thoughts at the dawn

***

      «Что он говорит? Что он думает? Что они все думают? Почему я это слышу?» Утро началось странным образом. Привычное пушистое одеяло показалось тяжёлым пластом, сдавливающим грудную клетку. В комнате тихо, только в левое ухо настырно тикают часы, вот-вот грозившиеся закричать о назначенном времени. Тэхён долго пытался понять, что происходит, но потом понял: дар, всё-таки, передался по наследству. И нет, не то что бы он читал мысли. Он слышал потаённые голоса людей, которые они прятали глубоко-глубоко внутри себя, самые сокровенные жемчужины души. За толщей этого океана такие голоса сложно найти, но… У Тэхёна теперь дар, не так ли? Бабушка говорила, что возможность слышать передаётся через поколение. Слышать в более широком смысле этого слова. Внимать, погружаться, нырять, как дайвер, в пучину, чтобы понять и соединить все звенья цепи. Его бабушка, кстати, постоянно уличала Тэхёна за мелким враньём, когда ещё маленькому мальчишке хотелось убежать с друзьями вместо помощи по дому. Солнце вопросительно смотрело в окно. «Почему ты ещё не встаёшь? Вот я, уже показалось!» Тэхёну на секунду померещилось, что он слышит мысли солнца тоже. … Уже на первом уроке он услышал странные крики. Верно, не голоса, а крики. Тэхёну хотелось зажмуриться, чтобы их не слышать. Он должен был сосредоточиться на учёбе, особенно в последнем школьном году. А этот дар как снег на голову свалился. Парень и не думал, что контролировать его настолько тяжело. Он за несколько минут урока прознал о самых потаённых секретах своих одноклассников. От некоторых волосы дыбом вставали. Но теперь это его ноша. «Кто же кричит?» Звонок. Толпа, коридор, перемена, беготня и толкучка, бесконечные разговоры, сплетни, смех, ссоры, шутки, пререкания. Тэхёну надо будет научиться различать обычные голоса от… Необычных. — Привет, Тэ-Тэ, поможешь с домашкой по физике? — к нему зайчиком подскочила одноклассница, Шин. Кареглазая блондинка, вечно что-то верещащая своим подружкам. Никогда домашнее задание не делала сама. — Давай на следующей перемене, Шин, ладно? — уклончиво попросил Тэхён. Ему сейчас хотелось найти источник криков. Блондинка, казалось, расстроилась, но Ким прекрасно слышал, что подумала она не совсем о физике, а об упущенном шансе побыть с ним наедине. В её потаённых мыслях был целый его портрет, а особенно чёрные волнистые волосы и каре-зелёные выразительные глаза, манящие и красивые. Тэхён встряхнул головой. Он и подумать не мог, что Шин так сильно влюбилась в него. Даже жалко стало, ведь эти чувства не взаимны. В коридоре тесно, поэтому Ким вышел на лестничную клетку и спустился со второго этажа школы на первый. Там ситуация с огромным количеством учеников не поменялась. Все жужжали и не замолкали ни на минуту, кто-то продвигался к столовой, кто-то прятался в раздевалках и шушукался. У Тэхёна закружилась голова. По неопытности он совсем не отличал настоящие голоса от внутренних мыслей, которые тоже теперь отчётливо слышал. Он уже жалел о том, что не остался дома, с бабушкой хотя бы. Она бы объяснила ему, направила бы на верный путь и помогла. Но Тэхён слишком упрямый, чтобы просить у кого-то помощи. Тем более он обещал разобраться во всём самостоятельно. Бах! Вспышка пронзила тело и голову, а в следующую секунду он нашёл источник криков. Она смотрела прямо на него. Ким Джису — отличница, пример и гордость класса. Вечный двигатель, хорошая подруга, которая всегда может поддержать. Глубокие каре-синие глаза. Они умоляли о помощи. Он увидел их. Он заметил их перед тем, как их снова покрыла плёнка искусственно налепленной радости. Девушка потёрла ушибленное место на лбу и улыбнулась. — Прости меня, я вообще не смотрю, куда иду… — скромно проговорила она, сжав от неловкости в кулачок край рукава бежевой блузки. А Тэхён не знал, что ответить, потому что говорила Джису одно, а душа её… Душа её кричала совсем другое. Он слышал её душу. Возможно, он первый, кто сделал это. Джису всё смотрела на него, смотрела, словно пыталась разглядеть не Тэхёна, а кого-то другого. Вдруг она побледнела и покрылась мурашками. Глазки забегали в панике. Страх, он тут же заглушил все крики. Она так боялась, что о них узнают. Не дождавшись ответа Тэхёна, девушка проворно обогнула его и нырнула в толпу, тут же в ней растворившись. … Тэхён поймал её после школы, хоть и Джису тщательно пыталась избежать встречи с ним. Её крики вновь пробудились, и Ким думал, что о стену расшибётся, если не узнает их причину. Солнце уже было ровно над ними, удивлённо смотря сверху, недоумевая об отсутствии головных уборов. Время близилось к лету. Тэхён же пытался приблизиться к Джису. Они шли уже по дороге от школы, в сторону дома девушки, по небольшой приятной Сеульской улочке. Отовсюду пахло вкусной едой: город готовился к обеденному перерыву. — У тебя были такие грустные глаза… Что случилось? — Тэхён внимательно смотрел на неё, на её длинные чёрные волосы, мирно лежащие на плечах. На глаза, смотревшие вниз. Душа её вопила о помощи, особенно после вопроса парня. Её рану будто резанули ножом, глубоко, по давнему шраму. — Да просто настроение плохое… — туманно ответила Джису, отмахнувшись рукой. — Ты врёшь. — А какая тебе разница? Они остановились, развернувшись лицом друг к другу. Она, казалось, сейчас заплачет. Он, казалось, только этого и добивался. Пробить эмоции. Услышать крики вживую. Её душа измученно билась внутри и сильно болела. Он смотрел на девушку, разделяя с ней эту боль. — Джису, я хочу… Поддержать тебя. Помочь, — Тэхён пытался подобрать слова, чтобы не вспугнуть её. Они стояли в метре друг от друга, но биение сердца девушки слышно было также отчётливо, как звонкие голоса детей на площадке неподалёку. — Мне… Не нужна помощь, спасибо. Просто день не задался, у всех такое бывает, я не исключение, — Джису пожала плечами, с улыбкой взглянув на Кима. Он отвечать не спешил. Парень вдруг сделал шаг навстречу и обнял её, крепко обхватив сильными руками, прижав за спину к себе. Он почувствовал, как замерло её дыхание, почувствовал, как душа Ким загорелась пламенем, в котором ещё пуще закричали голоса. — Спасибо… — только и промолвила она шёпотом. … — Ну что, Тэхён-и, как дела? Получилось разобраться самому? — бабушка мило улыбнулась ему, по взгляду ещё поняв, что управлять даром сегодня Тэхёну не далось. Ким тяжело вздохнул, бросив рюкзак в прихожей, и прошёл на кухню, где вкусно пахло свежим хлебом. Он сел за стол и посмотрел в окно задумчиво. — Я сегодня слышал не только обычные голоса, но и крики. Что это может быть? — Тэ вопросительно взглянул на бабушку в халатике перед собой. Та немного замялась, подбирая, что ответить. — Я бы не советовала тебе водиться с теми, у кого души кричат. Это глубоко несчастные люди, депрессивные, подавленные. Возможно, они сами об этом недуге не знают, но он всплывает на поверхность обычно, — женщина задумалась, — Однажды я тоже слышала крики. Это был бродяга, я видела его в подворотне. Подсевший на наркотики. Совесть и душа его кричали, бились, умоляли прекратить, он и сам впрочем знал, что надо прекратить, но не мог. Зависимость — дело ужасное и страшное… — А если крики зовут на помощь? — На помощь? — бабушка удивилась, — Тэхён… Что бы это ни было, не ввязывайся. Тебя самого затянет во мрак. А во мраке разбираться не нужно. Тэхён промолчал. Бабушка, взглянув на него, тоже промолчала. Она как никто знала, что внук проигнорирует её слова, поэтому больше и не пыталась ни в чём его убедить. На следующий день Ким словно в хищника превратился. И добычей стала обладательница его интереса, загадка, которую он до умопомрачения желал разгадать. Ким Джису. Парень искал её, пытаясь поймать на переменах для простого разговора, но девушка не спешила попадаться в когти и избегала любых стычек, искусней грациозной лани. Школьный день подходил к концу. Тэхён уже успел разочароваться, но потом совершенно случайно услышал перепалку. И это были обычные возгласы. — Хватит отпираться, Ким! — глухой звук, затем продолжение, — Ты вчера прогуливалась с ним почти под ручку до своего дома! Разве не знаешь, что он — мой? Или тебе мозги промыть? Дрянь! — глухой звук, на котором Тэхён вмешивается. На лестничной клетке между четвёртым и пятым этажом, где почти никто не бывает, устроили женские разборки три девушки из его класса. Двумя из них были Шин и её подружка. Третьей была Джису. Она почти вжалась в угол, загородив лицо руками. Её бежевая блузка оказалась немного порвана у основания. Клочок ткани одиноко и тоскливо лежал на полу. Шин, ещё пару секунд назад надменно стоявшая над Ким, отпрянула назад к подружке, стоило Тэхёну показаться рядом. На её лице возникла эта странная улыбка, глазки заблестели, и она почти что поднялась на цыпочки. Тэхён нахмурил брови. — Что здесь происходит, Шин?! — сердито прикрикнул он на одноклассницу, которая тут же посерела и сдулась, как воздушный шарик. — Она… Я… — Шин потерялась в словах и теперь стояла, глотая воздух, как рыба, вынутая из воды. Её подружка маячила за ней, нервно перебираясь с ноги на ногу. — Уходите отсюда, иначе об этом узнает директор, — Тэхён решил пригрозить, чтобы девушки ушли поскорее. Он не ошибся, потому что уже через долю секунды подружка Шин утянула ту вниз по лестнице, схватив под локоть. Тэ развернулся к Джису. Она уже не пряталась, а с непониманием смотрела на него. Её заплаканные глаза показались ещё более синими, всё тело замерло, почти не дышало. Сердце пропустило удар. — Теперь мы можем поговорить? — с малость неловкой, но тёплой улыбкой поинтересовался Тэхён. Джису робко кивнула. Душа её вновь загорелась, он почувствовал. … Ветер ласково прикасается к коже, беззаботно играясь с одеждой. Тёплый, нежный, как прикосновения рук. Небо окрасилось ежевичным цветом, его слегка разбавляли сероватые, почти ночные облака. Полупрозрачная Луна отражалась в речке, как кисточкой выводя небольшие волны белой краской. Деревянная с металлической каёмкой скамейка у набережной, громкая стрекотня сверчков: всё наполняло сосуд приятной атмосферы, очень пригодной для разговора. Это были выходные, а точнее воскресенье, поздний-поздний вечер, переходящий в темноту ночи. До этого заветного дня Тэхён не покидал Джису, храня её и оберегая, как зеницу ока, потому что она в свою очередь была хранительницей тайны. Тайны, которую так желал раскрыть Тэхён. Он знал, что она есть, видел её мельком. Тайна пряталась в длинных чёрных волосах, мелькала в зрачках и сновала рядом с мягкими губами, будто сама хотела быть разглашённой. Но Джису свято держала её на замке, и оттого душа вопила безудержно, не в силах справиться с этой ношей. Они устроились поудобнее, смотря на дома на другой стороне реки, на гуляющих там людей. В окнах домов уже горел свет, везде горели фонари, горели звёзды. Горели глаза Тэхёна. Ему казалось, что он влюбился. Джису тоже так показалось на секунду, поэтому бледная кожа на щеках налилась лёгким румянцем. — Я никому не рассказывала об этом, потому что не знала, как отреагируют окружающие. Это слишком лично, слишком связано со мной, — её ресницы стали мокрыми, — Я хотела пронести тяжёлую ношу одна. Но у меня, видимо, плохо получилось, раз я сейчас сижу здесь и рассказываю тебе свою историю… — Разве плохо делиться чувствами? Джису молча взглянула ему в глаза. Тэхён добился своего. Крики утихли, душа заговорила… — Моя мама недавно умерла от тяжёлой болезни. Мы с папой переживали эту потерю вместе, он ушёл в себя с головой, и иногда обращается к ней, называя имя. Иногда срывается на меня, обвиняя в её смерти. Я не злюсь на него за это, всё-таки, он любил её как женщину, как жену и как мать его ребёнка. Я… Скучаю по ней. Папа закрылся от меня, и мне некому было сказать об этом. Печаль сожрала все мысли, и вскоре я похоронила надежду о том, что всё будет хорошо. Я не хотела ставить себе никаких диагнозов, но с каждым днём в голове было всё меньше зацепок, чтобы продолжить жить. Я теряла смысл, я сама потерялась в своём горе. Но в то же время я не хотела, чтобы об этом узнал кто-то другой. Мне ничего не оставалось кроме того, как выстроить мираж улыбки, хорошего настроения и готовности помочь всем, кому только можно. Я спасалась от печали этими действиями, но лишь больше убивала себя внутри… Боже… — Джису замолчала. Губы её задрожали, зрачки забегали туда-сюда, руки сжались в замок на коленях. Она судорожно поправила лёгкую кофту на плечах, чуть сбросив её. На белой футболке заблестели блики воды. Из лёгких девушки вырвался рваный выдох, — Боже… Стало так легко… Тэхён улыбнулся. Ветер, заметив улыбку, тихонько потрепал его волосы и капюшон серой толстовки. — Тэхён… — Джису подсела к нему поближе, — Я, наверное, поняла, как ты прознал про… Это. Ким завороженно следил за девушкой, пока она подбирала слова. — В детстве ещё мама рассказывала мне, что есть люди, которые умеют слышать. В широком смысле этого слова. Они понимают до глубины души и живут среди обычных людей, ничем не отличаясь от них. Они слышат голоса души, внутренние голоса, секреты, мечты… — Джису… — Не говори, что это не правда. — Я и не собирался отрицать, — парень прикусил губу немного, — Скажи, если бы ты могла слышать потаённые мысли… Вот о чём бы по-твоему я сейчас думал? Джису внимательно прошлась по нему сканирующим взглядом. Ветер лепетал рядом, деревья над скамейкой шуршали, пытаясь подсказать правильный ответ. — О любви, — медленно произнесла она, тут же отвернув голову и уставившись на поблёскивания речки. Джису вдруг почувствовала прикосновение. Тэхён взял её за руку, переплетя пальцы, крепко-крепко. Тепло прошлось по всему телу электрическим током. Девушка аккуратно прилегла на плечо парня, прикрыв глаза. Это казалось безумием, но он услышал её душу. Та, кстати, больше не билась, не пылала языками огня, прижигая раны на сердце. Душа излила боль и, выжженная, изнеможённая приятной усталостью, утихла. Джису больше не переживала ни за неё, ни за себя. Этот волшебный вечер показался ей началом чего-то прекрасного.

***