Цветок революции

— Николай, хотите пойти со мной к Искре? — Ах, то есть мне ты даже не предлагаешь? — Верховенский вновь начал раздражаться, только уже на Эркеля. — Не предлагаю, потому что ты идёшь со мной непременно, — обезоруживающе улыбнулся Эркель, — а ему я предоставляю выбор. Верховенский, любивший, когда за него брали и решали, причём в его пользу, остался доволен развязкой и весь засветился, глядя на Ставрогина. — Пойдём, Коль, а то так и будешь тут чахнуть без вдохновения! — Думаю, у меня выбора тоже нет, — усмехнулся Николай, — да и я не против. Собрался он быстро — даже не переменив рубашки на не испачканную глиной, только накинул пальто на плечи и вышел из мастерской, выводя за собой Петра и Эркеля. — Теперь куда? Эркель кивнул и повёл их по узким переулкам. Верховенский, явно знавший дорогу, скакал рядом с ним и что-то оживлённо рассказывал — наверняка какие-то сплетни из творческого круга — а Эркель просто кивал, продолжая улыбаться настолько тепло, что у Ставрогина сердце каждый раз ухало куда-то вниз. «Такому не только на допросе всё расскажешь — винтовку в руки дашь для расстрела», — нервно усмехнулся Николай про себя. Завернув за угол и зайдя в подъезд, Эркель принялся рыться в кармане в поисках ключей, ухитрившись уронить их. Ставрогину же пришла в голову совершенно сумасбродная идея, за которую он умудрился тут же себя обругать и, тем не менее, начать претворять в жизнь. Он оттащил подальше недоумевающего Верховенского и требовательно протянул ладонь. — Давай сюда. — Что? — рассмеялся Пётр. — Галстук. Бордово-красный галстук Верховенский носил почти всегда, несмотря на то, что и без этого опознавательного элемента каждый в его кругу знал об ориентации Петра — для него это превратилось в своеобразный эпатаж всех рядом с ним. Сейчас он ему не понадобился бы, а Ставрогин отчаянно желал прощупать почву вокруг Эркеля, не говоря при этом ничего вслух. — На кой чёрт? — прошипел Верховенский, краем глаза следя за копошащимся у замка Эркелем, — Ты перед ним комедию ломать собрался? — Дай сюда. — Ставрогин потянулся и развязал узел, стаскивая шёлковую ленту с шеи Петра, — После встречи верну. Скулы Верховенского от гнева были по цвету очень схожи с галстуком, повязанном уже на Ставрогине — Пётр явно горел желанием разобраться, но в который раз его прервали. — Заходите, — Эркель пустил их внутрь и захлопнул дверь. Искра не заставила себя ждать, тут же выбегая из глубины квартирки и обхватывая его за ногу. Косички забились под тунику, заправленную в подпоясанные явно длинным кушаком штаны. — Ну как ты тут без меня? — опустившись на корточки, Эркель погладил её по голове. Верховенский, скинувший верхнюю одежду, прошёл на кухню и уже чем-то гремел, пока Николай неловко мялся на пороге, наблюдая за девочкой. — Лиза ушла на работу и сказала, что оторвёт тебе голову! — И правильно, и почти оторвала. — усмехнулся он, выпрямляясь, — Поздоровайся с… уже только с Николаем Всеволодовичем. Петю я сейчас за ухо притащу. — Я сама к нему приду! Здравствуйте! — Искра протянула узкую девичью ладошку Ставрогину, дождавшись смущённого рукопожатия, и убежала следом за Верховенским на кухню, откуда сразу раздался их смех и визги. — Вы ж не стойте тут, — Эркель указал на вешалку, — раздевайтесь и проходите. Николай, выдохнув, снял пальто, сразу же заметив, как скользнул взгляд Эркеля по новой детали в его образе. «Либо выгонит, либо… либо…», — ненадолго завис он, ожидая реакции, но Эркель только мило улыбнулся. — Красивый галстук. — проговорил он так, будто до этого не видел его каждый раз на Верховенском. Ставрогин нервно рассмеялся. — Спасибо. Выдохнуть его заставила только мысль о том, как блеснули глаза Эркеля. Пока в гостиной они сидели вдвоём, было в какой-то мере неловко: молчали, осматривая друг друга с головы до ног, и оба явно были смущены. Затем внёсся Верховенский с Искрой на плечах, уже совсем забывший про былое негодование, и разрядил обстановку. — Ну-ка скажи своему непутёвому папаше, кем ты захотела быть на этот раз? — Верховенский подбросил девочку на руках, поворачиваясь к Эркелю. — Поэтессой! — Искра показала язык и утёрла губы, уже в чём-то перемазанные. — Флаг тебе в руки. — невесело усмехнулся Эркель, — Петь, не урони её. Каждый раз, когда ты приходишь, это начинается. — Я ни разу её не уронил! — Но уже сто раз поменял её решение, кем быть в новом социалистическом будущем. — Она, пока мелочь, и так будет его менять. Девочка потянула Верховенского за нос, и тот унёс её кормить дальше назад на кухню. «Пока ребёнок здесь, как-то неудобно знаки внимания оказывать», — Ставрогин уставился в одну точку, — «а когда его нет, то рядом Верховенский. Надо действовать сейчас». Николай поправил галстук и поднял взгляд на явно чего-то ожидающего Эркеля, закинувшего ногу на ногу, но не успел он и придумать, что сказать, как Эркель сам завёл разговор. — Когда привёл её домой в прошлый раз, она от вас в восторге была. Ей даже Петька не так нравится, хотя он постоянно с ней возится, когда возможность появляется. — Я рад, — скованно улыбнулся Ставрогин. «Стоит ли это делать вообще? Если девочка увидит, проблем не оберёшься и не объяснишь никак», — Николай задумчиво прикусил кончик пальца, — «Я так рассуждаю, будто у меня уже всё получилось. Что ж, будь, что будет». — Хотел как раз спросить. Вы один её воспитываете? — Да. — Пассии у вас нет? Которая бы помогала. — Нет, я свободен. А помогает Лиза, но мы просто дружим. «Даже говорит, что не одинок, а свободен», — Ставрогин невольно заулыбался. Его странное настроение перенял и Эркель, заинтересованно наблюдавший за его выражениями лица. — А что? — Ничего, просто спросил. Стало интересно, есть ли у чекистов время на личную жизнь. Эркель рассмеялся, хрустя пальцами от какой-то нервозности — Ставрогин заметил, как тот сразу зажался, стоило ляпнуть эту не самую удачную шутку. «Надо было подождать», — укорил он себя мысленно, — «Мы с ним ещё не так близки», — это «ещё» грело ему душу сильнее, стоило заметить морщинки от смеха в уголках глаз Эркеля и растянувшиеся в улыбке тонкие губы. — Наверное, есть, но я его не вижу. Возможно, когда-нибудь его кто-то и заполнит. Долгий взгляд Ставрогина был ему ответом.