Солянка

— То есть ты встретила парня, который тебя вдохновляет, и следуешь за ним куда угодно. Я хмуро глянула на Финна. Насмешливое выражение, сигарета в зубах. Фу. Мы с ним поспорили о Локвуде. Флеймс назвал его сумасбродным придурком. Знаешь, Финн, кто обзывается, тот сам так называется. Локвуд умный, храбрый и находчивый, он никогда не отступает и вселяет в нас веру в успех. С точки зрения Финна, Локвуд был самовлюбленным эгоистом с синдромом героизма и манипулятивными наклонностями. — Слушай, тебе ничего не напоминает? — спросил Финн. — Провинциалка приезжает в Лондон, встречает галантного красавчика со склонностью к авантюризму и тут же попадает под его чары, а он принимается втягивать ее во всякие заварушки. Причиной которых обычно является он сам. Бедовый парень, зато улыбка до ушей. — Что это? Сюжет бульварного романа? — С тобой в главной роли. — Смотри от зависти сейчас позеленеешь. Он поперхнулся дымом и, смеясь, закашлялся. — Я герой не третьесортной любовной истории, а остросюжетного гениального детектива.

***

Дело, собственно, не слишком примечательное. Не считая того, что нам с Флеймсом пришлось провести несколько тягостных минут в тесном шкафу. Хозяин шкафа так любезно обложил его железом и серебром изнутри, а мы так любезно позволили призраку отрезать нам пути отступления из комнаты на втором этаже. Он крутился вокруг, покуда не понял, что наши товарищи внизу могут стать добычей поинтереснее. Очень глупо получилось, это было дурацкое стечение обстоятельств, в котором я, споткнувшись, засадила свою рапиру в рассохшиеся половицы и не сумела ее вытащить. Финн же, дурак с одним только ножом, и вовсе в защите нас обоих был бесполезен, зато не упустил случая постебаться надо мной. Но мы оба так или иначе оказались пленниками шкафа, где стало проще сказать, какие части наших тел не соприкасались, чем наоборот. Между нами и лестницей оказался призрак, а я ступила и, вместо того, чтоб просто закидать его солью и бежать, стала рапиру свою дергать (безрезультатно, как вы уже поняли). Финн меня в охапку и в шкаф. Вот мы и жмемся друг к дружке. Пальцы, которыми мы придерживали дверцы шкафа изнутри, почти судорогой свело, покуда Гость ушел. Мы провели внутри едва ли пару минут, но они наполнились самыми противоречивыми впечатлениями. — Ты мне ногу сейчас отдавишь! — Хочешь выйти погулять? — Просто не наваливайся на меня! Пререкаясь, мы изо всех сил тянули дверцы на себя. Ведь если между ними образуется щель, то эктоплазма найдет лазейку. Шкаф оказался обшит изнутри тонкими листами железа и окантован по краям серебром. Хозяин-то себе убежище на крайняк приготовил. Некоторые бункеры строят на случай ядерной войны, а этот вот шкаф заармировал. Наверное, мы походили на танцоров танго, которые вдруг замерли посреди исполнения. Одной рукой Финн держал меня, которая отклонилась немного назад и схватилась свободной рукой за его шею. А одна моя нога каким-то образом оказалась перекинута через его бедро. — Да ты просто ярмо, — пропыхтел он мне в волосы, которые взметнулись от его дыхания. — Да ты просто джентльмен, — съязвила я в ответ. — Джентльменом можно быть только с леди, — не остался он в долгу. Когда Гость отправился ловить наших товарищей, мы дружно выдохнули и осели, как сдутые шарики. Я, запрокинув голову, повисла у Финна на шее, а он бесстыже положил пальцы на мое колено. Его лоб ткнулся в мое плечо, и выдох охладил взмокшую кожу под футболкой. Я распахнула глаза и окаменела. После секундного замешательства мы, путаясь друг в друге и толкаясь, вывалились из шкафа и молча разошлись в разные концы комнаты: я — доставать рапиру, а он — стоять на стреме.

***

— Не похоже на любовь, — скаля зубы, заявил Флеймс. Я негодующе фыркнула. — Гляди, эксперт нашелся! Тебе-то откуда знать? Да ты любил хоть кого-нибудь? Его взгляд почти осязаемо потяжелел, хотя выражение лица не изменилось. Казалось, он серьезно раздумывает. Но не над ответом, а над тем, стоит ли мне вообще отвечать. — К моему глубочайше необъятному и всепоглощающе подавляющему сожалению, да.