"Сумерки: Рассвет" Фильм 4 часть 1

Я вышел из дома задолго до рассвета, беспокойно проспав несколько часов на полу, прислонившись к дивану. Шу разбудил меня, когда щеки у Вальта покраснели, и занял мое место, чтобы егл охладить. Я потянулся и решил, что отдыхать хватит — пора за работу. — Спасибо, — тихо сказал Шу, поняв, что у меня на уме. — Если путь будет свободен, они пойдут сегодня. — Я дам вам знать. Как же приятно было вернуться в звериное обличье! От долгого сидения мышцы у меня затекли, и я делал длинные прыжки, обегая лес круг за кругом. — Доброе утро, Минато, — приветствовала меня Ли. — Хорошо, что ты не спишь. Давно Сет дрыхнет? — Еще не дрыхну, — сонно подумал он. — Но скоро вырублюсь. А что ты хотел? — На час тебя хватит? — Конечно, без проблем! — Сет тут же встряхнулся. — Давай сбегаем поглубже в лес, — предложил я Ли. — А ты, Сет, патрулируй границы. — Понял! — Он легкой трусцой двинулся по периметру. — Очередное задание от вампиров, — проворчала Ли. — Тебе что-то не нравится? — Нет, я просто обожаю нянчиться с пиявками! — Вот и хорошо. Пора побегать. — О, это я с удовольствием! Ли была на дальнем западном конце границы, и, вместо того чтобы срезать путь через дом Куренаев, она побежала ко мне по кругу. Я рванул прямо на восток, зная, что если расслаблюсь хоть на секунду, она быстро меня обгонит. — Нос к земле, Ли! Это не гонка, а разведка. — Я могу делать и то и другое, но все равно надеру тебе задницу! Мы свернули на извилистый путь через восточные горы. Места были знакомые: мы патрулировали эти земли в прошлом году, когда ушли вампиры. Потом они вернулись, и мы восстановили границы, ведь земля по праву принадлежала Куренаям. Впрочем, теперь для Сэма это не имело никакого значения. Договор потерял силу. Вопрос лишь в том, станет ли Сэм искать отбившихся от стада Куренаев, решивших поохотиться на собственной территории? Джаред сказал правду или воспользовался тем, что я не могу прочесть его мысли? Мы все глубже и глубже уходили в горы, однако следов стаи нигде не было. Временами нам попадались старые следы вампиров, но теперь их запахи были мне знакомы: я дышал ими весь день. Я наткнулся на яркий, относительно недавний след. Все Куренаи, кроме Шу, приходили сюда, но потом забыли о том, что их заинтересовало, когда он привез домой беременного и умирающего мужа… Я скрипнул зубами. Не мое дело. — Мы уже далеко забрались, — подметила Ли. — Ага. Если Сэм подстерегал здесь Куренаев, мы бы напали на его след. — По-моему, ему сейчас разумнее не вылезать из Ла-Пуш, — подумала Ли. — Он знает, что у вампиров появилось новое преимущество: три пары зорких глаз и шесть пар быстрых ног. Врасплох они нас не застанут. — Это всего лишь мера предосторожности, Ли. — Ах да, мы же не хотим подвергать наших драгоценных паразитов ненужному риску. — Вот именно. — Ты изменился, Минато. До неузнаваемости. — И ты уже не та Ли, которую я знал и любил. — Верно. Теперь я бешу тебя меньше, чем Пол? — Как ни странно… да. — О, безумно рада. Мы опять побежали молча. Настала пора разворачиваться, но ни мне, ни Ли не хотелось. Бежать было приятно — мы слишком засиделись на маленьком участке леса, а здесь вволю размяли мышцы и побегали по пересеченной местности. Неплохо бы поохотиться на обратном пути: Ли изрядно проголодалась. — Ням-ням, — язвительно подумала она. — Ли, выкинь из головы эти мысли. Волки так питаются, это нормально. И вкусно. Если забыть о человеческих привычках… — Не надо меня успокаивать, Минато. Я буду охотиться, даже если мне это не по душе. — Ладно, ладно, — быстро согласился я. Хочет все усложнять — пожалуйста, мне-то какое дело. Несколько минут она молчала; я решил, что нам пора обратно. — Спасибо, — вдруг подумала Ли изменившимся тоном. — За что? — За то, что позволил мне остаться. Ты очень добр ко мне, Минато. Я это не заслужила. — Э-э, без проблем. Честное слово, я думал, от тебя будет больше хлопот. Ли фыркнула, но не презрительно, а игриво. — Какой приятный комплимент! — Не принимай близко к сердцу. — Ага, ты тоже. — Она секунду помолчала. — Мне кажется, из тебя вышел хороший альфа. Не такой, как Сэм, другой. За тобой приятно идти, Минато. Отудивления у меня из головы вылетели все мысли, так что ответил я не сразу. — Ну… спасибо. Правда, я вряд ли смогу не принимать это близко к сердцу. Что на тебя нашло? Ли тоже ответила не сразу, и я проследил за ее мыслями. Она думала о будущем — о том, что я сказал Джареду тем утром. Придет время, и я снова уйду в лес. Куренаи уедут, а Ли и Сет вернутся в стаю… — Я хочу остаться с тобой, — подумала Ли. Я был так потрясен, что ноги мне отказали, и я замер на месте. Ли пролетела мимо, резко остановилась и медленно подошла. — От меня не будет хлопот, клянусь. Я не буду за тобой волочиться. Делай, что хочешь, и я буду делать, что хочу. Тебе придется мириться со мной только в волчьем обличье. — Она ходила туда-сюда, взволнованно виляя хвостом. — А раз уж я планирую бросить это все, как только смогу, перевоплощаться я буду нечасто. Я не нашелся с ответом. — Мне уже много лет не было так хорошо, как в твоей стае. — Я тоже хочу остаться, — тихо подумал Сет. Я и не подозревал, что он внимательно нас слушает, патрулируя лес. — Мне здесь нравится. — Эй, ну-ка! Сет, у нас не будет стаи. — Я собрался с мыслями, чтобы они звучали как можно убедительнее. — Сейчас у нас общая цель, но потом… когда все кончится, я хочу просто стать волком-одиночкой. Сет, ты не можешь жить без цели. Ты хороший, тебе всегда нужно кого-то защищать. Да и нельзя тебе уходить из Ла-Пуш: надо окончить школу, подумать о будущем. Акто станет заботиться о Сью? Я не хочу ломать твою жизнь. — Но… — Минато прав, — подумала Ли. — Ты со мной согласна? — Конечно. Однако ко мне это все не относится. Я и так хотела уйти. Найду работу подальше от Ла-Пуш. Запишусь на какие-нибудь курсы или займусь йогой и медитацией наконец — давно пора поработать над своим характером… И ради собственного душевного благополучия останусь в твоей стае. Минато, ты же понимаешь, что это разумный выбор! Я не буду тебе мешать, ты не будешь мешать мне… и все будут довольны. Я развернулся и неторопливо побежал на запад. — Надо поразмыслить, Ли, хорошо? — Конечно. Сколько угодно. Назад мы бежали дольше. Я не торопился и думал только о том, чтобы не врезаться в дерево. Сет что-то тихо ворчал, но я не обращал на него внимания. Он знал, что я прав. Он не мог бросить маму, его долг — вернуться и защищать племя. А вот Ли так поступить не могла. И меня это пугало. Два волка в стае? Физическое расстояние значения не имеет, мы все равно будем жутко близки. Интересно, об этом Ли подумала? Неужели ей настолько нужна свобода? Пока я размышлял, Ли молчала. Как будто пыталась доказать, что ужиться с ней будет нетрудно. Когда солнце взошло и осветило тучи над нашими головами, мы наткнулись на стадо чернохвостых оленей. Ли мысленно вздохнула, однако медлить не стала. Она нанесла стремительный и чистый удар — даже изящный — и повалила самого крупного самца, прежде чем тот успел испугаться. Я не отставал и выбрал в жертвы самую крупную лань, быстро сломав ей шею зубами, чтобы она не почувствовала боли. Я видел, как Ли борется то с отвращением, то с голодом, и попытался облегчить ей задачу, позволив волку во мне завладеть моим разумом. Я долгое время жил в зверином обличье и умел полностью становится волком, думать и действовать, как животное. Во мне возобладали звериные инстинкты, и Ли это заметила. С минуту она медлила, а затем осторожно попробовала взглянуть на все моими глазами. Странное было ощущение: наши мысли еще никогда не переплетались так тесно, теперь мы оба пытались думать одинаково. Как ни удивительно, Ли это помогло. Она вспорола зубами шкуру на плече жертвы и оторвала большой кусок парного мяса. Вместо того чтобы сморщиться от омерзения, Ли позволила своему волчьему «я» действовать инстинктивно. Она словно бы онемела и потеряла всякий рассудок. И благодаря этому смогла поесть спокойно. Мне не составило труда поступить так же. Я обрадовался, что по-прежнему это умею, ведь скоро я вернусь к волчьей жизни. Неужто и Ли станет ее частью? Неделю назад эта мысль привела бы меня в ужас. Я бы не смог терпеть Ли. Теперь я знал ее куда лучше, к тому же, избавившись от постоянной боли, она стала другим волком. Другим человеком. Мы наелись досыта. — Спасибо, — сказала Ли позже, когда чистила морду и лапы о мокрую траву. Я не стал утруждаться: накрапывал дождь, да и на обратной дороге нам встретится речка, так что я еще искупаюсь. — Мне даже понравилось думать, как ты. — Всегда пожалуйста. Сет еле шевелил лапами, когда мы вернулись на границу. Я велел ему спать, и через несколько секунд он уже отключился. — Опять пойдешь к кровопийцам? — спросила Ли. — Может быть. — Тебе трудно там находиться и трудно держаться подальше. Понимаю. — Знаешь, Ли, я бы на твоем месте хорошенько подумал о своем будущем. В моей голове не останется приятных мыслей, и ты будешь постоянно терпеть мои муки. Ли ответила на сразу. — Звучит, конечно, не слишком обнадеживающе. Но я лучше будут терпеть твою боль, чем свою. — Разумно. — Я представляю, как тебе будет плохо, Минато. И понимаю это… возможно, даже лучше, чем ты думаешь. Мне не нравится Вальт, но он — твой Сэм. Ты никогда его не получишь, а никто другой тебе не нужен. Я не смог ответить. — Тебе труднее, чем мне. Сэм по крайней мере счастлив. Он жив и здоров. Я люблю его настолько, что могу этому радоваться. Я хочу ему добра. — Ли вздохнула. — Просто я не в силах видеть его счастье. — Нам обязательно об этом говорить? — По-моему, да. Мне хочется, чтобы ты знал: со мной тебе хуже не будет. Черт, может, я тебе помогу! Я ведь не родилась бездушной мегерой, раньше я была хорошей. — Что-то не припоминаю. Мы оба рассмеялись. — Минато, мне очень жаль, что ты так страдаешь. Жаль, что тебе не становится лучше, только хуже. — Спасибо, Ли. Она подумала о том, что было «хуже» — о мрачных картинах в моей голове. Я попытался от нее отгородиться — бесполезно. Ли смогла увидеть все со стороны, и от этого, признаться, мне полегчало. Возможно, через несколько лет я тоже смогу думать, как она. Ли увидела и забавную сторону моих визитов к вампирам. Ей понравились наши ругачки с Дайго: она мысленно захихикала и даже припомнила несколько анекдотов о блондинках, которые могли бы мне пригодиться. — Знаешь, в чем дикость? — спросила Ли. — Ну, в нашем положении вообще все дико. — Я очень хорошо понимаю эту чорноволосыго ведьмака. На секунду я решил, что Ли просто неудачно пошутила. Но потом, когда я осознал, что она говорит серьезно, меня охватила безудержная ярость. Хорошо, что мы бегаем не вместе. Будь Ли на расстоянии укуса… — Подожди, я объясню! — Не хочу даже слушать. Я сваливаю. — Стой, стой! — взмолилась она, пока я тщетно пытался успокоиться и перевоплотиться. — Ну хватит, Минато! — Знаешь, Ли, так ты точно не уговоришь меня остаться с тобой. — Господи, да чего ты так взбесился! Ты даже не понял, о чем я толкую! — Ну, и о чем ты толкуешь? Тут она снова превратилась в измученную и озлобленную Ли, которую я знал. — О том, каково это — чувствовать себя генетическим тупиком. Злоба в ее словах сбила меня с толку. Я не ожидал, что кто-то может разозлиться больше, чем я. — Не понимаю. — Понял бы, если бы не был таким же, как остальные. Если бы мои «женские причуды», — эти слова она подумала особенно ядовито, — не пугали бы тебя до чертиков, как всех тупых самцов, и ты бы хоть раз задумался о том, что это значит! — О… Что ж, надо признать, никому из нас не нравилось об этом думать. Да и с чего бы? Конечно, я помнил, в каком ужасе была Ли первый месяц, и как нас всех это раздражало. Забеременеть Ли не могла — разве что случилось чудо, непорочное зачатие или еще какая-нибудь жуть в этом духе. После Сэма-то у нее никого не было. Шли недели, ничего не происходило, и она начала сознавать, что ее тело изменилось, перестало следовать законам природы. Ли охватила паника: кем же она стала? Неужели ее организм теперь устроен иначе только потому, что она превратилась в оборотня? Или наоборот: она превратилась в оборотня, потому что ее организм устроен иначе? Единственная женщина-оборотень за всю историю. Так может, она и не женщина вовсе? Никому не хотелось видеть ее мучений. В конце концов, понять мы ее не могли. — Ты ведь знаешь теорию Сэма насчет запечатления, — уже спокойнее подумала она. — Да. Оно нужно для продолжения рода. — Верно, чтобы на свет появлялись новые оборотни. Выживание видов, естественный отбор. Оборотня влечет к тому, кто лучше всего подходит для передачи волчьего гена. Я молчал, ожидая разъяснений. — Если бы я годилась для этого, Сэм запечатлился бы на меня. От ее боли я замедлил бег. — Но я не гожусь. Во мне что-то не так. Я не могу передавать ген, несмотря на то, что в моем роду были оборотни. Так что я урод, ни на что не годная самка. Генетический тупик. И мы оба это знаем. — Не знаем, — возразил я. — Мало ли что думает Сэм! Импринтинг случается, но почему — точно неизвестно. У Аро, например, другое мнение. — Знаю, знаю. Он считает, мы запечатляемся, чтобы на свет появлялись более сильные оборотни. Поэтому вы с Сэмом такие огромные и мощные, даже больше наших отцов. Но я все равно никогда не стану матерью. У меня менопауза. В двадцать лет у меня менопауза! Ох. Как же я не хотел поднимать эту тему! — Ты гадаешь, Ли. Может, все из-за остановки времени. Уверен, когда ты перестанешь быть волком и опять начнешь стареть… э-э, все станет по-прежнему. — Я бы тоже так думала, если бы на меня кто-нибудь запечатлился. А этому не бывать, несмотря на мою внушительную родословную. Знаешь… — задумчиво добавила Ли, — если бы не ты, у Сета были бы все шансы стать альфой — хотя бы по крови. Никому бы не пришло в голову рассматривать меня… — Слушай, чего ты так зациклилась на этом импринтинге? Почему не влюбишься, как все нормальные люди? Неужели ты и впрямь хочешь, чтобы у тебя не осталось никакого выбора? — Ну, Сэм, Джаред, Пол, Квил… они, как я погляжу, не против. — А их никто и не спрашивал. — Разве ты не хочешь запечатлиться? — Черт подери, нет! — Это потому, что ты уже любишь Вальта. Но от импринтинга любовь пройдет. Ты перестанешь страдать. — А ты бы отказалась от своих чувств к Сэму? Ли поразмыслила над этим. — Наверное, да. Я вздохнул. Ли рассуждала куда более здраво, чем я. — Вернемся к тому, о чем я говорила, Минато. Я понимаю, почему эта белобрысая вампирша такая холодная — не в буквальном смысле слова, конечно. У нее одна цель в жизни. Больше всего на свете мы хотим того, чего не можем получить. — Ты бы тоже поступил, как Дайго? Убил бы человека — а именно это он и делает, не мешая Вальтовой смерти — ради ребенка? С каких это пор в тебе проснулся материнский инстинкт? — Я просто хочу того, что мне недоступно. Будь я нормальной, возможно, мне бы это и в голову не пришло. — И ты способна на убийство? — настаивал я, не давая Ли уйти от ответа. — Дайго не убийца, он просто восполняет то, чего ему не хватает в жизни. И… если бы Вальт попросил меня о помощи… — Ли задумалась. — Хоть я и не высокого о нем мнения, я бы поступил также, как Дайго. Из моей пасти вырвался громкий рык. — А будь все наоборот, я бы попросила о том же Вальта. И Дайго попросил бы. Мы поступили бы одинаково. — Значит, ты такая же плохая! — В том-то и штука: когда осознаешь, что никогда не получишь желаемого, отчаиваешься. — Ну, все, с меня хватит. Разговор окончен. — Both хорошо. Но мне было мало просто прекратить разговор. Я хотел более решительных действий. До места, где я спрятал одежду, оставалась всего миля, поэтому я перевоплотился и дошел пешком. О разговоре я больше не думал — не потому, что думать было не о чем, просто мне надоело. Я бы никогда не понял этой точки зрения, но теперь Ли буквально засунула свои мысли и чувства в мою голову, и не понять их было трудно. Решено: когда все кончится, нам с Ли нечего делать вместе. Пусть хандрит у себя в Ла-Пуш. Один маленький приказ от альфы никого не убьет. Было еще рано, когда я подошел к дому Куренаев. Вальт наверняка спал. Я решил заглянуть в гостиную, посмотреть, что там творится, дать Куренаям добро на охоту и улечься где-нибудь на травке. А в волка перевоплотиться, когда уснет Ли. Однако в доме что-то оживленно обсуждали: возможно, Вальт не спал. Сверху доносился гул какого-то аппарата — рентген? Отлично. Первый день из четырех начинался просто прекрасно. Дверь мне открыл Луи. — Привет, волк. — Привет, коротышка. Что там творится? В гостиной было пусто, все разговоры шли наверху. Он пожал худенькими плечами. — Очередной перелом, кажется. — Он произнес это непринужденно, однако в уголках его глаз я заметил огонь. Горели не только мы с Шу, Луи тоже любил Вальта. — Опять ребро? — хрипло спросил я. — Нет. Кости таза. Поразительно, каким ударом для меня было каждое новое известие. Когда это прекратится? В конце концов, предугадать очередную катастрофу было нетрудно. Луи посмотрел на мои дрожащие руки. Мы оба прислушались к разговору наверху. — Я же говорил, хруст тебе почудился, Шу. Я бы на твоем месте проверил слух. Шу не ответил. Луи поморщился. — Когда-нибудь он точно порвет его на куски. Удивительно, что Дайго этого не понимает. Или он рассчитывает на помощь Кена? — Здоровяка беру на себя, — предложил я. — А ты помоги Шу растерзать чорноволосыго. Луи натянуто улыбнулся. Тут все спустились в гостиную. На этот раз Вальта нес Шу. Он былабледная как полотно и обеими руками сжимал кружку с кровью. Любое движение явно причиняло ему страшную боль, хотя Шу и старался идти как можно ровнее. — Минато, — прошептал Вальт и вымученно улыбнулся. Я молча уставился на него. Шу осторожно положил Вальта на диван и сел на пол рядом с изголовьем. Сперва я удивился, почему Вальт не оставят наверху, но потом понял: он сам так решил. Не хочет, чтобы вокруг была больничная обстановка. И Шу ему потакает. Ну разумеется. Последним в гостиную спустился Широ, его лицо было искажено тревогой. Он словно постарел и теперь вполне смахивал на обычного врача. — Широ, — сказал я, — мы пробежали полпути до Сиэтла, следов стаи нигде нет. Можете охотиться. — Спасибо, Минато, ты как раз вовремя. Мы проголодались. — Он мельком взглянул на кружку, которую так крепко сжимал в руках Вальт. — Честно говоря, вам необязательно разбиваться на тройки. Наверняка Сэм из Ла-Пуш и носа не кажет. Широ кивнул. Удивительно, что он так легко послушался моего совета. — Хорошо. Первыми пойдут Шу, Мирай, Фри и я. Потом Луи может взять Кена и Дай… — Ни за что! — прошипел Дайго. — Кен может пойти с вами. — Тебе давно пора на охоту, — мягко произнес Широ. Дайго его тон не смягчил. — Я буду охотиться вместе с ним, — прорычал он и мотнул головой в сторону Шу. Широ вздохнул. Фри с Кеном в мгновение ока спустились по лестнице, и в туже секунду к ним подлетел Луи. Мирай порхнула к нему. Широ положил руку на мое плечо. Она была ледяная, но я не отпрянул, а замер на месте — отчасти от удивления, а отчасти потому, что не хотел обижать Широ. — Спасибо, — еще раз поблагодарил он и вместе с остальной четверкой вылетел за дверь. Не успел я и вдохнуть, как вампиры промчались по лужайке и скрылись в лесу. Они проголодались куда сильнее, чем я думал. С минуту в гостиной стояла полная тишина. Я почувствовал на себе злобный взгляд и сразу догадался чей. Вообще-то я планировал убраться из дома и где-нибудь похрапеть, но не мог же я упустить такую потрясающую возможность — испортить Дайго утро! Я не спеша подошел к креслу, стоявшему рядом с креслом Дайго, и развалился в нем, склонив голову к Вальту, а ногу вытянув так, что он оказался рядом с чорноволосым. — Фу, псиной завоняло, — наморщив нос, сказал Дайго. — А этот анекдот слышал, психованный? Как умирают клетки мозга у чорноволосых? Он не ответил. — Ну? Знаешь ответ? Дайго сверлил взглядом телевизор и не обращал на меня внимания. — Он слышал этот анекдот? — спросил я Шу. На его напряженном лице не мелькнуло даже тени улыбки: он не сводил глаз с Вальта. — Нет. — Отлично, тогда слушай, пиявка: клетки мозга у чорноволосых умирают в одиночестве! По-прежнему не глядя на меня, Дайго прошипел: — На моем счету в сто раз больше убийств, чем на твоем, мерзкая псина! Учти. — Однажды, король красоты, пустые угрозы тебе наскучат. Жду не дождусь этого дня. — Хватит, Минатт, — одернул меня Вальт. Я опустил глаза и увидел, что он хмурится. Похоже, от вчерашнего веселья не осталось и следа. Что ж, я не хотел его злить. — Мне уйти? Не успел я понадеяться — или испугаться, — что Вальт наконец устал от меня, как он растерянно заморгал, и его лицо разгладилось, будто мой вывод поверг его в шок. — Нет! Конечно, нет! Я вздохнул и услышал тихий вздох Шу. Ему тоже хотелось, чтобы Вальт меня забыл. Жаль, он никогда не пошел бы против его воли. — Ты неважно выглядишь, — заметил он. — Устал до смерти, — кивнул я. — С радостью избил бы тебя до смерти, — очень тихо процедил Дайго, чтобы Вальт не услышал. Я только еще удобнее развалился в кресле, так что моя босая нога оказалась чуть не под носом у вампира. Он окаменел. Спустя несколько минут Вальт попросил еще крови, и Дайго молниеносно улетел наверх. Стало совсем тихо, я даже подумал, не вздремнуть ли. Тут Шу озадаченно спросил: — Ты что-то сказал? Странно. Никто ничего не говорил, а слуху Шу был такой же острый, как у меня. Он растерянно смотрел на Вальта, а Вальт — на него. — Я? — переспросил он. — Нет, я молчал. Шу встал на колени и навис над Вальтом. Его лицо переменилось, красные глаза внимательно вглядывались в Вальта. — О чем ты сейчас думаешь? — Ни о чем. А что? — недоуменно ответил он. — О чем ты думал минуту назад? — Да так… Об острове Мирай. И о перьях. Я ни черта не понял, но тут Вальт покраснел, и я решил, что лучше не спрашивать. — Скажи еще что-нибудь. — Что, например? Шу, в чем дело? Он снова изменился в лице и сделал такое, отчего у меня буквально отвисла челюсть. За моей спиной кто-то охнул: Дайго вернулся и был потрясен не меньше, чем я. Шу очень нежно положил обе руки под огромный Вальтин живот. — Пло… — Он сглотнул. — …ребенку нравится звук твоего голоса. На короткое мгновение в гостиной воцарилась полная тишина. Я не мог пошевелить ни одним мускулом, даже моргнуть не мог. А потом… — Черт возьми, ты читаешь ее мысли! — закричал Вальт. И тут же наморщился. Шу положил руку на верхушку живота и погладил то место, куда, по-видимому, его пнул ребенок. — Ш-ш… Ты напугал… ее. Вальт изумленно распахнул глаза и погладил себя по животу. — Прости, маленькая. Склонив голову, Шу внимательно прислушался. — О чем она сейчас думает? — с любопытством спросил Вальт. — Пл… он или она… — Шу умолк и посмотрел ему в глаза. В его взгляде читалось то же восхищение, только более сдержанное и чуть недовольное. — Она счастлива, — недоуменно проговорил Шу. Вальт затаил, дыхание и любой бы сейчас увидел фанатичный блеск в его глазах. Обожание и преданность. Крупные слезы покатились по его щекам и улыбающимся губам. Во взгляде Шу больше не было страха, ярости, огня — ничего из того, что не покидало его со дня возвращения домой. Он любовался Вальтом. — Конечно, ты счастлива, моя маленькая, — заворковал он, гладя живот. Слезы все еще катились по его щекам. — Еще бы ты не был счастлив! Ты в тепле и в безопасности, тебя любят. Я же так тебя люблю, маленькая Ми-Чихару, конечно, ты счастлив. — Как ты ее назвал? — удивленно переспросил Шу. Вальт опять покраснел. — Ну, я придумал ей имя… Решил, что ты не захочешь… ну… — Ми-Чихару? — Назвал на честь Мирай и Чихару. — Да, ну и… — Он умолк и озадаченно протянул: — Хм-м… — Что? — Ее и мой голос нравится. — Конечно, нравится! — чуть не злорадствуя, воскликнул Вальт. — У тебя же самый красивый голос на свете! Как он может не нравиться? — А запасной план у вас есть? — спросил Дайго, перегнувшись через спинку дивана и глядя на Вальта с тем же восхищением и обожанием. — Что если это не девочка, а мильчик? Вальт провел пальцами под глазами, вытирая слезы. — Ну, есть одна мысль. Я пытался соединить «Шу» и «Минато». Может… Шиманору. — Шиманору? — Шиманог. Странно звучит? — Нет, мне нравится, — заверил его Дайго и совсем близко наклонился к Вальту. Их волосы, чорные и синие, почти переплелись. — Очень красивое имя. И единственное в своем роде, так что подходит. — Я все же полагаю, что родится Шу. Его муж по-прежнему прислушивался, сосредоточенно глядя в пустоту. — Что? Что он думает? — сияя, спросил Б Вальт. Сперва Шу не ответил. Он потряс нас всех во второй раз — раздалось три отчетливых оха, — Шу нежно прижался ухом к Вальтиному животу. — Ребенок тебя любит. Просто обожает, — оторопело произнес он. В этот миг я понял, что остался один, совсем один. Мне захотелось врезать себе, когда я осознал, как сильно рассчитывал на поддержку проклятого вампира. Ну я и дурак… Разве можно было довериться пиявке? Конечно, рано или поздно он бы меня предал! Я-то надеялся, что Шу будет на моей стороне. Считал, что он страдает сильнее, чем я. А самое главное, думал, он куда больше меня ненавидит мерзкое отродье, убивающее Вальта. Я ему доверял. А теперь они были вместе, сияющими глазами смотрели на невидимого раздувшегося монстра, будто обычная счастливая семья. Я остался наедине со своей ненавистью и болью, которые были хуже любой пытки. Меня словно медленно тащили по острым бритвам. Я бы с улыбкой встретил смерть, лишь бы избавиться от такой боли. Огонь растопил мои оцепеневшие мышцы, и я вскочил на ноги. Все трое резко подняли головы, и я увидел, как моя агония исказила лицо Шу, когда он снова залез в мои мысли. — О-о… — выдавил он. Я не понимал, что мне делать; просто стоял посреди гостиной, дрожа от ярости, и искал хоть какой-нибудь путь к отступлению. Со скоростью нападающей змеи Шу метнулся к маленькому столу и схватил что-то из ящика. Он швырнул это мне, и я машинально поймал предмет. — Минато, уходи отсюда! — выкрикнул Шу не грубо, атак, будто спасал мне жизнь. Он помогал мне сбежать. Я разжал ладонь: в ней лежали ключи от машины.