его зрачках утихло. Крепко сжав веер, он старался выглядеть непринуждённо, но Аркт чувствовал: пусть отношения между мальчишкой и его дедом со временем становились только хуже, во мгновения нужды Эродан всё равно продолжал надеяться, что Тир поддержит его, встанет на его сторону.       — Даже не зная, что затевает этот ратша, могу сказать одно: прямо сейчас вы играете ему на руку, — проговорил Творец. Солнечный луч, пробившийся сквозь позолоту витражей, вспыхнул серебром на его длинных волосах и окончательно растерял своё тепло, коснувшись его синих глаз. — Забывшись в ссорах, вы даёте ему почву для ещё большей уверенности в себе. Всем известно, что раздор в рядах врага — величайшая из побед.       Мальфас и Ирланда украдкой переглянулись. То были слова не властителя, но жреца, наставляющего свою паству, что потерялась в водовороте мирских пороков. Красивые слова, не способные изменить истинное положение вещей.       — Тогда эта победа давно у него в кармане, — проворчал Эродан. — Просто, возможно, он ещё не знает об этом.       Тот самый раздор между Рождёнными Светом длился тысячелетия. Собственно, Аркт не мог вспомнить, когда боги были по-настоящему едины. Когда наступал момент необходимости действовать сообща, в первую очередь они грызли друг другу глотки. Так было в прошлом — ничего не изменилось сейчас.       Зато Аркт помнил, как долгое время это беспокоило Тира, как он, играя в радивую мамашу, пытался примирить Инодан. И помнил день, когда Творец позабыл об этих попытках.       — Эродан прав: игнорировать действия Этронара более невозможно, — продолжил Верховный Рождённый Светом, — однако прав и Мальфас — в том, что мы не можем позабыть о других неразрешённых проблемах. Серафимы и паладины, занятые поисками Предопределения, продолжают свою миссию. Те, кто задействован в решении местных проблем королевств, также остаются неприкосновенны.       Покровитель Нерима весь вскинулся на своём троне. Бедняга: заслышав заветное «Эродан прав», он, как и всегда, тотчас воспрял в надежде — той самой, заветной. Однако суровая реальность поспешила отвесить ему отрезвляющую пощёчину.       «Остановись», — решил вмешаться Аркт, увидев, как Эродан набирает в лёгкие побольше воздуха. Голос архисерафима, раздавшийся в его голове, заставил мальчишку вздрогнуть. Однако он быстро пришёл в себя и обиженно поджал губы.       «Неужели и ты забыл, чем может закончиться появление столь сильного демона?», — с горечью спросил неримский король.       «Я помню всё. В том числе и то, что решающее слово в Инодане за Творцом. Не ты ли несколько минут тому назад сказал, что не в наших интересах впустую тратить время?».       — К счастью, на этом наши резервы не истощены, — между тем говорил Тир, не подозревая, что был спасён от мальчишеского бунта, — и в таких тонких делах высокая численность задействованных официальных сил может только усугубить положение. Нам следует вести расследование быстро, но по возможности тайно. Нельзя, чтобы этот ратша понял, что поднял в наших рядах переполох.       — Думаешь, он будет следить за нами вместо того, чтобы завершить свой план? — спросила Ирланда, иронично приподняв брови.       — Я бы следил. Как и любой умный противник, сделав такой громкий ход. — По губам Творца скользнула призрачная тень улыбки. Разглядывая серебряные цветы на своём левом наруче, он добавил: — Этот ратша явно не боится нашего гнева. Он не старался замести свои следы и даже намеренно оставил подсказки о том, где его искать. Может статься так, что он пустил нас по ложному следу. А может — что он не торопится осуществить задуманное и знает, что мы не сможем найти его так скоро, как бы нам того хотелось.       — Также возможно, что Южное королевство для него лишь перевалочный пункт, — заметил Мальфас, откидываясь на спинку своего трона и вновь задумчиво потирая глазную повязку, — а сам он ещё не закончил подготовку… к чему бы там ни было.       — А возможно, он не готовится ни к чему, — подал голос Аркт, одновременно желая скорейшего окончания совета и сетуя, что ни один из собравшихся так и не осмелился вслух предположить самый очевидный вариант.       Восемь пар глаз одновременно уставились на него. Губы Цилина растянулись в кривой улыбке, и он почти незаметно кивнул головой: он явно думал о том же.       — Провокация? — осенило Эродана после томительных секунд молчания. — Думаешь, он знает о распрях между Эрофином и Южным королевством и хочет окончательно стравить нас?       — Все знают об этих распрях, — лениво усмехнулся Аркт, — а в особенности те, кто живёт в Нериме. Напомню, что сосуд ратша, Этронар, как раз относится к их числу. Ты, Рождённый Светом и король, не можешь игнорировать угрозу того, что храмовники окажутся в сговоре с арорма. В конце концов, не так давно они уже были замечены в темномагических практиках. Ты покарал многих, кто был замешан в Ночи Чистоты, но ты не можешь быть уверен, что уничтожил идею на корню, и что она не перерастёт в демонопоклонничество.       — И когда ты потребуешь объяснений от храмовников как истинный владыка захваченных ими земель, конфликт между королевствами вспыхнет с новой силой, — подхватил Мальфас. Раздражённо цокнув языком, покровитель Эндерала стукнул кулаком по колену. — Чёртовы еретики пуще прежнего разорутся о несправедливости Рождённого Светом. В Нериме наступит смута.       — И даже зная это, Эродан не может бездействовать! Опять же: как истинный владыка Нерима, он обязан призвать храмовников к ответу, — скривилась Ирланда и посмотрела на Аркта так злобно, будто уличила его самого в сговоре с ратша. — Если это — истинный мотив демона, то его ловушка уже захлопнулась.       В Зале Совета воцарилась тишина.       Встревоженно кусая губы, Эродан невидящим взглядом уставился на золотое солнце под своими ногами. Нетрудно было догадаться, что терзало светозарного мальчишку.       Сколько Аркт знал внука Тира, тот отзывался о методах Ирланды с презрением. Он со всей искренностью считал, что владычица Аразеаля поступает с альяни не по совести — излишне жестоко, излишне нетерпимо. Из всех Рождённых Светом Эродан выделялся истинным человеколюбием и — не без причины — считал, что понимает смертных куда лучше других богов. Он был приверженцем мягкой силы и проявлял превосходство над смертными лишь в крайних случаях. На землях близ Остиана всегда лежала тень еретичества. Эродан был обеспокоен этим, но также видел в этом закономерность. Он знал, что, когда его отец объединял королевства, даже воинственный Север согласился на союз быстрее, чем самобытный Юг. На жарких берегах Нерима переплетались множество культур, и их клубок являл собой нечто куда более экстравагантное, чем вера в духов и предков, что сохранилась в диких степях Аразеаля. Ведомые своими порядками и устоями, южане нехотя склонили головы перед Веструдом, зароптали, узнав о его супружеском союзе с Рождённой Светом Эзарой… И окончательно взбеленились, когда на престол Нерима взошёл его сын, уже не смертный, но бог.       Они требовали автономности, какая была у Треомара, однако Эродан не мог дать им её. Пойти на уступки аэтерна, отгородив их от людей и хоть немного уняв многовековую вражду между двумя народами, было мудрым решением. Одаривание же привилегиями одного людского королевства и, таким образом, возвышение его над двумя другими несло в себе угрозу раскола. Уверенный, что слово — самое эффективное оружие, Эродан пытался донести до южан эту хитрую в своей простоте мысль, и некоторое время казалось, что ему это удалось. Но вскорости молодой Рождённый Светом стал жертвой новой тактики.       Несмотря на все свои природные богатства и удобное расположение вблизи торговых морских путей, Южное королевство страдало от магических аномалий. Заключив союз с Иноданом, Веструд построил на его землях катализаторы маны, но даже они не спасали местных жителей от соседства с Кратером, оставшемся незаживающей раной со времён Звездопада. Локальные искажения пространства, непостоянные погодные условия, эпидемии, гибель животных, рыбы и урожая — не было беды, с которой не столкнулся бы юг Нерима. Беспрекословно следуя примеру отца, Эродан никогда не отказывал в помощи своим людям, но, как любой разумный владыка, не мог освободить южан от обязательств перед короной. И именно этот незатейливый факт превратился в краеугольный камень бунта южан. Всё им было не так: несвоевременная помощь, высокая дань — «Как мы можем довериться Богу, чья ладонь, протянутая нам, всегда сжата в кулак?».       И всё же один враждебный настрой — без лидера, способного обернуть его в силу, с которой стоит считаться, — не значит ничего. Долгие столетия не утихал недовольный гомон, но сохранялся шаткий мир — до тех пор, пока в Южном королевстве наконец не зародилось ядро так называемого сопротивления. Культ Творца и его храмовники охватили исстрадавшиеся земли подобно пожару. Эродан не успел даже моргнуть, когда в Эрофин стали поступать вести, одна тревожнее другой. И пока он лихорадочно думал, что предпринять, отмахиваясь от советов Ирланды действовать жёсткой рукой, поставленный им наместник переметнулся на сторону еретиков.       Конечно же, в Южном королевстве остались люди если не полностью преданные Инодану, то симпатизирующие ему. Именно через них Эродан пытался уладить набирающий обороты конфликт и без лишнего кровопролития узнать личности верховных жрецов культа, не спешащих выйти из тени. Он правил Неримом уже тысячелетие, но так и не смог уяснить незыблемую истину: во времена кризиса перед владыкой — не из сказок для восторженных детей и дураков — всегда стоит выбор из решений, каждое из которых отвратительно, и его задача — выбрать то, которое меньше всего воняет дерьмом и… слабостью. Так уж случилось, что для Эродана доброта не была слабостью — никогда. И в случае с культом Творца за его принципы пришлось расплачиваться тем, кто до последнего ждал реальной поддержки от своего короля, своего бога, и верил, что он обязательно успеет спасти их.       Жрецы культа излишними сантиментами не страдали. То, что они сотворили в Южном королевстве двадцать лет тому назад, заставило вздрогнуть весь Нерим. Даже Аркт сожалел, что поддался уверениям Эродана в том, что с храмовниками он справится сам. Мальчишка всегда яро отстаивал право на защиту своих земель и не желал помощи со стороны, но… Страшные часы с заката солнца и до его восхода, когда на тысячах костров горели те, кто не отрёкся от веры в Рождённых Светом, когда земля пропиталась невинной кровью, когда Море Вероятностей над Южным королевством бурлило от выбросов тёмной магии — Ночь Чистоты можно было избежать.       Эродан был ранен в самое сердце, разбит. У него не осталось ни шанса на милосердие. Ему пришлось взяться за меч, и в настоящей чистке ему помогали серафимы Аркта и Святые Столпы Треомара. Уже в те годы у Воронов и Загонщиков были подозрения, что за культом Творца стоят силы куда более страшные и тёмные. Верховные жрецы культистов не надеялись пережить столь страшное деяние — они покончили с собой ещё до того, как их нашли. Это означало одно: никем кроме пешек в чьей-то игре, умерщвлённых для сохранения тайны, они быть не могли. Однако, работая сообща, прочесав измученные, окровавленные земли Южного королевства вдоль и поперёк, ни аэтерна, ни серафимы не смогли найти реальных доказательств демонопоклонничеству.       Оставленные в живых для череды допросов культисты перед своей казнью выложили всё, что знали — что им дозволено было знать. Составив общую картину из обрывков информации, Инодан и Треомар пришли к выводу, что тёмная магия, которой пользовались жрецы лже-Творца, родом со Скараггских островов, и эту правду было решено замять. Несмотря на набеги на берега Южного королевства — очень редкие — и налёты на неримские торговые суда — очень избирательные, — эти дикари никогда не предпринимали реальных попыток навредить соседу. Скараггские матриархи прекрасно понимали, что не в состоянии воевать с Рождёнными Светом и их войсками. Какой бы след ни вёл к их островам, он был заведомо ложным; их тёмная магия была лишь удобным оружием. Но объяснить это неримской знати, за столетия истосковавшейся по войне и давно видевшей в скараггах удобного врага, было бы сложно.       Двадцать лет прошло в настороженном ожидании. Даже не утративший детскую веру в чудеса Эродан понимал, что история с культом лже-Творца полна белых пятен и далека от своего завершения. Никакая чистка не бывает идеальной, любая идея имеет шанс на возрождение, а любовь к своему правителю, признательность за его доброту и помощь напоминает замок из песка, что смоет первая же волна нового уличения в слабости, безразличии и даже тирании.       Рождённый Светом пошёл на многие уступки южанам. Они жили по своим обычаям, возглавляемые храмовниками, что восстали против культа лже-Творца ещё в преддверии Ночи Чистоты, и должны были только согласовывать с королём Нерима кандидатуру своего наместника. Дань с их земель, уходящая в общую казну, была снижена до окончания восстановления порядка в королевстве. Однако Эродан знал, что никакая из этих мер не дарует ему освобождения от тревог — ни Инодан, ни Треомар не давали ему об этом забыть.       И вот — с Южного королевства вновь поступали тревожные вести. Остианцы наглели: наместник юлил, храмовники показывали зубы, торговцы заглядывали в кошельки не только неримских собратьев, но и иноземных дельцов. Эродан из последних сил подавлял недовольство знати, но теперь — вполне возможно, ратша готовился обратить все его старания в пыль одним щелчком пальцев.       Король Нерима не мог не задаться вопросом: не ошибся ли он вновь? очередная ли это ошибка или — давешняя, но длящаяся в годах?       — Не стоит поддаваться упадническим настроениям, — проговорил Тир и наградил побледневшего Эродана успокаивающим взглядом. — Пусть мы и должны быть готовы к худшему, давайте предпримем всё, чтобы это худшее не наступило. Как я уже сказал, наши резервы не истощены, и у нас ещё есть время на то, чтобы лучше разобраться в происходящем.       — У меня очень слабая шпионская сеть в Южном королевстве, — признался покровитель Нерима и превратился в испуганного мальчика — но лишь на мгновение: взгляд Творца вновь стал строгим и холодным, и Эродан тут же сам изменился в лице. — Однако, полагаю, даже с этим можно работать.       — Ты всегда можешь рассчитывать на помощь Инодана, — хмыкнул Мальфас. — Позабудь о своей мнимой обособленности от нас, старых бесчувственных пердунов.       — Верно, — кивнул Тир и медленно повернулся к Аркту: — Уверен, твои люди помнят о проблеме Южного королевства.       — Естественно, — рассеянно отозвался тот. — Они доложат, что слышали и видели в последнее время.       — Очень хорошо…       Развернув совет в нужное русло, Аркт потерял к нему всякий интерес. Он знал, что потребуется от него и его людей, а потому позволил себе мысленно вернуться к недавней встрече с Наратзулом Арантэалем в его видении. Этот щенок… сумел встревожить его своими заявлениями. Аркт должен был понять, как проверить их достоверность — и быстро.       В конце концов, мелкий Арантэаль увидел не случайный фрагмент прошлого. Неопытные Оракулы зачастую оказывались абсолютно ведомыми: потерявшись в своих эмоциях, они позволяли Нитям Судьбы, что диковинными водорослями тянулись в волнах Моря Вероятностей, оплести их сознание — связать их по рукам и ногам и управлять ими подобно марионеткам. Против воли Наратзул действительно мог выудить из воспоминаний Руфия нечто истинное, рушащее уверенность в ложном настоящем.       Но как это может быть правдой?       — …полагаю, и Святые Столпы помнят о южных культистах, — говорил тем временем Тир, переводя взгляд на встрепенувшегося Асферона. — Насколько мне известно, вы, капитан Ньердрэаль, уже связались со своими собратьями.       Это был не вопрос, а утверждение, и всё же молодой аэтерна склонил свою среброволосую голову в почтительном согласии.       — Владыка, Загонщики чтят союз с Иноданом и готовы прийти нам на помощь как в Остиане, так и в Эрофине.       — В Эрофине? Что такое? — в злом веселье фыркнул Мальфас, подперев щёку кулаком. — Треомарцы не верят, что люди Эродана и Святой Орден смогут без их поддержки поймать пособницу арорма и вытрясти из неё всё дерьмо?       Угол рта Асферона нервно дёрнулся, и Цилин, отвлёкшись от дотошливого изучения витражей, с интересом покосился на товарища. Вероятно, он не переставал надеяться, что однажды увидит, как выдержка аэтерна прилюдно даст трещину. Однако Венд поспешила на выручку своему капитану, в очередной раз оставив Глерболлора ни с чем.       — Загонщики не станут отнимать у нас работу, — миролюбиво произнесла она, отбрасывая за спину свою золотую косу. — Однако стоит признать, что если арест Хезер Гальфанд пойдёт не по плану, их помощь окажется кстати. Нельзя исключать, что наводка на неё — ловушка, как и то, что зачастую демонопоклонники предпочитают держаться вместе.       — Венд права, — согласился Тир, пока Мальфас не придумал очередную причину для возмущений. На это он был всегда скор — в особенности по отношению к треомарцам, к которым питал необъяснимую, но устоявшуюся неприязнь. — С учётом неутешительных перспектив мы не вправе отказываться от любой помощи. Капитан Глерболлор, — взгляд Творца переметнулся на вновь заскучавшего Цилина, — что сказал юный Барлас? Смогут ли и оборотни прийти к нам на выручку?       — Они уже заняты делом, — отозвался тот, щуря воспалённые глаза. — Помочь нам в Нериме они не смогут, но облегчить тревоги владыки Эродана — вполне. Если Этронар наследил в Тирматрале или в других королевствах… Думаю, совсем скоро мы узнаем об этом.       — Важна каждая мелочь, — напутствовал Тир, — пусть она даже, по итогу, не будет относиться к нынешнему делу. Этот ратша и его арорма могут не ограничиться лишь одним дурным замыслом. Если так, мы должны знать об этом. Но и удивляться возможному отсутствию зацепок не стоит. Наш враг несомненно хитер, раз смог так долго ускользать от нашего взгляда. Если он и ошибся где-то, обнаружить это может быть трудно. Передайте эти мои слова Старому Леллю… Не сомневаюсь, что с годами он не растерял свой пыл и неспособность прощать себе неудачи.       Договорив, Творец вдруг откинулся на своём троне с непроницаемым лицом, и в тот же миг в Зале Совета как будто стало холоднее. Ирланда не смогла сдержать разочарованного тихого вздоха. Образ былого Верховного Рождённого Светом показывался им всё реже: заинтересованный в общих делах, умеющий слышать и слушать, не чурающийся шуток Тир постепенно растворялся в Вечности. Участь каждого чистокровного аэтерна — Аркт видел это не раз и сам страдал — страдал ли? — от того же, но остальные боги были куда младше их обоих и не могли смириться с такими переменами. Хотя бы потому, что понимали: их ждёт то же самое — и это страшило их.       — Капитан Глерболлор, капитан Ньердрэаль. — Голос Творца сделался меланхоличным. — На вас сходятся все связующие части этого расследования. Вы возглавите миссию и доведёте её до конца. О том, что узнают оборотни, Загонщики и другие ваши помощники вы сообщаете мне незамедлительно, равно как Эродану и Аркту.       — Как прикажете, владыка, — неровным хором, кланяясь ответили Цилин и Асферон.       — Сейчас мы все в одной лодке посреди зарождающегося шторма. Мальфас, проследи за тем, чтобы Святой Орден во всех королевствах не препятствовал союзным силам, а оказал им содействие в случае нужды. И ты, Ирланда. Пусть твоя личная гвардия Тысячи Роз на время позабудет о противостоянии с альяни. Происки ратша — проблема для всех без исключения.       Этот приказ не оставил обоих Рождённых Светом равнодушными. Ирланда и Мальфас снова невзначай переглянулись — на этот раз со скептицизмом. Конечно же, они сделают всё, чтобы исполнить волю Творца, но на местах, вдалеке от Инодана, могло произойти всё что угодно. В прошлом тирматральские паладины не раз сталкивались с оборотнями в ожесточённом противостоянии, и никакой союз не сможет сгладить старые обиды между ними. В Аразеале же и вовсе никогда не случалось перемирия: не проходило и месяца, чтобы в каком-то из уголков королевства не схлёстывались дикари и цивилы. Те, кому теперь было суждено работать сообща, в первую очередь видели демонов друг в друге. Никакие приказы во мгновения ока не могли разбить эту жестокую иллюзию.       — Засим объявляю наш совет оконченным, — с долгим вздохом произнёс Тир. Похоже, вся эта болтовня лишила его последних сил. — Помните о долге и несите свет. Жду ваших скорейших известий.       Низко, как подобает, поклонившись, Асферон и Цилин поспешили на выход. Точнее, ступали они вроде бы и степенно, но на самом деле едва ли не соревновались в том, кто первый достигнет двери. Аркт хорошо понимал их: он бы с радостью возглавил этот побег, но — стоило ему встать с трона Салдрина, как Тир вдруг очнулся от своих мыслей и взглянул на него.       — Друг мой, тебя я попрошу задержаться.