Антезфория

25 октября, 1999 года — ... И поэтому вам не стоило приезжать в это... Царство Мертвых. — подытожил долгий монолог возничий, который вёз вас в повозке уже не первый час. Не отводя взгляда от пролетающих мимо косм сгущающегося тумана, он повторил ещё раз: – Не стоило. Особенно вашим девицам. — Они такие же медработники, как я и мой коллега. — проворчал Йован деревянными, синими губами и злобно уставился на старика, при этом неуемно ерзая на месте. — Вы не в том положении, чтобы нос воротить. — И они не наши...— смущенно добавил Артур, переглянувшись с тобой: вы впервые видите своего коллегу таким раздражённым; Он всегда был вежлив, даже когда его мокрое, дрожащее, но все ещё живое тело, сжатое в кулаке суровых ветров Кавказа, было наконец найдено вашим отрядом. Ты слышала, как стучали его зубы, и видела, как из-за холода его взор затянуло молочно-белой пеленой, но он все равно хрипло бормотал благодарности в лихорадочном бреду. Именно такого Йована вы и знали. – Эх... товарищ доктор, – отозвался возница, тоже еле шевеля губами под седыми усами. — В наших краях у всего и всех есть хозяин. Или хозяйка. Вам стоит запомнить это, Господин. Бледный мужчина искоса оглядел пассажиров. На долю секунды его бесцветные глаза остановились на тебе и твоих напарницах. Он смотрел на вас сверху вниз, будто срывая с тела промокшую одежду, а затем и кожу, так что перед ним оставалась лишь одна нагая душа. От его взора Мила поежилась, прижавшись к Артуру, а Клара просто отвела взгляд. Но Ты продолжала смотреть, даже когда рот старика скривила жуткая пародия на ухмылку. Но улыбался он не тебе, а холодным каплям, окропившим его худое лицо. Пошёл дождь. Опять.

×××

Чтобы подобраться хотя бы к близлежащей территории, где находится предполагаемый зараженный объект, вам пришлось сменить несколько транспортных средств и путей. В два часа дня тебя и твоих коллег высадили у пустого вокзала, где с потрепанным временем почтовым поездом вы проехали 30 километров по железной дороге, которая еле держала на себе вес цельнометаллического зверя. Весь путь от станции А. до станции Б. прошёл в относительной тишине; вы все уже обсудили в штабе: легенду, план, инструменты. Остальное — мелочи, которые никогда вам не мешали работать как идеально отложенный механизм. Когда время пришло высадиться на станции Н., нужно было проехать на телеге еще двадцать два километра до деревенской больницы, которая должна стать вашим штабом на ближайшие несколько месяцев. Как твоим сотоварищам, так и тебе было известно, что эта миссия будет одной из сложнейших за всю вашу карьеру. Но Ты простой человек, по крайней мере, себя такой считаешь. И поэтому размышления о возможных исходах операции Ты оставила более впечатлительным коллегам, предпочитая упиваться эфемерной безмятежностью, принесенной моросью, бьющей тебя по обветренным щекам. Вскоре после того, как лошади наконец тронулись и помаленьку пошли месить под успокаивающее покачивание телеги, словно на волне, Ты обнаружила, что по сравнению с необъятным небом и местными просторами самые великие города, в которых Ты работала – лишь тесные овечьи загоны. Здесь, посреди безграничных холодных чащ и покрытых бледной травой лугов, твои навыки шпионажа расходовались впустую, но в данный момент тебе было все равно, пускай это и казалось вопиющей вольностью. Сейчас Ты думала о том, как свет над горизонтом стал постепенно меркнуть, и звезды, мерцание которых городские огни обычно затмевали, над головой горели ярче, чем когда-либо.

×××

Когда Ты открыла глаза, тебе понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что вы не едете, а стоите. – Приехали? – спрашиваешь Ты, то мутно таращась на бесконечный туман, то на усталые лица сослуживцев. Очевидно, заснуть удалось только тебе. На твоих словах возница тоскливо шевельнулся и слез с повозки. Его будто вертело во все стороны. Старик заговорил без прежней почтительности: – Приехали... Людей-то нужно было послушать... И себя погубим и лошадей... – Неужели дорогу потеряли? – у тебя похолодела спина. Возможно, Клара это как-то почувствовала, поэтому мигом встрепенулась, и вместе с Йованом прыгнула к извозчику. В повозке остались только Ты, Мила и Артур; От вас толку здесь было мало. – Какая тут дорога, – отозвался возница расстроенным голосом, – нам теперь весь белый свет дорога. Четыре часа едем, а куда... Четыре часа. Ты стала копошиться в своем промокшем пальто с надеждой найти часы и спички. После пятой попытки зажечь огонь Ты бросила это дело: ни одна спичка не дала вспышки. Чиркнешь, сверкнет, – и искру мгновенно слизнет мокрым языком гнилой ветер. Ты посмотрела на небо в поисках каких-то крупиц света, но даже несмотря на то, что туман ослабевал, вверху и по сторонам ничего не было видно, кроме черной мути и маленьких светлячков, едва ли освещающих путь. Притаившаяся ночь уже давно прошлась по кочкам, меж пней, по ледяным рекам, которые вы весь день пересекали извилистой обходной дорогой, пролегшей по нескончаемому черному болоту. Воздух был сырым и липким. — Вот что, — бухнул суровый голос Клары, и Ты опустила на неё взгляд: синяки под глазами, грязное лицо, сильные руки — ей было не впервой оказаться в такой ситуации, но это не значит, что она ей нравилась. — Обод заднего колеса сломался. Но у нас есть инструменты, так что мы можем запаять. Это не займёт много времени. Извозчик недоверчиво посмотрел на женщину, а потом и остальных окинул рассеянным взглядом. Ты буквально видела, как в голове у него шевелились шестеренки.

×××

Вишенкой на торте оказалась ужасная погода. С быстротой, казавшейся сначала невероятной, а затем уже невозможной весь лик природы как-то вдруг исказился. Грохотавший дождь стал идти с такой силой, что даже крепкому человеку с трудом удавалось устоять на ногах под напором воды. Временами туман рассеивался, и в некотором отдалении виднелись горы при ослепительном блеске молний; их вспышки следовали одна за другой и сопровождались такими же внезапными ударами грома, будто все небо дрожало, сотрясаемое поступью бури. От дождя дорога сузилась, поэтому вы не смогли найти место для лагеря и устроились работать прямо в повозке, натянув кое-как навес. Густые чащобы наполовину утонувших в воде деревьев стискивали тропинку, с ветвей их свисали наросты странных грибов, которые Мила, конечно же, норовилась собрать для анализа, но вы ей не дали вылезти из-под укрытия. Огромные цветы раскидали в грязи свои лепестки, плавая в лужах дождевой воды, и всякого, у кого хватало глупости оставить насыпь, чтобы сорвать их, ожидали трясины, готовые поглотить нерадивого искателя приключений. — Врачи, значит? — хрипло прошептал Антон, извозчик, имя которого Йовану все-таки удалось выпытать. После того, как он вместе с Кларой принялся чинить колеса, старик не переставал на вас смотреть во все глаза; Отблески пламени от газовой лампы и мечущиеся черные тени делали его лицо похожим на жутковатую подмигивающую маску. — Типа того. Просто у каждого из нас разные специализации. — сказал Йован с лукавой ухмылкой. Мужчина был слишком заинтересован новой игрушкой, чтобы заметить, как старик ушёл в глубокие раздумия о сказанных словах: извозчик очевидно что-то подозревал, но ему никогда не придет в голову то, что единственный здесь человек, которого официально можно называть доктором, была робкая Мила. Шорох. Ты резко приподнялась в повозке, всматриваясь во мглу, когда странный звук, тоскливый и злобный, возник где-то в кустах за твоей спиной, но быстро потух. Перед тем, как тебе удалось сказать что-то твоим товарищам, по правой руке Ты различила темную точку — она стремительно выросла в черную кошку, потом еще подросла и приблизилась. Возничий вдруг обернулся к вам со своего места, его челюсть прыгала будто от холода: – Лучше вам не двигаться, граждане доктора. У тебя прошла дрожь несколько раз по телу. Опережая своих соратников, Ты залезла за пазуху, за браунингом, но не успела его вытащить — кошка оказалась оленем, пробежавшим невдалеке от телеги. Однако, это тебя не успокоило. Не имея возможности даже перевести дыхание, Ты заметила ещё один туманный силуэт, быстро преобразившийся во второе четвероногое существо, которое было уже невозможно спутать с мирным зверем: у него были острые уши, и шло оно по мокрой трясине легко, как по траве. Черная, похожая на волка собака вынырнула из зарослей и тут же снова скрылась в них - её желтые глаза приметили вас, отчего она совсем позабыла о прежней добыче. Тварь не спешила приближаться, но и уходить не собиралась. — Не двигайтесь. Ради Бога, не двигайтесь. — шепотом вторил Антон то ли вам, то ли лошадям. Он дрожал так же сильно, как и Мила, но продолжал удерживать железной хваткой поводья, когда кони стали извиваться, как никогда, храпеть и пронзительно ржать от ужаса. — Держись покрепче и лошадей придерживай, я сейчас выстрелю, — выговорил Артур голосом, но не своим, а неизвестным тебе. Черный демон уже был на прицеле его винтовки — лучшее оружие в отряде для лучшего стрелка. — Нет. — шёпот извозчика больше напоминал шипение. — Нельзя. Это гончая принадлежит... Антон хотел вас о чем-то предупредить; Ты видела это по испуганным глазам, но то ли язык его не слушался, то ли в лёгких не хватило воздуха — он больше не издал ни звука. Когда собака сделала шаг на встречу вам, затихли все. Твои пальцы заныли на рукояти пистолета при виде здоровенной туши, похожей на волка с гротескным телом. Когда зверь приблизился, вы разглядели детали его внешнего вида: торчащие из пасти клыки, желтые глаза без век, на огромных лапах длинные когти. Промокшее насквозь чудище будто выбежало не из леса, а из самой преисподней. Бледная луна, которая выплыла из темных туч, появилась над изорванным гребнем нависающей, поросшей соснами скалы. В белом свете Ты увидела, как медленным шагом существо подошло к повозке, сверкая острыми зубами, ухмыляясь. Высунутый красный язык и длинные мускулистые ноги, поросшие грубой шерстью в одно мгновение оказались так близко, что Ты могла ощущать обжигающий холод, который источало его тело. Желтые глаза виделись тебе во сто раз больше теперь в охватившем вас ужасном молчании. Оно задумчиво разглядывало твой отряд, пока не остановило взгляд на Артуре, точнее на его оружии. Мужчина переглянулся с возницей, который лишь успел охнуть, втянув голову в плечи, когда прогремел пронзительный грохот. Тебе сверкнуло в глаза и оглушительно ударило по ушам — ревущую тьму прорезала молния, ослепляя. Когда зрение вернулось, волк пропал. За ним, словно дым, постепенно ушёл и сильный ветер, дождь и гром, прихватив сестёр-молний. Даже туман рассеялся, словно все, что сейчас произошло, являлось миражем. — Что это было?... — первым заговорил Йован: его лицо казалось белее снега. — Мне это привиделось или... — Нет, нет, – выдал извозчик, качая головой. Он посмотрел на вас и выдохнул с облегчением. Его глаза впервые обрели живую искру, удивившую вас всех. — Вы еще тут и не такого насмотритесь, прежде чем отойдете ко сну.

×××

Воспоминания о сегодняшнем инциденте были так странны, что всю дорогу Ты ощущала на себе тяжелый взгляд тех потусторонних жёлтых глаз. Он преследовал тебя, не давая спокойно дышать, но не от страха, а от мерзкого чувства беспомощности и неопределённости. Ты ощущала себя словно мышь в лапах сытой кошки, которая в любой момент устанет играть и захочет есть. Ужасное чувство, с которым, однако, уже приходилось сталкиваться, поэтому, быть может, сегодня тебе удастся заснуть. С тех пор как вы починили карету и отправились в путь, казалось, время стало тянуться бесконечно долго. Даже несмотря на то, что дождь прекратился, вы продолжали путешествие в совершенной темноте, так как проносившиеся облака совсем закрывали луну и звезды. Вам приходилось подниматься в гору, только изредка, время от времени, спускаться, но потом поднимались опять. Ты не помнишь, сколько времени это продолжалось. Неожиданно до тебя дошло, что возница остановил лошадей во дворе полуразрушенного домика — местной больницы. Ты содрогнулась и тоскливо оглянула белый облупленный двухэтажный корпус, его небеленые бревенчатые стены, свою будущую резиденцию – небольшую халупу с гробовыми загадочными окнами. Ты вздохнула. Как и возничий, вы тоже были не в том положение, чтобы воротить нос.

×××

Этой ночью тебе виделся сон, который стал началом очень странной болезни. Ты не могла назвать этот сон кошмаром, так как было ясно, что спишь. В то же время Ты понимала, что находишься в своей комнате, на втором этаже вашего врачебного дома. Ты лежала в постели, как и было наяву, и видела комнату и мебель в ней, даже кровать со спящей Милой. Всё было в точности таким, как перед сном. Но тут Ты заметила, как у подножия кровати что-то мелькнуло — что именно, тебе не удалось различить. Но скоро Ты разглядела, что это было черное, как сажа, животное, напоминающее громадного кота. Длиной оно было не больше метра. Так Ты решила, когда обнаружилось, что существо размерами не уступает твоему старому чемодану. Животное продолжало ходить взад-вперед с гибкой и зловещей неугомонностью зверя в клетке. Шаги кота становились все быстрее, а в комнате стремительно темнело и наконец стало так темно, что Ты больше не различала ничего, кроме его глаз. Жёлтых, как топазы. Когда Ты проснулась, то увидела спящую на поддоннике Милу, которая что-то писала в своем журнале. Ты встала с постели и, раздвинув штору, выглянула в окно. Луна ярко светила; под мягкими бледными лучами небо и вода, как будто слившиеся в одну глубокую тихую тайну, определенно были исполнены невыразимой красоты. У окна, беспрестанно кружа, носилась большая летучая мышь; озаренная лунным светом, она то появлялась, то вновь исчезала; Раз или два она подлетала к самому окну, но затем, должно быть испугавшись тебя, полетела через реку к замку. Когда Ты отошла от окна, Ты уложила Милу в постель. Больше Ты ни разу не поднималась за всю ночь.

×××

8 февраля, 2021 года Итан бежал по дрожащему под его ногами коридору настолько быстро, насколько ему позволял ушиб на правом колене. Он хотел кричать, но от судорожного бега у него перехватило дыхание, и он даже не отдавал себе отчета, что преобладало в его сердце больше – бешенство или животный ужас. Багровые картины на стенах одна за другой соскакивали с гвоздей и падали, отчего Уинтерс всякий раз вздрагивал и прибавлял шагу. Он слышал позади жуткий смех, и одна из смертоносных ос полетела ему прямо в лицо, промахнувшись жалом на считанные дюймы. Мужчина помчался еще быстрее, распахнул первую попавшуюся дверь и захлопнулся за собою, гоня прочь мысль о том, сколь мало значения это имеет: двери вампиру не помеха. Быть может, она уже здесь. Поджидает его. Но в коридоре, в который он попал, было тихо. На Итана накатил новый приступ кашля, а когда он миновал, мужчина залез на балкон, раздумывая, как поступить дальше: варианта прыгать не было — перед ним расстилалась холодная и безжизненная земля, до которой он бы летел несколько долгих и мучительных мгновений. Уинтерс оглянулся на стены позади себя: Он знал, что лучше не тратить время на изучение картин, развешанных в этом Богом забытом месте. Итан знал это, но у него не было другой альтернативы — ему нужна была передышка, а в таком на удивления маленьком проходе он был временно в безопасности. К тому же, мог быть маленький шанс найти в этом укромном уголке что-то полезное. Например, дихлофос. "Так тому и быть", — подумал Уинтерс и скептически посмотрел на семейные картины в холле. Там висели довольно любопытные портреты предков нынешних обитателей, надо полагать, а так же красивый гобелен на стене, обращенный ко двору. Он изображал какой-то греческий сюжет, связанный с похищением. "Иронично", — с горечью на языке подметил мужчина. Галерея была такой же экстравагантной, как и остальная мебель в замке: роскошные рамы, великолепные полотна, мудрёные сюжеты — Итан не был экспертом, но даже дураку стало бы понятно, что перед ним настоящие произведения искусства, которые он легко мог встретить в музее. Спустя какое-то время до мужчина дошло, что на каждом из 13 полотен изображены уже знакомые ему нелюди в разных позах. У каждой из дочерей Леди Димитреску было хотя бы по две картины, на которых они чаще всего были изображены порознь. Реже парами, еще реже тройнями. То, как они были представлены на этих полотнах, определенно заставило Уинтерса задуматься — до этого момента он видел в них только монстров, которых нужно было уничтожить, или думал о них, как о похитителях его милой дочери. Но мужчина даже не предполагал, что когда-то жуткие девушки были настоящими людьми, которые имели любимое платье, любимый цвет, любимое время года — возможно такие же, как и у Розмари. От этой мысли Итану стало некомфортно. На изображениях даже иногда проскальзывал чёрный кот, который скакал с картины на картину , сидел у ног девчонок или у них на коленях, совсем не боясь их когтистых рук. Однако вскоре Итан понял, что из четырех женщин он узнал только трех. Четвертая, незнакомка, была увековечена на одной картине вместе с сёстрами и имела несколько личных портретов. К своему удивлению Итан заметил, что девушка отличалась от остальных дочерей не только ростом, но и чем-то ещё. Но чем — Уинтерсу не было дано понять. Возможно, цветовая палитра являлась теплее, или линии более мягкими, или даже текстура мазков казалась свежей. Как бы то ни было, Уинтерс не мог раскусить тайну девицы, как бы не старался и не вглядывался в черты её лица. Этот вопрос беспокоил его в течение следующего часа или около того, пока он медленно и мучительно спускался в главное крыло, крадясь на корточках под предметами роскоши. Но когда Итан дошёл до вычурной гостиной, ответ сам пришел ему в голову. И сей ответ был до боли очевиден. Смотря на огромный семейный портрет, занимавший большую часть каминной стены, Уинтерс понял, насколько глуп. На нем были изображены четыре женщины, все в лучших украшениях и одеждах, собравшиеся вокруг пятой, сидящей на стуле. Ее внушительный рост и королевская осанка выдавали в ней Леди Замка, даже несмотря на то, что Итан уже испытал неудовольствие с ней повстречаться ранее. Сразу же справа от Леди стояла миниатюрная, по сравнению с другими девушками, незнакомка, изящно положив руку на плечо матриарха. К ужасу Итана, он понял все. Закончив изучать деликатные черты лица странной девушки, мужчина обратил внимание на её блестящие глаза, в которых Уинтерс нашёл что-то тревожное, что-то угрожающее, что-то… слишком человеческое, чего он не смог найти в глазах кровожадных дочерей. Золотой огонь её взгляда заставил Уинтерса впервые усомниться в том, выживет ли он в этот раз.