Антезфория

??? Тебя разбудил громкий, непрерывный плач. Зрение по-прежнему заливала тьма, но шум становился все более и более реальным. Когда сознание стало потихоньку возвращаться, тебе удалось прочувствовать, как противно пульсируют мышцы в области диафрагмы. Ты была буквально изъедена дискомфортом, но все же попробовала пошевелить пальцами. Успешно. Ничего не сломано, наверное. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Ты попыталась открыть глаза — они тебя, к удивлению, не подвели; Первое, что Ты увидела, оказалось каменным потолком со свисающими с него кандалами и цепями. С них капала то ли грязная вода, то ли другая дурно пахнущая жидкость, а холодные стены, покрытые тяжёлым слоем мха, были увешены ржавыми крюками. Кромешную темноту вокруг тебя прорезали теплые лучи света из-под тяжелой железной двери, давая хоть какие-то очертания комнате: на мокром полу валялись куски прелой соломы и грязи, а по углам сидели трясущиеся время от времени фигуры, от которых и шли странные звуки. По тембру всхлипов Ты поняла, что здесь находились только девушки. Где же Ты, черт побери? — Т/И проснулась... — осмелился подать свой осипший голос один из силуэтов, разрывая молчание. Скорее всего, всему виной была ужасная усталость, но Ты не сразу поняла, кому принадлежал шепот: Клара часто предпочитала молчать, но когда ей было что сказать — разведчица говорила громко и уверенно; так, чтобы её поняли все. Однако сейчас Ты слышала в ее словах лишь призрачные нотки твоей самой давней знакомой. Что с ней случилось? Что с вами всеми случилось? В темноте кто-то шмыгнул носом. — У тебя нет переломов. Но я думаю, что есть трещина ребра. И сотрясение. А вот и Мила. Как и у Клары, голос женщины был мрачен и сух, но тебе почему-то показалось, что он стал таким не от страха, а от банальной усталости. Она держалась намного лучше других девушек в камере, которых вы раньше видели в деревне: они, сотрясаясь нервною дрожью, с холодным, болезненным потом на лбу и висках жалобно рыдали и молились куда-то в пустоту. Ты приподнялась на локте и потерла щеки, тихо стискивая зубы от боли. Ушибы твои горели огнем, и в целом Ты чувствовала себя крайне изнеможенно, но закрыть глаза и провалиться в сон тебе не давал один простой вопрос: — Что произошло?

×××

3 декабря, 1999 года Во все стороны разлетелись осколки стекла, когда существо, сделав один прыжок в твою сторону, получило кочергой по мерзкой морде и отлетело на балкон. Оно быстро оклемалось и не потеряло равновесие; Зверь напал на вас с Милой снова, немедленно, с полуоборота, щелкнув зубами прямо у твоего носа. Ты отскочила в другую сторону, трижды меняя направление вращения своего оружия и тем самым сбивая упыря с толку. Выбрав удачный момент, когда существо отвлеклось на твою коллегу, Ты, отскочив, сильно, хотя и не с размаху, ударила его по голове ржавым прутом так, что твой слух усладил смачный хруст. Он жутко зарычал, заполнив комнату гулким эхом, припал к полу, замер и принялся выть. Глухо, зловеще, яростно. Ты самодовольно усмехнулась, вытирая с лица его слюну, кровь и пот. Первый "раунд", очевидно, был за тобой. Упырь не спешил нападать. Теперь он повернулся к твоей коллеге и стал приближаться медленно, оскалив клыки, пуская пену. Женщина попятилась. В свою очередь, стараясь быть как можно аккуратнее, Ты пошла полукругом, обходя его со стороны, осторожно ставя ноги, то замедляя, то ускоряя движение, тем самым рассеивая внимание монстра, не позволяя ему собраться для прыжка. Продолжая шаг, Ты не сводила глаз с животного, находясь в таком же состоянии готовности, как и оно. В тот момент, когда упырь, напрягшись, прыгнул на Милу, Ты тоже прыгнула: тварь выпала из окна с треском. И Ты вместе с ней. Не довершив прыжка, упырь упал со второго этажа вашего акушерского домика прямо на холодную, закрытую тонкой пеленой снега землю, издав пронзительный визг. Он извивался на льду, жутко рыча то ли от ярости, то ли от палящей боли, причиняемой открытым переломом его лохматой ноги. Но когда, даже несмотря на легкое головокружение из-за падения, Ты была уверенна, что тебе остался один удар до победы, Ты почувствовала руки — не лапы — а руки врага на своем горле. На секунду растерявшись, твои конечности стиснули его уже человеческое тело. Что он такое? Ты давила и гнула изо всех сил. Кажется, тварь делала то же самое. А потом что-то с хрустом переломилось, будто сухая палка. Интересно, чья это шея. Твоя болела чертовски.

×××

— Это я... помню. Смутно, но помню. Тебя потрясли эти проснувшиеся воспоминания, а в висках застучала боль, от затылка к шее разлилась горячая волна. Но выражение твоего лица оставалось неизменным. Ты лишь позволила себе лишний раз вдохнуть и выдохнуть. — А потом... — Потом пришло оно! И все это из-за вас... И Магды! — голос неизвестной девушки был сдавлен рыданиями. Она все это время сидела в углу, как и остальные четыре девчонки, и выжигала дыры то в тебе, то в твоих напарницах своим взглядом, но тут похоже не выдержала: девушка вскочила со своего места и за два шага оказалась около Милы. Ее дрожащий палец указывал на черную тень рядом с твоей коллегой, которую Ты заметила только сейчас. Тенью оказалась знакомая девочка. Как только Ты увидела её заплаканные глаза, русые волосы, бледное лицо — твою голову заполнили яркие образы прошлой ночи. Ты согнулась и упала на холодный пол, уже не в силах думать. Сознание осталось с тобой еще на миг, а картинка воспоминаний стала четче, будто приблизилась... Не успев ничего сказать, Ты вновь потеряла сознание. Приглушённые крики твоих напарниц становились все тише и тише.

×××

Йован помог тебе подняться. Костяшки твоих пальцев были ободраны, дыхание сбилось, а на руках и шее уже стали выступать багряные следы. Все ещё немного покачивало, но Ты быстро смогла прийти в себя и осмотреться: там, где раньше находился зверь, лежал голый мужчина — твои глаза сразу опустились на его руки. Ногти были грязные, обломанные, окровавленные, но... нормальные. Совершенно нормальные. — Заходим, — Рявкнул Артур, кивая головой на ваш дом. Свою драгоценную винтовку он отдал Кларе, которая держала прицел на несчастном пекаре, а сам взял в руки девчонку, накрыв её перед этим теплым пальто. — Я сказал, заходим! Ошалевшая и мокрая, как в компрессе, Ты вошла в дом. Сбоку ударил свет лампы, которую зажгла Мила; Полоса легла на крашеный пол, стены и ваши бескровные лица. После того как Артур опустил бедную девочку в кресло, Ты расстегнула его окровавленную рубашку и вместе с Йованом повела его к скамейке. Навстречу вам подбежала Мила с аптечкой. Взгляд ее был замучен и растерян. На миг в глазах мелькнуло удивление, когда она увидела синяки на твоей шее, но её глаза округлись ещё больше при виде ран Артура: кожа вокруг порезов вздулась, почернела, на ней появились желтые пузыри, а вместо крови из них сочилась гниль. Вены вокруг раны пульсировали в диком ритме, отчего густая жидкость залила всю кухню. Ученая ощупала рану, промыла ее как могла и начала браниться. Все это Ты уже знала наизусть. Биолог не упускала случая поворчать всякий раз, как ей выпадала возможность побыть медиком. Слушаясь приказа Милы, Клара и Йован повалили Артура на стол, прижали руку, ещё раз ее вымыли и смазали йодом, пока женщина брала нож. В комнате стало очень тихо. Сделав вдох, женщина провела вертикальную черту по свежим бугоркам на руке. Не выступило ни одной капли крови. Она второй раз провела ножом по белой полоске, которая показалась между слоями кожи. Опять ни кровинки. Медленно, будто стараясь вспомнить какие-то рисунки в атласах, Мила начала при помощи тупого зонда разделять тоненькие ткани. И тогда внизу раны откуда-то хлынула темная кровь и мгновенно залила всю рану и потекла на пол. Ты взяла роль фельдшера на себя и тампонами стала вытирать ее, но она не унималась. Заметив это, ученая пинцетами зажала края раны, но ничего не выходило. Ты отчётливо видела по её глазам, как женщина остро жалела, что пошла работать в UMBRELLA CORP., из-за чего и попала в эту глушь. В злобном отчаянии она сунула пинцет наобум, куда-то близ раны, защёлкнув его, и кровь тотчас же перестала течь. Рану вы отсосали комками марли; она предстала передо тобой чистой и абсолютно непонятной. Еще прошло минуты две-три, во время которых Мила совершенно механически и бестолково ковырялась в ране то ножом, то зондом, ища причину гнили. Ты молча вытирала ей лоб, не решаясь что-то сказать. Она снова подняла нож и бессмысленно, глубоко, резко полоснула Артура. Ткани разъехались, и неожиданно передо вами показался хвостик какого-то насекомого. Червяк пытался вкопаться обратно в мясо, но у женщины были другие планы: – Крючки! – хрипло бросила ученая. Ты подала их. Мила вонзила один крючок с одной стороны, другой – с другой, и один из них передала тебе. Теперь вы видели гада отчётливо. Одно движение — и женщина вырвала червя из раны Артура, бросив его в сторону. Поганый паразит бултыхался в луже крови ещё пару мгновений, пока Клара не схватила его голыми руками и кинула в банку. Рискованное движение могло стоить разведчице руки, но в этом была вся Клара. Пока Мила зашивала рану, Ты увидела, как Артур стал синеть и терять сознание. Но неожиданно для всех ученая от всей души ударила его по груди: мужчина дико содрогнулся, открыл глаза, и воздух со свистом вошел к нему в легкие, и он снова задышал. Йован в это мгновение, бледный, потный, тупо и в ужасе поглядел на спецназовца и стал помогать Миле его зашивать. – Ну и блестяще же вы сделали, Доктор, операцию. Женщина, наверное, подумала, что Ты смеёшься над ней, и поэтому мрачно, исподлобья глянула на тебя, не прекращая свою работу. За вашими спинами распахнулись двери и повеяло свежестью. Приятное чувство спокойствия и умиротворение сменилось на панику, как только Ты увидела, как пекарь стремительно убегал из вашего домика. Ты переглянулась с девочкой, но в ее взгляде Ты встретила такой же вопрос. Ты подошла к окну, где все это время стоял пекарь. На небе была луна, большая и яркая. Серебристый свет морозил верхушки бесконечных деревьев. Ближе к земле, где лунный луч смешивался с холодом, воздух казался голубовато белым и газообразным. А лес походил на колючий контур армейских рядов, замерших в своем жутком марше. С копьями, штандартами и огромными бронированными панцирями, возвышающимися над темной массой. Толстые стволы древних деревьев и хлесткие стены кустов тревожно отступали от края поляны, посреди которой стоял провисший, выцветший, запятнанный забор. Ничто кроме высоких сорняков и травы не смело нарушать границы деревни. Но этой безмятежной картине не пришлось долго жить: Ты быстро заметила, как что-то задвигалось там, в туманной тьме за деревьями. Что-то невидимое, с хрустом ломающее ветки. — Гончии? Они опять вернулись? — насторожился Йован. Он тоже услыхал странные звук. Наверное, пекарь увидел псов раньше, поэтому решил убежать первым, оставив вас разбираться с ними. Вот сука. Спустя мгновение Ты поняла, что это были не собаки. Силуэт неизвестного казался большого роста. Он был настолько огромным, что ветви, растущие высоко над землей, начинали качаться от его движения. Некоторые, сгибаясь, со свистом возвращались на свои места, где пребывали в трепете. Сквозь серебристые листья доносился низкий гортанный рык. Похожий на чей-то голос, но что говорил он, Ты была не в силах разобрать. Казалось, он был наполнен собачьим поскуливанием, бычьим кашлем и шакальими криками. Каким-то образом через стекло Ты ощутила его дыхание; оно окутывало листву туманом, и Ты заметила, как что-то длинное и серое быстро движется между кустов и стволов деревьев. Все вокруг замерло, и даже твой крик исчез в вакууме ожидания. Ты лицезрела, как его длинная шея вытягивается вперед, сквозь тьму, сквозь твой разум. Как появились два пятнистых костяных копья. То ли белые рога, то ли щупальца короной сидели на голове существа. Тебе не удалось рассмотреть его глаза, но почему-то Ты была уверена в том, что они желтые. Желтые, как топазы. Его пугающее присутствие заставило трепетать каждый нерв твоего тела. Сам Дьявол пришёл на ваш порог.

×××

— Она продолжает терять сознание. В этот раз Ты проснулась от судороги, которая пустила корни в твои икры. Из последних сил Ты открыла глаза, но боль в каждой мышце не дала тебе сразу сосредоточить мутный взгляд на темных фигурах, обступивших тебя. — Я не буду её бить по груди. Это не универсальная мера... — Почему? Артуру ведь помогло. — Клара... Сложно сказать, сколько раз Ты просыпалась и вновь погружалась в сон. Дважды, проснувшись, Ты обнаружила рядом с собой своих спящих коллег и Магду, которая спряталась под рукой у Милы, как птенец под крылом матери. В камере было по-прежнему темно и очень холодно, но благодаря теплу ваших тел Ты могла хоть как-то согреться. Все это время Ты чего-то ждала. И наконец, за вами пришли. Дверь, заскрипев, отворилась, и в камеру упал луч света. Из-за его направления Ты почти ничего не видела, кроме чёрного силуэта; по своей форме он напоминал тебе мужчину в латах. С характерным ржавым звуком человек повернулся к выходу боком и протянул руку со старым мечем в сторону коридора. Рыцарь был облачен в поросшие пылью белые доспехи, на которых блестели засохшие капли крови. На его руке болталась связка ключей, за спиной незнакомца висел арбалет, а на бедре — колчан, полный сверкающих болтов. Сейчас он стоял неподвижно, как статуя, отчего тебе сразу стало не по себе. Никто не решался что-то делать, пока рыцарь не повернулся со скрипом в вашу сторону. Тебе показалось, что его глазницы были пусты, когда мужчина(?) немного приподнял голову — блик серебряного забрала, на котором были изображены колючие шипы, попал тебе прямо в глаз, ослепляя. Не дав никого предупреждения, рыцарь со всей силой ударил свободной рукой по двери так, что содрогнулись все, даже вековые стены. Он повторил это движение ещё несколько раз, покуда Клара не решилась выйти к нему первая. Рыцарь перестал стучать и снова встал в исконную позицию. Очевидно, он хотел, чтобы вы покинули камеру. Следом за Кларой на слегка трясущихся ногах вышла Ты, потом Мила, а затем и остальные. Когда в комнате никого не осталось, охранник гулко захлопнул железную дверь. На вас сразу же с потолка посыпалась удушливая пыль и паутина. Взяв факел с каменной стены, рыцарь вышел вперед, и, таким образом, вы начали восхождение наверх. Неуклонно продвигаясь в неизвестность, следуя за рыцарем в стройной шеренге, Ты вдруг начала чувствовать, что идти становится все труднее, и тебе приходилось буквально заставлять себя делать каждый следующий шаг в глубину этого мрачного подземелья. Твои ноги вел сейчас только страх и извращенное чувство любопытства. Они подталкивали тебя дальше и не давали остановиться. Но что-то другое внутри тебя требовало немедленно повернуть назад. Наверное, это был инстинкт самосохранения и чувство близкой опасности, которые неумолимо просили тебя затормозить и побежать в другую сторону, бросив и себя, и твоих коллег на произвол судьбы. Однако логика взяла над тобой вверх: коридор подземелья был слишком узкий, чтобы незаметно скрыться, и тебе было неизвестно, сколько ещё таких рыцарей было в катакомбах. К тому же, что-то тебе подсказывало, что девки из деревни мигом тебя сдадут или, ещё хуже, даже не дадут убежать. Пока Ты упорно шла к лестнице, попирая все предупреждения разума и инстинкта, твой взгляд невольно стал блуждать сначала по Кларе, а потом остановился на вашем спутнике. Для живого человека, если вообще — это человек, рыцарь был странным: механическое, но медленное движение без заминок напоминало тебе роботов Йована, которых он тебе показывал перед миссией. От вашего проводника так же воняло болотом и гнилым мясом — запах, к которому Ты уже привыкла, но это была не самая тревожащая тебя вещь. Ей оказалось тихое жужжание, словно рой маленьких ос, которое издавалось из под его шлема и доспехов. Тебе даже на мгновение показалось, что Ты видела какое-то суматошное движение между прорезями лат, совершенно непохожее на простое шевеление мышц или ткани. Тени дьявольским хороводом прыгали вокруг ног, то сливаясь с темнотой, то принимая самые уродливые очертания, отчего на душе становилось тоскливо и жутко. Вы почти уже добралась до лестницы, как вдруг что-то серое метнулось из темноты и застыло на освещенной нижней ступеньке. Одна из девушек чуть не закричала от ужаса, когда увидела, что это такое. Крыса. Огромная толстая крыса уселась на сырой ступеньке, обернув вокруг себя мерзкий голый хвост, и принялась облизывать когти на передних лапках. Животное, видимо, было слишком старым — глухим и слепым — чтобы увидеть вас или услышать тяжёлую поступь рыцаря. Охранник тоже ее не заметил. Отвратительный хруст и перед твоими глазами крыса превратилась в фарш с выдавленными глазами и внутренностями наружу. Ее грязную шерсть окропила кровь, как и ступеньки, по которым невозмутимо продолжал взбираться рыцарь. Испуганные взгляды твоих компаньонок переместились на тебя, когда Ты издала нервный смешок: наверное, это все последствия сотрясения, но почему-то вид лестницы, на которой через ступеньку выступал красный след, показался тебе смешным. Клара не стала ждать, пока все успокоятся, а сразу же рванула вперед, перепрыгивая через ступеньку. Движение повторили все. Наверху было тоже тихо – Ты не услышала ни шагов, ни покашливаний, ни голосов жителей замка. И только странный шаркающий звук продолжал тревожить тебя. Теперь он стал громче, но все же было понятно, что источник его находился где-то далеко в глубине поместья. Ты попыталась заставить себя не обращать внимания на этот шум. Тебе было совершенно непонятно, чем он был вызван, но лучшее, что Ты сейчас могла сделать — не ломать над этим голову. Чтобы не зацикливаться на странных звуках, Ты снова стала разглядывать пространство вокруг себя. Пока Ты смотрела на мрачные коридоры и вычурную мебель, в голове засело стойкое чувство, что в этом замке давно поселилась какая-то болезнь, а смерть стала его частой гостьей. В стенах поместья царило уныние и страх, комнаты и проходы пропитались гнилыми запахами. Ты уверена, что никакие окуривания не могли бы изгнать их, как и множество дорогих занавесок, ковров и мрачных фарфоровых ваз не отвлекут гостей от пятен крови на потолке. Вас вели из помещения в помещение, из коридора в коридор. Наконец полную и немного гнетущую тишину, царившую в этой части замка, нарушил гул множества голосов, который вскоре стих, когда серебряный рыцарь подошёл к двери. Он не успел ни постучать, ни проронить даже слово: — Входи-входи. Да побыстрей. — женский голос сочился голодным перевозбуждением. Когда огромная дубовая дверь отварилась, вы очутились в спальне благородных пропорций с коричневыми креслами и золотыми занавесами, турецким ковром, закрытым плотной тканью окном с цветными стеклами и высоким лепным потолком. Рыцарь столкнулся с одним из столиков у стены, отчего чуть не посыпалась пыль с вазы из желтоватого камня, которая стояла на нём. Высокая девушка неодобрительно цокнула языком. Она стояла к вам спиной, в окружении таких же двух женщин в чёрных одеждах. Все они были чем-то похожи: слишком большой рост и стройное телосложение. Когда все они повернули свои головы в вашу сторону, Ты заметила ещё и кровь, которая покрывала их губы, подбородок и горло. Оттенок красного менялся: на коже и лицах он был свежим, ярким, а на одежде становился темно-бордового цвета, граничащего с черным. Тебе не нужен был диплом микробиолога, чтобы понять, что перед тобой те самые заражённые объекты, о которых вы слышали от начальства. Вдоволь насмотревшись на вас, девушки хищно ухмыльнулись. Их большие зубы были заостренны, а в глазах горел дикий торфяной огонь — отражение большого камина, на мраморной доске которого стоял изящный фарфор с цветами. Никто не решался смотреть им в глаза, даже Ты. Даже Клара. Внезапно для себя Ты поняла, что в комнате не воняло гнилью. Наверное, из-за медной урны с пампасовой травой и высушенным лунником, которая, скорее всего, стояла здесь уже давно. Сама спальня тебе казалась тяжеловесно-старомодной, как и весь замок, но, может быть, более обжитой. Тебе обычно нравилось разглядывать интересный интерьер мест, где Ты работала, но сейчас Ты чувствовала себя загнанной в угрожающий круг выцветших кресел, заваленных книгами и бумагами. На огромном письменном столе, обитом кожей, с разбросанными по нему рукописями, стояла белая роза в вазе ориентальной тематики, не совсем подходившая по дизайну комнате. Возможно, она просто очень нравилась владельцу сего помещения. Однако, урна была не самой примечательной вещью в спальне. В углу, точно алтарь, возвышалась гигантская кровать из орехового дерева с массивными столбиками, поддерживавшими полог из шоколадного дамаска. Два маленьких окошка позади кровати, которые Ты не сразу заметила, были наполовину занавешены гардинами из той же ткани, ниспадавшими фестонами и волнистыми складками. Рядом комод, туалетный столик, стулья — все были из старинного темного дерева, тщательно отполированного. Среди тёплой, но темной эстетики резала взгляд снежная белизна пикейной простыни, прятавшей взбитые пуховики и подушки. Почти столь же слепяще белым выглядел туалетный столик с огромным зеркалом, на котором аккуратно лежала косметика и всякие безделушки. Тебе этот предмет мебели казался мертвенно-белесым троном. Рассматривая комнату, Ты даже не заметила, как за вами закрыли дверь, и вы остались наедине с жуткими девушками. Когда рыцарь покинул спальню, Ты и твои коллеги невольно окружили Магду стеной из тел. Все ваши спутницы дрожали от страха, и это, очевидно, веселило высоких женщин. Они игриво перешептывались, смотря на вас, словно вы были подарками под ёлкой. По крайней мере, Ты точно могла сказать, что они подумывали узнать, что же у вас внутри. Но вашим гляделкам не суждено было длиться долго. Заскрипела дверь, и в комнату просочился странный цветочный аромат. — Итак... Мы наконец можем решить нашу маленькую проблему. Не было никакой нужды поднимать глаза с пола, чтобы понять, насколько Ты ошибалась. Эти девушки не были вашей главной целью... зато Она.... От её вельветового голоса вы рефлекторно попятились назад на несколько шагов. Твои глаза увеличились в размерах из-за осознания того, что этой женщине в элегантной чёрной шляпе и шёлковом платье пришлось наклониться, чтобы пролезть в и так широкий дверной проем. Сколько в ней было метров? Оказавшись внутри, она выпрямилась во весь свой впечатляющий рост. Ты внезапно для себя подумала, что если бы вы оказались в другой ситуации, менее кровожадной, и у нее не было бы такой внушительной, высокой фигуры, то эта женщина все равно привлекла бы твоё внимание своими волнующими изгибами тела, выразительными чертами лица, а так же плотоядным желтым взглядом. Жёлтым, как топазы. Её янтарные глаза, кажется, сияли каким-то внутренним, леденящим душу светом, как искусная, но бездушная отделка сусальным золотом, которую можно найти по всему замку, на каждой раме или вазе. Ещё Ты заметила, что эта женщина смотрела на вас как-то по-другому, не так дико, как девушки за вашей спиной. Ее взор был терпеливым, любопытным — все в этой комнате понимали, кто контролирует ситуацию, поэтому ей не нужно было куда-то спешить или о чем либо беспокоится. Она та, вокруг которой вертелся в данный момент твой маленький мир, о чем эта женщина была прекрасно осведомлена, судя по высокомерной улыбке, играющей на её алых губах. Благовидный жемчуг лишь на оттенок белее ее алебастровой, безупречно гладкой, без единого изъяна коже, которая светилась молочной белезной, заставил тебя вспомнить те греческие статуи, которые вы встречали на своём пути наверх. Ее платье такое же белоснежное, как и ее украшение, показалось тебе смелым выбором, если учесть лужи крови в коридорах. Оно было изящным — добрая и верная классика идеально обнимала её широкие бедра, талию, грудь... Не то чтобы Ты уделяла этому моменту так много внимания. Это было бы очень непрофессионально. Но, похоже, она заметила, как Ты её самозабвенно разглядываешь. Открыто. Беззастенчиво. Без надлежащего стыда и ужаса. — Как приятно вас наконец рассмотреть поближе, — Ее голос мягкий, как атлас, кажется, окутывал вас своим манящим, но покровительственным тоном, заставляя тебя хотеть услышать ещё больше. — Дорогие гости. Она грациозной походкой пронеслась мимо вас, и Ты сразу же ощутила лёгкую эйфорию из-за того, что дышишь воздухом, освященным ее присутствием. Нет, этой женщине не дана сила что-либо освящать. Вернее, это был аромат ее духов, благоухание мускуса, роз и амбры, а вовсе не святости. Вскоре Ты начала задыхаться от душного запаха оранжерейных цветов и разбрызганных душистых эссенций, когда женщина села в вычурное кресло и вновь заговорила: — Что можете сказать, девочки? — Большинство подойдут, но эти трое, — девушка с чёрными волосами указала своим когтистым пальцем на тебя и твоих коллег. — Слишком старые. И пахнут... странно. Эти слова заставили женщину задуматься. Она свела свои идеальные брови на переносице, положив голову на кулак. Ее взгляд блуждал по твоим напарницам и остановился на тебе. Ее ухмылка стала еще шире, когда Ты решилась посмотреть ей в глаза. — Я Альсина Димитреску, — она представилась с некоторой долей ожидания. От этих слов вздрогнули все, кроме вас, а Магда сильнее вжалась в спину Клары. — С этого момента, вы будете обращаться ко мне только как Леди Димитреску или Моя Леди. Это понятно?

×××

8 февраля, 2021 года Это была ужасная идея. Уинтерс это понял сразу, как открыл крышку гроба. Его лицо побледнело, он судорожно сглотнул и отвернулся в сторону выхода. Пиздец. Перед ним лежал черный скелет, осыпанный белыми цветами чеснока, запах которых смешивался в ночном воздухе с ароматом роз, лилий и гнилым мясом. Итан догадался, что мертвец раньше был женщиной, через грудную клетку которой проросли цветы, потому что тело было облачено в белоснежное одеяние невесты. Платье идеально сидело на трупе и пахло свежевыстиранной и выглаженной тканью. Наверное, поэтому гроб и был открыт — тот, кто приводил вещь в порядок забыл его запереть. Это знание было крайне бесполезным для Итана, а владелец голоса становился все ближе и ближе. Уинтерс чувствовал, что если он что-то не сделает прямо сейчас, то его будут ждать мучительные последствия. А это значит…. …Ему придётся лезть в гроб, ведь ничего лучшего Итан пока не придумал. Сука. Тесное, неосвещенное пространство между мечущимися лучами света было заполнено тьмой. Свечение из-под крышки саркофага казалось каким-то хрупким и неясным у своих дальних границ, но его хватало, чтобы различить очертания черепа и угольной кожи, которая облепила блестящей тканью труп. Отблеск серебряных стен отражался в клочках волос, отсыревших от времени, хотя из-за того, что труп был бальзамирован, судя по запаху, эти редкие пряди выглядели намного ухоженнее, чем у ещё живого Итана. Когда шаги подошли совсем близко, Уинтерсу показалось, что черные губы растянулись в злобной гримасе, обнажив длинные острые зубы. Итан заметил, что вся область ниже ноздрей была странным образом влажной, хотя, похоже, все ее тело источало испарины. — Draga mea, — раздался глубокий голос, который Итан слышал в своих кошмарах. Он был низведен почти до шепота, губительно сладкий и вкрадчивый — мелодичный и нежный, но в то же время грозный. Медленно водя своим когтистым пальцем по саркофагу, Леди продолжала говорить на румынском, повторяя одну фразу раз за разом.

Draga mea Draga mea Draga mea

Неужели она была настолько ей дорога? Ответ на свой риторический вопрос Уинтерс получил почти сразу — его уколол шип розы, хотя мужчина лежал неподвижно. Итан затаил дыхание, когда увидел, как его капля крови спускается по стройному стеблю, минуя роскошные листья, и достигает рёбер, впитываясь в мёртвую кожу. Уинтерс не знает, что испугало его в тот момент больше: шипы, которые продолжали появляться и наносить ему легкие, но неприятные увечья или тот факт, что за весь свой одинокий монолог Леди Замка несколько раз со всей силы ударяла по крышке гроба, меняя слащавый тон на что-то более опасное, угрожающее, с нотками боли и истерики. Будто она пыталась достучаться до той, кто уже никогда не проснётся. Альсина бывает слишком драматичной. Сейчас бранится, а потом будет жалеть и клясться в вечной любви... Что это было? Не обращай внимание. Все это скоро закончится. Итан не хотел верить приторно-сладкому голосу у себя в голове, но ничего не мог поделать: глаза сами начали слипаться.... Ох, как же я могла забыть... Добро пожаловать в наш дом, дорогой гость. Итан стал невольно проваливаться в грезы, в довершение подумав о том, что он всех здесь ненавидит. Ну-ну, не нужно гнева. Тебе здесь понравится. Обещаю.