Солянка

уселся в кресле. — Давай, иди, посиди со мной. — с тобой? Если только на тебе. Жмурясь, словно сытый кот, он сказал: — Точно. Я даже тебя поцелую. Господи, и как я могла влюбиться в такого идиота. — Болван, — по привычке отреагировала я, смущенная его словами. Как он просто говорит об этом!

***

— я знаю, не простишь меня. знаю, что ты злишься… — я не злюсь, люси. я недоуменно нахмурила брови. — я в бешенстве. — он наклонился ко мне. — ты ТАК бесишь меня.

***

— Зачем ты целуешь мои руки? Он спрятал мои ладони в своих и поднял на меня глаза, в которых загорелся странный огонек. — А как ты хочешь, чтобы я тебя целовал? Я вспыхнула. Выдумал! Дернув руки назад, я попыталась вырвать их, но он крепко держал мои запястья. — С чего ты взял, что я хочу, чтобы ты… что я этого хочу? — возмутилась я. — Да я просто спросил. Вдруг хочешь. Он пожал плечами так, словно спрашивал, хочу ли я варенье к чаю. Дурак. Да в жизни я не захочу с тобой целоваться. Даже думать об этом не желаю. С таким, как ты… вредным, несносным, доставучим, обидчивым, ревнивым, сумасбродным идиотом. Но поздно. Дело было сделано, слова были сказаны. Они въелись в мой мозг и не давали мне покоя. — Раз тебе неприятно, я больше не стану. — Нет! Я схватила его за руки, не успев подумать, что делаю. Ощущая, что лицо под его внимательным взглядом начинает гореть, я отвернулась, чтобы волосы скрыли мою щеку. — Дело не в этом. — А в чем? Я собралась с духом. — Ты… ты неправ, — сумела вымолвить я. — Это… — Я набрала воздуха. — Это приятно. Просто… Его пальцы так нежно скользнули по моим запястьям, что по коже побежали мурашки. — Стесняешься? — спросил он. Закусив губу, я неопределенно пожала плечами. Мол, вроде того. Может быть. — Нечего тут стесняться. Это просто выражение… того, что я чувствую. Вот и все.

***

— А ты что, Финн, хочешь мне понравиться? — Может, и хочу. Тугой горячий узел где-то глубоко в моей груди взорвался. Уши наполнил страшный грохот, сердце забилось в самом горле, а пальцы вмиг похолодели. Флеймс толкал носком ботинка камешки в воду. Сунув руки в карманы и повесив голову. И ничего его будто не интересовало больше. Совсем как мальчишка. — Ты мне не нравишься, — сказала я ему, как только овладела своим голосом. На мгновение он замер. Нога, что собиралась пнуть очередной камешек, повисла в воздухе, а плечи окаменели. — Да, я в курсе, — ровным голосом ответил он. Облизнув пересохшие губы, я перевела дыхание. Оно участилось так, словно я пробежала стометровку со всем снаряжением агента на спине. — То, что я чувствую… на самом деле… — не обязательно это обсуждать, все ясно. — Да дай мне сказать! Это… намного сильнее.

***

Вокруг все больше становилось парочек. Они держались за руки, обнимались, шли рядом, о чем-то разговаривая и смеясь. Прошло несколько минут, прежде чем я поняла, что это я. Господи, стыдно-то как! А если Финн поймет? Что я хочу так же. С ним. Мне захотелось исчезнуть, провалиться, спрятаться… Но в то же время и нет. Какая-то часть меня хотела, чтобы он понял. Наверное, та же самая, что нафантазировала тут… такое безобразие. — Это ты? — Хочешь надо мной посмеяться? Он усмехнулся. Но как-то не очень весело. — На самом деле нет, — вдруг сказал он, поворачиваясь ко мне спиной. — Не над чем тут особо смеяться.

***

— Да что с тобой? дерганая ты какая-то. — просто Люси влюбилась, — ввернул Джордж. Мое сердце на мгновение перестало биться, и тело буквально окаменело. Я вперила в Джорджа испепеляющий взор. Он сделал вид, что не заметил. — Влюбилась? — весело повторил Финн. Я услышала щелчок зажигалки. — А я думал, она всегда по вашему принцу сохла. Джордж поправил очки и ответил прежде, чем я успела перевести дыхание после волны возмущения, что поднялась у меня в груди. — Так было, — подтвердил Джордж. — Но теперь все… несколько иначе. Финн хмыкнул. — И кто же этот… несчастный? Тут я вышла из себя. — Еще какой несчастный, — рявкнула я, — потому что он идиот, каких свет не видывал! Флеймс спокойно выдохнул струйку дыма. — Идиот, говоришь. Значит, вы будете хорошей парой. Я пнула его, но он, конечно, увернулся. -Может, мы не будем сейчас обсуждать мои симпатии?

***

Я завороженно наблюдала, как наши пальцы сплетаются в замок. С виду обычный, этот жест вышел таким интимным, что у меня чуть не подогнулись ноги. Мои мозги стремительно отключались. А когда мы встретились глазами, его взгляд выстрелом пронзил меня, вышибая их остатки. Я была потрясена. Тем, какие мягкие у него губы. Тем, как он ко мне прикасается. Тем, какая слабость наполняет все мое тело от близости с ним. И больше всего тем, что у меня нет желания оттолкнуть его. Мне пришлось обнять его, чтобы не упасть. Он буквально впился в мою шею, а я повисла на нем, вжимаясь в него всем телом. Я застонала, запуская пальцы в его густые волосы. Да. Да. Еще. Тебя. Хочу. Он повел плечами, и я одним рывком стащила с него рубашку.

***

— это было просто объятие, сколько раз повторять. вот, иди сюда, я и тебя так же обниму. Он иронично проиграл бровями, приглашающе поведя рукой — в другой уже оказалась сигарета. Я шагнула, обхватила его за пояс и за шею, ткнувшись носом в плечо. Одним уверенным движением он привлек меня к себе, и его горячая ладонь легла на мою талию. Нарастающая паника. Что это. Что это, во имя всех чертей. голова стала слишком легкой, и я поняла, что ноги меня не держат. это было совсем не так, как с Локвудом. Совсем. Не так же. Не так же, не так же, НЕТАКЖЕ.

***

— Ты серьезно? А я думаю, это потому, что ты накануне прищемила этой дверцей пальцы, — хмыкнул Джордж. Я закатила глаза. — Чушь какая, — говорю. — Ты еще скажи, что он и дорожку из-за меня починил. Джордж и Локвуд обменялись многозначительными взглядами. — По чести, так и есть, — заявил он, поправляя очки. — Ну-ну. Ему просто надоело спотыкаться. — Нет, Люси. Ему надоело, что ТЫ там спотыкаешься.

***

Я посмотрела на него и тут же пожалела об этом, потому что мне захотелось погладить его по голове. Я не могу этого объяснить, но мои руки сами тянулись потрогать его торчащие во все стороны, словно никогда не знавшиеся с расческой, волосы. Я скользнула взглядом по его профилю, четко очерченным губам, подбородку и шее, застряв на расстегнутой пуговице воротника. А там мои глаза почему-то навязчиво хотели смотреть чуточку в сторону, где ворот обнажал ямочку между флеймсовыми ключицами. Моргнув, я отвернулась.

***

— Не уверен, что Люси бы одобрила, но… я все же тебе расскажу. Она готова была рискнуть собой, чтобы вернуть тебя. — Конечно, я ж мог прославить ее на весь мир. И вас всех в придачу. — Не в этом дело, не валяй дурака. Она вернулась сюда, на Портленд-Роу, посреди ночи, вся в крови и в ранах, потому что ей пришлось убегать от трех убийц. Убегать, так как она хотела знать, где ты и кто тебя забрал. После недолгого молчания раздался голос Финна: — Я бы сделал то же самое. В конце концов, призраки Третьего типа на дороге не валяются.

***

— Надень юбку покороче. Хотя, с твоими-то формами… — Заткнись. Вот родишься в следующей жизни девушкой и узнаешь, что такое формы. Финн хохотнул. Я принялась рыться в вещах. Определившись с выбором, я бросила их на кровать и уставилась на Флеймса. Он невозмутимо стоял, сунув руки в карманы, привалившись к подоконнику. — Ну? — сказала я ему. — Не соизволишь ли убраться? Я переодеваться собираюсь. Он шевельнул бровями и ухмыльнулся. — Дорогуша, чего я тут не видел? Раньше ты не стеснялась показаться передо мной и в нижнем белье. Я пинками выпроводила его вон, ощущая, как горят щеки. Разумеется, мне раньше не было дела до какого-то призрака из банки, когда я переодевалась. Кто ж знал, что он станет живым парнем!

***

Он стал нарочито медленно наклоняться ко мне, словно мы играли сцену из мелодрамы. Я отклонялась назад, пока не выгнулась настолько, что уже могла бы упасть. — Спокойно, Люси, я не кусаюсь, — сказал Финн. — Или ты решила, что я собираюсь тебя поцеловать? — Он ухмыльнулся. — Размечталась. Он скосил глаза вбок. — Лучше глянь вон туда. Я посмотрела. Пока я пыталась высмотреть в толпе то, что углядел там Флеймс, моей щеки коснулось что-то мягкое и теплое. Коснулось и быстро исчезло. Я схватилась ладонью за это место, словно хотела прибить мошку. Переведя взгляд на Финна, я тупо уставилась на его донельзя довольное лицо. Я была так изумлена, что даже не могла толком разозлиться. — Зачем? — просто спросила я. — Ты идиот? Финн поковырял пальцем в ухе. — Технически, «ты идиот» не является ответом на вопрос «зачем», — изрек он тоном школьного учителя, — и да, не смей называть меня идиотом! — На последней фразе он прибавил в голос истерически-обиженных ноток.

***

— Без тебя я… уже не я. Как… как чай без печенья, понимаешь? — Ну, кажется, я тебя понял. И раз ты не можешь всего сказать сама, я тебе помогу. Он чуть помолчал, выжидательно глядя на меня, словно желал удостовериться, что я готова. — Ты хочешь, чтобы я вернулся, — начал он. — Да, — подтвердила я. — Об этом я тебе и… — Тебе меня не хватает, — перебил Финн, не слушая. — Да, — покорно согласилась я, сдерживая порыв закатить глаза. Похоже, меня ждет опросник. Где все ответы заранее знаем мы оба. — Ваша команда без меня уже не та. — Да. — Ты хочешь, чтобы я был с тобой. — Да, — я занервничала, но отрицать очевидное глупо. Он не такой дурак, чтобы не понять. — Ты скучаешь без меня. — Ну да… — Потому что любишь меня. — Ага… стоп, что?! Такого ехидного, довольного лица я в жизни не видела. А его ухмылка могла бы побить рекорд по усмешкам в категории «подловил». — Первое слово дороже второго, — заявил он, не дав мне и шанса что-то сказать. Впрочем, я не могла выдавить ни слова, только молча открывала и закрывала рот. Наверное, я походила на выброшенную на берег рыбу. И чувствовала себя схоже. Мне не хватало воздуха, а солнце вдруг стало невероятно сильно жечь лицо.

***

Краем глаза я заметила какое-то движение. Подняла голову и увидела Финна, который стоял, привалившись плечом к дверному косяку. В одной руке он держал большой блокнот с твердой обложкой, а в другой — в левой — остро отточенный карандаш. — Сделай одолжение, посиди смирно, — сказал он. — Ты что, рисуешь меня? Вопрос остался без ответа. Ших, ших ших — шуршал по бумаге грифель. Быстрые, точные штрихи. Не прошло и минуты, как Финн закончил, по привычке заложил карандаш за ухо и полюбовался на свою работу. — Вот умница. Хочешь, подарю? Даже автограф поставлю. — Спасибо, обойдусь. — Не забудь купить рамочку… эй! Ты что, думаешь, у меня ничего не вышло? Я поднялась, захватила журнал, который читала, и попыталась протиснуться мимо Финна в коридор. В ответ на последние его слова я многозначительно подняла на него глаза. — Ты же никогда не показываешь свои наброски. — Так вот показываю. Смотри.

***

На ходу он нагнулся заглянул мне в лицо снизу. Хитро щурясь, словно кот, довольный своей пакостью, он сказал: — А знаешь, мы с тобой держимся за руки, прямо как парочка. Я холодно уставилась на него. — Сейчас будет тебе парочка. Пинков под зад. В притворной агонии схватишвись за сердце, Финн запрокинул голову и воскликнул: «Ах! Ты оскорбляешь мои лучшие чувства!». — Лучшие чувства? — хмыкнула я. — Это какие же? Желание посмеяться над ближним своим?