Я больше не испытываю к тебе отвращения, я испытываю любовь.

Тревис ждал, когда наступит заветная суббота. Думал, что надеть, какие из двух своих духов он будет использовать в этот раз. Хоть суббота была через два дня, этот промежуток казался для него вечностью. Он собирался признаться Ларри, что всё таки его любит, и в этот момент он должен выглядеть лучше, как никогда. Он с предвкушением представлял, как скажет, что Джонсон ему нравится, как они поцелуются, как потом будут проводить время наедине. В субботу он еле дождался семи часов, гуляя около ближайшего парка, и пошёл в клуб. Отовсюду играла музыка, везде много незнакомых людей, которые уже вызывали не страх, а интерес у Тревиса. Он опять заглядывался на интерьер помещения, на этот раз его внимание пало на диско шар. Тут он услышал, как его окликнули друзья. Блондин обернулся и увидел всех, кроме Джонсона. Наверняка этот патлатый опаздывает или отошёл в уборную. Тревис подошёл к своей компании, как всегда обняв Салла и поздоровавшись со всеми. После этого он сел на стул и сказал: - Народ, а почему Ларри нет? - Ой, Тревис, я только тебе забыл сказать. Извини, пожалуйста, что не предупредил. Ларри сегодня лазил в домик на дереве и неудачно упал, когда спускался и сломал руку. Мы к нему приходили, у него уже поставлен гипс. Я сначала предложил остаться с ним, чтобы позаботиться, но Ларри сказал, чтобы я пошёл со всеми в клуб, ведь там дома Лиза. Я совсем забыл с этим клубом тебе сообщить, - ответил Салли. Воздушный шар настроения сдулся моментально, как только до него дотронулась игла подлости. Почему именно сегодня, когда он готовился несколько часов, Ларри сломал руку? Это настоящий закон подлости, испортивший весь вечер. Он сидел за столом и молча глядел куда-то, не замечая, как друзья о чём-то беседуют. Потом они пошли танцевать. Сколько Салли не звал его на танцпол, Тревис не горел не единым желанием туда идти и остался сидеть. И тут в его голове появилась мысль незаметно уйти. Да, именно незаметно, потому что если он скажет друзьям, что хочет домой, Салл непременно его проводит. Поэтому он быстро прошмыгнул к вешалке с куртками, взял свою и моментально ушёл из клуба. На улице было темно и холодно. Но к счастью дул слабый ветер, поэтому по снежному ночному Нокфеллу было гулять одно удовольствие. Тревис сам не заметил, как пришёл к аппартаментам. Это шанс, нужно зайти к Джонсону. Он тихими шагами шёл к лифту, приставил специальную карточку, также тихо и с каким-то возбуждением он дошёл до квартиры и постучался. Открыл на этот раз уже Джонсон, который и правда был в гипсе. Его лицо сначала не выражало ничего, кроме недовольства, что ему пришлось выйти из комнаты и оторваться от прослушивания металла. Но заметив, кто пришёл, Ларри удивился и даже как-то усмехнулся. - Тревис? Зачем ты пришёл? - спросил патлатый, осматривая гостя. - Я услышал, что ты сломал руку и решил прийти, - ответил Фелпс и ждал реакции. Ларри непонимающе взглянул на блондина, ведь тот никогда не интересовался его жизнью, а тут приходит сам, без приглашения. - Проходи, - сказал металист и пропустил его в квартиру, - Не ожидал, что кто-то придёт, думал, оставшийся вечер проведу в одиночестве. - А как же Лиза? - Мама ушла на ночёвку к своей подруге, хотя мне кажется, это нихрена не подруга, ведь Салл после клуба решил пойти к Эшли. Точнее, Генри попросил его пойти к кому-нибудь на ночь. А Салли и рад, - Ларри говорил об этом с ноткой беспокойства за мать, - Ты может, есть хочешь? - Нет, спасибо, не хочется, - отказался Тревис. - Как хочешь, - пожал плечами патлатый и позвал Фелпса в свою комнату, где тот никогда не был. Комната выглядела, как настоящая берлога металиста. Повсюду висели плакаты групп, даже дверь была заклеена ими. Кровать на удивление аккуратно застелена тёмно-серой простыней, несмотря на неряшливость Ларри. К стенке была придвинута громадная мощная колонка, что говорит о любви Джонсона к прослушиванию музыки. Из неё тихо шёл black metal. В комнате был выключен свет, лишь один мольберт освещала лампа и горела светодиодная лента приятного жёлтого оттенка, что придавало помещению ещё большую загадочность. На столе было не прибрано, по полу около мольберта валялись краски, кисточки и палитра. Запах сигарет и масляных красок опьянил разум Тревиса, он был готов быть здесь хоть всю оставшуюся жизнь, только бы с Ларри. Патлатый продолжил рисовать картину, благо была сломана левая рука, одновременно разговаривая с Фелпсом. - Так почему ты не в клубе? Ребята уже давно там. - Нет желания там находиться, и я ушёл. - Именно ко мне? - Ты что-то имеешь против? - Тревис ни на шутку рассердился от такого допроса, ведь он пришёл к Ларри по собственному желанию, а не от балды. - Нет, просто спрашиваю, - спокойно говорил Ларри. Рядом с мольбертом Тревис заметил несколько банок пива. Две из них уже лежали пустые. Видимо, Джонсону и так весело. Патлатый заметил, что блондин занервничал, смотря на банки. - Оно безалкогольное, не бойся. Тем более, в тот раз я выпил очень много. Двух банок мне бы не хватило, чтобы полезть к кому-то, - успокоил его Ларри. - Я и не боюсь, - возмутился Фелпс. - А чего ты боишься? - в шутку спросил Джонсон, сидя спиной к блондину. Чего боится Тревис? Да много чего. Боится потерять друзей, остаться опять в темном омуте одиночества. Своего отца, который бьёт его по несколько раз в неделю. Боится, что Ларри его разлюбит... - Это не важно, - буркнул в ответ Фелпс. - А я боюсь потерять мать, она единственный родной человек, который у меня остался. Папа исчез в моём детстве, бабушка умерла. Без мамы я останусь один, - Джонсон пытался разбавить нарастающую ссору откровением, но ему стало грустно. - У меня остался только отец. Хотя, я не боюсь его терять, - ответил Тревис, опустив голову. - Знаешь, давай не будем о грустном. Это всё прошло, зачем грустить об этом. Если хочешь, можешь посмотреть на мои работы, скетчбук на столе, - улыбнулся Ларри. Тревис подошёл к столу и взял блокнот. Весь такой потрёпанный и большой, обклееный наклейками и какими-то картинками. Рисунки и наброски были очень красивые, Ларри настоящий художник. - Ты офигенно рисуешь, - сказал он, листая скетчбук. - Спасибо, ты тоже. - Но ты определенно лучше, - сделал вывод Фелпс и положил блокнот обратно. - Незнаю даже. Впрочем, мне осталось немного дорисовать, ты можешь занять себя чем нибудь? Буквально полчаса. - Да, конечно. Можно что-нибудь нарисовать в твоём скетчбуке? - Без проблем, рисуй. Карандаши вон в том контейнере, - Джонсон показал рукой и продолжил рисовать. Через полчаса картина была готова. Не передать словами, как она нравилась Фелпсу. Он разглядывал её со всех сторон, рассматривая каждую деталь. - Очуметь, это очень круто, - с восторгом говорил блондин. - Ну, до круто мне ещё учиться. Получилось нормально. - А мне нравится. - Спасибо, - с улыбкой ответил Ларри. Они оба сидели на кровати и сначала было неловкое молчание, но Джонсон нашёл, что спросить. - Хочешь газировку? - Давай. Патлатый пошёл на кухню и вернулся с двумя банками Кока-Колы, протянув одну Тревису. Он ловко открыл газировку одной рукой, от чего послышалось знакомое шипение напитка. Фелпс сделал тоже самое. Они пили газировку, разговаривая про картину. Блондин хвалил получившийся шедевр, но Ларри это отрицал, говоря о своих ошибках и показывая, где получилось криво. Так они спорили, вышло хорошо или нет, пока не осознали бесполезность спора. Ведь каждый думает по разному. Кому-то нравится, кому-то нет. Просидев молча несколько минут из-за нарастающей неловкости, Джонсон решил взять ситуацию в свои руки. - Тревис, ты ведь сюда не спроста явился. Раз пришёл не просто так, значит, из-за чего-то. Можно узнать конкретно причину? - Ларри было жутко интересно, почему же блондин пожаловал к нему. У Фелпса сейчас исчезло какое-либо желание признаваться в чувствах, ему просто хотелось находиться рядом с Джонсоном. Воображение играло, как никогда раньше, рисуя разные концовки их вечера. Как они целуются, или как спят в обнимку. - Знаешь, мне кажется, сейчас не лучший момент для этого, - ответил Тревис, отпуская шанс признания в свободное плавание. - Ладно, но я думаю, что сейчас лучший момент для моего признания, - начал Джонсон. - Я знаю, что нравлюсь тебе. Поэтому, можешь не говорить. Я уже всё сказал, - перебил его блондин, уже весь красный. - Откуда? Тебе Тодд сказал? - поперхнулся колой патлатый. - Это неважно, важно то, что я тоже испытываю к тебе симпатию, но не думал, как тебе сказать, - отводя взгляд в сторону и ещё больше краснея, ответил Тревис. - Реально, ты не шутишь? - удивился Ларри. - Знаешь, я не шучу с подобными вещами. Теперь уже не один Фелпс краснел. Оба смутившись, они сидели на кровати, рядом друг с другом. Тут их взгляды встретились. Опять Тревис увидел эти глаза. Такие бездонные и прекрасные, в которых хочется тонуть, смотря на них и смотря. Глаза, вызывающие бурю эмоций, будоражащие каждую клетку тела, возбуждая и призывая снова взглянуть на них. Такие гляделки продолжались не долго. Они приблизились друг к другу, совсем плотно прижавшись, и их губы соприкоснулись. Поцелуи от Ларри были очень страстными и как можно нежными. Он слегка покусывал губу Тревиса, заставляя его возбуждаться ещё сильнее и ответить тем же. Блондин кайфовал от происходящего, ведь не умел целоваться. А дальше было ещё необычнее для него. Ларри при поцелуе высунул язык, что сделал и Фелпс, и их языки ласково переплетались, заводя этих двух ещё больше. Хотелось делать это не прекращая, 24 часа в сутки. Время для них было чем-то незначительным, они целовались, не замечая ничего кроме друг друга, растягивая каждую минуту, наслаждаясь обычными прикосновениями их губ. Тревис, сам того не замечая, уже садился Ларри на колени и снимал футболку с его помощью. Патлатый переключился к оголённым выступающим ключицам, покрывая их лёгкими засосами. - Ларри, не думаешь, что это уже слишком? Мы только что признались в чувствах. Не пора остановиться? - взволнованно говорил Фелпс. - Не была бы у меня повреждена рука, ты бы этим же вечером лишился девственности, - похотливо и с игривый улыбкой ответил металлист, нежно целуя шею. - Ты извращенец, Джонсон. Ещё что-то про меня думал, - смутился Тревис, но продолжил сидеть на коленях. - Ты же сам пришёл, значит, ожидал подобного даже не смотря на мою травму, - Ларри стал водить рукой по талии блондина, спускаясь к бёдрам и кайфуя от прикосновений. Фелпс и правда ожидал такого, но не думал, что всё дойдёт чуть ли не до секса. Ларри и есть настоящий пошляк, как он и считал. Но Тревису нравилась его похотливость, она прям заводила его тело с головы до ног. Патлатый продолжил целовать шею и испытывать от этого наслаждение. Он тоже снял футболку, правда не без помощи, и оголил свой красивый пресс, от взгляда на который у блондина чуть не пошла кровь из носа. Джонсон игриво уставился на Фелпса, намекая, что тело в его распоряжении. Тревис повалил металиста на кровать, а сам был верхом. Он начал оставлять на его шее и ключицах багровые засосы, делая это неумело и стараясь как можно аккуратнее. От Ларри пахло сигаретами и одеколоном, что безумно нравилось Фелпсу, сводило его с ума. Вскоре он приловчился и засосы делал дольше и больнее, слегка покусывал ключицы, заставляя патлатого прикусить губу и стонать. Позже они, все возбуждённые и больше не испытывавшие неловкость, разделись и легли спать в обнимку, ещё целуясь некоторое время. Проснувшись, Тревис увидел сидящего на кровати Джонсона, который рассматривал в зеркале свои засосы. - Ну ты и пылесос, - сказал он, заметив, что Фелпс проснулся. - Сам виноват, дразнил меня своим прессом, - как всегда с возмущением ответил блондин. Тревис посмотрел на телефон. Десять пропущенных от Салла. Он решил не перезванивать, Фишер всё равно придёт к Джонсону. - Ну ничего, как только рука заживёт, получишь по полной программе, - пошло проговорил Ларри с улыбкой на губах. - Не дождёшься, извращуга! - кинул со смехом в него подушку Тревис. Борьба подушками продолжалась ещё немного, но это вскоре надоело. Время близилось к обеду и хотелось есть. Патлатый хлопнул блондина по спине и сказал: - Может, что-то сварганишь, жёнушка? А то я с одной рукой могу разве что чайник поставить. - Ну вот чаем и будешь завтракать. Нашёл домохозяйку, - фыркнул Фелпс, но всё таки они пошли на кухню. В холодильнике он отыскал яйца и сыр, чтобы сделать омлет. Тревис понимал, что не у себя дома, поэтому старался нигде не насвинячить. Ларри заваривал кофе и говорил, что скоро должна прийти мать. Через десять минут голубки с аппетитом уплетали омлет, посыпанный тёртым сыром. - Я такими темпами на тебе скоро женюсь. Ты моя хозяюшка, - сказал в шутку Ларри, запивая завтрак сладким кофе с молоком. - Обойдусь, - закатил глаза Фелпс, но всё равно улыбнулся. Всё таки блондин не стал дожидаться прихода Салла и решил пойти домой. Поцеловав своего теперь уже парня и обняв, он ушёл. Но подходя к лифту, Тревис увидел Фишера и Морисона, выходящих из него. Они были чем-то обеспокоены и шли явно к Джонсону. - Тревис, ты где был? Я звонил тебе десять раз вчера. Почему ты ушёл? - заиграл свою давно знакомую всем песню Салли и тут же заметил засосы на шее. - Салл, я тебе потом всё объясню, - хотел успокоить его Фелпс. - А что тут объяснять-то? У тебя засосы на шее, ты выходил от Ларри, всё очевидно, - сказал свою точку зрения Тодд, поправив очки. - Тодд, ты иди, я поговорю с Тревисом, - попросил Фишер. Морисона не пришлось долго просить. Он сразу пошёл к Джонсону, оставив друзей наедине. - Рассказывай, - с нетерпением потряс он за плечи блондина. - Что рассказывать? Я пошёл после клуба к Ларри и мы..., - Тревис не хотел заканчивать, ему стало стыдно. - И выыы? - протянул Салли, ожидая ответа. - Мы признались в чувствах. - Стоп, ты не говорил, что его опять любишь! - Я не хотел, чтобы об этом кто-то знал. - А потом что было? - спросил голубоволосый, намекая на засосы на шее. - Мы целовались и уснули в обнимку, - сдался Фелпс. - То есть, вы встречаетесь теперь? - Думаю, судя по вчерашнему, да. Не передать словами радость Фишера за друга. Он прыгал на одном месте, обнимал Тревиса, чуть ли не кричал от радости. - Ура, двое моих друзей встречаются! - Перестань, Салл. А то жителей аппартаментов испугаешь, - пошутил блондин. - Ладно, извини. Просто это лучший день в моей жизни! - снова подпрыгнул голубоволосый. - Мой, скорее, тоже, - ответил Фелпс.